Рассказывает Виктор Х., бывший экономический заложник, ныне беженец:
- Я бывший пионер, комсомолец, выросший на героических примерах о партизанах, которые умирали под пытками, но не выдавали своих товарищей. Конечно, не думал, что мне самому придется побывать в пыточных подвалах. Но фашизм, к сожалению, стал реальностью. Как и практика допросов с пристрастием.
- За что Вас задержали?
- Это было заказное дело. У меня и партнера менты пытались отжать предприятие в Подмосковье. Собственно, завод к тому времени уж был убит их стараниями. Но долгов у нас не было, а земля, нам принадлежащая, стоила порядка $18 млн. Мы пытались ее срочно продать хотя бы за $10 млн. Когда сыну моего партнера подкинули наркотики (он был ботаном, который даже не курил, какие наркотики?), я понял, что накат пошел серьезный, посадил семью в машину и уехал к родственникам под Могилев. В селе нас никто не знал, телефоном и интернетом мы не пользовались. Как нас вычислили – загадка. Но уже через четыре дня в дом, в шесть утра, высадив дверь, ворвался СОБР. Меня голым выволокли на крыльцо и несколько минут били. Просто так, даже ничего не говоря.
- Вы пытались снимать побои, жаловаться? У Вас был адвокат?
- Любые телесные повреждения, полученные при задержании, объясняются тем, что задержанный, якобы оказывал активное сопротивление сотрудникам, которые всегда отражают это в рапорте. Именно поэтому бьют обычно только в первые часы после задержания. Потом применяют более изощренные пытки, не оставляющие следов.
В тот ж день за мной прибыл конвой из Москвы. Опера посмотрели на меня (а я был весь синий) и у них с белорусскими коллегами возник теоретический диспут о том, какие пытки эффективнее. И они начали прямо на мне демонстрировать. Белорусы одевали на меня противогаз с залепленными скотчем очками, клали на пол, фиксировали голову, руки, ноги и лили в трубу воду. Когда ты не контролируешь свое тело, не можешь дышать, захлебываешься – это вызывает жуткую панику, подавляет волю.
Российские гестаповцы сочли, что такая пытка слишком сложная, требует трех человек. Показали, как они работают: приковывают к стулу наручниками так, что руки находятся сзади, а голова прижата к коленям. После на голову одевают полиэтиленовый пакет. Сняли только когда я потерял сознание. После третьего раза я уже был готов на все, но менты мне ничего не предлагали – ни признаться в чем-либо, ни подписать документы. Это были просто конвойные, задача которых была просто доставить меня в Москву.
- Разве в данном случае не должна применяться процедура экстрадиции?
- Это был 2015 год, тогда даже паспортного контроля на границе для граждан Беларуси и России не было. Мы просто сели в тонированный джип и поехали. В уголовном деле потом появилась бумага, что я сам пришел с явкой с повинной в Одинцовский отдел полиции и дал признательные показания по 159-й статье (мошенничество).
- В чем конкретно вас обвинили?
- Этого никто нее мог понять, ни я, ни адвокат. 159-ю статья называют «Сам у себя украл». Вот что-то в этом смысле мне и вменяли – нанесение ущерба собственному предприятию.
- В России Вас пытали?
- Да, но сначала следователь предложил мне оформить все «по-хорошему», и при этом честно предупредил, что подписка о невыезде мне не светит в любом случае. И посидеть тоже придется. Но выбор был между двумя годами и пятью. Я решил, что буду держаться два дня. Ведь моя жена осталась на свободе, она должна была предупредить партнера, чтоб он бежал. Но весь мой «героизм» оказался лишним. Мой партнер уже подписал все, что надо и дал показания против меня. Взамен менты прекратили дело против его сына.
- Вас пытали в отделе полиции?
- Нет, в РУБОП (управление по борьбе с организованной преступностью). Там были специальные пыточные боксы. Никаких двух дней я, конечно, не продержался. Сломали меня через пару часов. Со всем арсеналом пыток мне даже не пришлось ознакомиться. Подвешивали на дыбу, опускали лицом в унитаз и смывали воду. Был уже знакомый мне пакет на голове. Руки все это время были в наручниках за спиной. Снимали их только раз, когда выводили в туалет.
- Что от вас требовали?
- Признательных показаний. В чем – не знали ни опера, ни я, ни даже следователь, наверное. Просто надо было подписать, не глядя, много бумаг – и все закончится.
- Семью не трогали, как у вашего партнера?
- Нет, ребенку было два года, супруга – гражданка Беларуси. Менты были уверены, что против их методов никто нее устоит. Вечером меня повели, точнее понесли (после избиения белорусским СОБРом я неделю ходить не мог) на «электроэпиляцию» - пытку током. Положили на матрас лицом вверх, руки пристегнули к каким-то скобам на стене, на ноги положили мокрые тряпки (чтоб не было ожогов), подсоединили провода и дали ток.
Все, что я знал о боли до этого, померкло. Что такое боль – это слабые разряды электрического тока по нервам к мозгу. Тут в мозг ударило сразу черт знает сколько вольт. В глазах какие-то красные вертолеты закрутились. Тело выгнулось дугой, сердце словно сжалось в точку, голову взорвало. Потерял сознание, но меня тут ж окатили водой, и я очнулся. Опера предложили мне испытать незабываемые ощущения, когда ток проходит не через ноги, а по половым органам и через анальное отверстие в позвоночник. Не дожидаясь ответа, перевернули меня, сняли трусы… Я сказал, что не надо, что готов сотрудничать со следствием и все подпишу.
Подписать я смог только на следующий день, потому что руки в наручниках так затекли за день, что не мог держать ручку. Но следак уже не спешил, он понял, что мой запас прочности иссяк.
- Когда вас пытали, каратели были в масках?
- Нет, мне на голову надели шерстяную шапку с подкладкой, которая полностью закрывала лицо, так что лиц палачей я не видел. Снимали ее только на пытке пакетом, но в этом случае мент стоял за спиной, я его тоже не мог разглядеть.
- Когда вы все подписали, пытки прекратились?
- Они прекратились как только я согласился сотрудничать со следствием. Я подписал все – и явку с повинной, и все свои «показания», написанные следователем, в дальнейшем взял особый порядок, то есть когда на суде ты признаешь свою вину и судья не рассматривает дело по существу, а сразу выносит приговор. Благодаря этому получил относительно небольшой срок – всего три года, вышел по УДО через два с половиной. Бизнес, конечно, потерял полностью. Главное – здоровье удалось сохранить. Это единственный капитал, причем невозобновляемый, который есть у любого человека, попавшего в жернова карательной системы.
- Вы верите, что можно выдержать пытки и нее сломаться?
- Пытки – понятие растяжимое. Сами условия содержания в СИЗО и лагерях – это уж пытка. Холод, теснота, отсутствие свежего воздуха, освещения, чистой воды, медпомощи, связи с родными, издевательства вертухаев. И все это в течении многих месяцев и даже лет… Этого кому-то вполне достаточно, чтоб съехать с катушек или наложить на себя руки.
Если говорить об истязаниях, то мне известно два случая, когда обвиняемые шли «в сознанку», не выдержав нескольких дней без сигарет. У всех разный порог выдержки.
- То есть все под пытками сознаются? Насколько часто их применяют к подследственным?
- Применяют часто, но только в тех случаях, когда нужны признательные и свидетельские показания.
- Пытают даже свидетелей?
- Конечно! У меня сокамерник-грабитель был. Втроем они ломанули ларек. Сработала сигнализация, двоих задержали, один сбежал. Следователь решил не усложнять себе бумажную работу, пускай в деле будет два обвиняемых, а не три. Третьего поймали через пять месяцев и решили, что раз такое дело, пусть он становится не соучастником, а свидетелем. Тот отказался сдавать своих корешей. Тогда его подвергли пыткам, выбили свидетельские показания и отпустили. Парадокс: обвиняемых не пытали, их взяли с поличным, те нее запирались, а пытали свидетеля.
Пытают во всех случаях, когда это необходимо. Пытают детей, женщин, уголовников, политических, виновных и невиновных. Для ментов нет разницы, для них пытать – это просто работа. Если без этого можно обойтись – никто не будет заниматься лишней работой для куража или развлечения. Пытать людей – дело малоприятное, они же кричат, непроизвольно испражняются, их может вырвать на ноги палачу. В лагерях пыткам подвергают только тех, кто «барагозит». Я сидел «мышкой», меня били всего пару раз на приемке, да и то так, для проформы. Всех били, даже инвалида одноногого.
Вот вы спрашиваете, можно ли выдержать пытки. Помните, у Высоцкого есть в песне слова «целый взвод меня бил, аж два раза устал». Бывает и такое. Одного бандита пытали током месяц и он не сдал подельников (ему инкриминировали 12 убийств). Я с ним один раз в бане в СИЗО пересекся – у него отнялась одна рука, он практически не ходил, его на скамейку под душ сажали. Он знал, что ему светит пожизненный срок в жуткой тюрьме для «пыжиков» и фактически он хотел, чтоб его убили. Правда, смерть от пыток очень мучительна, но он был тверд в своем намерении не дожить до суда.
- Почему он не покончил с собой?
- Я ему тот же вопрос задал. Он оказался верующим фанатиком (удивительно, но многие душегубы очень религиозны). У него была идея-фикс, что телесные муки очистят его душу и он попадет в рай. В общем, случай нетипичный. Еще один разбойник в лагере уверял меня, что выдержал неделю в омской пыточной тюрьме и не взял на себя чужой труп. Но это только с его слов, так что очень сомнительно. Все, с кем я близко общался – все они под пытками шли «в сознанку». Хотя током не всех пытали.
Например, один наркобарыга договорился со следователем, что его жена (они вместе торговали) «соскакивает», а он сдает свой канал поставок. Пытали при этом не его, а жену. Он потом себе вены вскрыл, но его откачали.
- Какая пытка самая страшная?
- Самая жестокая – пытка током. Эта боль не притупляется, к ней невозможно привыкнуть. Следов на теле не остается, если мокрые тряпки прикладывать, но организму – кранты. В мелких капиллярах кровь в буквальном смысле закипает и сворачивается, образуются тромбы кровь не поступает к тканям, они мертвеют, может начаться гангрена. Нередки случаи, когда парализует конечности или отнимается спина, но это происходит не сразу, а через несколько месяцев. Кто-то зрение теряет. Доказать ничего невозможно, ведь телесные повреждения зафиксировать нельзя.
Проверки ничего не дают, просто тебе присылают отписку, что СК опросил сотрудников, они сказали, что никого не пытают, информация не подтвердилась, оснований для возбуждения уголовного дела нет. В судах на заявления о том, что показания были выбиты пытками, давно никто не реагирует. В деле же нет никаких подтверждающих пытки документов…
- Политических заключенных пытают?
- Тех, кому лепят «терроризм» - пытают всех. Иногда даже тех, кто изначально «в сознанке». Наверное, чтоб подельникам не было обидно.
- Речь о настоящих террористах?
- Нет, конечно. В РФ понятие терроризма трактуется чрезвычайно широко. Сходил в мечеть – и ты уже участник террористической организации, пожертвовал деньги в праздник Курам-байрам – могут влепить финансирование терроризма. Отрепостил критику правительства – получи обвинение в призывах к террористической деятельности. Есть даже статья о недонесении о терроризме. Я не удивлюсь, если сейчас ФБК (Фонд борьбы с коррупцией в РФ) признают террористическим сообществом, а Алексея Навального – его организатором. В России, Узбекистане, Таджикистане и Казахстане пытки давно поставлены на поток, как и борьба с «терроризмом».
- Откуда вам об этом известно?
- Я отбывал срок в колонии, где больше половины зеков – граждане стран СНГ. Многие посидели у себя на родине, всякое рассказывали. Было достаточно количество украинцев и белорусов. В Украине, судя по их рассказам, самые мягкие нравы. В Беларуси менты лютые (я и на своей шкуре это прочувствовал), чувствуют свою безнаказанность, избить задержанного для них – дело совершенно обычное, они абсолютно уверены, что их прикроют. Собственно, и показания выбиваются по рассказам «бывалых» обычным битьем или «через пакет». Но эта ситуация по состоянию на 2015-2017 годы, пока я сидел. Сейчас в связи с большим количеством политических репрессий все могло измениться, и отнюдь н в лучшую сторону.
- Мы просили Вас посмотреть кадры допроса участников дела о заговоре против Лукашенко. Можно ли сказать, что признательные показания задержанные дают под пытками?
- Я не могу знать о том, какому давлению их подвергают. Может быть, угрожают расправой над родными – это очень действенно, никакой пакет на голову не нужен. Но, если честно, я не вижу признаков того, чтоб из них что-то вытягивали на дыбе. Задержанные выглядят подавленно, но не затравлено, речь довольно спокойная, размеренная. Меня после пыточных суток дрожь била два дня, я молча все подписывал, от меня никто никаких показаний не требовал, говорить спокойно точно не мог бы.
Но если обвиняемые дают нужные следствию показания, зачем пытать? Тем более, дело такое резонансное. Возможно, судебный процесс лукашисты готовят показательный. В этом случае точно пытать нее будут, у них много средств морального давления. Морально ломать каратели умеют ничуть не хуже, чем физически, просто для этого больше времени требуется.
- Какой совет вы можете дать активистам, из которых пытками выбивают показания?
- Не уверен, что мои советы сильно пригодятся. В такой ситуации забываешь про все на свете. Но сразу могу сказать: героически молчать у вас не получится. Наоборот, попытка встать в героическую позу «партизан на допросе» только озлобит ваших палачей. Вряд ли им доставляет большое удовольствие вас пытать, им просто хочется поскорее сделать свою работу и пойти домой. А тут такое досадное упорство с вашей стороны…
Не играйте в героя, постарайтесь торговаться. Например, вопросом для торга может стать полное признание своей вины, а взамен каратели не будут требовать от вас показаний на товарищей. По-моему, это разумный компромисс.
Но если вы ведете подпольную борьбу с фашистским режимом Лукашенко, то стоит иметь в виду, что в случае поимки шансов выдержать пытки нет. И вас сдадут, и вы гарантированно расколетесь. Я не хочу никого пугать, просто стоит быть готовым к такому повороту заранее. Соблюдайте конспирацию. Если люди в штатском приняли кого-то из ваших товарищей – у вас есть еще пара часов, чтоб «потеряться». Не тратьте время зря. Поверьте, в гестаповских подвалах нет никакой романтики. Художественные фильмы про партизан к реальности никакого отношения не имеют.
https://telegra.ph/VAS-PYTAYUT-CHTO-DELAT-05-05
