В Гомеле осудили женщину, которая выложила в тиктоке видео инцидента сотрудника ГАИ и своей дочери

В Гомельском областном суде 8 декабря по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса (разжигание иной социальной вражды) осудили 40-летнюю политзаключенную Снежану Цадову. Ее судили за видео в тиктоке инцидента на Лоевщине, где она комментировала действия сотрудника ГАИ, который оштрафовал ее дочь за отсутствие фликера.

Как  пишет «Гомельская весна», судья Олег Хорошко назначил женщине шесть месяцев колонии в условиях общего режима — их она уже отбыла в следственном изоляторе.

Инцидент на Лоевщине, в результате которого судили политзаключенную, случился в середине июля. Тогда в деревне Бывальки под Лоевом девушку инспектор оштрафовал за отсутствие фликера — она шла по обочине. Ее мать — Снежана Цадова — сняла на камеру действия сотрудника ГАИ со своими комментариями и выложила в тиктоке.

Как писали в УВД Гомельского облисполкома, «правоохранитель пригласил девушку в служебный автомобиль для составления административного протокола за правонарушение». В своем видео мать говорит, что ее дочь не выпускают из машины. Также сотрудник не отдавал телефон одной из подруг девушки. 

По версии обвинения, мать девушки «всячески пыталась препятствовать ведению административного процесса, снимала происходящее на телефон, эмоционально комментируя действия сотрудника милиции и давая оценку действиям правоохранителей в целом».

В результате в конце августа сотрудники ОМОНа задержали женщину дома с применением силы. К Цадовой домой приехала следственно-оперативная группа. Впоследствии возбудили уголовное дело о разжигании вражды или розни в отношении милиции по ст. 130 Уголовного кодекса (разжигание иной социальной вражды). До суда ее поместили под стражу в СИЗО.

Источник: Nashaniva.com

Банкир оказался за решеткой за комментарии против Лукашенко

Дмитрий Богуш в прошлом — заместитель председателя правления Технобанка. Он уже четыре месяца за решеткой. 

Дмитрий Богуш. Скриншот видео БТ

Дмитрий Богуш 18 лет работал в банковской сфере. После занялся бизнесом — владел компаниями, которые устанавливали ветряки в Гродненской области.

Из интервью на БТ становится известным, что его задержали в декабре 2022 года за комментарии, где он якобы угрожал силовикам и Лукашенко. С тех пор Богуш был в СИЗО. На него завели уголовное дело за «разжигание вражды» (ч. 2 ст. 130 УК).

Похоже, что интервью снято в кабинете следователя. Пропагандистка Анастасия Бенедисюк в интервью выспрашивает бизнесмена, как это он посмел хаять власть, когда хорошо зарабатывал, исправился ли он и будет ли его дочь после учебы работать на государственном предприятии.  

Источник: Банкир оказался за решеткой за комментарии против Лукашенко

Стало известно, куда пропал бывший директор ОАО «АГАТ — системы управления»

Директор ОАО «АГАТ — системы управления» — управляющая компания холдинга «Геоинформационные системы управления» генеральный конструктор по автоматизированным системам управления и средствам связи Республики Беларусь Геннадий Казаков был осужден за взятки в особо крупном размере. Срок получил и директор предприятия, передававший ему взятки, пишет «З*ркало».

О задержании и суде над Казаковым не сообщали ведомства и государственные СМИ, но об этом стало известно благодаря приговору, опубликованному в Банке судебных решений.

 

Геннадий Казаков. Фото: director.by

За что судили Казакова

Приговор был вынесен 8 ноября 2022 года судом Советского района города Минска. До его вынесения Казаков находился в СИЗО КГБ.

В материалах суда указано, что в период 2020–2022 годов Геннадий Казаков получил от директора белорусского частного торгово-производственного унитарного предприятия, поставлявшего холдингу комплектующие для производства средств связи российского производства, взяток на общую сумму 30 тысяч долларов.

Директор ЧТПУП несколько раз передавал директору «АГАТ — системы управления» пакеты с деньгами через общую знакомую — Казаков был крестным отцом ее дочери.

На суде Казаков признал вину.

Геннадия Казакова признали виновным по ч. 3 ст. 430 (Получение взятки в особо крупном размере) УК Беларуси. Ему назначили семь лет колонии усиленного режима и штраф в 700 базовых величин (22 400 рублей). Его также лишили воинского звания «генерал-майор запаса».

Директора предприятия, передававшего взятки Казакову, также осудили. Его признали виновным по ч. 2 ст. 431 (Дача взятки в крупном размере) УК Беларуси и приговорили к двум годам колонии усиленного режима и штрафу в 500 базовых величин (16 000 рублей). Его также лишили воинского звания «подполковник запаса».

Молчание ведомств и госСМИ

Холдинг «Геоинформационные системы управления», чьей управляющей компанией является ОАО «АГАТ — системы управления», — одна из крупнейших организаций Государственного военно-промышленного комитета Беларуси.

В конце апреля 2022 года «Наша Н*ва» сообщила о возможном задержании директора «АГАТ — системы управления». Коллективу сообщили, что директор «сломал ногу, поэтому не ходит на работу». Его телефон был недоступен, в мессенджерах он последний раз был 24 апреля того года. Фамилия Казакова в то время также исчезла со страницы руководства на сайте управляющей компании холдинга «АГАТ — системы управления». К слову, теперь на сайте предприятия вообще удалили страницу с данными руководства ОАО.

7 июля 2022 года Александр Лукашенко назначил директором ОАО «АГАТ — системы управления» — управляющая компания холдинга «Геоинформационные системы управления» Николая Балигатова. Ранее он возглавлял «Агат — электромеханический завод», который входит в холдинг.

О том, куда же пропал бывший директор предприятия, государственные СМИ и официальные лица ничего не сообщали. Молчанием обошли и приговор.

Кто такой Геннадий Казаков

Геннадию Казакову в настоящее время 59 лет, он родился в деревне Семукачи Могилевского района. В 1985 году окончил Ульяновское высшее военное командное училище связи. С 1985 по 1998 годы служил на разных должностях в 86-й бригаде связи. С 1998 по 2000 год был слушателем Военной академии Республики Беларусь.

В 2005 году его назначили начальником связи вооруженных сил — начальником управления связи Генерального штаба Вооруженных сил Республики Беларусь, на этой должности он проработал 12 лет.

В апреле 2017 года указом Александра Лукашенко Геннадий Казаков был назначен директором ОАО «АГАТ — системы управления» — управляющая компания холдинга «Геоинформационные системы управления», а в июле того же года стал генеральным конструктором по автоматизированным системам управления и средствам связи Республики Беларусь.

Казаков был награжден орденом «За службу Родине» III степени, медалью «За безупречную службу» I степени и удостоен почетного звания «Заслуженный специалист Вооруженных Сил Республики Беларусь».

Был в кадровом реестре Александра Лукашенко.

Салiдарнасць

Дело «Тут бай» передали в суд. Скоро может начаться процесс — правозащитники

На данный момент в СИЗО находятся главный редактор портала Марина Золотова и гендиректор Людмила Чекина. Они признаны политзаключёнными. Ещё нескольким фигурантам дела сменили меру пресечения.

Всех их обвиняют сразу по нескольким статьям УК: ст. 130 (разжигание вражды), ст. 361 (призывы к санкциям) и ст. 243 (уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере).

dev.by: главные ИТ-новости

СК: расследование дела «Тут бай» завершено

Материалы уголовного дела против сотрудников «Тут бай медиа» скоро будут переданы прокурору, сообщил зампредседателя Следственного комитета Олег Шандарович. По его словам, большинство фигурантов дела обвиняются в неуплате налогов, они уже ознакомились с материалами дела.

Большинству обвиняемых в процессе следствия изменили меру пресечения. В СИЗО остаются двое сотрудников портала: это генеральный директор «Тут бай медиа» Людмила Чекина и редактор портала Марина Золотова. Они признаны политзаключёнными.

dev.by: главные ИТ-новости

Как в Беларуси терроризируют владельцев торговых сетей. 5 примеров последних лет - Салiдарнасць

Успешное развитие торгового бизнеса в Беларуси связано с огромными рисками: уголовными делами, задержаниями, многомесячным нахождением в СИЗО. «Салідарнасць» напоминает о самых громких эпизодах, связанных с торговыми сетями в последние годы.

Самый недавний пример. После того, как в конце октября Александр Лукашенко возмутился ростом цен и потребовал возбуждать уголовные дела, силовики схватили гендиректора и совладельца «Соседей» Вадима Аванесова.

Генпрокуратура заявила, что повышением цен торговая сеть причинила существенный вред правам и законным интересам не менее одной тысячи граждан, а также государственным и общественным интересам. ДФР возбудил дело по ч. 2 ст. 425 (Бездействие должностного лица) УК.

Судя по сообщениям СМИ, Вадим Аванесов провел за решеткой около недели. Накануне его и других топов освободили. Но чем закончится уголовное дело – вопрос.

«Остров чистоты»

В сентябре силовики нагрянули с обыском в компанию Romax, а также задержали ее гендиректора Виктора Ромука и его супругу Оксану – управляющую сети дискаунтеров «Остров чистоты».

В чем конкретно обвиняют владельцев более 700 магазинов бытовой химии, не сообщалось. Но летом компанию штрафовали за завышенные цены. О судьбе супругов пока ничего не известно.

Green

В феврале 2021 года Александр Лукашенко рассказал на «Всебелорусском народном собрании» о поручении проверить одну из торговых сетей:

– Не буду называть компанию, мы ее просто сейчас вырезаем, торговая. Возьмите белорусский товар, продовольствие, продайте — «вы ябатьки, белорусское — вон отсюда». Я говорю: проверьте. А что там? Египетская картошка, польские яблоки, литовская продукция и т.д. и т.п. Лично поручил своим людям пойти и посмотреть, без чиновников.

Вскоре после этого стало известно о задержании владельца Green Геннадия Кирейкова. Спустя несколько месяцев СМИ сообщили, что бизнесмен вышел на свободу, согласившись выплатить государству «компенсацию».

А спустя еще некоторое время компания «Гринрозница» внезапно оказалась генеральным партнером хоккейного клуба «Динамо-Минск».

«21 век»

Владельцев онлайн-гипермаркета 21vek.bу задержали летом 2021 года, когда в головной офис компании пришли сотрудники Комитета госбезопасности. Бизнесменов обвинили в уклонении от уплаты налогов и пометили в СИЗО КГБ.

Позже по БТ показали кадры с Павлом Матусевичем и Сергеем Вайниловичем, где они рассказали о своих «нарушениях».

В феврале 2022 года стало известно, что сооснователям «21 века» изменили меру пресечения и отпустили из СИЗО.

«5 элемент»

Силовики пришли в головной офис группы компаний «Патио», которая управляет сетью магазинов бытовой техники и электроники «5 элемент», летом 2019 года. Было возбуждено уголовное дело по обвинению в уклонении от уплаты налогов.

В течение последующего года проводились проверки всех аспектов деятельности ЗАО «Патио», пока в мае 2020 года компания не сообщила, что Следственный комитет прекратил уголовное дело «за отсутствием в деянии состава преступления».

Владелец компании Андрей Балабин весь этот период предпочитал оставаться за границей и не приезжать в Беларусь.

Салiдарнасць

Начался суд над пресс-секретарем «А1» Николаем Бределевым

Судебный процесс сразу сделали закрытым. Николая обвиняют в злоупотреблении полномочиями и финансировании деятельности экстремистского формирования. Якобы Николай сливал некую информацию о профессиональной деятельности, например, данные. Компания «А1» заявила, что доступа к данным абонентов у пресс-секретаря не было.

Уже девять месяцев Николай находится в СИЗО. После ареста его избивали, а на провластных каналах появилось «покаяльное видео».

Николаю можно написать письмо поддержки:
СИЗО-1, г.Минск, ул.Володарского 2.
Николай Олегович Бределев.

Провластный телеграм‑канал сообщает о новом уголовном деле против основателя symbal.by Павла Белоуса

Следственный комитет возбудил уголовное дело о руководстве экстремистским формированием (статья 361-1 УК) против основателя магазина symbal.by Павла Белоуса. Об этом сообщает провластный телеграм-канал «Белорусский силовик».

«В 2020 году через его конторку осуществлялось финансирование экстремистской деятельности, а также накачивание протестных масс бчбшной символикой для демонстрации картинки в качестве отчета о потраченных вливаний на госпереворот», — пишут авторы телеграм-канала.

Они добавляют, что в Беларуси находятся люди, «получавшие деньги на финансирование госпереворота из Польши для "размывания" больших сумм, которыми затем распоряжался Белоус», поэтому «их действиям будет дана правовая оценка».

В конце декабря 2021 года symbal.by сообщал, что против Белоуса завели уголовное дело о грубом нарушении порядка (статья 342 УК). Основатель symbal.by должен был освободиться из-под административного ареста 23 декабря, но его отвезли в Следственный комитет, а после заключили под стражу в СИЗО. В квартире Белоуса провели обыск и конфисковали технику.

Медиазона Беларусь

Вот чего действительно боятся силовики: адвокаты — о том, что «власть» прячет за их подписками о неразглашении

За последний год десятки беларуских адвокатов были лишены лицензии за то, что хотели честно защищать своих клиентов. среди них – защитник бабарико дмитрий лаевский и адвокат журналисток «белсата» сергей зикрацкий. сегодня они рассказали kyky о важном моменте политических уголовных дел в беларуси: подписках о неразглашении, которые следователи требуют практически у всех.

Что не так с подписками о неразглашении?

Дмитрий Лаевский: Сегодня практика применения подписок о неразглашении приобрела совершенно массовый характер – до 2020-го в Беларуси такого никогда не было. Десять лет назад – в 2009-м, 2010-м и 2011-м – я тоже вел уголовные дела, в том числе, резонансные. Никто и не думал брать у меня подписку. Только из этого можно сделать вывод, где, что называется, собака зарыта. Ну не могло общество настолько измениться, что резко стало секретным то, что раньше находилось в открытом доступе.

Я начал замечать появление такой тенденции в конце 2019-го. Уже тогда даже по делам, в которых нет никакой политики, следователи начали брать у адвокатов подписки о неразглашении. С лета 2020-го, когда появились политические и около политические дела, практика с подписками стала повсеместной. Это говорит о том, что вся история с запретом говорить для адвокатов – искусственная и управляемая. Она нужна для меркантильных целей, зачастую не очень связанных с задачами уголовного процесса.

Сергей Зикрацкий: Основная проблема этих подписок в том, что в них не конкретизируется, какие именно сведения по делу клиента адвокат не имеет права разглашать. В беларуском уголовно-процессуальном кодексе просто не существует такого перечня.

Лаевский: Сегодня следователи идут по пути конъюнктурного подхода: раз не написано, что такое данные предварительного следствия, значит мы таковыми можем назвать любые данные. Дошло до полного абсурда – в эти данные включили даже имена следователей. Да боже ты мой, кому вы нужны! Помню, еще меня одно время пытались убедить, что я не могу сообщать никому, где находится Виктор Бабарико –  это же детский сад просто.

Если руководствоваться такой логикой, получается, следователь может запретить разглашать даже имя и фамилию обвиняемого. Представляете, пропал человек, а мы не можем говорить, что он нашелся в СИЗО. Сюр. Конечно, при желании можно запретить адвокату и справлять малую нужду – но хочу посмотреть на человека, который будет следовать этому требованию.

Зикрацкий: В свое время генеральная прокуратура разослала адвокатам бумажку, где было косвенно сказано: при отобрании подписки о неразглашении следователю следует конкретизировать, что именно не может озвучивать адвокат.

Но нашим следователям удобнее взять подписку, в которой будет написано: «Не допускается разглашение данных предварительного следствия», – и устно добавить: «Вы не имеете права говорить вообще ничего».

В ответ ты резонно спрашиваешь, например: «Послушайте, я что не могу назвать родственникам клиента даже сумму ущерба, которую надо компенсировать, чтобы ее начали собирать?». И только тогда тебе отвечают, мол, хорошо, пишите ходатайство – и получите разрешение об этом говорить.

Лаевский: Под подписку попадают данные предварительного следствия, которые никак не конкретизируются в УПК. Хорошо, тогда давайте возьмем словарь русского языка – желательно, посолиднее – и посмотрим, как там объясняется слово «данные». Это сведения, необходимые для вывода, решения. Возвращаемся снова к УПК и видим, что любые выводы и решения в уголовном процессе делаются на основании доказательств. Путем несложных вычислений резюмируем: данные предварительного следствия – это сведения, содержащиеся в доказательствах. То есть информация о допросах, очных ставках, обысках и так далее – остальное, вроде имен следователей, доказательствами не является. И под данные предварительного следствия не попадает. Но сегодня это мало кого волнует.

Что следователи пытаются скрыть за подпиской?

Зикрацкий: Под подписку о неразглашении в понимании следователей попадает все, что находится в папке «дело». И мы, адвокаты, ничего из этой папочки разгласить не можем. Для понимания, в папке содержится: постановление о возбуждении дела, где написано, почему вообще это дело завели и какие статьи закона якобы были нарушены человеком. Там же – постановление о признании подозреваемым/обвиняемым. Потом, возможно, в ней появится или исчезнет часть статей закона, которые, по мнению следствия, человек преступил. Также в этой папке будут различные протоколы допросов и обысков, из которых можно понять, какое имущество изъяли у человека и где именно его изъяли, данные экспертиз и так далее.

Лаевский: Действительно, адвокатам запрещают говорить номера статей обвинения, имена следователей и другие несусветные вещи. И самое главное – это не соответствует нормам беларуского законодательства. Даже того, которое мы имеем сейчас: не оптимального для гармоничного развития личности. Но в Беларуси нет надзорных органов, которые хотят защитить наши права. В прокуратуру идти бессмысленно, да и независимого суда, который мог бы расставить точки над i, я тоже не наблюдаю. Поэтому адвокаты вынуждены идти двумя путями: либо не соблюдать бредовые требования, но рисковать своим участием в деле, либо подчиняться.

К сожалению, я точно так же летом 2020-го был вынужден следовать неправомерному запрету. Я делал это ради более высокой цели, чтобы в итоге рассказать обществу: обвинения в отношении Бабарико – ничем не подтвержденная выдумка.

Поэтому мы не называли статьи, по которым обвинялся Виктор Дмитриевич, до тех пор, пока их не озвучила, кажется, прокуратура. Уже сейчас можно сравнить обвинения Бабарико, которые пошли в суд, с теми, что в ЦИКе зачитала Ермошина – разница будет колоссальная.

Зикрацкий: У меня было немного дел – я участвовал в защите Катерины Андреевой, Аллы Шарко и Максима Знака. И по каждому из этих дел я давал подписку.

Лаевский: Есть примеры адвокатов, которые отказываются давать подписку. Так сделал Владимир Созанчук, защищавший Статкевича, – в итоге его лишили адвокатского статуса. Точно так же поступили бы и со мной: вывели бы из дела Бабарико, если бы я не согласился с незаконным требованием дать подписку. Но тогда Виктор Дмитриевич лишился бы людей, которых он сам выбрал для своей защиты, потому что доверяет им. А это очень важно.

Чего именно боится «власть»?

Лаевский: Есть несколько основных моментов, по которым подписка усложняет работу защиты. Первый – у адвоката должна быть возможность свободно пользоваться информацией по делу. В том числе, чтобы открыто разговаривать с родственниками клиента. Нельзя забывать, что люди хотят знать про других людей, и когда адвокат не может рассказать даже базовые детали, он начинает вызывать определенное недоверие. Адвокату тоже нужно общаться со СМИ – это называется гласность, благодаря которой в публичном пространстве можно опровергать и оспаривать любые утверждения кого бы то ни было: Ермошиной, ОНТ и остальных.

Зикрацкий: Они ведь сначала адвокатам запрещают говорить, а потом начинают делать свой контр-пиар. Распространяют ложь, а защитник ничего в оправдание своего клиента сказать не может, максимум – заявить, что все это неправда. Они запрещают нам защищаться, а сами нападают, мы живем в условиях информационной войны. 

Лаевский: Также адвокату нужно говорить со своими коллегами – обсуждать тактики, подходы для защиты клиента. Еще момент – защите необходимы данные следствия, чтобы собирать доказательства напрямую. Например, чтобы самостоятельно получать мнения экспертов. Все же слышали про Максима Знака – хороший парень, но почему-то уже 11-й месяц находится в СИЗО. Среди его обвинений есть такое: «Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности РБ». Мутная, загадочная формулировка, слыша которую ты сразу вспоминаешь фильм «Шпионский мост». В рамках такого обвинения следовать должен предъявить человеку его цитаты, в которых он заподозрил какие-то там призывы. В случае Знака цитаты не озвучили, но давайте представим дело, где обвинение такие фразы все же нашло. Тогда адвокат должен взять эти фразы и отнести их к психологу и лингвисту, чтобы те написали аналог заключения психолингвистической экспертизы и сделали выводы, есть в них призывы или нет. Но для этого защитнику как раз нужны данные предварительного следствия, которые попадают под подписку.

Таким образом следователь запрещает адвокату использовать информацию, чтобы: создать недоверие между адвокатом и теми, кто его нанял (например, родственниками подзащитного); забрать у адвоката возможность публичной защиты клиента; помешать обсуждать с коллегами позиции защиты; ограничить возможности адвоката по сбору дополнительных доказательств.

Зикрацкий: К тому же все эти силовики сильно боятся, что их данные будут разглашены. Потому что они не хотят, чтобы их родственники, друзья и знакомые знали, что они имеют отношение к расследованию дел, что принимали участие в задержаниях – что причастны к преследованию людей.

Мне кажется, этот момент их волнует больше всего – чтобы адвокаты не дай бог не сказали, какой конкретно следователь ведет дело.

Есть еще один немаловажный момент: данные предварительного следствия могут быть озвучены в суде, но только в том случае, если процесс по делу сделают открытым. Именно поэтому, в моем понимании, сейчас начали повально устраивать закрытые судебные разбирательства. Как мы видели в случае с Северинцем, и как мы прямо сейчас наблюдаем суд над Тихановским. «Они» понимают, что доказательств по таким делам попросту нет, и если суд будет открытый, о нем напишут журналисты – тогда всем будет кристально ясно, что дело политически мотивировано. И приговор, который выносит судья, – абсолютно незаконный и необъективный.

А если клиента бьют в СИЗО – об этом тоже запрещено говорить?

Лаевский: Сведения о нарушении прав не охватываются подпиской, потому что она должна преследовать правомерные цели, а сокрытие фактов избиения ничего общего с правом не имеет. Представьте на секунду, что в подписке написано: адвокату запрещено разглашать сведения о том, что его подзащитного избили до тяжелого состояния. Мне, к счастью, при защите Виктора Бабарико и Максима Знака не пришлось сталкиваться с такими обстоятельствами, но если бы это случилось – об этом услышали бы все, невзирая на любую подписку.

Другой вопрос, как договорятся подзащитный и адвокат – в большинстве случаев нужно следовать воле подзащитного. Исключение – ситуации, когда есть угроза здоровью и жизни клиента.

Думаю, если бы я защищал человека, которого бьют, но он не хочет огласки… Жизнь и здоровье – ценности, которые важнее всего. Если бы я посчитал, что огласка может дать результат, я бы пошел на это.

Ведь если человека уже избивают, с таким же успехом ему могут сказать: «Ни слова адвокату!» – и он будет молчать. В этом смысле защитник должен быть не только юристом, но и психологом. Иногда клиента надо спасать от самого себя.

Зикрацкий: Часто сведения о состоянии клиента не попадают под подписку только в теории. Вспомним историю адвоката Андрея Мочалова, который защищал Ольгу Золотарь. Когда она заявила, что ее избил ГУБОПиК, Андрей не мог добиться назначения экспертизы, поэтому рассказал про инцидент журналистам. После чего ГУБОПиК написал жалобу в Минскую областную коллегию адвокатов, заявив, что Мочалов не имел права разглашать эти сведения. Мол, они уже начали проверку, но так как на момент его заявления она была не закончена, адвокат должен был молчать. В итоге у Мочалова забрали адвокатскую лицензию. Это абсолютный нонсенс. И именно поэтому практически все те адвокаты, которые не боялись хоть что-то про свои дела говорить, остались без лицензий. Потому что благодаря их словам общество в очередной раз понимало, в каком произволе мы живем.

Лаевский: В нормальном правовом и демократическом государстве такие истории невозможны. За этот год мне не раз приходилось слышать от следователей: «Мы будем отбирать подписку по всем делам, просто потому, что мы можем». Это разговор с позиции силы: я могу – и ты ничего с этим не сделаешь.

Зикрацкий: По абсолютному большинству случаев в материалах дела нет никаких доказательств виновности человека. Я видел дела Знака, Шарко, Андреевой – и уверен на 100%, что эти люди невиновны, они необоснованно находятся под стражей. Если бы изначально у меня была возможность что-либо комментировать, это бы стало очевидно всем.

Лаевский: То, что происходит и как должно происходить с точки зрения закона – максимально разные вещи. Но адвокаты вынуждены мириться с необоснованным требованиями – иначе людям они не помогут.

Ирина Михно, рубрика «Боль»,

 

https://kyky.org/pain/vot-chego-deystvitelno-boyatsya-siloviki-advokaty-o-tom-chto-vlast-pryachet-za-ih-podpiskami-o-nerazglashenii

ВАС ПЫТАЮТ. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Свободная Беларусь

Рассказывает Виктор Х., бывший экономический заложник, ныне беженец:

- Я бывший пионер, комсомолец, выросший на героических примерах о партизанах, которые умирали под пытками, но не выдавали своих товарищей. Конечно, не думал, что мне самому придется побывать в пыточных подвалах. Но фашизм, к сожалению, стал реальностью. Как и практика допросов с пристрастием.

- За что Вас задержали?

- Это было заказное дело. У меня и партнера менты пытались отжать предприятие в Подмосковье. Собственно, завод к тому времени уж был убит их стараниями. Но долгов у нас не было, а земля, нам принадлежащая, стоила порядка $18 млн. Мы пытались ее срочно продать хотя бы за $10 млн. Когда сыну моего партнера подкинули наркотики (он был ботаном, который даже не курил, какие наркотики?), я понял, что накат пошел серьезный, посадил семью в машину и уехал к родственникам под Могилев. В селе нас никто не знал, телефоном и интернетом мы не пользовались. Как нас вычислили – загадка. Но уже через четыре дня в дом, в шесть утра, высадив дверь, ворвался СОБР. Меня голым выволокли на крыльцо и несколько минут били. Просто так, даже ничего не говоря.

- Вы пытались снимать побои, жаловаться? У Вас был адвокат?

- Любые телесные повреждения, полученные при задержании, объясняются тем, что задержанный, якобы оказывал активное сопротивление сотрудникам, которые всегда отражают это в рапорте. Именно поэтому бьют обычно только в первые часы после задержания. Потом применяют более изощренные пытки, не оставляющие следов.

В тот ж день за мной прибыл конвой из Москвы. Опера посмотрели на меня (а я был весь синий) и у них с белорусскими коллегами возник теоретический диспут о том, какие пытки эффективнее. И они начали прямо на мне демонстрировать. Белорусы одевали на меня противогаз с залепленными скотчем очками, клали на пол, фиксировали голову, руки, ноги и лили в трубу воду. Когда ты не контролируешь свое тело, не можешь дышать, захлебываешься – это вызывает жуткую панику, подавляет волю.

Российские гестаповцы сочли, что такая пытка слишком сложная, требует трех человек. Показали, как они работают: приковывают к стулу наручниками так, что руки находятся сзади, а голова прижата к коленям. После на голову одевают полиэтиленовый пакет. Сняли только когда я потерял сознание. После третьего раза я уже был готов на все, но менты мне ничего не предлагали – ни признаться в чем-либо, ни подписать документы. Это были просто конвойные, задача которых была просто доставить меня в Москву.

- Разве в данном случае не должна применяться процедура экстрадиции?

- Это был 2015 год, тогда даже паспортного контроля на границе для граждан Беларуси и России не было. Мы просто сели в тонированный джип и поехали. В уголовном деле потом появилась бумага, что я сам пришел с явкой с повинной в Одинцовский отдел полиции и дал признательные показания по 159-й статье (мошенничество).

- В чем конкретно вас обвинили?

- Этого никто нее мог понять, ни я, ни адвокат. 159-ю статья называют «Сам у себя украл». Вот что-то в этом смысле мне и вменяли – нанесение ущерба собственному предприятию.

- В России Вас пытали?

- Да, но сначала следователь предложил мне оформить все «по-хорошему», и при этом честно предупредил, что подписка о невыезде мне не светит в любом случае. И посидеть тоже придется. Но выбор был между двумя годами и пятью. Я решил, что буду держаться два дня. Ведь моя жена осталась на свободе, она должна была предупредить партнера, чтоб он бежал. Но весь мой «героизм» оказался лишним. Мой партнер уже подписал все, что надо и дал показания против меня. Взамен менты прекратили дело против его сына.

- Вас пытали в отделе полиции?

- Нет, в РУБОП (управление по борьбе с организованной преступностью). Там были специальные пыточные боксы. Никаких двух дней я, конечно, не продержался. Сломали меня через пару часов. Со всем арсеналом пыток мне даже не пришлось ознакомиться. Подвешивали на дыбу, опускали лицом в унитаз и смывали воду. Был уже знакомый мне пакет на голове. Руки все это время были в наручниках за спиной. Снимали их только раз, когда выводили в туалет.

- Что от вас требовали?

- Признательных показаний. В чем – не знали ни опера, ни я, ни даже следователь, наверное. Просто надо было подписать, не глядя, много бумаг – и все закончится.

- Семью не трогали, как у вашего партнера?

- Нет, ребенку было два года, супруга – гражданка Беларуси. Менты были уверены, что против их методов никто нее устоит. Вечером меня повели, точнее понесли (после избиения белорусским СОБРом я неделю ходить не мог) на «электроэпиляцию» - пытку током. Положили на матрас лицом вверх, руки пристегнули к каким-то скобам на стене, на ноги положили мокрые тряпки (чтоб не было ожогов), подсоединили провода и дали ток.

Все, что я знал о боли до этого, померкло. Что такое боль – это слабые разряды электрического тока по нервам к мозгу. Тут в мозг ударило сразу черт знает сколько вольт. В глазах какие-то красные вертолеты закрутились. Тело выгнулось дугой, сердце словно сжалось в точку, голову взорвало. Потерял сознание, но меня тут ж окатили водой, и я очнулся. Опера предложили мне испытать незабываемые ощущения, когда ток проходит не через ноги, а по половым органам и через анальное отверстие в позвоночник. Не дожидаясь ответа, перевернули меня, сняли трусы… Я сказал, что не надо, что готов сотрудничать со следствием и все подпишу.

Подписать я смог только на следующий день, потому что руки в наручниках так затекли за день, что не мог держать ручку. Но следак уже не спешил, он понял, что мой запас прочности иссяк.

- Когда вас пытали, каратели были в масках?

- Нет, мне на голову надели шерстяную шапку с подкладкой, которая полностью закрывала лицо, так что лиц палачей я не видел. Снимали ее только на пытке пакетом, но в этом случае мент стоял за спиной, я его тоже не мог разглядеть.

- Когда вы все подписали, пытки прекратились?

- Они прекратились как только я согласился сотрудничать со следствием. Я подписал все – и явку с повинной, и все свои «показания», написанные следователем, в дальнейшем взял особый порядок, то есть когда на суде ты признаешь свою вину и судья не рассматривает дело по существу, а сразу выносит приговор. Благодаря этому получил относительно небольшой срок – всего три года, вышел по УДО через два с половиной. Бизнес, конечно, потерял полностью. Главное – здоровье удалось сохранить. Это единственный капитал, причем невозобновляемый, который есть у любого человека, попавшего в жернова карательной системы.

- Вы верите, что можно выдержать пытки и нее сломаться?

- Пытки – понятие растяжимое. Сами условия содержания в СИЗО и лагерях – это уж пытка. Холод, теснота, отсутствие свежего воздуха, освещения, чистой воды, медпомощи, связи с родными, издевательства вертухаев. И все это в течении многих месяцев и даже лет… Этого кому-то вполне достаточно, чтоб съехать с катушек или наложить на себя руки.

Если говорить об истязаниях, то мне известно два случая, когда обвиняемые шли «в сознанку», не выдержав нескольких дней без сигарет. У всех разный порог выдержки.

- То есть все под пытками сознаются? Насколько часто их применяют к подследственным?

- Применяют часто, но только в тех случаях, когда нужны признательные и свидетельские показания.

- Пытают даже свидетелей?

- Конечно! У меня сокамерник-грабитель был. Втроем они ломанули ларек. Сработала сигнализация, двоих задержали, один сбежал. Следователь решил не усложнять себе бумажную работу, пускай в деле будет два обвиняемых, а не три. Третьего поймали через пять месяцев и решили, что раз такое дело, пусть он становится не соучастником, а свидетелем. Тот отказался сдавать своих корешей. Тогда его подвергли пыткам, выбили свидетельские показания и отпустили. Парадокс: обвиняемых не пытали, их взяли с поличным, те нее запирались, а пытали свидетеля.

Пытают во всех случаях, когда это необходимо. Пытают детей, женщин, уголовников, политических, виновных и невиновных. Для ментов нет разницы, для них пытать – это просто работа. Если без этого можно обойтись – никто не будет заниматься лишней работой для куража или развлечения. Пытать людей – дело малоприятное, они же кричат, непроизвольно испражняются, их может вырвать на ноги палачу. В лагерях пыткам подвергают только тех, кто «барагозит». Я сидел «мышкой», меня били всего пару раз на приемке, да и то так, для проформы. Всех били, даже инвалида одноногого.

Вот вы спрашиваете, можно ли выдержать пытки. Помните, у Высоцкого есть в песне слова «целый взвод меня бил, аж два раза устал». Бывает и такое. Одного бандита пытали током месяц и он не сдал подельников (ему инкриминировали 12 убийств). Я с ним один раз в бане в СИЗО пересекся – у него отнялась одна рука, он практически не ходил, его на скамейку под душ сажали. Он знал, что ему светит пожизненный срок в жуткой тюрьме для «пыжиков» и фактически он хотел, чтоб его убили. Правда, смерть от пыток очень мучительна, но он был тверд в своем намерении не дожить до суда.

- Почему он не покончил с собой?

- Я ему тот же вопрос задал. Он оказался верующим фанатиком (удивительно, но многие душегубы очень религиозны). У него была идея-фикс, что телесные муки очистят его душу и он попадет в рай. В общем, случай нетипичный. Еще один разбойник в лагере уверял меня, что выдержал неделю в омской пыточной тюрьме и не взял на себя чужой труп. Но это только с его слов, так что очень сомнительно. Все, с кем я близко общался – все они под пытками шли «в сознанку». Хотя током не всех пытали.

Например, один наркобарыга договорился со следователем, что его жена (они вместе торговали) «соскакивает», а он сдает свой канал поставок. Пытали при этом не его, а жену. Он потом себе вены вскрыл, но его откачали.

- Какая пытка самая страшная?

- Самая жестокая – пытка током. Эта боль не притупляется, к ней невозможно привыкнуть. Следов на теле не остается, если мокрые тряпки прикладывать, но организму – кранты. В мелких капиллярах кровь в буквальном смысле закипает и сворачивается, образуются тромбы кровь не поступает к тканям, они мертвеют, может начаться гангрена. Нередки случаи, когда парализует конечности или отнимается спина, но это происходит не сразу, а через несколько месяцев. Кто-то зрение теряет. Доказать ничего невозможно, ведь телесные повреждения зафиксировать нельзя.

Проверки ничего не дают, просто тебе присылают отписку, что СК опросил сотрудников, они сказали, что никого не пытают, информация не подтвердилась, оснований для возбуждения уголовного дела нет. В судах на заявления о том, что показания были выбиты пытками, давно никто не реагирует. В деле же нет никаких подтверждающих пытки документов…

- Политических заключенных пытают?

- Тех, кому лепят «терроризм» - пытают всех. Иногда даже тех, кто изначально «в сознанке». Наверное, чтоб подельникам не было обидно.

- Речь о настоящих террористах?

- Нет, конечно. В РФ понятие терроризма трактуется чрезвычайно широко. Сходил в мечеть – и ты уже участник террористической организации, пожертвовал деньги в праздник Курам-байрам – могут влепить финансирование терроризма. Отрепостил критику правительства – получи обвинение в призывах к террористической деятельности. Есть даже статья о недонесении о терроризме. Я не удивлюсь, если сейчас ФБК (Фонд борьбы с коррупцией в РФ) признают террористическим сообществом, а Алексея Навального – его организатором. В России, Узбекистане, Таджикистане и Казахстане пытки давно поставлены на поток, как и борьба с «терроризмом».

- Откуда вам об этом известно?

- Я отбывал срок в колонии, где больше половины зеков – граждане стран СНГ. Многие посидели у себя на родине, всякое рассказывали. Было достаточно количество украинцев и белорусов. В Украине, судя по их рассказам, самые мягкие нравы. В Беларуси менты лютые (я и на своей шкуре это прочувствовал), чувствуют свою безнаказанность, избить задержанного для них – дело совершенно обычное, они абсолютно уверены, что их прикроют. Собственно, и показания выбиваются по рассказам «бывалых» обычным битьем или «через пакет». Но эта ситуация по состоянию на 2015-2017 годы, пока я сидел. Сейчас в связи с большим количеством политических репрессий все могло измениться, и отнюдь н в лучшую сторону.

- Мы просили Вас посмотреть кадры допроса участников дела о заговоре против Лукашенко. Можно ли сказать, что признательные показания задержанные дают под пытками?

- Я не могу знать о том, какому давлению их подвергают. Может быть, угрожают расправой над родными – это очень действенно, никакой пакет на голову не нужен. Но, если честно, я не вижу признаков того, чтоб из них что-то вытягивали на дыбе. Задержанные выглядят подавленно, но не затравлено, речь довольно спокойная, размеренная. Меня после пыточных суток дрожь била два дня, я молча все подписывал, от меня никто никаких показаний не требовал, говорить спокойно точно не мог бы.

Но если обвиняемые дают нужные следствию показания, зачем пытать? Тем более, дело такое резонансное. Возможно, судебный процесс лукашисты готовят показательный. В этом случае точно пытать нее будут, у них много средств морального давления. Морально ломать каратели умеют ничуть не хуже, чем физически, просто для этого больше времени требуется.

- Какой совет вы можете дать активистам, из которых пытками выбивают показания?

- Не уверен, что мои советы сильно пригодятся. В такой ситуации забываешь про все на свете. Но сразу могу сказать: героически молчать у вас не получится. Наоборот, попытка встать в героическую позу «партизан на допросе» только озлобит ваших палачей. Вряд ли им доставляет большое удовольствие вас пытать, им просто хочется поскорее сделать свою работу и пойти домой. А тут такое досадное упорство с вашей стороны…

Не играйте в героя, постарайтесь торговаться. Например, вопросом для торга может стать полное признание своей вины, а взамен каратели не будут требовать от вас показаний на товарищей. По-моему, это разумный компромисс.

Но если вы ведете подпольную борьбу с фашистским режимом Лукашенко, то стоит иметь в виду, что в случае поимки шансов выдержать пытки нет. И вас сдадут, и вы гарантированно расколетесь. Я не хочу никого пугать, просто стоит быть готовым к такому повороту заранее. Соблюдайте конспирацию. Если люди в штатском приняли кого-то из ваших товарищей – у вас есть еще пара часов, чтоб «потеряться». Не тратьте время зря. Поверьте, в гестаповских подвалах нет никакой романтики. Художественные фильмы про партизан к реальности никакого отношения не имеют.

https://telegra.ph/VAS-PYTAYUT-CHTO-DELAT-05-05

40 лет без права въезда в страну

Как протестных белорусов выдавливают из РФ

12:10, 10 марта 2021 Ян Шенкман

Происходит это так. Звонят малознакомые люди и начинают делиться секретной информацией: «Кошмар! Ужас! Вас прослушивают, за вами следят! Вы на крючке у спецслужб! Они способны на что угодно!» А если ты вдруг не боишься, тебе устраивают встречу с людьми «оттуда», которые внятно объясняют: на территории РФ ты не нужен. Дальше следует отказ в виде на жительство со ссылкой на ФСБ или МВД, и через неделю активиста уже нет в стране.

Все это — без единой бумажки, без постановлений и протоколов. Только слова и звонки. Со стороны может показаться, что это бред. Что человек что-то там сам себе напридумывал и внезапно уехал. Но нет, это не бред, это спецоперация.

До конца декабря белорусов, выходивших на акции к посольствам в Москве и Питере, по большому счету никто не трогал. Все ограничивалось разовыми задержаниями, которых — по пальцам пересчитать. И почти всегда без протоколов и штрафов. Полицейские вяло просили их вести себя спокойно на улице, но в конце концов как будто смирились.

„

Выходят и выходят, в конце концов Путина не ругают, Навального не хвалят. К России эти акции вообще отношения не имеют.

Гайки стали закручивать в декабре. Задержали 14 белорусов, собравшихся в центре Питера, — якобы за нарушение пандемических правил. Приехал Центр «Э», хотя с каких пор у нас Центр «Э» занимается ковидом, неясно. «Э» — это экстремизм, а не эпидемия или «Э, что-то вы мне не нравитесь». Но приехали, побеседовали, и выходы прекратились. А в Москве выходили до конца января, хотя уже чувствовалось, что тучи сгущаются.

В январе с Ланой Саванович, координатором белорусской диаспоры, связался знакомый адвокат (очень отдаленно знакомый). И сказал, что ее слушают и просматривают по ключевым словам переписку. Есть такая программа, которая реагирует на ключевые слова.

Лана сказала: «Ха-ха!» Звонит какой-то мужик, несет чушь. Как это можно серьезно воспринимать. Когда она рассказала мне об этом, я сразу вспомнил, как нас запугивали в сентябре, мы с друзьями делали тогда «Партизан-фест» в поддержку репрессированных в Беларуси. Тоже звонил дальний знакомый якобы со связями в силовых структурах и говорил, что нас слушают, что «там» — знают каждый наш шаг. И если мы осмелимся устроить концерт, приедут, всех повяжут и выдернут провода из сети. Ровно такая же схема. С той только разницей, что у нас российские паспорта, а у Ланы — регистрация и не было даже вида на жительство.

В феврале, уже после акций за Навального, она поехала получать этот вид. По телефону ей сказали, что все окей, приезжайте. Основания законные: муж — гражданин РФ, дочка тоже гражданка.

И вот она приезжает в Сахарово. Как раз в тот момент, когда туда свозят со всей Москвы задержанных «на Навальном». «Протягиваю паспорт, девочка отходит и возвращается с округленными глазами: «Вам отказ по линии ФСБ». «Как ФСБ? И что теперь?» Навела справки через знакомых, сказали: «Да, правда. Речь идет об угрозе конституционному строю РФ, ни больше ни меньше. Немедленно уезжайте!». Звоню в «Гражданское содействие» (Минюст признал организацию иностранным агентом) адвокатам, и мне объясняют: «У вас максимум две недели. Эти дела не оспариваются, это ФСБ, бесполезно».

Через неделю она была в Польше. Человек, который видел ее досье, подтвердил: да, Лану действительно мониторили, в ФСБ есть список контактов из ее мессенджеров. Саванович, как они думают, организатор незаконных митингов у посольства Республики Беларусь. Хотя ни разу нигде пикеты у посольства не фигурировали как незаконные митинги. Если незаконные, почему их не разгоняли полгода? Да и на Лану нет в природе ни одного протокола. Но тем не менее.

А вот как это было с Русланом Хазиным. Руслан — инженер-электротехник из Гродно, когда-то работал на предприятии «Гродно-Азот», том самом, где были стачки. В Питере — с 2012-го. И все у него было классно. Хорошая работа, налаженный быт. В политику никогда не лез, не только в российскую, но и в белорусскую тоже. Протестным он стал 9 августа, когда ему не дали проголосовать на выборах и началось насилие в Минске.

В те дни стихийным образом все перезнакомились, и появился чат «Белорусы Петербурга», начались выходы к посольству. Кстати,

„

выходы и протесты для Руслана, как и для Ланы, были вообще не главным. Это только часть активности, и не самая важная. Главное — помощь бежавшим от Лукашенко, материальная и юридическая.

Жилье, документы, трудоустройство.

Я так подробно об этом рассказываю, потому что Руслану, судя по всему, шьют что-то вроде руководства боевой группой по указке из-за заграницы. Единственная боевая акция Руслана — бело-красно-белый флаг над Исаакием. Это было в ноябре. Они с другом встречали очередных беженцев, которые в качестве презента привезли им пятиметровый флаг. Гуляли по центру и решили сделать фотографии на колоннаде Исаакиевского собора. Продолжалось это где-то минуту. Штраф 10 тысяч. И все, потом аж до самого до января было тихо.

А в январе — внимание! — «пришла информация, что нами интересуется МВД Беларуси.

И нам посоветовали на некоторое время утихомириться, не высовываться. Я понял, что у меня слушают телефон, были попытки влезть в телеграм. Какие-то настройки вдруг менялись, которые я не менял. Мы перешли на двухфакторное шифрование, включили максимальную конфиденциальность, стали общаться через включенный VPN. Минимум информации по телефону, основное — при личной встрече».

Это действительно выглядит как конспирация. Ощущение дурацкое: ты вроде бы не делаешь ничего незаконного, а за тобой все равно следят. И, похоже, правда следили:

«У нас во дворе обычно пять-шесть машин. Чужих практически нет. А после 23 февраля появилась какая-то новая. В те дни шли снегопады по ночам, но именно у этой машины всегда были протерты окна, она такая чистенькая по сравнению с другими стояла, как будто только из гаража. И видеорегистратор повернут на мой подъезд».

В те же дни Руслану заблокировали пропуск в «Лахта-центр», где он руководил электротехническими работами. Провели в охранный офис — там ребята хотят с вами поговорить. «А я понимаю уже, какие ребята. Этаж пустой полностью. Ходят два мужичка по коридору. Прошли мимо, один зашел сзади, встал возле выхода на лестницу, второй догнал нас и говорит начальнику охраны: «Свободны». Типа, иди гуляй. А мне в лицо тычет корочками: «Уголовный розыск. Вас не удивляет, что мы вами интересуемся?» Я говорю: «Если уголовный розыск, то удивляет, а если какая-то другая служба, я примерно догадываюсь, о чем вы хотите поговорить».

И стали конкретно интересоваться, как я координирую людей, от кого получаю информацию и задания. Спрашиваю: «А чем наша деятельность вас так раздражает?» — «Вы тут собираетесь по белорусской тематике, а наши это видят и тоже делают митинги, это триггер для протестов, связанных с Навальным». Смысл был в том, что мы подаем плохой пример россиянам. И еще такая фраза была: «Вы боретесь за свою страну и своих людей, а мы — за свою». «За страну или за народ?» — «Понятно, не хотите договариваться. Тогда придется уехать. На вас есть уже уголовное дело». — «За что, какое?» — «Вы же понимаете наши возможности, мы можем это как угодно оформить».

— А был вариант с ними договориться?

— Да, прямым текстом сказали: «Поделитесь информацией, и мы построим диалог». Хотели знать, с кем я связан, как держу связь.

— Они на полном серьезе считают, что есть какой-то заговор, какая-то западная контора, которая управляет протестом?

— Мне показалось, что да. По их версии нами руководит офис Тихановской или какая-то другая организация, я с ней связан и через меня поступают указания протестующим. Эта тема звучала на протяжении двух часов, к ней возвращались буквально каждые десять минут.

— Что было дальше?

— Через три дня позвонили: «Здравствуйте, как у вас дела? Собираете вещи?» На следующий день еще звонок, снова от них: купил ли я билет? И я понял, что ждать дальше опасно. Если через пару дней не уеду, мне помогут. А помогут — это значит депортация в Беларусь, где меня точно не ждет ничего хорошего. Рано утром я собрал вещи и на перекладных, оплачивая все расходы только наличными, доехал до границы с Украиной. Оттуда — в Польшу, у меня была гуманитарная виза.

В истории Руслана, как и у Ланы, — ни одной бумажки, все на словах. Его даже уволили по звонку:

„

«Позвонили из правоохранительных органов, сказали, что надо тебя уволить». Понятно, зачем это делается. Чтобы нельзя было обратиться в прессу, чтобы нечего было оспорить в суде.

И понятно, почему они так напуганы. Перед глазами пример Владлена Лося, юриста ФБК (Минюст признал организацию иностранным агентом), которого в январе вывезли в Беларусь с мешком на голове. А в Беларуси таких людей, как Лана и Руслан, ждут пытки и смерть.

И есть еще одна важная история, на которую все смотрят сейчас. Процесс экстрадиции четырех белорусов: Прилуцкого, Кудина, Шабалюка, Казимирова. Все четверо сейчас в СИЗО, трое в Москве, один в Питере. Всех четверых ждут на родине серьезные сроки за участие в протестах. Они обратились за политическим убежищем к российским властям, но вместо убежища попали в тюрьму.

И Лана, и Руслан пытались и пытаются им помочь. Организовывали передачи, распространяли информацию в СМИ. Наверное, еще и поэтому к ним было пристальное внимание. Более того, они писали депутатам и чиновникам, просили заступиться, и это тоже наверняка вызвало раздражение. Лана и до сих пор не верит, не хочет верить, что российское государство на стороне Лукашенко. Для нее и для многих других все зависит от того, как сейчас поступят с этими четырьмя. Выдадут — все, конец, с Россией все ясно. Не выдадут — значит, не все потеряно. А остальное — мелочи, остальное можно и потерпеть. Белорусы — очень терпеливые люди.

Между тем, прессинг уже идет полным ходом. И это необязательно депортация, способов давления много. «Нашу девушку таскали на Лубянку, — рассказывает Лана, — склоняли к тому, чтобы она подписала бумагу о сотрудничестве. Кто-то выдерживает такое, кто-то ломается. Но я никого не осуждаю, у всех своя мера упертости, завзятости, как говорят белорусы».

— Много таких примеров? Каков вообще масштаб бедствия?

— Я знаю как минимум десятерых, но их наверняка больше. Люди не любят рассказывать про такое. Просто видно: вот человек активен, а вот что-то произошло, и он резко уходит в тень. Как подменили, сразу: «Все-все, никакой политики…» Еще одну девочку предупреждали знакомые, бывшие силовики: «Слушай, ты ходишь по тонкому льду». И такого много, теперь особенно.

Новый кейс — дело двух девушек, которые фотографировались с бчб-флагом 31 января. Насте М. и Ларисе Н. присудили в феврале штраф 10 тысяч, но это бы еще полбеды. Уже во время суда их предупредили, что могут быть проблемы с миграционными службами. И не соврали. Настя поехала в Сахарово подавать на вид на жительство, ее сразу же пробили по базе и даже документы не взяли. «Решите сначала свои проблемы с МВД» — «А что такое?» — «А у вас 40 лет запрета на въезд в РФ». 40 лет. До 2061 года. За фотографию.

„

Страшные люди белорусы, опасные. Но вопрос, почему за них так ретиво взялись именно сейчас, а несколько месяцев до этого почти не трогали. Видимо, дело в Навальном.

У кого-то наверху крепко засела мысль, что силы зла пытаются реализовать в России белорусский сценарий. Беларусь — равно Навальный. Звучит бредово, и можно было бы посмеяться, если б не десятки людей, которых выгоняют из страны, запугивают, прослушивают.

А главное, что все это абсолютно бессмысленно. Сколько денег тратится зря, сколько времени, сколько сил. За прошедший год ковид научил людей, что многие вещи, почти все, можно делать в интернете, а не вживую. Договариваться с адвокатами и собирать помощь репрессированным из Варшавы не сложнее, чем из Питера и Москвы.

А в каком-то смысле даже проще: точно знаешь, что за тобой не придут. Ютуб-каналы, телеграм-каналы, стримы — все это остановить невозможно. Чему быть, того не миновать. Только вот обидно, что Россия в этой истории выступает в роли полицейского цербера. Это явно не улучшает наш имидж.

Лана так и сказала мне:

— Цели, которую хотели достичь, они не достигли. И не достигнут, я думаю. Сначала, конечно, был шок, но когда приехала в Варшаву, я вздохнула свободно, руки развязались. Пока я здесь, мы уже собрали деньги на то, деньги на это, помогли тому, сделали это.

— А как же борьба с режимом?

— А мы не шатаем режим и никогда не шатали. Мы помогаем тем, кто от него пострадал.

 https://novayagazeta.ru/articles/2021/03/10/40-let-bez-prava-vezda-v-stranu

Как связана пропаганда режима, провластные ТГ-помойки и «правозащитница»?

На вчерашней «жёлтой» попойке среди провластных политологов и пропагандистов, таких как «журналистка» Совбелки Гладкая, редактор «Жёлтых Слив» Бенько, политологи Дзермант и Шпаковский и многие другие, была замечена «правозащитница» Алёна Красовская-Касперович.

По информации от наших источников, магазин-кафе «Еда» (отзывы: Relax, Яндекс, Google, Trip-advisor), где и проходило это мероприятие, был открыт за счёт средств шведского гранта, который как раз реализовывала руководитель малоизвестной правозащитной организации «Регион 119» Алёна Красовская-Касперович, подруги революционерки Татьяны Мартыновой. Главным условием предоставления гранта являлось трудоустройство в данное заведение исключительно бывших заключённых, но выполняется ли оно — неизвестно. Однако тут дело даже не в этом. Примечателен тот факт, что пропагандисты настолько ничего не боятся, что даже выпить и закусить ходят только к своим.

Кто же она такая, «правозащитница», в кафе которой отдыхают такие одиозные личности?

Красовская-Касперович, как писала «Народная Воля», работала медицинской сестрой в Республиканской больнице ДИН МВД РБ, которая находилась на территории ныне ликвидированной исправительной колонии №1 в Минске (на месте которой построен ЖК Каскад).  После, по её словам, столкнувшись с реалиями беларусской пенитенциарной системы, приняла решение работать в области защиты прав заключенных.

Так судьба свела её с ныне несуществующей правозащитной организацией «Платформа», в которой работали правозащитник Андрей Бондаренко и недавно освободившийся политзаключённый Михаил Жемчужный. Деятельность «Платформы» беларусским властям была всегда не по душе, они всегда ей препятствовали. Участники организации регулярно подвергались преследованиям. В итоге Андрей Бондаренко оказался в тюрьме, получив немалые сроки по уголовным делам.

После этого организацию возглавила сама Красовская-Касперович и началось самое интересное. Странным образом тут же изменились заявления и отчеты от лица «Платформы». Система улучшается, в тюрьмах не бьют, лучше кормят, незаконные приговоры редки и так далее. Одним словом, есть отдельные недостатки и перегибы на местах, но в целом все хорошо. Также Красовская-Касперович неоднократно заявляла, что является ярым противником отмены смертной казни.  Но апогеем её деятельности стало её заявление о том, что в Беларуси нет политзаключённых. После чего она ликвидировала «Платформу» и открыла «Регион 119».

Белорусский политэмигрант рассказал об обеспечении его охраны от покушения в ФРГ

Экс-начальник минского СИЗО №1 Олег Алкаев рассказал, что полиция в Германии гарантировала ему безопасность. По данным EUobserver, он мог стать жертвой политического убийства.

Олег Алкаев и экс-сотрудник антитеррористического спецподразделения "Алмаз" Игорь Макар

Бывший начальник следственного изолятора №1 в Минске Олег Алкаев, получивший политическое убежище в Германии, рассказал о том, как берлинская полиция предупредила его о готовившемся покушении и организовала его охрану. "В 2012 году меня персонально предупредила комиссар полиции Берлина о том, что планируется мое убийство. Но без каких-либо деталей", - сообщил он в интервью изданию "Наша Нива", опубликованном в ночь на вторник, 5 января.

Алкаев отметил, что ему предлагали персональную охрану с полицейским постом возле дома. "Я отказался от персональной охраны. Это мне не было нужно, потому что это мешает жить", - заявил он, добавив, что попросил организовать все "негласно".

Экс-начальник минского СИЗО отметил, что ему "гарантировали безопасность только на территории Германии". Он допустил, что негласное наблюдение за ним может вестись до сих пор. "У меня есть телефон, компьютер. Мое перемещение фиксируется по телефону через GPS, и я могу дать в любой момент сигнал о каких-то подозрениях", - рассказал Олег Алкаев.

Расследование о возможных планах Лукашенко организовать политические убийства в ФРГ

Днем ранее в интервью DW бывший сотрудник антитеррористического спецподразделения "Алмаз" Игорь Макар сообщил, что покушение на Алкаева было предотвращено с его помощью.  "Я обратился за помощью к американским спецслужбам, которые это предотвратили. Как я понял, американские службы сразу же сообщили об этом по месту жительства (предполагаемых жертв покушения. - Ред.)", - сказал он.

4 января европейское интернет-издание EUobserver обнародовало аудиозапись, из которой, по версии журналистов, следует, что правящий в Беларуси Александр

 Лукашенко мог планировать убийства своих критиков, покинувших страну. По сведениям издания, запись была сделана в апреле 2012 года, а голоса на ней принадлежат Вадиму Зайцеву (на тот момент - председателю Комитета госбезопасности Беларуси) и представителям подразделения спецназа "Альфа".

Предполагаемыми жертвами были наряду с Алкаевым бывший командир бригады спецназа Владимир Бородач, а также экс-начальник отдела по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями МВД Беларуси Вячеслав Дудкин, которые в то время могли находиться в Германии. На встрече, в ходе которой была сделана запись, речь шла и о тележурналисте белорусского происхождения Павле Шеремете, в то время жившем в Москве. Из аудиозаписи следует, что его деятельность создавала проблемы властям Беларуси и для его убийства планировалось использовать взрывчатку.

Экс-боец СОБРа рассказал DW об убийствах противников Лукашенко

В декабре 2019 года Deutsche Welle опубликовала интервью с бывшим бойцом специального отряда быстрого реагирования (СОБР) внутренних войск МВД Беларуси Юрием Гаравским. Он рассказал о своем участии в похищениях и убийствах в 1999 году экс-главы МВД Беларуси Юрия Захаренко, экс-главы Центризбиркома Виктора Гончара, а также бизнесмена Анатолия Красовского, который поддерживал белорусскую оппозицию. Расследование вызвало большой общественный резонанс.

 https://www.dw.com/ru/politjemigrant-iz-belarusi-rasskazal-ob-ohrane-ot-pokushenija/a-56129330

«Меня же не задерживали». Белорусы удивлены выставленными суммами в ЕРИП за специзолятор. Откуда счета

Некоторые белорусы заметили, что в ЕРИП выставлен счет за «содержание в специзоляторе». Сумма к оплате — 67,5 рубля. Кто-то поделился своим наблюдением в Сети, люди стали смотреть, нет ли у них выставленных счетов к оплате. Оказалось, что у одних при проверке в ЕРИП значится сумма в 0 рублей, а у других — 67,5 рубля. Это вызывает вопросы, откуда счет, «если меня же не задерживали и не доводилось «сидеть». Поясняем, что это за суммы.

Дело в том, что есть услуги в госорганах, стоимость которых фиксированная. К примеру, замена паспорта обойдется в 1 одну базовую — 27 рублей. Если оплачивать эту услугу в ЕРИП, то система указывает сумму именно в 27 рублей. Ввести другую не получится. И этой услугой мы пользуемся при необходимости, когда нам нужно заменить документ. Но если прямо сейчас посмотреть, не выставлена ли сумма к оплате, то да, вы ее увидите. Все те же 27 рублей.

Так и с оплатой содержания в специализированном изоляторе органов внутренних дел, фиксированная стоимость — 2,5 базовой величины (на сегодня это 67,5 рубля).

При этом надо уточнить, что под специзолятором органов внутренних дел подразумевается «вытрезвитель». В МВД ранее поясняли, что ни СИЗО, ни ИВС к этому не относятся. Стоимость и схема оплаты за нахождение в СИЗО и ИВС другие, если сравнивать со специзолятором. К примеру, за суточное пребывание в ИВС надо заплатить 0,5 базовой величины (13,5 рубля).

А что касается того, что у некоторых не выставлена сумма к оплате нахождения в специзоляторе, то это вопросы, скорее, к банку, в котором обслуживаетесь. У одного и того же человека в мобильном приложении одного банка высветилась сумма к оплате, а второго — нет.

В ЕРИП также можно оплатить, к примеру, питание в ИВС или в ЦИП, но здесь уже сумму надо вводить вручную.

Некоторые также обратили внимание на такую услугу в ЕРИП в разделе «МВД» как «розыск». Если ввести свои данные, то система показывает сумму в 810 рублей. Это 30 базовых величин. Это также фиксированная сумма, которую нужно заплатить, если у вас есть такая обязанность. А если нет, то оплачивать не нужно. То есть тоже по аналогии с паспортом.

Если вдруг вы хотите проверить, выставлена ли сумма за содержание в специзоляторе, то для этого надо в ЕРИП пройти по цепочке: МВД — прочие услуги — компенсация расходов бюджета — выбрать населенный пункт — далее перейти в раздел «содержание в специзоляторе». Система попросит ввести идентификационный номер паспорта.

https://finance.tut.by/news705500.html

Что важно знать о рапорте Лопатика, который еще в 2000-м году передал сведения об убийцах Захаренко

Неопровержимые документы.

Признание экс-собровца Юрия Гаравского для многих стало сенсацией. Одни гадают о причинах появления этого интервью, другие пытаются найти нестыковки или совпадения с ранее известными фактами по делам об убийстве политиков, для третьих же просто эти откровения стали новостью.

И все же большинство белорусов еще задолго до интервью Гаравского были осведомлены, кто и за что убил Захаренко и Гончара. Еще в далеком 2001 году кандидат в президенты Владимир Гончарик обнародовал документы, дающие ответы на многие вопросы по поводу исчезновения политиков: рапорт начальника Главного управления криминальной милиции, заместителя министра МВД генерала Лопатика Н. И. от 21.11. 2000 г. на имя Министра МВД Наумова В. В., протокол допроса начальника СИЗО Олега Алкаева, в котором он рассказал, как выдал «расстрельный пистолет», и другие документы из уголовного дела.

«Салідарнасць» предлагает вспомнить тот нашумевший рапорт генерала Лопатика.

Рапорт министру внутренних дел Наумову В.В.

Резолюция: «Для исполнения».

Докладываю вам о том, что мною получена информация следующего содержания. В апреле 1999 года Шейман В.В. дал указание министру внутренних дел Сивакову Ю.Л. допустить в СИЗО №1 ГУВД Мингорисполкома командира СОБР Павлюченко во время исполнения процедуры расстрела приговоренного к этой мере наказания и последующих действий по его захоронению. Сиваков Ю.Л. данное указание передал начальнику СИЗО Алкаеву О.Л. Павлюченко к процедуре был допущен. 6 мая 1999 года Шейман В.В. дал указание Сивакову Ю.Л. выдать пистолет, которым приводится в исполнение приговор о смертной казни, Павлюченко. Сиваков дал указание Алкаеву выдать хранящийся у него пистолет Павлюченко, что Алкаев и исполнил. В данное время Шейман В.В. дал указание Павлюченко физически уничтожить бывшего министра внутренних дел Захаренко Ю.Н. Информационное обеспечение местонахождения Захаренко Павлюченко было обеспечено спецподразделением Васильченко Н.В., задание на которое ему также дал Шейман В.В. через своих сотрудников. Акция захвата и последующего уничтожения Захаренко была произведена Павлюченко, командиром роты СОБР... (далее неразборчиво), командиром первой роты спецназа в/ч и четырьмя его бойцами. 8 мая 1999 года пистолет Павлюченко сдал Алкаеву. По ..... (неразборчиво). 16 сентября 1999 г. Павлюченко провел акцию захвата Гончара В.И. и Красовского А.С. Место захоронения трупов Захаренко Ю.Н., Гончара В.И., Красовского А.С. — спецучасток номерных могил на Северном кладбище.

Начальник ГУКМ генерал-майор милиции Лопатик.

21 ноября 2000 г.

Почему это важно?

1. В правовом смысле рапорт генерала Лопатика Н. И. является письменным докладом начальника Криминальной милиции Беларуси Министру МВД Наумову о раскрытии оперативным путем преступлений о насильственных исчезновениях Ю. Захаренко, В. Гончара и А. Красовского и их физической ликвидации с указанием фамилий и должностей непосредственных организаторов и исполнителей (Шейман В. В., Сиваков Ю. Л., Павличенко Д. В., Васильченко Н.В. и др.), вероятного места захоронения убитых. Такой рапорт мог быть подан только на основании собранных и документально закрепленных сведений и материалов оперативно-розыскной деятельности по конкретным уголовным делам в рамках действующего законодательства.
2. Обстоятельства, изложенные в рапорте Лопатика Н. И., подтверждаются сведениями, содержащимися в рапорте с грифом «Совершенно секретно», поданного на имя Министра внутренних дел Наумова В. В., начальником СИЗО-1, полковником внутренней службы Алкаевым О. Л. 23.11.2000 г., а также протоколом его допроса в качестве свидетеля от 24.11.2000 г. по уголовному делу № 414100.
3. Несмотря на то, что сам Виктор Шейман заявлял, что сведения, представленные в рапорте Лопатика, были «предметом тщательного расследования», никаких контраргументов не последовало. В противном случае, Лопатик должен был быть привлечен к уголовной ответственности за преступления против правосудия и, в частности, по ст. 395 УК (фальсификация доказательств), ст. 400 УК (заведомо ложный донос) или за должностные преступления, однако этого не произошло.
4. Рапорт Лопатика неоднократно публиковался в СМИ, однако никто из названных в нем высших должностных лиц, обвиненных в причастности к совершению особо тяжких преступлений, не воспользовался своим правом на преследование за клевету. Все говорит о том, что власти явно боятся публичного суда.

Станут ли нынешние заявления экс-бойца СОБРа поводом для разбирательства, увидим. Однако все говорит о том, что даже неопровержимые документы не могут подстегнуть власти начать расследование, что уже говорить про какое-то там интервью?

https://gazetaby.com/post/chto-vazhno-znat-o-raporte-lopatika-kotoryj-eshhe-/159142/

Дмитрий Павличенко об интервью «экс-бойца СОБРа»: Это полный бред какой-то

Елена Толкачева / TUT.BY

Экс-командир воинской части 3214, экс-командир СОБРа Дмитрий Павличенко отрицает, что СОБР имел отношение к исчезновению Захаренко, Гончара и Красовского. А Юрий Гаравский, утверждающий, что в составе СОБРа 20 лет назад участвовал в похищении и убийстве Захаренко, Гончара и Красовского, никогда в спецподразделении под командованием Павличенко не служил. Об этом Павличенко заявил в комментарии TUT.BY.

Дмитрий Павличенко командовал бригадой специального назначения внутренних войск МВД (в/ч 3214, Уручье, Минск). В 2008 году был заместителем командира корпуса охраны общественного порядка внутренних войск МВД по боевой подготовке. В 2009 году ушел в отставку. Сейчас возглавляет Белорусскую ассоциацию ветеранов подразделений специального назначения войск МВД «Честь».

Дмитрий Павличенко включен в список белорусских чиновников, которым запрещен въезд в страны Евросоюза и США из-за подозрения его причастности к громким исчезновениям в Беларуси в 1999 и 2000 году.

23 ноября 2000 года Павличенко был задержан по подозрению в причастности к исчезновениям. Однако в СИЗО Павличенко провел всего несколько часов. Он был выпущен по личному распоряжению президента. Через несколько дней своих должностей лишились генеральный прокурор Олег Божелко и председатель КГБ Владимир Мацкевич. Место Божелко занял Виктор Шейман.

 - Гаравский отслужил полтора года срочной службы, а потом опозорил [внутренние войска]. Никакого отношения к СОБРу он не имеет. У нас [в 1998 году] открылся штат контрактников, у него особого интеллекта не было, хлопец здоровый, но определенные навыки были, и в рукопашном бое, и мы его взяли. Но СОБР формировался в 1999 году. А он в это время, в 1999 году, попал под уголовную ответственность - занимался вымогательством. Его брало в разработку Главное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, задерживал «Алмаз» - там все было серьезно. Поэтому, когда какие-то события и происходили [в 1999 году], к которым СОБР не имеет отношения, он отбывал наказание.

В КГБ на Гаравского есть досье. Он никакого отношения к СОБРу не имеет, он опозорил наши ряды, занялся преступным бизнесом - вымогательством денег у простых граждан, прикрываясь, что он сотрудник [МВД]. Мы его из своих рядов изгнали, он отсидел три или четыре года. Сел он в 1999 году.

- Но он утверждает, что был бойцом СОБРа с 1999 по 2003 год.

- Такого быть не может, он в это время отбывал наказание. Несмотря на то что отбывал наказание, свой - не свой, но служил ведь у нас, и я ему помог устроиться на работу. Он там [на работе] опять допустил какие-то махинации, и его и оттуда выгнали. Потом он пьяным за рулем попал в аварию и стал калекой. Я тоже нашел способ, у нас так принято, я многих поддерживаю - я возглавляю Белорусскую ассоциацию ветеранов, и у меня много на попечении больных и калек находится, тоже нашел способ его поддержать. Но человек [Гаравский] пытается заработать на этом всем. Человек просто потерял совесть и ориентиры. За 20 лет было много публикаций, я уже насмотрелся. Никаких таинственных операций не было.

- То есть вы утверждаете, что СОБР под вашим командованием не участвовал в операциях по похищению и убийству Захаренко, Гончара и Красовского, о которых рассказывает Гаравский?

- Это полный бред какой-то. Ну, может быть, кто-то там чем-то этим занимался. Мы - спецподразделение спецназначения внутренних войск, эти вот вопросы в компетенции других органов, если они этим занимались, - говорит Павличенко.

 https://news.tut.by/amp/economics/665390.html

Власть молчит о преступлениях Лукашенко

ОБРАЩЕНИЕ К ДЕПУТАТАМ
7 мая 1999 года в Минске, поблизости своего дома, был похищен ваш коллега, государственный деятель, бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко. По данному факту в том же году, 17 сентября, было возбуждено уголовное дело №110352.
На данный момент виновные в похищении офицера не наказаны, хотя документальная база для привлечения к ответственности или же допросу подозреваемых существует в полном объёме и хранится на полках Следственного комитета. Логический итог уголовного процесса №110352 затянут искусственно высшими должностными лицами. Новые свидетели не допрошены, подозреваемые не арестованы, а родственникам потерпевшего приходят лишь формальные отписки.
На дворе 2017 год. Президент Беларуси Лукашенко как гарант Конституции до сих пор не заинтересован в объективном расследовании и справедливом суде, несмотря на хорошую осведомлённость по этому поводу. Хуже того, в интервью писателю Григорию Иоффе он заявил, что Дмитрий Павличенко, главный подозреваемый в этом преступлении, сидеть в тюрьме не должен. «Отпустите его! Я беру на себя ответственность — если он сбежит, я возьму это на себя», — признался Александр Лукашенко в 2011 году.
Тем не менее, конкретные факты, свидетельства и очевидное беззаконие государства по данной проблеме не спрячешь. Они остаются достоянием общественности, не будут забыты историей, пока в стране не восторжествуют закон, справедливость и элементарный служебный долг. По этой причине я решил написать вам обращение: чтобы добиться победы закона и чести над беспринципностью судебно-исполнительной системы, которая лишь на словах декларирует ценности правосудия среди белорусских граждан. Но на деле выходит, что власть, представители военного сектора, прокуратуры не способны к офицерской солидарности, не говоря уж о честном и публичном ответе касательно злодеев, нарушивших 101 статью УК РБ.
По прошествии 17 лет большой чиновничий страх, связанный с похищением офицера Захаренко, породил в стране малый, извратил представления о Конституции, человеческом достоинстве и главном предназначении Государства!
ДЕТАЛИ ПРОБЛЕМЫ
Спустя два месяца после возбуждения уголовного дела №110352, инициированного родственниками Юрия Захаренко, не без риска для некоторых людей были открыты подробности произошедшего в 1999 году преступления. Ниже приведены документальные свидетельства в хронологическом порядке, прямо или косвенно относящиеся к этому процессу:
1. 27 мая 2000 года начальник СИЗО №1 Олег Алкаев составил акт осмотра служебного пистолета с глушителем 6ПБ9 №Р057С в целях личной безопасности и сохранения возможных доказательств причастности оружия к похищению Юрия Захаренко (фото №1).

2. 21 ноября 2000 года начальник ГУКМ МВД генерал-майор милиции Николай Лопатик написал рапорт на имя министра внутренних дел Республики Беларусь Владимира Наумова. В документе он говорит о том, что госсекретарь Совбеза Виктор Шейман дал указание Дмитрию Павличенко физически уничтожить Юрия Захаренко (фото №2 и №3).

3. 22 ноября 2000 года главный подозреваемый в организации похищения и убийства Захаренко, начальник СОБРа Дмитрий Павличенко, был задержан и помещён в тюрьму КГБ. Однако вскоре он был выпущен начальником СИЗО Сергеем Стецом без справки об освобождении. Сегодня Дмитрий Валерьевич Павличенко, согласно УПК РБ, числится в побеге (фото №4).

4. 23 ноября 2000 года Олег Алкаев написал рапорт на имя министра внутренних дел Владимира Наумова, где сообщает, что Юрий Сиваков распорядился выдать специальный пистолет с глушителем, предназначенный для расстрела осуждённых преступников. Первый раз пистолет был истребован для неизвестных целей по письменному указанию замминистра МВД Аркадия Чванкина 30 апреля 1999 года и возвращён 14 мая 1999 года, в период, когда был похищен Юрий Захаренко. Кроме того, в рапорте говорится, что 22 октября 1999 года по устному приказу бывшего министра МВД Юрия Сивакова командир СОБРа Дмитрий Павличенко был допущен к процедуре казни 5 заключённых (фото №5, 6, 7, 8, 9, 10).

5. 20 июля 2005 года экс-начальнику СИЗО №1, свидетелю по делу №110352 Олегу Алкаеву, пришла записка от информатора «Евгения», где сообщается, что Дмитрий Новичек служил в военной части 32/14 вместе с Павличенко с 2000 по март 2002 года; в 2002 году осуждён по сфабрикованному делу на 6 лет и был освобождён в 2005 году (фото №11).

6. 25 июля 2005 года информатор раскрыл Олегу Алкаеву фамилии исполнителей, которые входили в спецгруппу, возглавляемую подозреваемым Дмитрием Павличенко. Среди них: прапорщик Болынин, прапорщик Мурашко, прапорщик Лукошук, капитан Микша, капитан Милешевич, сержант Плашевский, майор Васильев, майор Каширов, старший лейтенант Федокевич, а также старший лейтенант Петрушенко. Информацию о похищении политиков Гончара и Красовского осведомитель узнал в служебном автобусе в присутствии сержантов Ковриго и Горельчика (фото №12 и 13).

7. 10 августа 2005 года тот же информатор сообщил, что майор Андрей Васильев участвовал с командиром СОБРа Дмитрием Павличенко и прапорщиком Мурашко в похищении телеоператора Дмитрия Завадского (фото №14).

8. 26 августа 2005 года источник «Евгений» раскрывает подробности технического оснащения СОБРа. Привожу частично текст: «Микроавтобус FORD, 5 моделей жигули, УАЗ с боковой подписью «Техническая», Ford Scoprio, аудио 80 красного и синего цвета» (фото №15).

9. 16 июля 2006 года у осведомителя возникли проблемы с дальнейшим информированием Алкаева. В новой записке «Евгений» говорит о том, что Дмитрий Павличенко в грубой форме угрожал ему физической расправой, в связи с тем, что он пытался установить контакты с бойцами СОБРа и отказался дать ложные показания против майора Васильева (фото №16).

10. 21 июня 2010 года политбеженец Олег Алкаев написал письмо на имя Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко с предложением расследовать уголовное дело №110352. В обращении он упоминает, что в 2000 году через Удовикова, Наумова, Жадобина и Зайцева пытался сообщить Президенту об уже имеющихся фактах касательно похищения Юрия Захаренко. Однако ответ по данной проблеме не поступил до сих пор (фото №17 и 18).

11. 8 мая 2012 года на домашнюю почту Олега Алкаева пришло уведомление из Главной криминальной полиции Германии, которое предупреждает о возможном покушении на его жизнь. В интервью от 23 декабря 2016 года бывший начальник СИЗО №1 пояснил мне, что источник угрозы находится в Беларуси (фото №19).

12. 26 мая 2012 года Олег Алкаев написал письмо на имя председателя КГБ Вадима Зайцева, где сообщает об уведомлении из берлинской полиции и потенциальной угрозе его жизни. Ответы на это письмо, как и на все предыдущие, экс-начальник СИЗО №1 не получил (фото №20-33).

ВОПРОСЫ ПО СУТИ ДЕЛА
1. Считаете ли вы нужным взять под парламентский контроль уголовное дело №110352, добиться от СК РБ и Генеральной прокуратуры выполнения прямых обязанностей, чтобы виновные в похищении Юрия Захаренко публично предстали перед судом и были наказаны?
2. Считаете ли вы необходимым привлечение к уголовной ответственности всех должностных лиц, виновных в умышленном препятствовании объективному расследованию уголовного дела, фальсификации материалов следствия и укрывательстве преступников?
3. Считаете ли вы нужным включить вопрос непрофессионализма Генеральной прокуратуры, Следственного комитета и КГБ в рамках уголовного процесса №110352 в повестку дня, обсудить с трибуны Национального собрания и на государственном телевидении проблему похищения Юрия Захаренко и факты безответственности должностных лиц, занимающихся уголовным делом №110352?
4. Считаете ли вы необходимым направить в Следственный комитет и Генеральную прокуратуру официальный запрос с требованием пояснить, на каком основании оперативные работники СК РБ не допрашивают свидетелей, подозреваемых, не учитывают новые обстоятельства по делу №110352: угроза жизни Олега Алкаева, его осведомителя, письмо в КГБ?
5. Считаете ли вы нужным инициировать в Палате представителей процесс отстранения Президента Беларуси Александра Лукашенко от своих полномочий по причине нарушения им Конституции и вмешательства в следственный процесс №110352?
8 февраля 2017
Копия письма официально выслана каждому депутату Национального собрания.
СЛЕДОВАТЕЛИ ОТКАЗАЛИСЬ РАССМОТРЕТЬ НОВЫЕ ФАКТЫ
7 мая 2017 года — восемнадцатая годовщина похищения экс-министра МВД Юрия Захаренко. История обращения к депутатам Национального собрания по этому поводу продолжилась в конце февраля. Из 89 «народных представителей», получивших по депутатской почте текст, ответили лишь… 4 человека.
Первой формально откликнулась Alena Anisim, депутат, занимающийся культурной сферой. Она посчитала себя некомпетентной в таких вопросах, как физическая ликвидация оппозиционного деятеля, некогда выступавшего в стенах легитимного парламента с резкой критикой антиконституционных действий президента Лукашенко (фото №34).

Вслед за Анисим проигнорировал конкретные вопросы «народный депутат» Виктор Русак. При этом, отвечая на письмо, он говорит, что «Беларусь — унитарное демократическое социальное правовое государство, где Конституция является главным, основным законом, на основе которого формируется вся система текущего законодательства…». Заканчивает парламентарий свою отписку словами: «Если Вам известны новые факты в отношении уголовного дела №110352 прошу обратиться в соответствующие органы» (фото №35).

Следующий «делегат» подошёл более серьёзно к изложенным проблемам. Председатель Постоянной комиссии по нацбезопасности Валентин Михневич сообщил: «Палата представителей национального собрания не уполномочена на осуществление контроля за ходом расследования уголовных дел, а также не наделена правом оценки действий государственных органов, должностных лиц и принятых ими решений по применению норм уголовно-процессуального законодательства». Под конец Михневич заключил, что обращение Виктора Никитенко оставлено без рассмотрения по существу и отправлено в Следственный комитет Беларуси (фото №36).

Четвёртого депутата и вовсе не озаботил документ из 26 страниц. В отличие от своих коллег Русака, Анисим и Михневича, Галина Филиппович ограничилась лишь одним предложением, с угрозой по содержанию: «По вашему обращению информирую, что в соответствии со ст. 110 Конституции Республики Беларусь вмешательство в деятельность судей по отправлению правосудия недопустимо и влечёт ответственность по закону» (фото №37).

Стоит, конечно, вспомнить о самом «оппозиционном» депутате Палаты представителей Анне Канопацкой. Она тоже получила письмо, но официально отвечать на него не захотела. Анна Канопацкая нахамила в личной переписке в Фейсбуке и заявила, что сама решит, как ей работать, будучи депутатом. Позже она сообщила, что передала моё обращение своему помощнику Денис Тихоненко. И максимум, что он мог сделать, — это отправить документ в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет. Никакой инициативы подробно разобраться в деле Захаренко или сделать его публичным на ТВ Канопацкая не выразила.
Несмотря на то, что Следственный комитет в полном объёме получил по почте новые материалы по уголовному делу №110352, работники государственной инстанции отказались изучить изложенные факты и принять необходимые меры. В официальном ответе представитель центрального аппарата Юрий Варавко сослался на то, что Виктор Никитенко «не является участником уголовного процесса, а также лицом, чьи интересы затрагивают проводимые по нему процессуальные действия и решения». Иными словами, СК РБ заблокировал рассмотрение информации, которая способна помочь ходу расследования (фото №38).

При этом на официальном сайте Следственного комитета распространяются призывы к гражданской активности по информированию о совершённых в республике преступлениях. Но на практике выясняется, что такой подход — просто ложь, и не касается уголовных дел, где отрицательным образом фигурирует сама власть, а именно — бывшие сотрудники СОБРа, КГБ и МВД. К слову, даже публичные заявления Александра Лукашенко по теме поиска трупов не побуждают следственные органы к определённым действиям. Почему?
Реакцию Следственного комитета прокомментировал Oleg Alkaev: «Думаю, что этого обращения вполне достаточно, чтобы, по крайней мере, пригласить Никитенко на допрос. Но видимо, этой темы очень боятся, потому и ответ обтекаемый. Думаю, что просьба президента с трибуны об оказании помощи в раскрытии этих дел поможет им отнестись к вопросу более серьёзно. Следствие должно хвататься за любую ниточку. Выходит, что они президента ни в грош не ставят. Зачем же он тогда сотрясал воздух?».
Политэмигрант обратил внимание, что на «Круглом столе» Лукашенко не поручил сидящим в зале силовикам разобраться в проблеме исчезновения оппозиционеров Захаренко и Гончара. Кроме того, Алкаев резко критикует слова зампредседателя Либерально-демократической партии Олега Гайдукевича, который в ходе недавнего интервью «Еврорадио» исказил факты относительно Захаренко, сказав в эфире, что этот офицер пропал без вести. «Захаренко не пропал, а убит! И Гайдукевич прекрасно это знает. Таким образом он решил просто прогнуться перед властью», — заявил Алкаев, комментируя фрагмент разговора Гайдукевича с журналистом Зміцер Лукашук.
После общения с «народными представителями» выяснилось, что у 21 депутата в 21 веке отсутствуют электронные почтовые ящики. А ещё у 6 членов они не принимают письма, то есть являются недействительными. Каким образом граждане, не имеющие возможности явиться на официальный приём, отправляют обращения, делятся проблемами, предложениями и отзывами о работе государства — большой риторический вопрос. Как и крупным риторическим вопросом по-прежнему остаётся то, кто и зачем убил Юрия Захаренко.
«ШЕЙМАН ОРГАНИЗОВАЛ ЭТО УБИЙСТВО»
Первый раз я встретился с Олегом Алкаевым 20 декабря 2016 года в берлинском баре «21». По иронии, мы оба были нездоровы. У Олега сильно болела голова, он не спал целую ночь, но в отличие от меня, не был простужен.
Находясь в кафе, полковник иногда торопил нас, беспокойно ссылаясь на то, что ему нужно срочно решить личные вопросы:
— Понимаешь, сейчас конец года. В Германии это называется суматошный, платёжный период. Здесь всё на бумагах завязано. Если ты какой-то документ сейчас не сделаешь, то потом может быть штраф. Здесь всё надо делать в срок.
— Ты держишь слово, уважаю тебя за это, — продолжил я разговор. — Я встречал разных людей, некоторые из них в последний момент отказывались прийти или же ссылались на обстоятельства. Люблю конкретику, — сказал я собеседнику, который предложил присесть за столик около главного входа. — Я сомневался, ехать или нет. Психологически я не готов к разговору, который нам ещё предстоит начать. Проблема в том, что я не обладаю всей полнотой информации, чтобы судить об этих вещах объективно. Именно поэтому я приехал сюда. Чёрные пятна — это история с Захаренко и Гончаром. Этих двух людей я ставлю в первую очередь, потому что они — ключевые фигуры в нашей истории. Захаренко был министром внутренних дел, а Гончар — председателем ЦИК. Бывших чиновников убили! Они были ключевыми фигурами в системе и влияли на процессы внутри страны.
— Они действительно влияли и были реально опасной силой, — согласился Алкаев. — Из всех лиц, которые сегодня находятся в «оппозиции», они могли тогда им только чай подносить. Во-первых, Юрий Захаренко был очень грамотный человек и всю жизнь работал в следствии. Следствие — это направление самых эрудированных людей. Причём, он был начальником главного следственного управления МВД, юристом.
— Ты с ним общался лично?
— Конечно. Он меня назначал начальником колонии. Я был у него на официальном собеседовании. Захаренко — это категория людей, которые живут по кодексу и закону. У него хватало смелости сказать: «Господин президент, это — незаконно». Сегодня такой смелости нет ни у кого.
Например, когда Захаренко был министром, у него был подчинённый, командующий внутренними войсками Валентин Аголец. И вот к Захаренко обратился Титенков, чиновник из управделами президента: «Юрий Николаевич, мы строим президентские объекты, и нам надо солдат, человек 100». Захаренко отказал. И тогда Титенков направился к командующему внутренними войсками Агольцу, который ему выделил людей. И эта бумага потом попадает на стол Захаренко. Он эту резолюцию «Выделить солдат» перечёркивает и пишет: «Товарищ Аголец, солдаты призваны в армию служить, а не батрачить. Поэтому, если у Вас есть излишки личного состава, то обеспечьте охрану объектов». В общем, Захаренко запретил выдавать людей и нажил себе врага в лице управляющего делами президента Ивана Титенкова.
— Что стало причиной конфликта между Захаренко и Лукашенко?
— Гончар и Захаренко были реальной политической силой. Например, Гончар на следующих выборах мог создать противовес режиму, так как он был личностью очень харизматической. Безусловно, вся женская половина проголосовала бы за него…
— Лукашенко чувствовал конкуренцию?
— Да. Единственное, что я скажу: Лукашенко не отдавал команду убивать. Это я точно знаю.
— Тогда откуда появилась бумага о секретном трибунале?
— Мы потом к этому придём. Всё это Статкевич узнал, находясь в камере. Сидел он с одним майором внутренних войск Васильевым, который получил 21 год за убийство женщины. Андрей Васильев входил в «расстрельную бригаду» Павличенко. Тут большой секрет я не открою: если в камере сидят двое, то обязательно будет стукачёк. Это я тебе рассказываю, как бывший начальник тюрьмы. Задача «стукачка» — не только слушать секреты... Да какие секреты знал Статкевич? Никакие. Вся его деятельность была прозрачной. А вот ввести в уши нужную версию — это другое дело. То есть оказать влияние на его разум, мозги — тоже входило в задачи. И Статкевичу ввели это в уши: трибунал с печатью.
— Ты намекаешь на то, что Статкевича дезинформировали спецслужбы КГБ?
— Это могло сделать и МВД, но, скорее всего, этим занимался КГБ. Причём, они очень умно сделали. Майор не говорил Статкевичу: «Ты мне не верь». Наоборот, он поднял высокую планку: трибунал, печать, подписи. Люди клюнут. А проверить и доказать? В итоге ты ничего не найдёшь. Никаких трибуналов не было.
— Так, а что было? Ведь есть документы о том, что Лукашенко освобождает Павличенко.
— Нет такого документа. Лукашенко сказал: этот человек не должен сидеть в тюрьме. И потом его освободили. Если хочешь знать, то юридически Павличенко находится в побеге. Единственное основание для освобождения из тюрьмы — справка об освобождении, подписанная начальником тюрьмы. У Павличенко такой справки нет. Все остальные способы, если дверь откроет президент, прапорщик, полковник или генерал, являются побегом. Все остальные — соучастники. Так вот, никакой бумаги не было. Пришли, дверь открыли, выкинули, после чего начальник СИЗО КГБ Сергей Стец...
— Если Павличенко был задержан официально, то как его могли выпустить неофициально?
— Я объясняю: юридически это — побег. Вопрос простой: Дима, покажи справку об освобождении. Он не покажет. Кто его отпустил — это не важно. Открыл дверь ему начальник тюрьмы Стец. Лукашенко никого не отпускал. Он — не такой глупый человек.
— Ты думаешь, что Лукашенко не замешан в этой истории?
— Меня часто спрашивают об этом. У меня нет оснований говорить, что Лукашенко дал указание по убийству. Он не давал указание, и я тебе объясню, почему я пришёл к такому выводу. Когда Павличенко арестовывали, председатель КГБ и генеральный прокурор, люди далеко неумные и нехрабрые, если бы они знали, что это было указание президента, то они бы Павличенко не трогали. Они считали, что президент ни о чём не знает, что это всё организовал председатель Совета безопасности Шейман. Они считали, как и я считал, что это сделал Шейман. И он действительно это организовал. Это всё у меня доказано и расписано поминутно. А Лукашенко мог сказать так: обезвредить этих людей, чтоб они мне не мешали. Но обезвредить можно по-разному: компрометирующим материалом или в тюрьму посадить. Или через СМИ так с говном смешать, что ты сам не захочешь потом никуда лезть. Шейман организовал это убийство.
— А зачем ему это нужно было? Какой смысл?
— Тут у меня свои планы на эту тему. Смысл такой: он их убил, а Лукашенко ввёл в уши, что они убежали за границу. Кстати, президент в это верил и даже доказывал с пеной у рта, что, дескать, Винникова сбежала, а Захаренко в Германии живёт. А потом, когда Лукашенко понял, что Павличенко арестовали, а Захаренко убит, что его, как лоха, привязали к этому делу, он задний ход... уже не мог дать. А всё потому, что Лукашенко уже обозначил свою позицию.
КТО ГЛАВНЫЙ ПРЕСТУПНИК?
Исходя из того, что написано выше, возникает простой вопрос: а почему Александр Лукашенко ровно 20 лет молчит о Шеймане, Павличенко и других лицах, причастных к исчезновению Захаренко? Почему глава Беларуси, так фанатично вникающий в работу государства и грозящий чиновникам тюрьмой за их провинности, зная о Захаренко, просто бездействует? Неужели ему так страшны Шейман и Павличенко? Если Лукашенко не виновен, то чего ему боятся? Открой обществу уголовное дело №110352, покажи пальцем на преступников после суда и под аплодисменты белорусов иди на следующий срок.
Президент в Беларуси обладает большими возможностями и не ограничен независимыми судами, прокурорами и депутатским большинством в парламенте. В Беларуси этих прелестей демократии нет и при диктатуре не появится. По одному требованию или распоряжению Александра Лукашенко органы власти переходят к делу. И мы знаем, как президент любит рассказывать о своих «геройских подвигах»: как он помог расследовать преступление, как он сажает коррупционеров, как он пресекает другие «угрозы» государству. И везде на «белом коне» выезжает незаменимый Александр Григорьевич! А в деле Захаренко и Гончара он просто трусливо молчит…
Александр Лукашенко, на мой взгляд, является главным организатором похищения своих оппонентов. Уголовное дело №110352 наёмники режима хотят затерять в архиве и навсегда удалить из памяти белорусов, ибо Лукашенко, как главный виновник, взял это дело под личный контроль. Элементарная логика мне говорит: если он посадит Шеймана и Павличенко, они в итоге скажут правду сокамерникам, которая рано или поздно выйдет наружу. Логика мне говорит: если Лукашенко убьёт Шеймана и Павличенко, он дополнительно спровоцирует подозрение в свой адрес. И мировая пресса, конечно же, напишет, что диктатор избавился от ключевых исполнителей и свидетелей.
Главный преступник нашей страны выбрал путь наименьшего сопротивления. Главарь белорусского режима хочет выждать до тех времён, когда все участники дела №110352 умрут от старости, а убийства забудутся. И в 75 лет Лукашенко планирует покинуть пост президента, чтобы спокойно и сладко дожить свои дни, минуя уголовную ответственность и за другие преступления. Но ошибка Лукашенко, как и всех тиранов, в том, что они уверены: рукописи горят, скелеты исчезают, правда становится не нужна, а хорошие поступки в истории правителя обязательно перекроют ужасные злодеяния.
7 мая 2019
По случаю двадцатой годовщины убийства генерала Юрия Захаренко.
Автор статьи: Виктор Никитенко