"Последней каплей стала смерть Романа Бондаренко"

Почти 20 лет Станислав Лупоносов отслужил в милиции. Последние месяцы — в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью и коррупцией. 

Говорит, что последней каплей стала смерть Романа Бондаренко, — «всем было очевидно, что это ненормально». 

Станислав уехал за границу, откуда начал сотрудничество с инициативой BYPOL. На днях в МВД заявили, что вскрыли Лупоносова. В отношении него уже возбуждено уголовное дело — за несанкционированное копирование компьютерной информации. 

TUT.BY поговорил со Станиславом о специфике работы в ГУБОП и настроениях среди силовиков

«Силовики проморгали потенциал интернета»

— Расскажите, когда вы пришли в ГУБОП?

— Я работал в ГУБОП с июля по ноябрь 2020 года. До этого четыре года был в управлении «К» (по раскрытию киберпреступлений), ранее работал в управлении уголовного розыска (занимался в основном раскрытием преступлений об угоне автотранспорта). 

Меня давно звали в ГУБОП, в 3-е управление, которое занимается противодействием экстремизму, но я всегда отказывался. Когда предложили перейти в 1-е управление, согласился незамедлительно, это управление занимается пресечением коррупционных преступлений среди высших должностных лиц. Предполагалась интересная работа. 

Наши коррупционеры обычно заточены не на прямые взятки, а на откаты, особенно распространенная схема — выигрыш на тендере нужной компании. Но поработать вплотную по коррупционным делам за это время мне почти не удалось. В первый же месяц меня откомандировали в 3-е управление, и я занимался установкой связей Сергея Тихановского. 

Ну как занимался, делал видимость, потом самоустранился. Если помните, в интернете была опубликована схема, кто был в команде Тихановского. Вот похожий план тогда я и рисовал, контролировало это начальство, потом они показывали эти схемы и Макею, и дипломатам.

— А как эту схему составляли? Там Тихановскому приписали людей, которые его ни разу в жизни не видели, ничего с ним не обсуждали.

— Это были домыслы оперов. Были люди в обработке, надо было их как-то соединить. Реальности план не соответствует. Но практически по всем людям на этой схеме прошел каток репрессий. Те, кто на схеме, всегда закрываются, потому что с этим документом министр ходит, Лукашенко показывает.

— Силовики проморгали потенциал Тихановского?

— Конечно. Силовики вообще проморгали потенциал интернета. У нас руководители — люди старого типа мышления. Они не читают информацию в интернете, они не понимают, как это работает, поэтому долгое время не относились серьезно к Тихановскому и его деятельности.

— В Сеть попало аудио, где человек с голосом, похожим на Караева, говорит о том, что силовики не ожидали такого массового протеста в 2020 году. К чему готовились вы и ваши коллеги?

— Все думали, что будет, как в 2010-м, — все закончится одним днем. Никто не рассчитывал, что протест будет таким долгим и массовым, никто не расписывал план на такой случай.

 

— Был ли страх внутри системы, что Лукашенко может потерять власть?

— Страха не было, я бы сказал, что была неучтенная надежда, в глазах сотрудников это читалось. Боялись разве те, на кого есть компромат, им действительно есть что терять. А вообще около 400 сотрудников только центрального аппарата МВД поставили свою подпись за Виктора Бабарико, это серьезная цифра. 

Их фамилии узнали из списков, которые оцифровали сотрудники его штаба. Сейчас с сотрудниками, которые подписались за Бабарико, не продлевают контракты. То же самое происходит с теми, кто не проходит полиграф. После выборов начали задавать вопрос, голосовали ли вы за Лукашенко.

«Родственники спрашивают: «Ты кому служишь?»

— Караев в последнем интервью на посту министра заявлял, что события после выборов сплотили личный состав, все стоят друг за друга. По вашим ощущениям, так и было?

— Однозначно нет. Это просто идеологическая установка, которая не имеет под собой никаких оснований. На самом деле сотрудники ходили разбитые и разочарованные этой системой. Даже те, кто нарушили закон во время подавления протестов, жалели, что это сделали.

— Насколько болезненная тема деанонимизации силовиков?

— Очень болезненная, потому что родственники, как правило, все гражданские, постоянно звонят и спрашивают: «Ты что, замарался в этой системе? Ты народу служишь или кому?» Многих даже жены клевали. Они же все живут в обществе, работают в коллективе, детей водят в сад или школу. 

Теперь нужно все делать с оглядкой, и это конкретно выбивает из колеи, из нормального рабочего ритма. На телефон постоянно приходят сообщения, со всего мира, днем и ночью. Это невозможно игнорировать, это деморализует сотрудников.

— Но ведь сейчас управления собственной безопасности, а следом весь силовой блок встали на защиту сотрудников — за сообщения и комментарии возбуждают уголовные дела, фигурантам назначают наказания, близкие к максимальным. Это меняет ситуацию? Сотрудники чувствуют себя более защищенными?

— Нет, конечно. Вычисляют на самом деле единицы из всего объема комментаторов. И чаще всего это самые безобидные люди, которые толком не знают, что такое информационная безопасность, а многие знают и действуют хитрее. Кроме того, в Главном управлении собственной безопасности не так много сотрудников, чтобы справиться с тем потоком информации, которая приходит сотрудникам.

Мы практически сразу ощутили, что такое падение имиджа милиции. Оперативники выезжают на обыск, нужно найти понятых, а люди массово отказываются, некоторые даже в резкой негативной форме. Такого не было никогда, чтобы ты приехал на адрес и не нашел понятого! Показываешь удостоверение, тем более ГУБОП, а люди тебе оказывают «особое радушие».

«Задача стояла — все отбросить и заниматься протестами»

— Много свидетельств о том, что оперативники необоснованно применяют физическую силу при задержании. Чем они руководствуются?

— Указанием запугать людей. 10 августа, я сам слышал, было указание: бить всех, максимально калечить руки-ноги, чтобы завтра эти люди не могли выйти на протест. Никто не встал и ничего не сказал, но многие переглянулись. Раньше физическая сила практически не применялась. Массово это началось в августе 2020-го.

 

А раньше сотрудников уголовного розыска, я знаю, сажали на долгие сроки за то, что даже бандиту, например, жесткому наркоману со стажем, отвесишь. Поэтому практически никто и не применял физическую силу. Зачем? Сидеть 5−10 лет потом? Кому это надо? Если эту практику не остановить, бить будут не только оппозицию. И власти потом сами ужаснутся, к чему это приведет. Но думаю, до этого не дойдет. Быстрее настанет победа.

— Почему вы так думаете? Никаких предпосылок сейчас нет: силовой блок выглядит как монолит, сотни людей сидят, и останавливаться правоохранители не намерены, сроки люди получают, близкие к максимальным, законодательство продолжает ужесточаться, все больше белорусов покидают страну.

— Экономическая ситуация сыграет свою роль. В августе на протест выходили обеспеченные люди, а не рабочий класс. Среди задержанных было много айтишников, предпринимателей, директоров фирм, были даже начальники филиалов банков. Когда смотришь на эти списки, конечно… 

А по телевизору говорят про наркоманов. Я посмотрел как-то: из тысячи человек ранее судимы 30, и то за преступления, которые были совершены в юном возрасте либо преступления уровня неуплаты алиментов, то есть нетяжкие. Я же ходил среди протестующих, смотрел на них — нормальные, добропорядочные люди.

— Какие задачи вам ставили после выборов?

—  Задача стояла — все отбросить и заниматься протестами. Даже управление «К» было занято идентификацией участников акций, смотрели профили в соцсетях, вычисляли людей при помощи Kipod и писали рапорты о совершении правонарушения. Но я знаю, как исполняли эту работу некоторые сотрудники. Смотрят по фото: врач, нормальный человек — рапорт не пишут, типа не установлен — и такое было.

— Компания Synesis утверждает, что их программа Kipod не использовалась для идентификации протестующих в Беларуси. Они обратились по этому поводу в суд, так как их внесли в санкционный список.

— Я сам лично работал с этой программой. Ее алгоритмы используются для идентификации людей.

— Верят ли сотрудники пропаганде, что протестами управляют иностранные кукловоды, на марши выходят проплаченные алкоголики и проститутки, которые хотят жестоко отомстить силовикам?

— Им удобно в это верить. Многие просто соглашаются с такими правилами игры — только не трогайте меня. Люди сидят на кредитах, на квартирах. Мысли у них в этом направлении.

— А мыслей о том, что за нарушение закона могут привлечь к ответственности нет?

— Ну они думают, что это никогда не вскроется, что люди пережили 2010 год — переживут и 2020-й, что Лукашенко гарантировал им неприкосновенность. А если он уйдет, здесь будет Россия, которая точно так же будет их прикрывать. И никто не задумывается, что Россия может поставить своих людей.

«Если не выполним работу, нас расформируют»

— Периодически ходили разговоры о том, что ГУБОП нужно расформировать, поскольку проблемы с организованной преступностью, как это было в 90-х, давно уже нет.

— Лет десять об этом говорят, но в последнее время этот вопрос уже не поднимается, потому что ГУБОП превратился в орган политического сыска — чтобы выжить. Именно так нам доносило руководство: если не выполним работу, нас расформируют. 

Политическими делами в основном занимается 3-е управление в центральном аппарате, 3-й отдел в Минске и областных городах. Сейчас они активно работают по чатам, внедряются, находят самых активных участников, которых потом задерживают.

— Было странно видеть, как оперативники ГУБОП с палками бегают по улицам и задерживают участников маршей. Неужели настолько не хватало сотрудников специальных сил, что пришлось привлекать и ГУБОП?

— Многие сами вызвались. Людям пообещали премии, квартиры, другие преференции. Бегали тогда даже не простые офицеры, а полковники и подполковники, вместе с бойцами сил специальных операций. 

Когда мы стояли у здания ГУБОП на Революционной, высказывалась идея взять лампочки, залить их краской и бросать в машины, которые сигналят — так это раздражало. На действия сотрудников ГУБОП негативно отреагировали не только обычные люди, но и коллеги из других управлений, смотрели на это неодобрительно и осуждающе.

— Расскажите про зарплаты. Первые дни после жесткого разгона ходили слухи, что сотрудникам ОМОН выдали чуть ли не по 5 тысяч рублей премии.

— Такого не было. Не знаю, кто придумал такие цифры, омоновцы получили обычные премии — порядка 1000−1200 рублей, плюс зарплата под 2 тысячи. У меня в ГУБОП была зарплата 1500 рублей, у начальников отделов — по 1800 рублей. Деньги не такие уж и большие, но не стоит забывать про квартиры — тем, кто нуждается в улучшении жилищных условий, многие приехали в Минск из регионов.

— В МВД говорят, что службу покинуло несущественное количество сотрудников. Вы доверяете этой информации?

— Точных данных нет, но за последние годы это был самый массовый уход, и он не останавливается. Многие, я знаю, сидят до конца контракта, особенно если остается немного до выслуги лет (дает право на повышенную пенсию. — Прим. TUT.BY). Мне, кстати, восемь месяцев оставалось до «двадцатки», и это серьезный аргумент, я отдал этой системе много сил и лет, было обидно, что все так заканчивается. 

Но я просто думаю на перспективу и не хочу, чтобы меня использовали против моего же народа. Последней каплей стала смерть Романа Бондаренко. Это был удар для всех, сотрудники в разговорах осуждали это, все понимали, что это полная дичь, такого быть не должно. И по своим каналам все знали, что он был трезвый.

Из ГУБОП я ушел первый. Многие говорят: «А куда нам идти? Мы больше ничего не умеем делать». Сидеть охранником в банке — так себе перспектива. На самом деле ушли из системы самые толковые сотрудники, я со многими общаюсь, все они довольны и не пожалели о своем решении, многие прошли курсы, нашли достойную работу. Но для общества это, конечно, проблема — в системе все меньше принципиальных людей, лояльность власти стоит выше профессионализма. Кем их заменят, я не представляю.

— Если денег не станет, силовики готовы потерпеть где-то себе во вред, но остаться верными системе?

— В минус, я думаю, никто служить не будет. У всех дети, кредиты. Предел терпению есть, а если еще не платить, будут уходить из системы.

— Руководство ГУБОП заявляет, что во многом информация, опубликованная BYPOL, была передана именно вами. Это так?

— Это не так, но ГУБОП может себя этим успокаивать. Информация как поступала, так и будет поступать. Мотивация бывших и действующих силовиков — показать беззаконие, которое сейчас творится, призвать сотрудников действовать в интересах народа, служить по закону, а не по преступным приказам.

 

https://belaruspartisan.by/politic/529897/

Александр Федута: «Крот» на придворцовом участке

Дело подполковника Лупоносова будет некоторое время весьма актуально и весомо для белорусского общества. Хотя ожидание массовых репрессий на День Воли повлекло за собой некоторую недооценку происшедшего.

История о высокопоставленном сотруднике полиции, работающем с революционерами, имеет свои прецеденты. Был, например, в девятнадцатом веке такой чиновник – Николай Васильевич Клеточников. Служил он в пресловутом III Отделении собственной Его Императорского Величества канцелярии, потом и вовсе – непосредственно в департаменте полиции. Через него шли все секретные дела по политическому сыску в России. Судили его, приговорили к каторге, пишет Белсат. Тот объявил голодовку. В результате его попытались накормить силой щами и кашей, отчего Клеточников и скончался.

Станиславу Александровичу Лупоносову, старшему уполномоченному ГУБОПиК, удалось избежать и ареста, и голодовки, и убийственно насильственного кормления. Он успел выехать из Беларуси, сохранив при этом свою репутацию в глазах тех, кого принято называть «прогрессивно настроенной частью общества». Бывшие же сотоварищи считают его «кротом», который разрыл делянку и нырнул в нору.

«Крот», гласит Википедия, – «агент, глубоко инкорпорированный в структуру противоположнных сил, как правило, поставляющий особо важную, засекреченную информацию». Вот, «крот» Станислав Лупоносов поставлял группе «ByPol» информацию о сотрудниках МВД, принимавших непосредственное участие в репрессиях против собственного народа.

Кто-то считает это неправильным. Но тогда ответьте на вопрос: а все те записи, которые озвучил подполковник Лупоносов, где люди с голосами, похожими на голоса генерала Караева и тогда еще полковника Карпенкова, фактически призывают к гражданской войне – к стрельбе табельным и прочим оружием по безоружным согражданам, – вы как к ним относитесь?

Вы считаете, что не нужно было нам знать о том, что для нас собираются разбивать концентрационные лагеря? Вы считаете, что фактический призыв убивать (или все-таки «убирать»? – не слишком четко слышно) должен оставаться в тайне от общества? Просто вот ответьте сами себе на эти вопросы – и вопрос о том, нравственный поступок совершил Станислав Александрович или же не слишком нравственный, отпадет сам собой.

У меня, например, отпал. И я искренне благодарен подполковнику Лупоносову. Хотя бы потому, что в отношении двух человек, ставших опорой репрессивного режима, я уже никогда не буду питать иллюзий.

Эмиграция Лупоносова ничего в общем контексте не меняет. Сегодня «кротом» был объявлен Лупоносов. Завтра – еще кто-нибудь. Вспомним: ходили слухи, что в аппарате МВД сотни человек подписывались за альтернативных кандидатов. 

Причем это ж не те люди, которым дай дубинку в руки – и пошли они молотить налево и направо той дубинкой. Это офицеры, люди с реальным высшим образованием, очень хорошо знающие, что происходит в стране. И если Николай Клеточников в девятнадцатом веке работал на террористов, то Станислав Лупоносов работал как раз против террора – против строительства террористического государства.

И в том, что у подполковника явно найдутся последователи, у меня сомнений нет. Они хорошо понимают: противостояние государственному террору сегодня напрямую открывает дорогу к социальному лифту. Нужно лишь немного подождать. Режим все равно рано или поздно падет, и ты станешь национальным героем. 

В конце концов, информацию ты поставляешь не чужому государству, а народу Беларуси, который, согласно Конституции (большей частью бездействующей, но никем так и не отмененной) является единственным источником власти в стране и истинным ее сувереном.

Уже очевидно: такие «кроты» есть во всех силовых ведомствах. Люди думают о будущем – и страны, и собственном – в этой же, нашей стране, в Республике Беларусь. Дай Бог, чтобы норы у них были поглубже, чтобы их было невозможно оттуда ни выкурить, не «вылить» водой. 

В конце концов, появление в интернет-эфире диалогов от любительницы массандровских вин свидетельствует: такие «кроты» есть даже в святая святых режима – в тех спецслужбах, которые контролируются лично Александром Лукашенко. «Кроты» окружают его дворцы, его резиденции. Они «сливают» оппонентам фотографии, видео- и аудиозаписи. Они всюду.

В конце концов, похоже, эта власть провалится в «кротовью нору», вырытую у нее под самым носом, на приусадебном участке, где обычно девицы-красавицы косят арбузы или кормят морковкой заезжих знаменитостей.

Провалится. И все вздохнут с нескрываемым облегчением.

 

https://belaruspartisan.by/politic/529966/

Барсуков: карманный генеральчик

Александр Барсуков

Тащит своих

Начнем с того, что, как и любой служивый, который идет на повышение, он всегда тянул наверх своих. Барсуков командовал 2-й ротой ОМОНа. В этой же роте служил, например, Балаба, который ныне возглавляет ОМОН. Балаба, в свою очередь, тоже вытягивал людей наверх.  В отряде даже шутка ходит: чтобы продвинуться по карьере, нужно попасть во 2-ю роту. 

Например, заместитель Балабы по идеологии Кашталанов - тоже ставленник Барсукова. Будучи начальником ГУВД, а потом и замминистра, щедро обеспечивал отряд всем необходимым, материально-техническое обеспечение за последние 5 лет улучшилось на порядок. Да и зарплата у обычного бойца ОМОН, который 9 классов еле закончил, такая же, как у офицера в/ч 3214. В общем, тесные и глубокие отношения у Барсукова с действующими руководителями ОМОН.

Майор ОМОН и трагедия на Немиге

Но давайте вернемся в то время, когда Барсуков был обычным майором ОМОНа. На этом видео он на следующий день после трагедии на Немиге, еще совсем молодой и худой, беспомощно машет руками перед Лукашенко, показывая, что ничего не смог сделать (отметка 0.53). 

Тогда погибло 54 человека, просто стечение обстоятельств или преступная халатность? Виновных или невиновных решили не искать. Но в желтом здании на проспете Независимости с номером 17 все складывается в папочку. И ничего не забывается. 

Показания против Полуденя

В какой-то момент про это в конторе вспомнили и использовали Барсукова как плечевую проститутку. Кому-то очень не нравилось, что замминистра МВД Полудень покровительствовал компании по переоборудованию машин скорой помощи (противостояние КГБ и МВД шло практически во все времена за редким исключением).

Евгений Полудень

Тогда верх взяла контора: Полуденя посадили, нашли неучтенную бочку бензина (ха-ха, как раз маштаб замминистра МВД). Но интересно не это, а то, что одним из свидетелей был как раз Барсуков, который в то время являлся начальником ГУВД Мингорисполкома. Однако показания, которые давал Барсуков, не нашли своего подтверждения. Контора просто использовала будущего генеральчика в своей войне против МВД. Барсуков на сотрудничество пошел. Потому что принципов у него никогда не было. Типичный карьерист, который готов на все ради карьеры. Предать коллег? Пройтись по головам? Никаких проблем.

Взятка от Гриба, который сейчас является начальником ГУВД

Михаил Гриб

Во время следствия всплыл еще один интересный момент. Один из свидетелей указывал на факт взятки: ее Полудень получил от Михаила Гриба, который нынче занимает должность главы ГУВД. А тогда Грибу очень хотелось карьерного роста. И за небольшую сумму он его добился – стал замначальника департамента по гражданству и миграции. В обвинительном заключении Полудня сей факт также не отражен. Значит, и на Гриба, одного из самых молодых генералов МВД, лежит отдельная папка. Излюбленная тактика агрофюрера. Замазаны должны быть все вокруг. Власть над людьми – главная его мания.

Услуга для Румаса

Но вернемся к генеральчику Барсукову. Еще один эпизод его бравой биографии. В 2017 году экс-глава «Белинвестбанка» Геннадий Сысоев был приговорен к домашней химии. Проживал он тогда в Борисове, но на учете в уголовно-исполнительной  инспекции Борисовского РУВД почему-то не состоял. Что является прямым нарушением ч.2-1 ст. 44 УИК РБ. 

Почему так получилось, Нику пояснил источник в МВД. Документы о постановке на учет пришли почему-то в Московский РУВД в Минске. И именно Барсуков был тем человеком, который забрал приговор суда и в последующем приказал оставить его в Минске, не направляя в Борисовское РУВД. По информации Ника, за Сысоева тогда поручился лично друг Румас. Барсуков уверенно щелкнул каблуками и решил вопрос. К слову, в этом году проблемы у Румаса появились после того, как Сысоева арестовали во второй раз.

Посоветуем следователю КГБ, который сейчас ведет дело Сысоева, направить запрос примерно следующего содержания: «Прошу Вас предоставить подтверждающие материалы о проведении воспитательной работы с осужденным Сысоевым Г.А. со стороны уголовно-исполнительной инспекции и материалы, указывающие на проверку осуждённого по месту жительства с указанием подразделений из числа сотрудников Московского РУВД г. Минска, а также установить причастных в отсутствии материалов постановки на учёт осуждённого Сысоева Г.А.»

Роль Барсукова определит следствие, но без решения Лукашенко на такие действия вряд ли кто решится. 

Августовские приказы и запасной аэродром

В августе генеральчик Барсуков проводил много времени в ситуационном центре, раздавая приказы, которые к нему поступали непосредственно от Лукашенко. Слова Барсукова «никого не били», сказанные с особым цинизмом, врезались в память каждого беларуса. А в подтверждение своих слов генеральчик лично распорядился уничтожить записи с внутреннего двора изолятора на Окрестина. Уничтожили, да не всё.

Но Барсуков не был бы Барсуковым, если бы не пытался подстраховать себя. В первые дни протестов автомобилисты серьезно осложняли жизнь слабовикам. Они создавали пробки, через которые невозможно было оперативно добраться до места протестов. Это доставляло много неудобств. 11 августа в ситуационном штабе было большое напряжение. Множество экранов с трансляцией всех камер наблюдения города Минска в прямом эфире. Опять очевидно, что город стоит в пробках. В этот момент у Барсукова зазвонил мобильный, и из трубки донесся характерный колхозный голос: «Если машина стала, значит… дальше она уже поехать не должна. Пусть хрэначат всё, что стоит».

Барсуков ринулся исполнять приказ, но сохранил запись этих слов. Видимо, в надежде, что это его спасет, когда придет день суда. Да и должок у Румаса, которого сватают в «Россельхозбанк», за Сысоева имеется. Многие силовики находят себе в России работу: Наумов и Мацкевич как примеры.

Психологический портерт Барсукова

Напоследок Жози составила психологический портрет генеральчика Барсукова. У Жози, кстати, есть лицензия на деятельность в качестве психолога, в отличие от штатной единицы Азверёнка - Алёны Дзиодзиной. Майк недавно съездил в Ригу и собрал досье. Скоро на канале. Подписывайтесь!

Итак, у Барсукова ярко выраженный синдром самозванца. Скорее всего, он считает себя хуже других. Поэтому и пытается выделиться, показать свою значимость. Агрессия показная  - важно не ударить исподтишка, а что бы все видели. Видно, что самому тяжело принимать решения. Агрессия ему тяжело дается – поэтому он ее маскирует. Скорее всего, ему легко орать, бить, а потом наступает сожаление. Часто такие люди склонны или к алкоголю, или беспорядочным связям. 

Эмоционально неустойчив. Можно предположить, что он и дома может себе позволить прикрикнуть или ударить. Скорее для отдыха предпочитает женскую компанию.  

Говорит: «Никто ни с кем церемонитиься не будет», а сам в это не верит – головой крутит, потом: «Повторяю несколько раз: никто ни с кем церемониться не будет. Время уговоров закончилось». Сам в это не верит и пытается убедить себя. При этом все дублирует руками и показывает. Мыслит образами.  Дома, скорее всего, визуально порядок, а в полках бардак. 

Невротический тип. Видно, что дергается, когда говорит. Речь несвязанная, предположительно, были трудности в обучении.  Но хорошо работает по шаблону – в речи много штампов. Видно, что это результат работы над собой. Вероятно, он из тех, кто даже тосты учит.

Человек статуса, силы. Важно, какую должность занимает человек. Сам своим положением гордится – награды носит с удовольствием. Это, как правило, люди цели. То есть если надо пойти по головам, то с удовольствием. Думается, будет сотрудничать со следствием. Принципы не будет включать. Такие, как он, - одиночки, но любят быть в центре внимания. Пример – Лукашенко.  Друзья, если и есть, то немного. Не доверяет никому.