Тендер МВД РБ на закупку комплекта оборудования для автоматизированной системы генно-дактилоскопических учётов

Заказчик Департамент финансов и тыла Министерства внутренних дел Республики Беларусь
Предмет закупки комплект оборудования для автоматизированной системы генно-дактилоскопических учётов
Стоимость 4 414 415 000

Дата размещения приглашения к процедуре закупки в ИС "Тендеры" 18.11.2011
дата списания процедуры закупки в Архив 22.12.2011

А кто отец?

«Мой ребенок или нет?» - этим вопросом терзается не один мужчина. Ответ сегодня получить довольно просто: нужно провести генетическую экспертизу по установлению биологического родства. В Минске ее делают в трех учреждениях: НИИ криминологии и судебной экспертизы Министерства юстиции Республики Беларусь, Государственной службе медицинских судебных экспертиз и Государственном экспертно-криминалистическом центре. Причем по гражданским делам задействованы первые два учреждения. Корреспонденты «МК» отправились в лабораторию молекулярно-биологических исследований НИИ криминологии и судебной экспертизы, чтобы своими глазами увидеть, как проводится анализ ДНК

Анализ ДНК - не по крови

Выглядит лаборатория стандартно: несколько комнат, оснащенных специальной техникой, на столах пробирки и прочий лаборантский инвентарь. Словом, на кадры из голливудской фантастики не похоже. Но именно в этих стенах порой решаются человеческие судьбы.

- Генетическую экспертизу в Минске начали проводить в начале 90-х прошлого века, - рассказывает Николай Кузуб, старший научный сотрудник, и.о. заведующего лабораторией. - Чтобы сделать процедуру более доступной, было принято решение сформировать свою систему ДНК-анализов. И в этом отношении Беларусь обошла все страны СНГ. Кроме того, мы первыми на постсоветском пространстве стали создавать базу данных генно-дактилоскопического учета, которая представляет интерес в первую очередь для следствия. Такие базы имеют немногие страны мира, это считается одним из престижных направлений.

Длительное время возможности лаборатории молекулярно-биологических исследований были ограниченны, существовала очередь. Например, в середине 90-х ждать приходилось 1,5-2 года. Причем до 2003-го генетическая экспертиза по установлению отцовства проводилась в основном по определению суда. Сейчас же примерно пятая часть от общего числа экспертиз проводится по заявлениям граждан. Процедура проста: пришли в институт, написали стандартное заявление, оплатили услугу и в тот же день сдали в лаборатории анализы. Прошли те времена, когда для анализа ДНК брали кровь. Сейчас генетическую экспертизу проводят на основании соскобов буккального эпителия - для этого ватной палочкой нужно провести 5-6 раз по внутренней поверхности щек, языка, неба.

Из года в год число генетических экспертиз, как по определениям суда, так и по желанию самих граждан, растет. В 2005 году в лаборатории выполнено 263 экспертизы, в 2007-м - 557, а с начала нынешнего года - около 400!

Нередки случаи, когда граждане, которые по определению судов обязаны пройти экспертизу, отказываются от нее. А зря… Ведь в таком случае суд может принять решение в пользу другой стороны.

В чем суть генетической экспертизы? Из биологического материала с использованием специальных реактивов и оборудования выделяется та самая ДНК и помещается в маленькую пробирку. В ДНК есть такие участки - локусы, которые наследуются из поколения в поколение. Они неизменны, везде (в слюне, крови, коже и т.д.) одинаковы, на них не влияют ни пересадка органов, ни переливание крови, никакие другие вмешательства, и каждая комбинация по-своему уникальна. Эти генетические признаки человек наследует один от мамы, другой от папы. С помощью химико-технических манипуляций локусы определяются и размножаются. И поскольку в большинстве случаев материнство не ставится под сомнение, то ученым достаточно отследить с помощью специальной машины - генетического анализатора, подключенного к компьютеру, какой признак унаследован от женщины, значит, второй - от биологического отца. Исключают отцовство со 100-процентной гарантией, а подтверждают с уверенностью 99 и не менее четырех девяток после запятой.

Судьбоносная экспертиза

Действительно интересных и запоминающихся случаев в практике экспертов немного. «Он не хочет признавать ребенка и платить алименты», - пожалуй, наиболее частая причина для проведения анализа. В практике экспертов был случай, когда любвеобильная дамочка по очереди приводила в лабораторию четверых мужчин, и только последний из них оказался отцом ее ребенка.

А следующая история потрясла многих. В начале этого года в лаборатории делали анализ ДНК малышу из детского дома. Мама мальчика умерла через два месяца после его рождения, а спустя три года нашелся его отец… в Германии. У мальчика были необычные для Беларуси имя и отчество - Эрих Эрихович, на что и обратили внимание представители немецкой благотворительной организации, приехавшие в детдом. В документах, оставшихся после смерти мамы, нашли квитанцию о переводе денег на ее имя от гражданина Германии Эриха Шотца. Эта бумажка и помогла найти папу мальчика. Оказалось, что мать малыша некоторое время нелегально работала в Германии, где и познакомилась с Эрихом. Завязался роман, и скоро они решили пожениться. Жанна уехала в Беларусь оформлять документы. Она несколько раз приезжала в Германию и снова уезжала. А потом пропала. Оказалось, что женщина неизлечимо больна. Ее ребенок родился семимесячным, Жанна отказалась от новорожденного и прямо из роддома попала в онкологию. И через два месяца умерла. Узнав, что у него есть сын, Эрих-старший захотел забрать его. Но ведь просто так увезти ребенка из детского дома нельзя. Немец обратился в суд, а затем в лабораторию молекулярно-биологических исследований. Экспертиза подтвердила отцовство, и счастливый папа, оформив необходимые документы, увез сына в Германию.

- В таких случаях испытываешь гордость за свою профессию, - говорит Николай Кузуб. - Все мы переживали за этого ребенка. Ведь такие судьбоносные экспертизы у нас проводятся нечасто.

Светлана ФРОЛЕНКОВА, «МК»

Донор

История Ирины и Олега начиналась, как и тысячи других историй любви.
А закончилась в суде…

Познакомились, стали встречаться, жить вместе. Долгое время Ира не могла забеременеть, поэтому они решили прибегнуть к методу искусственного оплодотворения. В центре вспомогательной репродукции молодые люди подписали необходимые бумаги и попросили заморозить и сохранить в течение полугода три эмбриона - на тот случай, если первая попытка ЭКО окажется неудачной. При этом определили, что хранение зародышей может быть прекращено раньше по письменному заявлению одного из них. Первая операция прошла неудачно. Ира решила повторить попытку, но Олегу об этом не сказала. Забеременела и через пару месяцев сообщила ему. Мужчине не понравилось, что решение было принято без него, и он отказался признавать отцовство и помогать растить будущего ребенка. Когда малыш родился, ни разу его не видел. Ирина обратилась в суд, чтобы установить отцовство и взыскать алименты. На суде Олег заявил, что он был… донором, а бумаги в медицинском центре подписал не глядя. И вообще, может, это и не его ребенок?! Однако генетическая экспертиза подтвердила отцовство. Суд внимательно изучил материалы дела, опросил свидетелей и удовлетворил иск.

КОМПЕТЕНТНО

Судья Минского городского суда Зоя Соловьева:

- Согласно Кодексу Республики Беларусь о браке и семье отец и мать, состоящие в браке между собой, записываются родителями ребенка в книге актов о рождении по заявлению любого из них. В таком же порядке записываются сведения о родителях, если они разведены, но со дня расторжения брака прошло не более десяти месяцев. Если мама и папа не состоят в браке, то запись об отце производится по совместному заявлению обоих. Если же отец не установлен, то ребенка запишут на фамилию матери, а имя и отчество отца укажут с ее слов. Отцовство может быть установлено и в судебном порядке. При этом учитываются доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от предполагаемого отца (или признание им ребенка), совместное воспитание и содержание ребенка обоими родителями, совместное их проживание и ведение общего хозяйства до рождения малыша.

http://sudexpertiza.by/vist_SMI/mk20080905/

Дактилоскопия закончилась избиениями и тюрьмой

Милицейский беспредел в Беларуси не имеет границ.

Об очередном вопиющем случае беспричинной жестокости и беззакония садистов в погонах рассказали читатели сайта charter97.org - семья Кирдун из Минска.

Их сына Филлиппа в субботу, 12 ноября, вызвали в Городской отдел милиции № 1 УВД Фрунзенского района Минска в кабинет №6 по ул. Притыцкого, 108 якобы по вопросу военкомата. Филлипп сразу же поехал по указанному адресу. Там оказалось, что его вызвали обманным путем для снятия отпечатков пальцев. Филипп отказался проходить дактилоскопию по своим религиозным убеждениям и напомнил, что прошлым летом писал письменное объяснение и отказ от дактилоскопии.

Не придумав ничего лучше, милиционеры Бирченко Александр Николаевич и Довнар Сергей Сергеевич попытались запугать молодого человека, провоцировали и избивали его. Как рассказали родители Филлиппа, их сын стоял и демонстративно держал руки по швам, а работники милиции толкали его по всему кабинету в разные стороны. Он все это время терпел и говорил, что они не имеют права так с ним обращаться. Это продолжалось минут 40, после чего Бирченко сказал: «Все, хватит, ломаем, заваливаем!»: Филлиппа повалили, выкрутили руки, надели наручники в позе «ласточка» и насильственно сняли отпечатки пальцев.

После этого наручники не сняли, а Бирченко, отличившийся особой жестокостью, сказал: «Пусть полежит, помучается». В коридоре, в наручниках на полу, в такой позе Филлипп пролежал 2 часа. В результате запястья обеих рук оказались в многочисленных ссадинах и распухли. От наручников омертвели большие пальцы на обеих руках. Затем его посадили в изолятор ГОМ и отказали в возможности сообщить родственникам о его местонахождении.

Только ночью работники уголовного розыска Центрального района сообщили родителям, что их пропавший сын задержан. На следующий день утром родители настояли, чтобы сыну вызвали скорую помощь. Филлиппа отправили в БСМП на обследование, но врачи отказались госпитализировать избитого молодого человека, обработали ссадины и отправили в изолятор на Окрестина до суда.

Обвинение традиционное для современной Беларуси - мелкое хулиганство. Суд состоится 14 ноября по адресу Дунина-Марцинкевича 1/2.

http://charter97.org/ru/news/2011/11/14/44633/

---

От слова «участие»

В кабинете старшего участкового инспектора по-домашнему уютно. Красоту наводил своими руками: клеил обои, вешал шторы, даже о цветах не забыл. Считает, такая атмосфера благотворно влияет на служебную деятельность. Когда Сергей Довнар принимал административный участок, ему было всего 19! Пришел сюда сразу после окончания средней специальной школы МВД – ни навыков, ни опыта.
- С тех пор прошло девять лет. На своем участке знаю всех, – говорит майор милиции.
Во время нашей беседы в кабинет заходит женщина, слезно просит участкового поговорить с мужем: тот опять запил. А как опрокинет бутылочку – начинает распускать руки.
- Да неплохой он человек, – уверен участковый. – Недавно на пенсию вышел, вот и взялся за стакан. Когда поговорю с ним, месяца три держится – не пьет, а потом опять за свое. Жалко мужчину: ведь у него золотые руки – мастер по металлу, специалист высочайшего класса.
- А с чем еще обращаются к участковому?
- С радостными событиями точно не идут. В основном просят защитить, наказать кого-то или отправить в ЛТП, – рассказывает Сергей. – А сколько бывает ситуаций, когда люди вообще не по адресу обращаются! Кому-то соседская собака мешает громким лаем, кто-то звонит и спрашивает, какую таблетку принять от головной боли. Реальные семейные драмы не уступают киношным. Как-то приехал по вызову и вижу: муж в порыве ярости выбрасывает из окна четвертого этажа вещи! Разбил несколько машин под окнами… Чтобы разобраться в бытовых конфликтах, приходится быть психологом.
На службе Сергей познакомился с будущей супругой. Девушка пришла в опорный пункт с заявлением, а нашла мужа.
- Любовь с первого взгляда, – улыбается Сергей Довнар.
Какой главный стимул в работе? Майор говорит: когда помогаешь людям, тогда и работать хочется.

Вадим БУДАНОВ, «МК», фото автора
http://mk.by/2009/11/04/8053/

---

Довнар
Сергей Сергеевич - Майор милиции, старший участковый инспектор Фрунзенского РУВД
http://minsk.gov.by/ru/org/1819/attach/453bdad/

Жодинские милиционеры: «Твою жену мы ведём трахать!»

Ситуация, при которых группа не совсем трезвых молодых людей решает игриво похлопать по ягодицам понравившуюся незнакомую девушку, возможна в любой стране мира. В некоторых — например, в США — это расценивается как сексуальное домогательство (Sexual harassment) и может стоить незадачливым ловеласам нескольких лет тюремного заключения. И лишь в единственной стране на планете подобная история может закончиться тем, что и саму пострадавшую женщину, и ее мужа обвинят... в нападении на сотрудников милиции.

Надеемся, не нужно уточнять, в какой именно?

Галина и Дмитрий Каменецкие — не политики и не оппозиционные активисты. Они — самые обычные граждане Беларуси. Галина работает воспитателем в одном из детских садов Минска, а Дмитрий — водит по улицам столицы маршрутное такси. Однако, как они недавно убедились на собственном примере, для того, чтобы почувствовать на себе насилие и беззаконие со стороны формальных защитников закона, вовсе не обязательно ходить на митинги или состоять в каких-либо политических партиях. Иногда для этого достаточно просто выйти вечером на прогулку в небольшом белорусском городе Жодино.

Вот что рассказала нам сама Галина Каменецкая.

— В Жодино мы с мужем Дмитрием приехали на личной машине в гости к своему другу. Дома, в Минске, остались мои 3-летняя дочь с 72-летним дедушкой.

Вечером мы решили прогуляться по центру Жодино, куда приехали уже на такси. Мы с моей приятельницей Оксаной Павловец подошли к местному кафе «Поляна», чтобы узнать о наличии там свободных мест, а мой муж со своим другом Владимиром Гавриковым остались неподалеку на асфальтированной пешеходной дорожке. Когда мы направлялись к кафе, то прошли мимо группы молодых людей в штатском, их было 3-4 человека. Один из них хлопнул меня рукой по ягодицам. Разумеется, я высказала ему свое недовольство таким «знаком внимания», после чего мы с подругой просто пошли дальше.

Разумеется, я не могла при этом видеть, что происходит у меня за спиной. Но когда я уже обернулась на крики, то заметила, что моего мужа повалили на землю, и несколько человек его избивают. Естественно, я прибежала туда и стала звать на помощь. Это привело только к тому, что один из парней, избивавших мужа, переключил свою агрессию на меня. Начал бить, повалил хорошо отработанным приемом на асфальт и надел на меня наручники. Такие же на тот момент были надеты на моего мужа.

Разумеется, эти парни никак не представлялись и служебных удостоверений не показывали. Но тогда откуда у обычных людей в гражданской одежде наручники?

Вскоре приехала и милицейская машина... Уже потом, в суде, выяснилось, что ее вызвал по своему личному мобильному телефону один из парней, которые нас избивали. Интересно, что человек, до этого издевавшийся надо мной, спросил у приехавших милиционеров о том, где они ездили в течение 20 минут, в довольно некорректной форме, проще говоря — матом. Это позволило мне сделать вывод, что они, как минимум, хорошо знакомы.

Наручники на мне были застегнуты сзади, он несколько раз пытался поднять меня с земли так, что мои ноги при этом оказывались в воздухе. Когда ему это, наконец, удалось, меня грубо зашвырнули в машину.

Там в это время уже были другие задержанные — как впоследствии выяснилось, среди них оказался совершенно незнакомый нам молодой человек Максим Тютяк, который попытался за нас заступиться.

Всех вместе нас доставили в Жодинское ГУВД, меня посадили в холле, а буквально через минуту привели и моего мужа. Он попросил меня позвонить с мобильного телефона дедушке в Минск и рассказать ему о случившемся. Однако женщина — сотрудник милиции — тут же отобрала у меня мобильник, и ни на какие наши просьбы сообщить нашим родственникам о задержании не реагировала.

Затем нас посадили в разные камеры. Мужа — в помещение с глухой дверью, а меня — с решеткой. Мне тут же стало плохо, я поняла, что понизилось давление. Попросила вызвать скорую помощь. Она приехала только через 3 часа — я хорошо это запомнила, потому что из моей камеры были отлично видны электронные часы в дежурной части.

Когда медики, наконец, приехали, то измерили мне давление и предложили сделать укол. Его делали внутримышечно, прямо в этой же грязной камере, а за всей процедурой с нескрываемым удовольствии наблюдали несколько сотрудников милиции мужского пола.

При этом у меня была возможность слышать, что говорит в соседней камере мой муж. Он также просил о медицинской помощи, т.к. был сильно избит, а из уха вытекала какая-то жидкость. Однако ему в помощи отказали...

До врачей удалось добраться только утром, когда нас отпустили из Жодинского ГУВД — мы сразу приехали в городскую больницу. Врачи поставили диагноз и выдали эпикриз. У меня — легкие телесные повреждения, а у мужа — черепно-мозговая травма и сотрясение мозга.

Однако до этого пришлось перенести еще многое... В частности — дактилоскопию. Из нее жодинские милицонеры также умудрились сделать шоу. Так, когда мой муж спросил «Куда вы ведете мою жену?», они ответили: «Мы ее трахать ведем». А на мой вопрос, для чего мне «откатывают пальчики», ведь обязательной дактилоскопии подлежат только мужчины, зловеще сообщили: «Это чтобы было проще опознать твой труп».

Самое интересное, что никаких протоколов при этом не составлялось. Меня попросили расписаться в нем только утром, буквально ткнув пальцем в две статьи Административного кодекса. Первая — 17.1, «Хулиганство». Вторая — 23.4, «Неповиновение законным действиям сотрудников милиции». Причем в самом протоколе эти статьи даже не были упомянуты — их дописали туда ручкой уже тогда, когда начался суд, а пальцем милиционеры тыкали в лежавший на столе Административный кодекс.

Разумеется, их значение я, человек без юридического образования, узнала лишь потом, от адвоката. Там, в ГУВД Жодино мне эти цифры ровным счетом ничего не говорили. Забегая вперед, скажу, что и копию протокола мне впоследствии выдали только в суде.

Интересно и то, что никто из милиционеров не попытался взять у меня объяснений в письменной форме. Даже подписи о разъяснении моих прав в протоколе сделаны явно не моей рукой.

Выпустили меня в 10:45 утра. Все это время в ГУВД находился и наш друг Владимир Гавриков, который вышел непосредственно на местного начальника Дорошко. Он долго уговаривал его, чтобы отпустили хотя бы кого-то одного из нас, потому что дома осталась маленькая дочь. Или хотя бы разрешили позвонить дедушке. В конце концов, начальник сжалился и повлиял на своих ретивых подчиненных...

Первые суды по делу Галины и Дмитрия Каменецких состоялись в Жодино 1 августа, причем судили супругов раздельно. Итог был вполне предсказуемым: Галина получила 790 000 рублей штрафа, а Дмитрий — более 800 000. Каменецкие обжаловали эти постановления Жодинского горсуда в Миноблсуде. Он постановления отменил и направил дела на новое рассмотрение, в тот же Жодинский суд, но другому судье.

А дальше — начался настоящий судебный марафон. Новая судья Т.В.Трепашко, проведя несколько заседаний, на которые с переменным успехом то являлись, то не являлись, то являлись, но уходили, не дождавшись окончания процесса, «свидетели» из числа работников милиции, в итоге вернула дело на доработку. Все тем же доблестным жодинским милиционерам...

Интересно и то, что по административному делу проходит целых 14 свидетелей! Лишь трое из них — со стороны супругов Каменецких, все остальные — сотрудники жодинской милиции. Добиться их одновременного присутствия в суде для полноценного рассмотрения дела — задача непростая. Особенно если выполнять ее не очень-то и хочется.

И вот почему. Срок привлечения Галины и Дмитрия Каменецких к административной ответственности вскоре может истечь — по закону, «доработка» дела милицией и его рассмотрение в суде должны быть завершены не позднее 4 декабря. В результате все останутся при своих. Милиционеры, любящие похлопать чужих жен по ягодицам и избивающие мирных граждан — при должностях, званиях и зарплатах. А Галина и Юрий Каменецкие — при своих обидах и медицинских эпикризах о полученных травмах...

Владимир Чуденцов