Как видеонаблюдение в Беларуси превратилось в инструмент репрессий

За 5 лет Беларусь обросла почти 60 тысячами камер, и это еще не конец. Медиазона рассказывает, с чего все начиналось и как работает система компании Synesis, «посадившая» тысячи беларусов за протесты.

«Составляется рапорт, что в рамках работы системы Kipod был установлен гражданин, который находился на проезжей части. Информация направляется в СК, там сразу дают ход этому делу: за человеком приезжают, задерживают, признают подозреваемым», — так Владимир Жигарь из BELPOL описал «соучастие» камер видеонаблюдения в репрессиях против протестовавших в 2020 году беларусов.

60 тысяч камер за пять лет

В 2019 году в Беларуси было установлено менее 100 камер, подключенных к «системе мониторинга общественной безопасности». В 2020-м таких камер стало уже 700 (515 из них — в метро), к 2024 году — 35 тысяч. По данным на весну 2025 года — уже 60 тысяч камер.

Александр Шатров, один из руководителей компании Synesis — компании-разработчика платформы распознавания лиц Kipod — в 2019 году говорил, что в планах у фирмы подключить к системе 360 тысяч камер за пять лет.

В июне 2025 стало известно, что МВД намерено потратить на камеры еще как минимум 660 тысяч долларов.

Начали с хоккея

Единая система видеонаблюдения начала формироваться в Беларуси перед Чемпионатом мира по хоккею в 2014 году. За год до него, в ноябре 2013, года Александр Лукашенко подписал указ № 527 «О вопросах создания и применения системы видеонаблюдения в интересах обеспечения общественного порядка».

Текст документа недоступен целиком, на Национальном правовом портале опубликовано только извлечение из него. Документом Лукашенко постановил создать в Беларуси «систему видеонаблюдения за состоянием общественной безопасности (далее — система видеонаблюдения), состоящую из средств системы видеонаблюдения, каналов связи, используемых для передачи зафиксированной информации, оборудования, используемого для приема, обработки и хранения зафиксированной информации, и иного оборудования, используемого для обеспечения функционирования системы видеонаблюдения».

Пользоваться системой разрешили МВД, КГБ, ОАЦ, МЧС, ГПК и ГТК, Службе безопасности президента.

Документ определил сотни объектов, которые должны быть оснащены камерами: все минские автовокзалы, станции метро, оживленные подземные переходы, здания районных администраций, крупные гостиницы, спортивные сооружения и так далее.

С годами установка камер станет обязательной для бизнеса (кафе, магазины и так далее), по распоряжению исполкомов камеры установят на въездах и выездах в город, остановках, заправках, вблизи мемориалов и памятников, в кафе, барах, магазинах, школах и административных зданиях.

В 2021 году Мингорисполком опубликовал решение, в котором перечислил более 1000 объектов, которые должны быть оборудованы «средствами системы видеонаблюдения за состоянием общественной безопасности». Основание для такого решения — все тот же указ Лукашенко № 527. Такие решения приняли и другие областные исполнительные комитеты.

Карманный тендер для системы

В 2017 году появляется РСМОБ — республиканская система мониторинга общественной безопасности. Лукашенко издал указ о ее создании.

В нем перечислен комплекс оборудования, задействованного в мониторинге: камеры видеонаблюдения за общественной безопасностью, локальные системы видеонаблюдения, различные специальные детекторы, каналы связи единой республиканской сети передачи данных, программная платформа системы мониторинга, аппаратный комплекс республиканского центра обработки данных (РЦОД) и другое.

Для управления этой системой нужен был технический оператор. В 2018 году в тендере на эту позицию победила компания «24×7 Паноптес» — дочерняя структура компании Synesis, которая создала Kipod.

Инициатива BELPOL указывала в расследовании, что среди собственников компании — жена так называемого «кошелька Лукашенко» Алексея Олексина Инна, а также ООО «Энерго-Оил-Инвест», принадлежащее супругам. Глава «Паноптеса» — бывший силовик Алексей Кныш (ставший главой компании незадолго до тендера).

В феврале 2022 года государство сменило оператора РСМОБ — вместо Synesis им стал «Белтелеком».

Как используют Kipod

Kipod — платформа на основе искусственного интеллекта и Big Data, на базе которой и работает РСМОБ. С помощью этой системы силовики могут распознавать лица и номера машин. Программу использовали, чтобы вычислять участников протестов, из-за этого Synesis попала под европейские санкции.

Компания пробовала судиться с ЕС, однако иск был отклонен. В компании заявляли, что их флагманский продукт не используется для поиска протестующих, но суд решил иначе. Использование Kipod для поиска в таких целях доказывают в том числе и «слитые» в 2020-21 годах разговоры высокопоставленных силовиков.

Силовики говорили о том, как можно разыскивать протестующих при помощи видеонаблюдения, а также обсуждали, что на протестах нужно снимать лица.

В распоряжении инициативы BELPOL есть разговор Максима Свирида, экс-начальника ГУУР МВД и Сергея Ушакова, начальника УУР ГУВД Мингорисполкома. Они обсуждают некого Балбуцкого, милиционера-специалиста по работе с Kipod. Он при помощи системы искал местоположение Николая Дедка, по одежде и лицу.

Опубликованы также записи с нагрудных регистраторов милиционеров, участвовавших в подавлении протестов 2020 года. Там звучат фразы: «Лысого снимай, мы этих сняли» и так далее.

По словам экс-сотрудника уголовного розыска Владимира Жигаря (сейчас представителя BELPOL), несмотря на то, что система Kipod заработала с 2018 года, рядовые сотрудники милиции если и слышали о ней, то часто не имели возможности ею пользоваться.

Жигарь рассказывает, как выглядела поимка человека, присвоившего себе чужой телефон:

«Нужно было получить запись с обычной камеры наблюдения, после чего все посмотреть самому, найти кадр, на котором человека максимально хорошо видно, распечатать его и ходить «по местным притонам» показывать это фото».

Сейчас, по словам Владимира, старт многим уголовным делам за участие в протестах был дан благодаря анализу видеозаписей при помощи Kipod. В 2021 году сотрудников милиции специально обучали работе с ней.

— Силовики накопили тысячи записей, миллионы гигабайт. Человека по видео идентифицировали — составляется рапорт о том, что в рамках работы системы Kipod был установлен такой-то гражданин, который находился на проезжей части. Собирается информация, которая не требует общения с этим человеком.

Материал собирают очень быстро, пять-шесть бумажек. Их направляют в СК, там сразу дают ход этому делу: за человеком приезжают, задерживают, признают подозреваемым, допрашивают, проводят процессуальные действия — все, это старт.

Дальше смотрят его технику, контакты, какие-то связи, чтобы чем-то заполнить это дело. Но старт — это именно отождествление человека через систему Kipod, — описывает Жигарь алгоритм действий милиции.

При необходимости силовики могут получить доступ к видео не только с камер, установленных, например, на станциях метро или улицах, но и к видео с камер на частных объектах. Милиционер приходит в кафе/магазин/жилой комплекс, договаривается с охраной, смотрит записи, и если находит «что-то интересное» — оформляет постановление о выемке файлов.

«Включили запись, спросили: «Узнаешь себя?»». Записи с камер в уголовных делах

Алгоритм работы милиционеров с Kipod прост: в систему загружают файл и дают команду проанализировать видео и присутствующих на нем людей. В платформу интегрирована база паспортов беларусов, система показывает процент сходства.

Настройки РСМОБ позволяют синхронизировать записи с нескольких камер — они будут показывать видео, сделанные в одно и то же время. Так можно проследить маршрут человека. По видеокамерам в метро вычислили, например, анархиста Николая Дедка — после пяти месяцев в подполье.

— Kipod мяне выпаліў, дакладна я не ведаю як. Але, па ўсім бачна, што нягледзячы на тое, што я быў у бейсболцы, у масцы на твары, вылічылі. Як мы ведаем, у алгарытме ўжо тады была хада, вопратка, вушы, адкрытыя вочы, адкрытыя ўчасткі твару. Потым справа тэхнікі. Ад гэтай камеры на станцыі метро "Магілёўская" прасачылі да майго месца жыхарства, — рассказывал Дедок в интервью каналу «Жизнь-Малина».

За минчанином Евгением Баровским пришли спустя несколько дней после участия в протестном марше, силовики нашли его по видео с камер наблюдения в районе станции метро Пушкинская.

— На выходе из магазина скрутили пять человек. Ударили, я упал — уже плохо помню. Что-то кричали, положили на пол в микроавтобусе возле боковой двери — всю дорогу я там и лежал. Один был опер без маски, еще четверо в балаклавах. Ну и начали выбивать показания прямо там:

— Даю тебе две секунды на ответ: в каком месте перекрывал дорогу?

— Нигде не перекрывал…

И в этот момент наносят удар. По телу, по ногам, все синие потом были.

Баровского и еще трех человек обвинили в том, что они пытались отбить протестующего у силовиков в районе метро Пушкинская. Потерпевшими по этому делу признали семерых омоновцев. Минчанина приговорили к 4 годам колонии.

Участников «хороводного дела» в Бресте, по котором осудили более 140 человек, находили в том числе по камерам видеонаблюдения.

— Говорят, что людей туда специально повели. Там установлены хорошие городские камеры видеонаблюдения и можно потом хорошо различать лица по видео, — вспоминала о том дне брестчанка Полина Лешко.

О камерах ей на допросе сказал следователь. Позже Лешко осудили на домашнюю химию за участие в протестах. В пресс-релизе о «беспорядках» 13 сентября 2020 года в Бресте МВД показало именно видео с уличной камеры.

Проведшего в колонии почти пять лет Якова Шафаренко также нашли по видео с протестов: после задержания запись ему показали в ИВС.

— На третий день в ИВС зашли трое в штатском, завели в кабинет. Один открыл ноутбук, включили запись с протестов: с трех метров крупным планом, как я замахиваюсь. Спросили: «Узнаешь себя?» И сразу: «Пиши». Никакого адвоката. Дали лист и ручку — я написал объяснение, они забрали, ни протокола, ни копии мне не дали. Вернули в камеру, а еще через трое суток перевезли в СИЗО, — рассказал брестчанин в интервью «Белсат».

Брестского учителя Андрея Салапуру нашли более чем через три года после протестов, по видео, которое снял кто-то в толпе. Андрей на нем виден был достаточно отчетливо. Кто его снял — брестчанин не знает.

«Стою, снимаю очки, это фиксирует камера. Мне тогда дали 15 суток». Камеры-доносчики

Видеонаблюдение с распознаванием лиц на улицах усложняет жизнь и тем, кто осужден по политическим мотивам на домашнюю химию.

Источник «Медиазоны» рассказал, что при постановке на учет после суда всех осужденных фотографируют, чтобы внести в базу.

Если человек из «базы» попадется на камеру в неположенное время, сообщение об этом будет автоматически отправлено инспектору. За нарушения осужденный может быть наказан арестом, за три нарушения химию заменят на колонию.

Беларуска Екатерина оказалась на сутках из-за того, что вне своего расписания на домашней химии поехала с ребенком к стоматологу и зашла на почту, где ее и «заметила» камера. Беларуска вернулась домой, и в тот же день с ней связалась инспекторка из милиции.

— У нее было маленькое видео, где я стою, на полминуты снимаю очки, и это мгновенно фиксирует камера. Мне тогда дали сразу 15 суток.

Екатерина уточняет, что качество картинки было достаточным, чтобы узнать человека.

Из рассказов других «химиков» она вспоминает, что все осужденные знают о камерах, но какая именно камера может «срисовать» — непонятно, нет списка объектов. Вычисляли «опытным путем»: кому-то оформили нарушение после того, как зафиксировали в каком-то магазине — «ок, теперь все знают, что туда лучше не ходить».

Еще одного беларуса на домашней химии во время пути домой вне установленного времени сняла камера в метро, тогда его тоже отправили в ИВС на Окрестина.

После этого он стал заходить в транспорт, ТЦ и магазины только опустив голову, в маске и капюшоне. На отметках в милиции осужденные на домашнюю химию обсуждали между собой разные случаи — кого-то камера зафиксировала в подземном переходе, кого-то — на заправке «Беларуснефти» на съезде с кольцевой дороги и т.д.

Источник: Салідарнасць

Наталья Север

Судаленко: «Действия милиции можно квалифицировать как превышение должностных полномочий»

Юрист прокомментировал «Салідарнасці» законность судов над «тунеядцами».

Стало известно о нескольких случаях привлечения к административной ответственности людей, которых власти считают «тунеядцами».

Их осудили за то, что они не явились в милицию на «мероприятия» по вопросам занятости.  

— Административная ответственность может наступать только в случаях, прямо предусмотренных законом. На сегодняшний день в Кодексе об административных правонарушениях (КоАП) нет статьи, которая прямо предусматривала бы наказание за неявку на «мероприятие по трудоустройству», — объяснил в экспресс-комментарии «Салідарнасці» юрист Ассоциации «Солидарность» Леонид Судаленко.

— Органы внутренних дел чаще всего квалифицируют такие случаи по ст. 24.6 КоАП (неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица при исполнении им служебных полномочий) или реже по ст. 24.1 КоАП (уклонение от явки по вызову в орган внутренних дел).

Но эти нормы применимы только тогда, когда гражданину направлено надлежащее официальное требование или повестка, выданная в рамках конкретного административного или уголовного процесса, а не просто «приглашение» на встречу по трудоустройству.

Если повестка не связана с делом, а направляется для «профилактической беседы» или «участия в мероприятии», то неявка не образует состава правонарушения.

Соответственно, привлечение граждан к административной ответственности только за неявку на подобные «мероприятия» не имеет законного основания и нарушает ст. 25 Конституции РБ (право на свободу и личную неприкосновенность), а также принцип законности административного производства (ст. 6 КоАП).

Более того, в подобных случаях сами действия милиции можно квалифицировать как превышение должностных полномочий (ст. 426 УК РБ), хотя в нынешних условиях в Беларуси добиться их юридической оценки затруднительно.

Источник: Салідарнасць

В Беларуси начали штрафовать «тунеядцев», которые не приходят на мероприятия по трудоустройству

В Беларуси начали штрафовать незанятых в экономике людей, которые не являются на специальные мероприятия исполнительных комитетов и РОВД (например, комиссии по трудоустройству и тд), пишет «Зеркало».

В Вороновском районе в Гродненской области с 1 апреля уже привлекли к административной ответственности минимум шесть человек, которые проигнорировали вызовы в милицию по вопросам занятости. Их судили по статье о неповиновении законному требованию должностного лица (статья 24.3 КоАП).

По информации Новогрудского РОВД, «в групповых мероприятиях по трудоустройству приняли участие 132 человека, а за неявку к административной ответственности там привлекли 32 человека.

Источник: Медиазона Беларусь

В Великом Новгороде бывшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска отдела полиции обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями и мелком взяточничестве.

По версии следствия, с июня 2024 года по март 2025го оперуполномоченный уголовного розыска получил взятку в размере 10 тыс. руб. за передачу персональных данных из служебной базы  посторонней женщине.

Экс-офицер польской контрразведки: Мельникова сотрудничала с КГБ еще до эмиграции

«Пропавшая спикер Координационного совета Анжелика Мельникова сотрудничала с беларускими спецслужбами и была привлечена к этому еще до эмиграции».

Такое мнение высказала майор контрразведки Агентства внутренней безопасности Польши в отставке, сотрудница факультета международных отношений Белостокского университета (доктор) Анна Грабовска-Сивец в программе «Специальный репортаж» в эфире польского телеканала TVP Info 5 октября.

Выпуск под названием «Операция Мельникова» был посвящен ее исчезновению, обратил внимание Позірк.

— [Мельникова] была обучена, были поставлены очень конкретные задачи. И эти задачи на территории Польши реализовывала, — сказала Грабовска-Сивец.

Взаимоотношения с бывшим мужем, который свободно приезжал к деятелю демсил в Польшу из Беларуси и возвращался обратно, «были формой связи», полагает спикер. Бывший муж политика был под надзором беларуских спецслужб, убеждена она.

— [Это] поддержание постоянного контакта, прикрытого очень надежной легендой, — добавила Грабовска-Сивец, имея в виду встречи бывшего мужа Мельниковой с их детьми.

— Это идеально вписывается в modus operandi, т.е. способ функционирования разведки и отлично легендирует [этот контакт], — продолжила эксперт. — Очень специфические обстоятельства исчезновения [Мельниковой] также можно объяснить языком спецслужб — если бы я была заказчиком, тоже бы прибегла к таким инструментам — кризис со здоровьем, исчезновение денег (речь о средствах, предназначавшихся для инициативы «Киберпартизаны» и, по имеющейся информации, снятых экс-спикером КС с банковского счета, — Позірк.).

— То, что своего агента обвиняем в преступлении и провоцируем ситуацию, в которой он убегает, теряется где-то бесследно с этими деньгами — это идеальная легенда, очень популярная <…> у спецслужб. Так что, по-моему, здесь все прекрасно складывается, — заключила Грабовска-Сивец.

Салiдарнасць

«Дудя смотрел? А Дудь — шпиён». Беларусы рассказали, как сейчас проходят проверки телефонов и опросы на границе

Александра Шакова

При возвращении в страну беларусов и иностранцев продолжают проверять на границе. «Медиазона» мониторит чаты по пересечению границы и рассказывает о том, как такие проверки проходили месяц назад.

«Сделали скриншот экрана, и у них высветились штрих-коды»

Как пишут пользователи, поводом для дополнительной проверки при возвращении в Беларусь может стать долгое отсутствие в стране, украинский паспорт, нахождение человека в базе «Беспорядки» — из-за «административки» по протестным статьям.

Одна из участниц чата рассказала, что живет за границей более 20 лет, несколько лет не приезжала в Беларусь. На границе она попала на проверку.

«Разговор прошёл быстро: отвели в сторонку и задали несколько вопросов. Почему так долго не приезжала, где была и так далее. Я живу в ЕС и приезжаю редко. Телефон смотрели, но соцсети не проверяли. Открыли приложение с телефонной книгой, каким-то аппаратом сделали что-то вроде скриншота моего экрана телефона и у них высветились штрих-коды. После этого спросили, в каких соцсетях я зарегистрирована. Я ответила, что в инсте, телеге, ютубе. Сама предложила посмотреть, если интересно. Сотрудник, который со мной общался, смотреть не стал, отдал телефон. Общение заняло не более 3 минут».

Судя по сообщениям в чатах, вопросы могут возникнуть из-за родственников за границей или «подозрительных» друзей в социальных сетях.

«У подруги проверили телефон, спросили о сыне (сразу по номеру определили, что в Америке). Тон беседы был вызывающий».

«В идеале выйти из "подозрительных" групп, удалить из друзей людей, которые "против" [власти]. У меня взяли телефон и я видел, что смотрели контакты, фотографии, вайбер, вотсапп, ВКонтакте. У парня из автобуса нашли какую-то переписку за 2020 год и дали "справку", чтобы он по приезде домой куда-то сходил. Интересовались, где живу в Польше, кем и где работаю», — делится опытом один из участников чатов.

«Дудя смотрел? А Дудь — шпиён»

При проверке телефонов силовиков, среди прочего, интересуют лайки и подписки в социальных сетях. «Экстремистский» лайк — повод вызвать наряд милиции и отправить вас в РОВД «разбираться». Дальше может быть водворение в ИВС, суд, сутки и штраф. В списке экстремистских материалов тысячи позиций, поэтому что-то лайкнуть, не придав этому значения, легко. Люди советуют тщательно готовиться к проверкам.

«Готовьте свои телефоны на проверку. Все ваши лайки в соцсетях будут проанализированы».

«100 раз все пересмотрите — проверяют соцсети, лайки. Я слышала, даже удаленные».

«За лайк можно в изолятор загреметь. Вы можете быть и не в курсе, что лайкнули кого-то три года назад, а он теперь экстремист. И всё, поедете на сутки. Это реальные случаи и не один. Дудя смотрел? А Дудь — шпиён. В результате как раз к ужину с макаронами успеваете».

«Уберите украинские сайты и номера телефонов»

Особое внимание уделяют украинцам — при въезде в Беларусь их точно вызовут на разговор, об этом тоже пишут в чатах о пересечении границы. «Ждем украинцев» — частое сообщение там.

Люди с украинским паспортами рассказывают о своем опыте прохождения проверок:

«Уберите все украинские сайты и номера телефонов. Уберите фото с символикой, чтобы ничего не было про события сегодняшние. Спрашивают всё. Про детей могут спросить, где работают, служат. Лучше говорить правду — у них всё есть. Если Вы едете в Россию, у вас должен быть билет на самолёт до Шереметьево, иначе вас не пропустят, если нет российского паспорта (второго)».

Пользователи в чатах, бывает, спорят о проверках — о том, что силовики могут «подкинуть» вам подписку.

«При проверке телефона быстро и незаметно подписать вас на какой-нибудь говноканал не составляет труда. Но это будет выглядеть подленько. Это маловероятно, но если человек грезит очередной звёздочкой на погонах…».

«Все иностранцы проходят проверку с сотрудником КГБ: телефон полностью — соцсети, галерея, лайки, подписки, контакты — досконально. И нет такого понятия "успокоились". Это (их) работа».

Источник: Медиазона Беларусь

Структура Дмитрия Лукашенко хочет ввести систему единой регистрации мобильных устройств

Президентский спортивный клуб (структура, связанная с сыном Александра Лукашенко, Дмитрием) хочет ввести в Беларуси систему регистрации мобильных устройств (IMEI-номеров), узнала инициатива BelPol.

В распоряжение BELPOL попал документ, проливающий свет на неожиданный поворот в деятельности РГОО «Президентский спортивный клуб» (ПСК) — организации, которая формально позиционируется как некоммерческая структура, направленная на развитие спорта и здорового образа жизни в Беларуси.

Однако, как показало расследование, ПСК — далеко не просто спортивный клуб.

Не так давно делегация клуба побывала в Таджикистане, где провела ряд встреч с руководством ООО «Авесто Групп» — одной из крупнейших и наиболее влиятельных компаний страны, охватывающей такие сферы, как машиностроение, пищевая промышленность, горнодобыча, агропром, финансы и логистика.

Теперь по итогам визита ПСК планирует:

• Открыть совместное предприятие по разведению мясных пород КРС на территории Беларуси для последующего экспорта в Таджикистан.
• Заняться строительством объектов энергетики — как традиционной, так и возобновляемой. В планах также поставка оборудования и строительство подстанций.
• Наладить двусторонние товарные потоки, обеспечивая экспорт беларуской продукции в Таджикистан и импорт таджикской — в Беларусь.
• Обеспечить беларуские предприятия таджикскими рабочими — еще один канал потенциальной монетизации через управление трудовыми ресурсами.

Но отдельно стоит выделить другой, более важный проект. Это желание ПСК внедрить систему регистрации IMEI мобильных устройств, которая позволит централизованно контролировать весь мобильный рынок страны. Любой телефон, ввозимый в Беларусь, должен будет пройти регистрацию через структуру, подконтрольную ПСК — за плату, конечно.

На сегодняшний день в Беларуси не существует централизованной государственной или частной структуры, занимающейся обязательной регистрацией IMEI-номеров мобильных устройств, как, например, в Казахстане, Таджикистане, Узбекистане или Турции.

Телефоны ввозятся в страну свободно (в пределах таможенных норм), а операторская сеть идентифицирует их по IMEI, но не блокирует «серые» устройства. То есть глобальная база IMEI не проверяется централизованно.

Справочно: IMEI (International Mobile Equipment Identity) — уникальный 15-значный номер, который идентифицирует каждый мобильный телефон.

Если ПСК получит исключительное право на регистрацию всех мобильных устройств в стране, это будет новый, контролируемый и прибыльный рынок, который принесет стабильный денежный поток и полный цифровой контроль всех мобильных устройств в стране.

— По сути мы говорим о том, что это не просто бизнес — это абсолютная цифровая власть, которая будет сконцентрирована в руках семьи, — отмечают в BelPol продолжит следить за ситуацией.

Источник: Салідарнасць

Маковая «крыша»

Как беларусские силовики годами «крышевали» наркоторговцев и благодаря кому избежали ответственности

Несколько лет назад на всю Беларусь прогремело уголовное дело об опиумных наркотиках. По обвинению в их сбыте 29 человек приговорили к тюремному заключению на разные сроки – от 3 до 14 лет.

Журналисты «Бюро» получили и проанализировали 80 томов этого уголовного дела. В них мы нашли свидетельства того, что торговлю наркотиками годами «крышевали» сотрудники силовых ведомств. На допросах звучали имена «покровителей» и были названы расценки за «крышу». Однако эту информацию следствие предпочло проигнорировать. В результате никто из силовиков, на которых указали фигуранты, не понес наказания. Практически все они продолжили работать в органах.

Более того, мы обнаружили в уголовном деле признаки фальсификации в интересах Николая Карпенкова, нынешнего замминистра внутренних дел Беларуси.

КАРЬЕРИСТ С ДУБИНКОЙ

2020 год начался для Николая Карпенкова безрадостно.

Он, начальник главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией (ГУБОПиК), готовился уходить в отставку. Не по своей воле: срок контракта истекал, и в верхах продлевать его не спешили. От безысходности даже пришлось ездить по частным фирмам столицы – выпрашивать работу в службах безопасности.

Для Карпенкова, кадрового силовика и заядлого карьериста, это было унижением. Он не хотел вот так просто сходить с дистанции. Подвернись хоть малейший шанс остаться в органах, он бы его не упустил – переступил бы через любого. И шанс подвернулся.

ГОРЕ МАКОВОЕ

До прихода в ГУБОПиК Николай Карпенков возглавлял наркоконтроль. На этом посту он публично боролся с бубками. Так называли семена мака, загрязненные наркотическими веществами.

В Беларусь бубки пришли в начале 2000-х, а уже к 2014 году они занимали около 60% от всего рынка запрещенных веществ, в отдельных регионах – 85%.

Такая популярность наркотика объяснялась дырой в законодательстве. Сами по себе семена мака психотропом не считались. А вот маковая солома, которой они загрязнены, в список опасных наркотических средств Беларуси входила – значит, уголовная ответственность за нее была предусмотрена. Этим противоречием пользовались наркодельцы. В случае задержания с «грязным» маком они могли заявить, что работали с пищевым продуктом, а не с наркотиком. Чтобы подтвердить наличие маковой соломы в семенах, нужно было провести экспертизу. Но даже после нее доказать злые намерения пойманного, казалось бы, с поличным было сложно – потому что мак мог содержать небольшое количество соломы даже после очистки.

Зная это, наркоторговцы поставляли зерна с низким количеством примесей. Покупатели же, чтобы получить достаточное количество опиума, брали бубки килограммами. Максимум, что грозило за это дельцам, – штраф за незаконное ведение предпринимательской деятельности.

Карпенков часто указывал на эту проблему в интервью и обещал радикально ее решить. И действительно, после долгих согласований он «продавил» специальный декрет, который в СМИ окрестили «антимаковым». Лукашенко подписал его в январе 2014 года.

Документ дал государству монополию на оптовую торговлю семенами мака. Теперь их могли продавать только юрлица, выбранные Советом министров, – причем после термической обработки и в специальной упаковке объемом не больше 200 г. Это должно было предотвратить возможность выделения наркотика из «грязных» семян.

Однако декрет не предусматривал главного – уголовной ответственности за оборот бубок. Это противоречило бы конвенции ООН, по которой семена мака нельзя классифицировать как наркотик. В итоге наказанием за нарушение декрета стали большие штрафы и конфискация автомобиля.

Тем не менее Карпенков в интервью БелТА настаивал на эффективности одобренного документа:

«Мы рассчитываем, что с принятием декрета загрязненный мак, который завозили в Беларусь, продавали, изготавливали из него наркотические вещества, будет уничтожен. Мы увидим, что <...> те деньги, которые вертелись в криминальных структурах, из этого оборота выйдут».

Продажи бубок и правда вскоре снизились. Вот только заслуги Карпенкова в этом было мало. К моменту вступления декрета в силу бубки сильно потеряли в популярности, уступив новым наркотикам. Об этом «Бюро» рассказал бывший следователь по особо важным делам:

«Декрет был, по большому счету, запоздалый, как вся реакция системы. В то время начали появляться синтетические наркотики, разные спайсы, которые можно было купить через интернет абсолютно анонимно, на которые еще тогда у милиции, у следствия не было опыта реакции. Большинство наркоманов с бубок перешли на эти спайсы. Мне кажется, что это даже большей причиной было [снижения торговли бубками], чем принятие декрета».

В итоге наркотики в Беларуси стало употреблять даже больше людей, чем до принятия декрета. Все потому, что Карпенков боролся с отмирающим сегментом рынка, а не с реальной угрозой. Однако это стало понятно на дистанции. В моменте же красивой статистики по бубкам Карпенкову хватило, чтобы пойти на повышение. Через несколько месяцев после принятия «антимакового декрета» его назначили руководителем ГУБОПиКа.

ТОНУЩИЙ КОРАБЛЬ

На момент прихода Карпенкова ГУБОПиК считался элитным подразделением. Туда мечтали попасть все, но проходили только силовики в высоком звании – от майора и выше. Возглавить такую структуру было почетно. Многим она, однако, мозолила глаза, рассказал «Бюро» ее бывший сотрудник, а впоследствии глава объединения экс-силовиков Беларуси BYPOL Александр Азаров:

«ГУБОПиК подчинялся только министру [внутренних дел] и первому замминистра. Самостоятельные такие были. Начальникам УВД, ГУВД не нравилось, что у них на территории такие неподконтрольные подразделения. И постоянно происходили интриги на этот счет».

Подковерная борьба ожесточилась в 2014 году, когда в России ликвидировали РУБОП – аналог ГУБОПиКа. Беларусские силовики решили взять с коллег пример, и в подразделение Карпенкова нагрянули с проверками. Обосновали это тем, что оно дублировало другие ведомства. Мол, коррупцию расследовало управление МВД по борьбе с экономическими преступлениями, незаконную миграцию – погранкомитет, а экстремизм – КГБ. В итоге ГУБОПиК оказался на грани ликвидации.

ШИТО БЕЛЫМИ НИТКАМИ

В 2016 году по инициативе ГУБОПиКа началось масштабное расследование торговли бубками – теми наркотиками, с которыми Карпенков публично боролся в наркоконтроле. По подозрению в их сбыте за три года задержали больше 40 человек – неслыханные цифры. Но вот незадача: судить по уголовным статьям их не могли. Этого, напомним, не позволяла конвенция ООН.

Карпенкова это не остановило, и уголовное дело было начато – в интересах ГУБОПиКа. Ради этого силовые ведомства и суды заключили негласные договоренности, рассказали журналисту «Бюро» источники:

«Состоялась комиссионная коллегия Генеральной прокуратуры, Следственного комитета, где они приняли решение изменить судебную практику, не меняя законодательства. Просто договорились, чтобы суд привлекал к уголовной ответственности. Договорились с Верховным судом, и он спустил указивку: если поступают дела, привлекать к уголовной ответственности».

Представитель объединения бывших силовиков Беларуси BelPol, работавший в наркоконтроле, в разговоре с журналистом «Бюро» подтвердил, что работу с бубками перестроили по согласованию между ведомствами. В том числе – изменили подход к экспертизе. Если раньше отдельно вычисляли, сколько примесей содержалось в загрязненном маке, то теперь весь его объем стали считать наркотиком. Это и позволило следователям возбуждать уголовные дела против торговцев бубками.

Сначала их завели несколько, но затем объединили в одно. Мотивировали тем, что все фигуранты входили в единую «преступную организацию». Основанием стали показания о пересекающихся поставках и общих оптовиках. К процессу также присоединили несколько архивных дел, заново их возбудив и повторно задержав фигурантов. Их тоже назвали членами «преступной организации». Адвокат одного из них рассказал «Бюро», что таким образом следствие пыталось собрать масштабное, показательное дело:

«Приятнее докладывать, когда у тебя по четвертой части [«наркотической» 328 ст. УК.] в составе ОПГ. Смотрите, мы выявили, раскрыли, пресекли и осудили. И сроки дали большие. А что такое – несколько дел по третьей, по второй части? Так это же пыль. Никого не интересующая пыль. А задача была – сделать грандиозное дело».

В народе это дело назвали «маковым». Мы внимательно изучили его протоколы и выяснили, что большинство обвиняемых работали в отдельных небольших группах, торговали в розницу и не были знакомы друг с другом. Да, у них имелись общие оптовики – но и с другими поставщиками они тоже работали. Это все равно что обвинить в сговоре всех, кто покупает хлеб в одном магазине. Связь между обвиняемыми по «маковому делу» была, скорее, логистической, чем организационной. Их объединяла не иерархия, а интерес к товару по выгодной цене и удобным каналам сбыта.

Нестыковки «макового дела» мы хотели обсудить со следователем, который его вел, – Игорем Прохоренковым. Однако, услышав вопрос журналиста «Бюро», он бросил трубку.

Как мы установили в процессе нашего расследования, этот следователь для ведения «макового дела» был выбран не случайно.

«Он лучший друг ГУБОПиКа. Он всегда с ними очень хорошо общался. Они к нему, например, могли обратиться, о чем-то попросить – и он им не отказывал. Заходишь к нему в кабинет, а у него две стены – все в вымпелах, эмблемах правоохранительных органов. Это он коллекционер такой», – рассказал журналисту «Бюро» источник.

До «макового дела» Прохоренков действительно сотрудничал с ГУБОПиКом. Например, руководил расследованием «дела семнадцати» – еще одного громкого кейса о наркотиках.

Итак, под руководством Карпенкова и с помощью «своего» следователя силовики смогли раскрутить масштабное «маковое дело». На десятки человек повесили уголовки за, по сути, административные правонарушения – по договоренности между силовыми структурами и судами, в обход беларусского законодательства и конвенции ООН. Все ради громкого процесса, который мог бы прибавить служебных очков Карпенкову и укрепить его натянутые отношения с коллегами. Резонанс ведь играл на руку не только ГУБОПиКу, но и другим причастным – Следственному комитету и Генпрокуратуре.

Как и протестующие в 2020 году, обвиняемые по «маковому делу» стали жертвами амбиций Карпенкова. Он не учел только одного: на допросах наркоторговцы начали рассказывать, как их годами «крышевали» силовики.

ДРУЗЬЯ ИЗ МИЛИЦИИ

Минск, микрорайон Серебрянка. До «раскрутки» «макового дела» остается год. К торговому центру «Гиппо» подъезжает автомобиль. За рулем – Андрей Крисюк. Уже несколько лет он занимается весьма специфичным «бизнесом». На пассажирском сидении – его «деловой партнер», Александр Таболин. К тому моменту он три раза был судим.

Таболин и Крисюк заходят в «Гиппо» и поднимаются на второй этаж – в пиццерию. Там их ждут трое мужчин. Одного из них Крисюк знает как Соболя. Это прозвище Игоря Соболевского, криминального авторитета. Он тоже занимается «бизнесом», в который втянуты Крисюк и Таболин. Мужчины рядом с ним представляются – Анатолий Иванович и Алексей Борисович.

«Сотрудники милиции», – объясняет Таболин Крисюку и просит его посидеть за другим столиком, пока они будут разговаривать.

Беседа длится около десяти минут. Ее содержание Крисюк не слышит и о деталях Таболина после встречи не расспрашивает. Ему это знать незачем, все-таки роль в «бизнесе» у него небольшая. Но один вопрос он все же задает: что на встрече делали сотрудники милиции? Таболин отвечает, что они – «друзья», которые «решают возникающие вопросы» по «бизнесу».

Чем конкретно они помогают, Крисюк не спрашивает. Это и так понятно, учитывая специфику «бизнеса». Крисюк и Таболин торгуют наркотиками. Точнее, одним конкретным видом – бубками.

ПО КЛИЧКЕ ИВАНЫЧ

Подробности этой встречи мы нашли в материалах «макового дела». На допросах четверо обвиняемых рассказали, что с ними работал следователь в отставке со званием подполковника. Тот самый Анатолий Иванович, который был на встрече в пиццерии. Его фамилия – Мазуленя.

В милиции он отработал 13 лет. Дослужился до оперуполномоченного по особо важным делам МВД и в 2007 году вышел на пенсию по собственному желанию, следует из данных «Киберпартизан».

Связи в силовых структурах у Мазулени, однако, остались. Их он использовал, чтобы обеспечить «крышу» наркоторговцам, задержанным по «маковому делу». Это следует из их показаний. Один делец даже назвал сумму, в которую обошлись услуги Мазулени, – около 350 тыс. долларов за шесть с половиной лет «работы». Основную часть этих денег Мазуленя передавал действующим силовикам за «содействие» наркодельцам.

«Нужно было платить за каждый район, чтобы не привлекаться к административной ответственности», – объяснял другой фигурант «макового дела» на допросе.

Ролью связного Мазуленя не ограничивался. Один из обвиняемых рассказал, что подполковник также помогал с привозом бубок в Беларусь и их растаможкой на границе. За каждый ввезенный килограмм ему якобы платили по доллару. Так Мазуленя заработал еще минимум 20 тыс. долларов.

Из признательных показаний обвиняемых также следует, что с помощью Мазулени они «убирали» с рынка конкурентов. Находили точки, в которых другие торговцы хранили и сбывали мак, и передавали данные Мазулене. Он сообщал их знакомым милиционерам, а те устраивали облавы. Один из таких эпизодов также подтвердил бывший сослуживец Мазулени, которого допросили по «маковому делу» в качестве свидетеля.

Так, в 2013 году Мазуленя рассказал ему про склад бубок в одном из районов Минска. Указанное место проверили – и нашли там 20 тонн наркотика.

«Через некоторое время ко мне снова обращался Мазуленя, это было уже после изъятия, и спрашивал у меня о том, изъяли ли мы что-либо. Я ему ответил, что изъяли большое количество мака. Он этому, как мне показалось, обрадовался», – рассказал свидетель.

Есть еще одно, пусть и косвенное, подтверждение связей Мазулени с обвиняемыми по «маковому делу». В криминальных кругах участников бубочного бизнеса знали по кличкам – например, Соболь, Дед, Забар. Было прозвище и у Мазулени – Иваныч (по отчеству). Об этом задержанные говорили на допросах.

В ходе расследования подполковника в отставке Анатолия Мазуленю задержали и допросили. Он отрицал свою причастность, но признал, что больше 20 лет приятельствует с Игорем Соболевским – главным фигурантом «макового дела». После этого Иваныча отпустили без предъявления обвинений. Перед судом он так и не предстал.

У следствия явно было особое отношение к Мазулене. В ИВС он провел трое суток, в то время как других подозреваемых держали под стражей годами, раз за разом продлевая арест.

Еще одна деталь, которая говорит о предвзятости правоохранителей: Мазуленя был единственным задержанным, чей телефон не прослушивали во время расследования. Об этом говорят как материалы уголовного дела, в которых нет расшифровок его разговоров, так и данные «Киберпартизан» о прослушках.

«Бюро» позвонило Анатолию Мазулене, чтобы спросить, почему ему не предъявили обвинения по «маковому делу». Вопросы журналистов «Бюро» вызвали у бывшего следователя истерику.

Во время первой беседы Анатолий Иванович начал с ходу угрожать нашему журналисту:

«Я еду и пишу на вас заявление о домогательстве! О том, откуда вы получили данную информацию в отношении меня, и какое вы имеете право, на основании какой статьи Конституции, звонить мне и вторгаться в мою личную жизнь! Ни с кем я по телефону, ни с какими дебилами, не разговариваю!»

Мы попытались еще раз связаться с подполковником в отставке, но беседа не задалась и во второй раз. Нашу журналистку Мазуленя оскорбил:

«Овца вонючая! Я честно отработал свои годы! Что ты звонишь?! Деньги я брал!.. Я тебя найду, овцу, и задушу!»

По данным «Киберпартизан», в 2020 году Анатолий Мазуленя работал начальником службы охраны в продовольственном магазине в Минске. Это его последнее известное место работы. Также Иваныч занимался бизнесом: с 2013 по 2017 год был совладельцем фирмы по ремонту электроники с сомнительной репутацией.

На форумах жаловались, что горе-мастера брали технику на починку и не возвращали. Один обманутый клиент обратился в РУВД, но в возбуждении дела ему отказали. Вместо этого – устроили встречу с учредителями фирмы, в том числе с Мазуленей. После этого разговора мужчина, следует из его поста на «Онлайнере», «потерял веру в человечество, а также в «правоохранительные» органы». Телефон ему так и не вернули.

ПРЕЖДЕВРЕМЕННАЯ ПЕНСИЯ

Вернемся в Серебрянку 2015 года – на встречу в пиццерии. С посетившим ее бывшим милиционером, Анатолием «Иванычем» Мазуленей, мы уже познакомились. Осталось раскрыть фигуру второго – действующего на тот момент силовика.

На встрече он представился как Алексей Борисович. Это же имя назвали двое фигурантов «макового дела», рассказывая о своих связях с силовиками. Упомянули они и фамилию – Макурин.

В 2015 году, на момент встречи в Серебрянке, он был заместителем начальника управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми МВД. Ту же должность занимал на момент начала расследования «макового дела». Она стала вершиной его карьеры в системе.

В мае 2017 года, незадолго до первых допросов по «маковому делу», Макурин вышел на пенсию. Официально – по болезни. Однако глава BYPOL Александр Азаров в беседе с «Бюро» назвал другую причину его увольнения:

«Макурина сняли с должности. Попросили уйти добровольно из-за «макового дела».

Действительно, Макурин вышел на пенсию во время расследования. Вскоре после отставки его фамилия всплыла в показаниях обвиняемых.

Так, один из наркодельцов рассказал, что на протяжении многих лет был его осведомителем. Союз этот был плодотворным. Например, в 2016 году он «слил» Макурину, где найти сбытчиков гашиша и амфетамина, и тот благодаря этой наводке получил премию.

В случае Макурина, однако, интересен не сам факт его работы с осведомителем, а то, как она была устроена. На информацию от своего источника Макурин реагировал выборочно. Это вызывало подозрения даже у самого наркодельца.

В беседе со следователями он рассказал, что сразу же связался с Макуриным, когда в 2015 году ему предложили торговать бубками. К его удивлению, от работы в этом направлении Макурин отказался. Ответил, что ему это «неинтересно», потому что уголовной ответственности за мак не предусмотрено, – но попросил «держать в курсе» на случай изменений в законодательстве.

Свет на эту ситуацию пролил другой обвиняемый по «маковому делу». На допросе он рассказал, что в 2015 году с Макуриным встретился Мазуленя и договорился о «сотрудничестве». С тех пор Иваныч якобы передавал Макурину часть денег, которые получал от наркодельцов.

Эпизод в пиццерии, который описали двое фигурантов «макового дела», подтверждает, что Макурин и Мазуленя были знакомы и вместе встречались с наркоторговцами.

Показаний Макурина в материалах «макового дела» нет: ни объяснительных, ни допросов, ни очных ставок с обвиняемыми. Чтобы узнать причину этого, журналист «Бюро» связался с ним по телефону.

«Кто ж про милиционера когда-нибудь хорошее скажет? Вы задумайтесь хоть раз своей головой и больше не задавайте мне дурных вопросов», – ответил Макурин и бросил трубку.

НАПАРНИКИ ИЗ НАРКОКОНТРОЛЯ

Фигуранты «макового дела» дали показания на еще двоих сотрудников наркоконтроля. Они иногда работали в тандеме: вместе ездили на вызовы, проводили обыски, задерживали подозреваемых.

Первый – Денис Валентович

Поначалу он работал в Жодинском ГОВД, затем перешел в ГУБОПиК. В 2015 году был назначен старшим оперуполномоченным по особо важным делам в наркоконтроле. Эту же должность занимал во время расследования «макового дела».

 Валентовича в своих показаниях упомянули двое обвиняемых. Один рассказал, что милиционер неоднократно встречался и созванивался с наркоторговцами. Они «разговаривали на равных, прекрасно друг друга понимая».

Во время таких бесед Валентович якобы предлагал наркодельцам дать показания против конкурентов, обещая за это не мешать им торговать веществами, закрыть уже начатые административные дела и отпустить тех, кто был по ним задержан. После милиционер и вовсе начал обсуждать, как он сам может участвовать в «реализации мака».

«Шел процесс переговоров на тему того, где мы сможем работать, в смысле в каком районе и за какую сумму», – рассказал на допросе обвиняемый по «маковому делу».

Эти переговоры вел его пособник. Чем они закончились, он не сообщил. Однако давший эти показания мужчина позже якобы видел фамилию Валентовича в списке тех, кому наркоторговцы платили за «крышу».

Из показаний другого обвиняемого следует, что Валентович знал о том, где расположены склады бубок, однако вместо своевременной и полной зачистки «накрывал» их точечно и лишь в те моменты, когда ему были «нужны изъятия», – то есть улучшал таким образом свою статистику.

Об этом Валентович якобы сам рассказал наркодельцу во время их встречи после очередного изъятия. На ней же он «посоветовал» ему прекратить торговлю бубками. Содержание этой беседы делец, по его словам, пересказал Иванычу. Тот ответил, что Валентович таким образом «расчищал территорию» для их конкурентов – то есть других торговцев бубками, которых «крышевал».

По факту этих показаний Валентовича не допрашивали. По данным «Киберпартизан», он продолжил работать в органах после завершения «макового дела».

Журналист «Бюро» связался с Денисом Валентовичем по телефону, но тот отказался отвечать на наши вопросы.

Коллегу Валентовича, против которого также дали показания, зовут Павел Чечётко.

На службу в милиции он заступил в конце 90-х. Работал в уголовном розыске нескольких столичных РУВД, потом занялся наркотиками.

Показания против Чечётко дали двое обвиняемых по «маковому делу». Один рассказал, что тот вместе с Валентовичем хотел участвовать в «реализации мака» и вел переговоры с наркодельцами. Другой утверждал, что Чечётко «содействовал» торговле запрещенными веществами и получал за это деньги.

Следователей такие показания не заинтересовали: они не расспрашивали наркоторговцев о подробностях и не проводили проверку в отношении Чечётко. Почему так произошло, журналист «Бюро» спросил у него по телефону.

«Я ни к какому делу не причастен», – ответил Чечётко.

Тогда мы предположили, что наш собеседник, возможно, работал с наркоторговцами под прикрытием. Это объясняло бы отсутствие проверок в отношении него и других силовиков. Но Павел Чечётко эту версию опроверг. При этом упомянул, что продолжает службу в милиции.

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ПРОВЕРКА

Наталье Королёвой повезло меньше, чем коллегам. В 2018 году ее, на тот момент старшую следовательницу Октябрьского районного отдела СК, вызвали на допрос.

Причиной стали показания одного из обвиняемых. Он утверждал, что его пособник состоял с Натальей в романтических отношениях. Она даже якобы присутствовала при фасовке бубок на съемной квартире любовника. Эти показания мужчина повторил на очной ставке с тем самым пособником. Тот все отрицал.

Открещивалась от обвинений и Наталья. На допросе она утверждала, что не знакома с фигурантами «макового дела», кроме одного: его она допрашивала как потерпевшего по другому кейсу несколько лет назад.

При этом Королёва сказала, что неоднократно видела этого мужчину на курилке Октябрьского РУВД в компании оперативника Юрия Голубева.

Обвинения Наталье не предъявили. Однако ее – единственную из силовиков – хотя бы формально проверили. Для этого хватило показаний одного обвиняемого. Остальные же остались вне подозрений, хотя фигурировали в рассказах нескольких человек. Это еще раз подтверждает, что расследование велось непоследовательно.

Наш журналист позвонил по номеру, который на нее зарегистрирован. Женщина, поднявшая трубку, представилась Натальей Королёвой, но, услышав о «маковом деле», сказала, что мы ошиблись номером, и отказалась отвечать на вопросы.

НА КУРИЛКЕ ОКТЯБРЬСКОГО РУВД

На допросе следовательница Королёва упомянула Юрия Голубева – оперативника Октябрьского РУВД.

О нем же рассказывал один из обвиняемых по «маковому делу». По его словам, Голубев «сотрудничал» с наркоторговцами, за что получал деньги и подарки. В 2016 году он эти контакты прекратил, потому что о них стало известно ГУСБ.

По факту этих показаний Голубева не проверяли. Более того, несмотря на обвинения в связях с наркобизнесом, он получил повышение. В 2018 году его назначили старшим оперуполномоченным по особо важным делам ГУВД. По данным «Киберпартизан», он занимал эту должность как минимум до 2021 года.

Журналист «Бюро» связался с Юрием Голубевым по телефону, но тот отказался отвечать на наши вопросы.

МАКОВАЯ БУХГАЛТЕРИЯ

«Бюро» обнаружило нестыковки и в расчетах следователей относительно прибыли наркоторговцев.

Обратите внимание: в 2013 году, еще до принятия «антимакового декрета», Николай Карпенков в интервью СБ рассказывал, как в Беларуси обстоят дела с бубками. Затронул и финансовую сторону проблемы:

«Оптовые торговцы бубочным сырьем – весьма состоятельные люди. На полученные сверхприбыли они приобретают дома и дорогие машины, учат детей в престижных европейских школах и вузах и ездят поправлять здоровье на дорогие курорты».

Это созвучно с показаниями наркоторговцев на допросах, которые зафиксированы в материалах «макового дела». Фигуранты сообщили, что зарабатывали тысячи долларов в месяц, семьями летали на отдых за границу. Подтверждения этим показаниям имеются в материалах прослушки обвиняемых.

Рассказали наркоторговцы и о расходах – то есть взятках милиционерам за «крышу». Общая сумма выплат с 2011 по 2017 годы, по их словам, превысила 475 тыс. долларов. Деньги помимо силовиков, о которых мы уже рассказали, получали сотрудники ГУСБ, а также Октябрьского, Фрунзенского, Советского, Заводского и Московского РУВД Минска.

Однако следствие проигнорировало эти показания и не учло их при расчете прибыли наркоторговцев. Из-за этого их выводы выглядят скромно: якобы за три с лишним года обвиняемые заработали 268 тыс. рублей (143 тыс. долларов). То есть всего около 7 тыс. рублей (3,7 тыс. долларов) на человека за все время, или 170 рублей (90 долларов) в месяц. На такие деньги не то что на курорты не съездишь – на них прожить не получится.

ТАЙНЫ СЛЕДСТВИЯ

Почему следствие проигнорировало многочисленные показания на силовиков от наркоторговцев? Почему в материалах переданного в суд дела нет информации о взятках? Почему заключение следователя относительно прибыли наркоторговцев значительно меньше сумм, которые обвиняемые сами называли на допросах?

Потому что в показаниях о «крыше» речь шла в том числе о временах, когда наркоконтроль возглавлял Карпенков. Если бы эти истории всплыли, тень упала бы и на него. Пришлось бы отвечать за то, что допустил коррупцию в своем ведомстве.

Ситуация патовая: «маковое дело», которое Карпенков так отчаянно раздувал, чтобы сделать своим спасательным кругом, могло окончательно его потопить. Но случилось чудо.

Следователь Прохоренков, близкий с подчиненным Карпенкову ГУБОПиКом, не стал проводить проверку в отношении силовиков. Он просто проигнорировал «неудобные» показания. Милиционеры, на которых их дали, подтвердили в разговоре с журналистом «Бюро», что никаких проверок в отношении них не проводили.

Протоколов проверки не было и в следственных материалах. Отдельное производство из «макового дела» тоже не выделялось. Об этом говорят данные «Киберпартизан». Мы также направили запрос в главное управление собственной безопасности МВД с просьбой прокомментировать, проверяло ли оно показания обвиняемых. Там ответили, что данное дело не относится к их компетенции.

Бывшие следователи, с которыми общался журналист «Бюро», отметили: для Центрального аппарата СК, который вел дело, такое халатное отношение к показаниям о «крыше» не свойственно – их должны были проверить.

Раз этого не произошло, значит, на то были причины. Чтобы узнать о них, «Бюро» направило официальные обращения в Следственный комитет и Генпрокуратуру. В ведомствах отказались от комментариев.

Возможно, обвинения против силовиков не восприняли всерьез. Это было бы странно, учитывая, что следствие во многом опиралось на признательные показания задержанных. Именно они дали представление о каналах поставок и масштабах бубочного бизнеса. Те же люди рассказали о «крыше» – однако такие показания следствие уже не заинтересовали.

Складывается парадоксальная картина: человек сознается в своих преступлениях – его слушают, рассказывает о связях с милицией – пропускают мимо ушей.

Учитывая все обстоятельства, наиболее вероятным «Бюро» кажется другой вариант. Следствие намеренно закрыло глаза на показания против силовиков, чтобы не вредить репутации Карпенкова и ГУБОПиКа. В пользу этой версии говорит и тот факт, что деятельность «преступной организации» решили отсчитывать с 2015 года – то есть времени, когда Карпенков уже не имел отношения к наркоконтролю. Это при том, что обвиняемые рассказывали, как занимались сбытом бубок задолго до этого.

Есть в материалах «макового дела» еще одна деталь, которая могла серьезно навредить Карпенкову и была проигнорирована следствием. Один из обвиняемых на допросе утверждал, что Карпенков тоже получал деньги от наркоторговцев – он стоял на вершине пирамиды распределения выплат за «крышу». Общая сумма взяток ему якобы достигала 110 тыс. долларов.

Проверку в отношении Карпенкова по факту этих показаний не проводили. Да, против него было лишь одно свидетельство – однако в случае со следовательницей Королёвой этого оказалось достаточно для вызова на допрос.

Журналист «Бюро» позвонил Николаю Карпенкову, чтобы взять у него комментарий о «маковом деле». Тот ответил криком:

«Что ты за х..ню какую-то несешь? Заткнись, б..ть! Что ты за дол..еб? Откуда ты взялся, б..ть? За «крышу» взятки, б..ть! Иди на х..й!»

В ПОГОНЕ ЗА ВЛАСТЬЮ

На первый взгляд, карьера Николая Карпенкова кажется образцово-показательной. Десятилетия в системе, одно повышение за другим, почетные должности. Но если приглядеться, можно увидеть, что все это – результат манипуляций, жертвами которых становились обычные люди.

Возглавляя наркоконтроль, Карпенков не боролся с настоящей угрозой, а зарабатывал служебные очки, «продавливая» эффектный, но, по сути, бесполезный декрет. При этом под носом у него цвела коррупция: подчиненные, по многочисленным свидетельствам, «крышевали» торговлю наркотиками. Не исключено, что и сам Карпенков был к этому причастен.

Перейдя в ГУБОПиК, он оказался в центре аппаратной борьбы – и решил играть грязно. Наплевав на беларусское законодательство и международные договоры, Карпенков инициировал уголовное дело в надежде выслужиться перед начальством. А неприятные детали, которые вскрылись в процессе, его «карманный» следователь похоронил в архивах. Жертвами этого показного процесса стали 29 человек. Некоторые из них до сих пор сидят за решеткой.

Но это не единичный случай беззакония, а принцип работы, который Карпенков установил в ГУБОПиКе. Подразделение, которое когда-то считалось элитным, под его руководством стало конвейером фальсификаций. Они были настолько вопиющими, что возмутили даже Лукашенко. Летом 2019 года он обрушился на ГУБОПиК с критикой:

«Фальсификация в ходе расследования уголовных дел такова, что лучше бы вы не возбуждали эти уголовные дела. Некоторые в погонах оборзели до того, что они просто не должны их носить. Видите ли, вершители судеб! Ворвавшись в дом при детях, беременных женах, положить человека мордой в пол, заломить руки, поломать несколько ребер, и сотрясение мозга – это как минимум. Это безмозглые люди, которым не место в правоохранительной системе».

Полная версия - Маковая «крыша»

BYPOL: «Спецслужбам известно все, что размещено о вас в интернете, неважно, на каких ресурсах»

Инициатива, созданная бывшими беларускими силовиками — об агентах и паспортах прикрытия. Филин попытался выяснить, для чего предназначены эти паспорта, можно ли распознать шпиона в собственном окружении и кому, в первую очередь, стоит быть особенно бдительными.

— Когда человек получает паспорт прикрытия, он всегда инструктируется выдавшей его спецслужбой на случай провала. В случае провала (расшифровки) он должен отнекиваться до последнего и ждать иных инструкций от оперативного сотрудника, — отмечает представитель BYPOL.

«Выдача паспорта прикрытия сама по себе означает, что задание началось»

— Почему не может быть сомнений по поводу вскрытых фактов о выдаче паспортов прикрытия?

— Потому что они были установлены по настоящей базе данных АИС «Паспорт», утечка которой в свое время произошла из Департамента по гражданству и миграции МВД, благодаря работе беларуских Киберпартизан.

Сомневаться в фактах, о которых сейчас пишут СМИ и расследователи, ссылаясь на эту базу, нет никаких причин. Даже если режим захочет дискредитировать работу различных инициатив с этой базой для защиты своей агентуры, у него ничего не получится, так как все факты из базы можно верифицировать.

Поэтому, когда человек получает паспорт прикрытия, это означает ни что иное, как то, что он работает на спецслужбу. В данном случае имеется факт провала операции — паспорта прикрытия обнародованы, личности известны.

И агенты действуют именно так, как должны в подобной ситуации — они все отрицают, и будут это делать все время, либо пока не получат новые инструкции от режима.

— Например, какие?

— Их могут и эвакуировать, но это необязательно. Могут просто сказать уничтожить физически второй паспорт, чтобы его никто точно не обнаружил.

— Настораживает то, что люди с двойными паспортами были выявлены в самых неожиданных местах. Мы не знаем, где они еще могут объявиться.

— Большую часть агентов, о которых сейчас стало известно, вычислили еще пару лет назад. С тех пор мы проверили много людей и также обнаружили иные лица, информацию о которых своевременно передали в компетентные службы стран, где беларусы спасаются от режима.

— Вы сказали, что проверили много людей, но в эмиграцию приехали сотни тысяч беларусов. Вы же не могли всех промониторить?

— У нас есть специальная система, благодаря которой мы смогли проверить достаточно большое количество человек. В первую очередь, всех, кто каким-либо образом общался или взаимодействовал с нами.

Однажды в этот круг попал и фотограф Иван Мищук. На самом деле он показался подозрительным еще до того, как была выявлена его связь со спецслужбами режима. 

Повторю, многие агенты были выявлены давно, в том числе сотрудники ГРУ Юрий Кизюк и Михаил Поветко, расследование о которых делал БРЦ в 2024 году. Информация об этом была передана в компетентные структуры, по некоторым лицам мы информировали Офис Светланы Тихановской и ОПК. 

— А почему это стало известно всем только сейчас?

— Я не знаю. Но этот факт заставляет меня беспокоиться о безопасности.

— А может человек, получивший паспорт прикрытия, так и не получить никакого задания?

— Выдача паспорта сама по себе означает, что задание началось. Под паспорт создается легендированная личность, придумывается определенная линия поведения.

И в этой легенде предусмотрен способ обратной связи с оперативным сотрудником.

— А могут члены семьи, например, жена не знать о том, что у мужа есть паспорт прикрытия?

— Конечно, никто и не должен знать. Это основное условие — им запрещено рассказывать кому бы то ни было про свои агентурные дела, кроме опера и резидента для экстренной связи. Такие правила существуют, чтобы минимизировать риск утечки информации или провала.

— Для чего вообще выдают паспорта прикрытия, если их обладатели живут под своими именами?

— Чтобы скрывать свою работу на режимные органы. На другой паспорт можно оформить мобильный номер, о котором никто не должен знать, подключить интернет, зарегистрировать фирму, незаметно путешествовать.

И, конечно, как способ эвакуации, чтобы незаметно покинуть территорию. Совершил в рамках задания что-то, и спокойно выезжаешь по второму паспорту, пока ищут того, кто указан в реальных документах.

«От случайного человека вас должны насторожить вопросы с уточнением адреса»

— Есть ли какие-то признаки, которые могут указывать на опасного человека в нашем окружении?

— Есть. Агенты, как правило, в первую очередь, пытаются установить ваши личные данные либо через вас личные данные того лица, которым они интересуются.

Могут быть соответствующие вопросы, возможно, будут просить номера телефонов и ник в телеграме, могут уточнять какие-то данные, размещенные в соцсетях. Могут чуть ли не бесплатно предлагать свои услуги.

На самом деле спецслужбам многое известно, в том числе все, что размещено о вас в интернете, неважно, на каких ресурсах. У них также собрано много разных утечек данных, баз из соцсетей, при помощи которых они могут верифицировать и деанонимизировать человека. 

Получается, что человек вроде бы спрятался под чужим именем в соцсети и думает, что он в безопасности. Но это не так.

Размещая там информацию, стоит иметь в виду, что все ресурсы проверяют и отслеживают в режиме реального времени. Соответственно, если к вам подходит незнакомый человек и задает разные вопросы о вас, то старайтесь делиться только той информацией, которая и так является публичной, указана в ваших соцсетях или, например, на сайте вашей компании.

Вообще, с любым малознакомым или незнакомым человеком лучше общаться на общие темы, там, о погоде, об общеизвестных новостях. Но никак не о личной жизни. От случайного человека вас должны насторожить вопросы с уточнением адреса, марки машины, гаджетов, мест, где вы любите отдыхать и с кем.

Это все личная информация. Чужому человеку нельзя рассказывать, что, допустим, каждую пятницу мы ходим в бильярдную, расположенную там-то. Агент сразу задумается, как там выставить наблюдение, и будет действовать в этом направлении. 

Нельзя ни в коем случае говорить о составе своей семьи, не рассказывать об оставшихся в Беларуси родных. Эта информация, которая раскрывает не только вашу личность, но и других людей. 

Как показывает практика, давление на родственников, к сожалению, эффективный метод для достижения определенных задач в режимах.

В целом нужно быть бдительными.

— Сложно быть бдительным, когда ты переехал в другую страну, свободную и безопасную, расслабился, перестал бояться звонков в дверь.

— У гражданских людей действительно нет такой привычки, в отличие от нас. Но и вам придется вести себя осторожно.  

«Она из тех, кто является целью номер один для режима»

— Кейс Анжелики Мельниковой показал, что ранее незнакомый человек может стать знакомым и даже близким. Все действительно могло быть именно так, как установили расследователи?

— Вполне все именно так и было. Это долгая успешная разработка Управления военной контрразведки КГБ, где служит этот Лобеев, по легенде Гордеев.

Источник: Салідарнасць

Беларуская компания поставляет в Россию брендовую одежду в обход санкций и в ущерб госбюджету

Незаконный бизнес связан с «кошельком» Александра Лукашенко. Про «модную схему» пишет Беларуский расследовательский центр.

В Беларуси организовали поставки подсанкционной люксовой одежды в Россию. Это не только нарушает запреты США и ЕС, но и препятствует поступлению налогов и таможенных пошлин в бюджет нашей страны. БРЦ выяснил, во сколько беларусам могла обойтись роскошная жизнь россиян.

Расследование подготовлено совместно с литовским расследовательским центром Siena и российским изданием «Хроники.Медиа», при поддержке «Киберпартизан».

Вы когда-нибудь видели новую оригинальную куртку Balenciaga за $4? А жилет Dolce & Gabbana за $6,5? Именно такие цены на эти товары указаны в таможенных документах беларуской компании, которая доставляет брендовую одежду из Европы в Россию.

Почти сразу после начала полномасштабной российской войны против Украины компании-владелицы люксовых марок Christian Dior, Fendi, Louis Vuitton, Gucci, Saint Laurent и прочих приостановили деятельность в России. В середине марта 2022-го к частным решениям лидеров модной индустрии добавились санкции США и Евросоюза — в РФ запретили ввозить предметы роскоши.

Министерство торговли США с 11 марта 2022 года запретило экспортировать в Россию и Беларусь одежду, обувь, сумки, парфюмерию и прочие товары, стоимость которых превышает $1000 за единицу. Через несколько дней подобный санкционный пакет принял и Евросоюз, но с более строгими правилами — ограничил ввоз в Россию товаров дороже €300 за единицу. Эти запреты распространяются и на личные покупки россиян за границей. А в июне 2024 года ЕС ввел ограничения на экспорт предметов роскоши и в Беларусь.

Однако в Россию продолжают поставлять модные западные аксессуары и одежду. Как часто бывает в наших расследованиях, когда для одних возможности закрываются, другие находят, как на этом заработать. БРЦ выяснил, каким образом люкс обходит ограничения на пути в РФ и как от этого страдают простые беларусы.

Невозможное возможно

Российские торговцы люксовой одеждой демонстрируют в соцсетях брендовые товары. На одном видео девушка вертит в руках бежево-коричневый головной убор от Gucci. «Шляпа как у Мадонны для клиентки», — сказано в подписи к нему. На другом — мужчина показывает, как на нем сидит, по его словам, «самый дорогой бомбер в мире» от Louis Vuitton. Указана и цена — €120 тыс.

Реклама в фейсбуке говорит, что, несмотря на санкции, люксовые обновки российским модникам и модницам все еще доступны. Фирма, называющая себя «Белкарго», обещает доставку из Европы в Россию «без ограничений по цене».

Изучая ее страницу, мы наткнулись на пост от 12 сентября 2024 года:

«Выигрыш в цене: заказывая доставку товаров через нас, получатели груза избегают необходимости самостоятельно оплачивать пошлины на товары дороже 1000 евро. Это особенно актуально для люкс-брендов, стоимость которых значительно превышает эту сумму».

Это объявление привлекло наше внимание, потому что продавец открыто предлагает свои услуги по обходу санкций. Мы отыскали контакты, связались с фирмой в WhatsApp и оформили пробный заказ.

Оператор компании во время переписки предложила нам такую схему доставки: мы сами заказываем понравившуюся одежду, например, в итальянском интернет-магазине и оплачиваем покупку, а дальше либо продавец отправляет посылку на склад под Вильнюсом, либо сама «Белкарго» забирает заказ в Италии и доставляет его в Литву, там на товар оформляют документы, и он едет в Россию.

Журналисту БРЦ выслали таблицу, в которой для организации доставки нужно было указать бренд товара, артикул, вес, цвет, страну производства. Графы «цена» в ней мы не обнаружили. В ответ на уточняющий вопрос, как будут рассчитываться пошлины без стоимости, нам прислали новую таблицу — уже с недостающей графой.

«Сейчас обязательно уточняется стоимость товара», — отметил сотрудник «Белкарго» в сопровождающем сообщении. Однако дальнейшая коммуникация с компанией показала, что реальная цена покупки значения не имеет.

В таблицу мы вписали 10 мужских курток люксовых брендов — Brunello Cucinelli, Cortigiani, Herno, Fradi и других — с артикулами, по которым можно легко найти в интернете, сколько они стоят. Но в графе «стоимость» указали другие цены, существенно ниже. В сумме получилось €1730 вместо €6450. Никаких вопросов по этому поводу у компании не возникло.

Источник: БРЦ. Изображение создано с использованием ИИ

Позже мы скорректировали список: заменили несколько моделей товара, из-за чего общий вес заказа уменьшился с 16 до 15 кг. Но суммарная стоимость с вымышленными ценами осталась прежней.

«Белкарго» выставила счет за доставку из Милана в Вильнюс — $130, а из Вильнюса в Москву — $255. Судя по переписке, итоговую сумму посредник рассчитывает исходя из веса груза, без учета стоимости содержимого. В результате санкционные ограничения на ввоз товаров дороже €300 перестают работать.

Незаконная экономия

Занижение цен при импорте одежды отражается на доходах Беларуси от налога на добавленную стоимость (НДС) и ввозных таможенных пошлин (страны ЕАЭС делят между собой ввозные пошлины, поступающие каждой из них, в согласованных пропорциях). Когда импортеры декларируют заниженные цены, то и налог, и пошлины на ввоз импортной одежды платят, соответственно, меньше.

В случае нашего экспериментального заказа одежды реальной стоимостью €6450, мы должны были бы заплатить за ее ввоз 10% таможенной пошлины и 20% от стоимости товара и пошлины ввозного НДС. Получается более €2000. Если бы указали таможенную цену каждой заказанной куртки по €300 — максимальная цена одежды, которую можно вывозить из ЕС, то размер наших платежей в бюджет был бы вдвое меньше.

Но «Белкарго» собиралось взять с нас только треть даже от этой меньшей суммы. Причем это цена за все: с учетом и выплат всех пошлин, и логистических расходов, и прибыли компании.

Похоже, что «Белкарго» практически не платит импортных пошлин или не платит вовсе. В транспортных накладных за 2023–2024 годы, которые мы получили от источника в логистической отрасли, при поставке в Россию из Беларуси куртку Balenciaga, которая стоит более €3000, оценили в $4. Если в Беларусь товар ввозили по такой же цене, то на каждой тысяче ввезенных таким образом курток бюджет теряет почти €700 тыс.

Российский бюджет также несет потери из-за занижения цен в документах. При ввозе товаров из Беларуси импортер должен уплатить НДС, в данном случае 20%. Сумма напрямую зависит от стоимости товара. То есть в случае с реальными ценами российский бюджет получил бы около €600 тыс. с тысячи курток, а в ситуации с занижением до $4 — всего €724.

Кто под маской

В одном из постов на странице компании «Белкарго» в фейсбуке мы нашли ссылку на сайт cargo-buyer.ru и два контактных номера, по одному из которых и связались с компанией в WhatsApp. Второй указан и на cargo-buyer.ru, на котором также предлагают доставку одежды из Европы в Россию через Вильнюс. На сайте указано юрлицо, которому он принадлежит, — российское ООО «Паскальтрейд».

Однако в таможенных декларациях за 2023-2024 годы, которые имеются в распоряжении БРЦ, «Паскальтрейд» значится лишь получателем одежды из Беларуси. Отправителем во всех случаях выступает уже знакомое нам по предыдущим расследованиям ООО «Торговый дом Экспортторг». Эта компания связана с бывшим помощником Виктора Лукашенко, бизнесменом Александром Зайцевым. С конца 2020 по середину 2021 года он числился собственником «Торгового дома Экспортторг».

После Александра Зайцева владельцем компании стал Евгений Крохотин.

Подтверждают участие «Торгового дома Экспортторг» в схеме поставок брендовой одежды и другие документы. Литовские коллеги из расследовательского центра Siena передали нам таможенные декларации на почти 600 единиц товара из Италии — платьев, брюк, обуви, ввезенных в Беларусь. Отправителем в них указана итальянская логистическая фирма Lemon.

Компанию создали за неделю до полномасштабного вторжения России в Украину. Сайт зарегистрировали годом позже.

Марки поставленной одежды в документах не указаны, но на официальном сайте Lemon написано, что фирма работает именно с люксовыми брендами. Получатель — «Торговый дом Экспортторг».

Поставщик-рецидивист

«Торговый дом Экспортторг» — самый крупный беларуский снабженец России люксовой одеждой. В 2024 году, к примеру, он отправил соседям около 8 тыс. мужских курток итальянского производства — это 68% по весу и 59% по стоимости всего объема такого товара, поставляемого из Беларуси в РФ. Годом ранее — 55% по весу и 47% по стоимости.

Почти все куртки из Италии, которые компания завезла в Россию, по данным из имеющихся у нас деклараций, оформляли по цене до $40 за единицу. Если предположить, что разница между реальной и задекларированной стоимостью курток примерно такая, как в случае с нашим заказом, то беларусский бюджет только на этих поставках мог недосчитаться почти €1,1 млн.

Эти средства государство могло бы потратить на развитие образования или здравоохранение. К примеру, на ангиограф для исследования кровеносных сосудов и сердца или магнитно-резонансный томограф. В конце 2024 года из республиканского бюджета выделили около 5 млн. беларусских рублей (почти €1,4 млн) на покупку такой техники для медучреждения Гомельской области. Если бы поступивший товар оформили по закону, это позволило бы государству купить как минимум еще один из этих аппаратов.

В 2022–2024 годах «Торговый дом Экспортторг» участвовал еще в нескольких схемах по обходу санкций ЕС и США против России и Беларуси. По нашим подсчетам, за это время компания поставила в РФ не менее 825 микросхем американского и европейского производства.

Компания также фигурировала в поставках шин из Италии — еще одного подсанкционного товара. Несмотря на это, «Торговый дом Экспортторг» до сих пор не включили в санкционные списки ни Евросоюза, ни США. Это позволяет ему пользоваться международной логистикой и банковскими услугами.

Работая над этим расследованием, мы обнаружили еще одну компанию, не впервые замешанную в схеме по обходу санкций. Это — литовская Vinges Terminalas. В переписке с БРЦ представитель «Белкарго» сообщил, что на вильнюсский склад этой компании поступает одежда из Европы перед отправкой в Беларусь.

Издание «Инсайдер» упоминало ее в своем расследовании о поставке в Россию электронных устройств, которые используются в производстве беспилотников «Корсар» и «Шахед». Представитель Vinges Terminalas заверил наших коллег, что такой товар они не возили, но не исключил, что он мог храниться на складе.

В ответе на запрос БРЦ сотрудник Vinges Terminalas написал, что ему «неизвестно, используется ли склад в цепочке поставок предметов роскоши в Россию». В письме также сказано, что никаких договоров о сотрудничестве с компаниями «Паскальтрейд» («Белкарго») и «Торговый дом Экспортторг» у них нет и не было.

Мы также направили запросы компании «Торговый дом Экспортторг» и итальянской фирме Lemon, однако на момент выхода расследования ответы не получили.

Салiдарнасць

Виталия Бычкова осудили в 2022 за "насилие в отношении милиционера".

Виталия Бычкова осудили в 2022 за "насилие в отношении милиционера". После суда - в "список экстремистов" с пометкой "отбывает наказание".
Какой был приговор - неизвестно. Дело не публиковали.
28 октября 2024 он умер. Неясно, где это случилось - в тюрьме или на свободе.

Беларусы, которых вербовал КГБ, рассказали, как узнать «агента» и не сказать случайно лишнего

Люди, попавшие в поле зрения беларуских спецслужб, рассказали, как проходят «беседы» по вербовке, а также дали советы, как лучше вести себя в такой ситуации, стоит ли врать и как распознать «агента» в своем окружении (это очень непросто).

Исследователи проанализировали десять глубинных интервью с людьми, которых вербовали или на которых оказывали давление беларуские спецслужбы, а также семь аналогичных случаев, задокументированных правозащитным центром «Вясна». Некоторых из этих людей пытались вербовать не один раз. Все респонденты находятся за пределами Беларуси. Их истории приведены в исследовании анонимно, все имена в публикации изменены.

Кого и где пытаются вербовать

Авторы отмечают, что вербовка может происходить в самых разных обстоятельствах — от беседы на рабочем месте до «срежиссированного» задержания. Людям предлагали «сотрудничать» во время обыска, после задержания, перед судом, в колонии, а также уже после освобождения. Два человека рассказали о попытках спецслужб выйти с ними на связь через родителей.

«Если до 2020 года большинство случаев вербовки происходило в относительно „мягком“ формате — представители КГБ связывались с человеком через телефонный звонок, приглашали на разговор в свой офис, встречали на работе или в учебном заведении, — то после 2020 года методы изменились. В арсенале спецслужб появились более жесткие сценарии: задержания, обыски, насильственный привод на беседу», — пишут исследователи.

Раньше основной «группой риска» были активисты политических партий, протестных движений, участники митингов. После 2020 года вербовка перестала быть редкостью. По словам респондентов, сейчас под давление попадают не только активисты «со стажем», но и люди, хоть сколько-нибудь засветившиеся в гражданской деятельности.

Как проходит «разговор»

В зависимости от ситуации первый разговор длился от 40 минут до суток. Большинство респондентов сталкивались с тактикой «плохого и хорошего полицейского», иногда в лице одного человека. В одном разговоре могли чередоваться угрозы и предложения «сделки».

После 2020 года главным условием «сделки» стало освобождение: люди соглашались на сотрудничество ради выхода из ИВС или ради того, чтобы срок их задержания не продлили. Распространенной практикой было давление с упоминанием партнера, пожилых родителей, несовершеннолетних детей.

Еще один метод — «втирание в доверие». Вербовщики могли льстить собеседнику, выдавать себя за единомышленников. К примеру, одному из респондентов в ходе «беседы» предложили говорить по-беларусски. С другим спецслужбист обсудил политику.

— Мы па-чалавечы з ім размаўлялі: ён распавядаў, што яму вельмі Ціханоўскі падабаецца, але ненавідзіць Бабарыку; што ён не верыць у 97% і 3%, але пацвярдзіў мае думкі, пра 30−35% падтрымкі Лукашэнкі і што ён прайграў на гэтых выбарах… Частa на такіх «размовах» вы размаўляеце пра рэчы, пра якія ты не думаеш, што будзеш размаўляць з кадэбэшнікам, — вспоминал Максим, который попал на «разговор» во время задержания.

Еще одна распространенная практика — создать ощущение, что КГБ знает о человеке абсолютно все.

— Яны сунулі мне вельмі тоўстую тэчку такую, там было ўсё, што толькі можна: нейкія выпіскі з рахункаў, якія тэлефоны на мяне зарэгістраваныя, якімі карткамі банкаўскімі я карыстаюся — такі дастаткова тоўсты стос папер быў, — рассказал Анатолий, которого во время задержания «попросили» передавать информацию о беларусской диаспоре.

Чего хотят от завербованных

В 10 из 17 случаев респонденты должны были подписать бумагу о сотрудничестве. «Это были три строчки: я, ФИО, согласен сотрудничать, дата, подпись», — пересказал один из участников исследования. Некоторым предлагали также выбрать оперативный псевдоним.

В большинстве случаев от завербованных требовалась передача информации. Исследователи выделили несколько категорий интересов сотрудников КГБ:

• собирать и передавать информацию о политическом / активистском сообществе;
• установить контакт и передавать информацию о конкретном человеке;
• собирать и передавать информацию о профессиональной группе;
• написать и подать проект на зарубежное финансирование;
• собирать и передавать информацию о беларусской диаспоре;
• записать видео / сняться в ТВ-программе;
• оказать профессиональную услугу.

Что чувствуют люди, когда их пытаются «вербовать»

Респондентам пришлось столкнуться с весьма непростыми эмоциями.

— Гэта непрыемны досвед, бо ты мусіш пераступіць праз нейкія свае прынцыпы, ты мусіш са сваім ворагам падпісаць нейкую ўгоду, хоць ты і разумееш, што яна пад прымусам, але ўсё адно, досвед гэты максімальна непрыемны, — рассказал Анатолий.

Некоторые сразу воспринимали подписание бумаг или обещание сотрудничества как временную необходимость, чтобы просто выйти из ситуации.

— Мне надо было оттуда выйти, я бы им пообещала даже мать расчлененную принести, если бы было очень надо, и это был мой шанс выйти. Поэтому, конечно, все пообещаю, но только не сегодня, я очень волнуюсь и я очень устала, — поделилась эмоциями Виктория, на которую давили в КГБ, угрожая арестом и благополучием родных.

Георгий признался, что заранее представлял эту ситуацию и свой отказ. Но в реальности, когда его начали «просить» собирать информацию, угрожая большим сроком, столкнулся с совсем другой внутренней реакцией.

— Іншая сітуацыя, калі ты сядзіш у іх і разумееш, што абставіны ў цэлым не вельмі добрыя. І я прыйшоў да высновы, што трапляць туды [у турму] бессэнсоўна, і калі ёсць магчымасць, трэба яшчэ барахтацца, змагацца. І што геройстваваць у гэтым моманце не трэба, калі ў цябе няма ідэі стаць вялікім палітвіязнем, таму што ўся гэтая рэпрэсіўная машына калечыць і ламае людзей. Але і падстаўляць альбо абгаворваць іншых людзей ня трэба толькі дзеля таго, каб самому выбрацца з гэтай сітуацыі. Таму што пытанне маралі таксама ніхто не павінен адкідаць, — пересказал он свои мысли в тот момент.

Как с этим справиться

Чтобы преодолеть последствия давления, респонденты советовали прдерживаться нескольких стратегий. К примеру, важно опираться на поддерживающее окружение — даже несмотря на страх, можно найти людей, готовых поддержать. Для кого-то оказались полезны ресурсные ритуалы — вроде горячей ванны или чтения книг. Другие упоминали обращение к психологу или психиатру при необходимости.

Еще один важный момент: не винить себя и стараться избегать обвинительных комментариев в соцсетях.

— Галоўнае, што вы выжылі <…>, — отметил Максим. — Я раю людзям, якія прайшлі праз такі досвед, старацца не вінаваціць сябе, прапрацоўваць гэта, рэфлексаваць, прагаворваць боль з блізкімі людзьмі, мажліва, падзяліцца акалічнасцямі спроб вербоўкі, калі вы можаце, таму што часта гэта раздзірае моцна знутры і важна падзяліцца для пражывання досведу і палёгкі.

Что сделать, чтобы не сотрудничать

Респонденты поделились несколькими способами того, как завершить сотрудничество или минимизировать вред от него.

• Стать неинтересным спецслужбам, свести на нет вашу ценность как источника.
• Прикидываться некомпетентным, создать впечатление, что вы ненадежны, забываете, боитесь действовать.
• Минимизировать сообщаемую информацию, избегать деталей: отвечать только «да» или «нет», давать только общеизвестную информацию, избегать упоминания конкретных людей.
• Намеренно выполнять задания формально и неэффективно, как при «итальянской забастовке».
• Предупредить потенциальных пострадавших.

Еще один способ завершить сотрудничество — опубличить факт собственной вербовки. К примеру, так поступил Анатолий.

— Дастаткова гучна ўсім апублічыць, што я «агент», і я думаю, яны зразумеюць, што дамова скасаваная ў аднабаковым парадку, — поделился он.

По его словам, после этого он не столкнулся с какими-либо обвинениями в свой адрес.

— Прынамсі адкрыта ў твар мне ніхто не прад’яўляў, што я здраднік ці нешта такое. Іншая сітуацыя была б, калі я нікому нічога не сказаў, а пасля гэтага неяк ускрылася. Але мяне ў гэтым ніхто абвінаваціць не можа, бо ў мяне ёсць сведкі, што я адразу, у першы дзень, як апынуўся на волі, распавёў людзям сваю гісторыю. Маё сумленне чыстае, і мне здаецца, гэта адзіная правільная стратэгія.

А вот что в случае вынужденного контакта со спецслужбами не советуют делать люди, которые через это прошли:

• говорить неправду, которую легко вскрыть — это может ухудшить ситуацию;
• идти на прямую конфронтацию;
• переоценивать или недооценивать спецслужбы — важно сохранять адекватную оценку их возможностей и рисков для вас.

Как выглядит и что думает сотрудник спецслужб

Типичный образ спецслужбиста респонденты описали как максимально нейтральный и незапоминающийся. Внешне это обычные люди, которые не выделяются ни одеждой, ни манерой поведения.

— Сярэдняга ўзросту, сярэдняга росту і сярэдняга выгляду, ты 100 чалавек убачыш на дзень такіх, звычайны дзядзька, — рассказал Анатолий.

«Вербовщики» не создают впечатления агрессивных или жестоких людей — напротив, их взгляды часто оказываются вполне традиционными и консервативными.

— Ім не чужыя базавыя сямейныя каштоўнасці, яны перажываюць, каб вайны ў краіне не было, у іх іншае бачанне, што можа да гэтай вайны прывесці. Але суверэнітэт, развіццё краіны, айцішка — базавыя каштоўнасці ў іх падобныя на каштоўнасці звычайных людзей, — поделился Максим.

По словам респондентов, сотрудники КГБ мыслят конспирологически и часто воспринимают мир в духе шахматной партии, где все люди — марионетки, управляемые более значительными силами. В их представлении нелояльность к государству автоматически означает потенциальную преступную деятельность, которую они должны предотвратить.

— У іх дыскурсе ёсць, што яны лепш за ўсіх усё ведаюць; што мы такія прымітыўныя, а яны ўсё пралічваюць наперад. Нават калі я нічога не парушыў, ці нешта несвядома раблю — ім лепш відаць, і яны перасякаюць. І нават калі парушаюць мае правы, яны гэтым папярэджваюць злачынствы супраць дзяржавы, якія могуць быць. Што яны сіла, якая абараняе дзяржаву ад падзення ў пропасць, — рассказал еще один респондент.

Что должно насторожить в обычной жизни

Определить сотрудников спецслужб в повседневной жизни сложно, но респонденты советуют обращать внимание на неуместные вопросы от незнакомцев. Например, если в разговоре неожиданно всплывает серия вопросов вроде: «Ты з Беларусі? Ты ж напэўна зваліў? Чым ты тут займаешся апазіцыйным, каб падтрымаць Беларусь?» — это повод насторожиться.

Один из интервьюируемых рассказывал, что сталкивался с такими ситуациями несколько раз и всегда предпочитал отвечать уклончиво: «Нічым, піва п’ю».

Если кто-то из ваших знакомых завербован — распознать этот факт также будет крайне сложно, единогласно ответили интервьюируемые. Однако настороженность может вызвать тот факт, что человек неожиданно «пропал с радаров», а затем вновь появился с очень конкретными вопросами, особенно если известно, что он прошел через репрессивную систему.

Источник: Салiдарнасць

Начальник отдела собственной безопасности оперативно-поискового бюро Главного управления МВД Прикамья подполковник МВД Андрей Агафонов за денежное вознаграждение занимался сбором сведений путем незаконного доступа

Начальник отдела собственной безопасности оперативно-поискового бюро Главного управления МВД Прикамья подполковник МВД Андрей Агафонов за денежное вознаграждение занимался сбором сведений путем незаконного доступа к компьютерной информации и передавал их третьим лицам через мессенджер.

Постановлением судебной коллегии Агафонов признан виновным по ч. 2 ст. 137 (нарушение неприкосновенности частной жизни), ч. 3 ст. 272 (неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации), ч. 3 ст. 290 (получение взятки должностным лицом), ч. 3 ст. 286 (превышение полномочий) УК РФ.

Подсудимый осужден к шести годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Он был уволен из органов внутренних дел по отрицательным основаниям и лишен специального звания подполковника полиции.

Источник: Утечки информации

Прокурорский начальник возмутился необоснованными задержаниями белорусов

За последние годы следователи задержали более 1500 человек, которых в итоге пришлось освободить. А каждый из них имеет право на компенсацию.

Старший прокурор управления Генеральной прокуратуры Игорь Севрук обратил внимание на некоторые действия следователей, в которых он видит нарушение законодательства. Его статья «Некоторые аспекты прокурорского надзора за законностью задержания лиц в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом» опубликована в свежем номере ведомственного прокурорского журнала «Законность и правопорядок» (№1 за 2025 год).

«Количество задержанных лиц, в отношении которых позднее уголовное преследование прекращается по реабилитирующим основаниям, остается значительным. В 2022-2024 годах их доля от общего количества задержанных составила более 4% (свыше 500 человек ежегодно), причем каждый из таких задержанных имеет право на компенсацию ущерба, нанесенного действиями органа, ведущего уголовный процесс», — сетует Игорь Севрук.

Речь идет о ситуациях, когда подозреваемых по уголовному делу заключают в изолятор, но в итоге не предъявляют обвинение и их дела вообще не доходят до суда.

Впрочем, в реальной жизни мало кому из них удается получить компенсацию.

Кроме того, прокурор объясняет, что задерживать по «непосредственно возникшему подозрению в совершении преступления» (а это универсальная формулировка следователей — НН) нельзя направо и налево. Эта норма закона предусмотрена только для конкретных случаев — когда, например, человека поймали на месте преступления или сразу после обыска, в ходе которого обнаружены важные улики.

«Не может быть рассмотрено как обоснованное задержание по непосредственно возникшему подозрению лица, которому через значительное время после возбуждения в отношении него уголовного дела и производства ряда следственных действий с его участием во время очередного допроса сообщают, что оно задерживается», — объясняет Севрук.

Также он обращает внимание, что следователи неправильно указывают в протоколе место и время фактического задержания. Там должны быть отражены не отделение милиции, куда привезли человека и стали оформлять, а конкретное место и конкретное время, где и когда его схватили на улице или в помещении.

Замечания и рекомендации прокурора Севрука не являются обязательными для исполнения. Это его трактовка законодательства, на которую он хочет обратить внимание следователей и других прокуроров.

Источник: Наша Нива

Мошенники представились сотрудниками КГБ и вынудили минчанина перевести 120 тысяч рублей

53-летний минчанин стал жертвой мошенников, которые представились сотрудниками КГБ и ДФР и обвинили его в финансировании «экстремистской организации».

Об это пишет Медиазона со ссылкой на пресс-службу Следственного комитета.

В феврале этого года мошенники связались с пострадавшим и сообщили, что СК следит за сомнительными действиями мужчины по банковской линии — якобы они связаны с «финансированием экстремистских организаций», из-за чего на мужчину было заведено уголовное дело.

После этого минчанин попытался узнать у собеседников о возможности избежать ответственности за перечисленные действия, и тогда к делу подключились «следователь» и «сотрудник ДФР», которые начали угрожать обыском квартиры и изъятием денег у мужчины без права на возврат, если он их не «задекларирует».

Исходя из того, что сообщили в пресс-службе СК, под декларированием предполагалась передача денег «доверенным лицам», что и сделал 53-летний житель столицы. Однако на этом история не закончилась — мошенники отправили его в отделение банка для закрытия лицевого счета:

«Объяснения логичные — реквизиты небезопасные и доступ к ним имеют третьи лица. После подопечного отправили в другие финансовые учреждения для оформления валютных вкладов. И на этот раз все понятно: «задекларированные» финансы после проверки переведет якобы оперуполномоченный ДФР на новые депозиты», — пишет пресс-служба СК.

После этого один из мошенников внезапно разозлился и потребовал у потерпевшего 10 тысяч долларов, так как ему показалось, что мужчина передал меченые спецслужбами купюры. После этого «следователь» потребовал, чтобы минчанин утопил свой телефон «из-за прослушки их разговоров мошенниками».

53-летний минчанин понял, что его обманули после того, как вернулся домой и поговорил с женой — оказалось, что ей приходили «странные сообщений не в стиле мужа», однако их уже удалили.

Теперь Первомайский районный отдел Следственного комитета по Минску возбудил уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере (часть 4 статьи 209 УК).

Салiдарнасць

Айтишника, который заплатил 31 биткоин компенсации за донаты, повторно осудили на 9 лет

Программист из Минска Александр Зиязетдинов, которого приговорили к трём годам колонии за криптовалютные донаты, получил новый срок, сообщают правозащитники. Приговор айтишнику вынесли еще в марте прошлого года, но об этом стало известно только сейчас.

Программиста осудили на 9 лет за «финансирование террористической деятельности».

Изначально Александра приговорили к трём годам колонии общего режима за донат в 0,2 эфира (около 800 долларов) в один из фондов, признанных в Беларуси «экстремистским формированием».

Осенью 2023 года айтишника показали в видеосюжете госТВ, где сообщалось, что программист в качестве компенсации за донаты обменял 31 биткоин (более 750 тысяч долларов) и перечислил средства на счета медучреждений. Также стало известно, что айтишник подал ходатайство о помиловании. Но позже на него завели новое дело. 

Подробнее на сайте.

dev.by: главные ИТ-новости