«Мы сами пришли в прокуратуру. Просто хотели узнать, почему нас показали в криминальных новостях, а Сашу посадили на 5,5 лет»

Студенты юридического колледжа БГУ настаивают: они просто гуляли в парке, а пьяного мастера спорта по тяжелой атлетике и его друга избили совершенно другие люди

КАТЕРИНА БОРИСЕВИЧ

- Раньше каждый год в День Матери ездила на концерт, нашу семью хвалили, я - многодетная мама, 30 лет отработала учителем. А что сейчас? Через несколько минут моему сыну вынесут приговор, вот вам и весь праздник, - еле сдерживает слезы Антонина Гайдук, мама 19-летнего Саши.

Возле здания суда Партизанского района Минска мамы студентов юридического колледжа БГУ не скрывают своего волнения: все поглядывают на часы, а сыновья пытаются их хоть как-то утешить. Этот день женщины запомнят на всю жизнь - вместо цветов и поздравлений вот-вот решится судьба их детей. Накануне прокурор потребовал всех лишить свободы: 19-летнего Сашу - на 8,5 года, его сверстника Евгения - на 7 лет в исправительной колонии, а 17-летнего Эдуарда - на 6 в воспитательной колонии, так как он несовершеннолетний.

«Когда родители приедут с деньгами и будут стучаться ко мне в дверь?»

Парни пришли к нам в редакцию за день до оглашения приговора, чтобы рассказать, как оказались на скамье подсудимых.

- Для нас вся история началась 16 апреля. В колледже одногруппница сказала: «Видела вас вчера по телевизору в криминальных новостях. Вас разыскивает милиция». Да ну! Мы поначалу не поверили, думали, розыгрыш какой-то. А вечером посмотрели видео: на кадрах уличной камеры зафиксировано, как мы 22 марта 2014 года около 22 часов втроем идем по улице вдоль парка Горькогопо направлению к его центральному входу. А голос за кадром сообщает: «…именно эти молодые люди избили пенсионеров». Мы были просто ошарашены. Выходит, нас разыскивают, а мы спокойно ходим на занятия, ни от кого не скрываемся, - говорит Женя Крупкевич, студент 4-го курса.

- На следующий день пошли в администрацию колледжа, все рассказали. Конечно, мы хотели опровержения от журналистов. Поэтому поехали в прокуратуру Партизанского района и рассказали, что никаких преступлений мы не совершали. Что удивительно, нигде не зафиксировано, что мы пришли сами, - продолжает рассказывать Саша Гайдук.

Уже в РУВД парни узнали, что 22 марта около 22 часов трое неизвестных хулиганов неподалеку от входа в парк Горького избили двоих мужчин. Один мужчина получил черепно-мозговую травму и месяц пролежал в реанимации, второй не пострадал. Поначалу студенты проходили по уголовному делу как свидетели, но позже их статус изменился на обвиняемых.

- Во время опознания потерпевший, мужчина лет за 60, большой такой и широкоплечий, вдруг показывает на меня, Сашу и говорит: «Это один из них. Когда родители приедут с деньгами и будут стучаться ко мне в дверь?» Я был в шоке. Мы сразу дали понять: мы невиновны и никаких денег не будет, - вспоминает Евгений.

Потерпевшие после литра виски смутно помнили тот вечер

Чуть позже студенты узнали, что «скорую» потерпевшему вызывала девушка-очевидец произошедшего.

- Двое мужчин были одеты в спортивные костюмы, шли не спеша, прогуливаясь. А со стороны центрального входа в парк Горького двигались трое молодых людей. Когда они поравнялись, то задели друг друга или плечом, или руками, случайно. Из-за этого возник словесный конфликт, после этого один из мужчин и один парень из компании стали наносить друг другу обоюдные удары. Потом другой парень ударил другого мужчину, и тот упал и ударился затылком о тротуарную плитку. Затем компания стала наносить удары другому потерпевшему, после чего злоумышленники убежали в сторону парка. Я вызвала милицию, один из потерпевших сказал, что конфликт был обоюдным, претензий никаких нет. Все трое парней были худощавыми, на вид 23 - 25 лет, один из них был в кепке, а на плечах - рюкзак, - такое объяснение дала 26 марта сотрудникам Партизанского РУВД свидетель Ольга.

- А теперь посмотрите на нас, - говорит Евгений. - Я и Эдик худые, а Саша - плотного телосложения, явно выделяется из нас троих. Тем более девушка говорит, что один из хулиганов был в кепке с рюкзаком, а на видео четко видно: ни у кого из нас не было кепки или шапки, только в руках Эдика бутылка колы, - говорит Евгений.

Потерпевшие не скрывали: в тот вечер они выпили литровую бутылку виски на двоих. Пострадавший, который получил травму головы, вообще не запомнил обстоятельств произошедшего - кроме удара в лицо и падения на тротуар, от которого получил повреждение, а второй пострадавший, мастер спорта по тяжелой атлетике, в первоначальных показаниях сказал, что никого из нападавших не запомнил и опознать не сможет.

«Вышел покурить, и меня сняла камера»

Пока шло расследование и суд, парни продолжали учиться в колледже.

- Надеемся на оправдательный приговор, - уверенно говорит Евгений Крупкевич. - Во время суда, во-первых, мы обращали внимание, что никто из нас не был в кепке и с рюкзаком, на что свидетель-очевидец уже в суде заявила: «Мне не принципиально - была кепка или нет. Я должна довести дело до конца. Я такой человек». Во-вторых, на камере видно, как мы просто неторопливо шли в 22.09 по направлению ко входу в парк, а когда следующий раз появились на камере в 22.11, то видно, что переходим дорогу, поднимаемся по лестнице на пр. Независимости и спокойно уходим. А по документам, свидетель-очевидец в 22.11 вызывает «скорую» для одного из потерпевших. Со слов этого же свидетеля, драка была две-три минуты, после чего злоумышленники разбежались, а потом спустя еще минуты три она вызвала «скорую». Уже по времени ничего не совпадает. Но на последнем заседании по вызову государственного обвинителя появился какой-то специалист, который устанавливает камеры, и сказал: время на часах видеозаписи спешит на семь минут. Мы были в шоке. В-третьих, так и не было установлено, как пострадавший получил травму. Кстати, они вообще не ходили на суды, им это было неинтересно. Мастер спорта в самом начале дал показания и написал заявление, чтобы больше его не вызывали. Второго потерпевшего в суд приводили принудительно по требованию защитников. Знаете, самое обидное, что в тот вечер мы гуляли по парку, мне захотелось покурить и, чтобы не нарушать закон, я попросил друзей выйти к центральному входу. В этот момент нас и зафиксировала камера. Лучше бы я покурил в детском парке, меня б оштрафовали - и все, не было бы никакого уголовного дела.

Студентам юридического колледжа БГУ предъявили обвинение по статьям Уголовного кодекса: «Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения группой лиц» и «Хулиганство группой лиц».

Всех студентов признали виновными

Чем меньше оставалось до оглашения приговора, тем больше нервничали родители. Накануне вечером мамы собирали сумки с вещами в изолятор своим сыновьям, никто не знал, как закончится этот день: на свободе или в изоляторе.

- Мы все приезжие. Женя родом из Брестской области, Эдик - из Гомельской, Саша - из Гродненской. Ездили на каждое судебное заседание, - говорят родители обвиняемых, а сами в этот момент достают из машин сумки с вещами.

 - Что-то я волнуюсь, - говорит мне Саша Гайдук, а на его лице появляются капли пота. И в этот момент все услышали звук открываемого замка в одной из дверей.

- Ну, все понятно, - опустили голову студенты. Как будущие юристы, они знали: дверь открывается для конвоиров.

- Суд признал виновным Александра Гайдука в умышленном причинении потерпевшему тяжкого телесного повреждения, хулиганстве группой лиц и приговорил к 5 годам 6 месяцам колонии в условиях усиленного режима, - зачитывала приговор судья суда Партизанского района города Минска Рита Шаграй.

После этих слов конвоиры надели наручники на парня. Суд также признал виновными Евгения и Эдуарда, но только в групповом хулиганстве. По обвинению в причинении тяжких телесных повреждений они были оправданы. Женю приговорили к 2,5 года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение. Это значит, он будет на свободе, но каждую неделю должен отмечаться в милиции. А к Эдуарду применили амнистию. Парни обязаны выплатить пострадавшему спортсмену два миллиона в качестве моральной компенсации.

- Конечно, мы будем обжаловать приговор, - сказали фигуранты уголовного дела сразу после суда. - Как так вышло, что потерпевшие и свидетель сразу после нападения не могли точно описать хулиганов, а на суде, спустя пять месяцев, указали на нас?

- Почему именно Сашу приговорили к лишению свободы? - интересуюсь у адвокатов.

- Возможно, суд пришел к такому выводу, поскольку потерпевшему был нанесен только один удар по лицу, на суде его друг, второй потерпевший, показал на Александра: «Вот этот полный ударил, я вспомнил, что в тот вечер запомнил его по щекам».

Мама Саши еще долго плакала в суде, не понимая, куда ей идти и что делать дальше… Приговор не вступил в силу и может быть обжалован обвиняемыми и их защитниками.

https://www.kp.by/daily/26297.5/3175067/

"Люди в погонах сегодня бесполезны". Как известный российский криминолог шокировал белорусских прокуроров

Бороться с преступностью бесполезно. Лишением свободы – тем более. А смертной казнью – вообще недопустимо. Потому что снижение уровня преступности – это, по большей части, не заслуга правоохранительных органов. Преступность всегда живет только по своим законам, и снижается она во всем мире без исключения еще с начала 2000-х. 

Об этом, несколько раз извинившись перед людьми в погонах, заявил один из самых известных российских криминологов Яков Гилинский, который на днях выступил в Минске на международной конференции, посвященной отмене смертной казни в Беларуси. Представители официальных структур от такого "наезда" гостя-криминолога даже слегка растерялись: "Да быть такого не может, чтобы мы ложно боролись с преступностью, посмотрите на статистику!"

О том, как цифры могут не совпадать с мировоззрением, – в материале TUT.BY.


Непосредственно про смертную казнь прокуроры особенно не высказывались – предпочитали говорить об эффективности борьбы с преступностью в Беларуси. Оперировали в основном цифрами. По данным МВД Беларуси, в 2013 году в стране зарегистрировано 96,7 тысячи преступлений, что на 5,3% меньше, чем в 2012-м. И такое снижение – каждый год. Поэтому доводы криминолога о том, что преступность жесткостью не побороть, для наших прокуроров показались не очень-то убедительными. Напротив, прокуроры упирали на то, что мир пока не придумал замены тюрьмам, а отсутствие должной жесткости с преступниками только ухудшит криминогенную обстановку в стране.
Вот, например, что ответил российскому криминологу во время конференции Владимир Турко, начальник управления по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам Генпрокуратуры:

"Если в целом обратиться к ситуации, которая складывается в Беларуси, то динамика вполне благоприятная. Если в 2007 году судами Беларуси было осуждено 180 тысяч человек, то в 2013-м – 98 тысяч. Криминолог, профессор говорит, что преступность – в своем независимом плаванье, и вряд ли есть система противодействия этому. Давайте упраздним все правоохранительные органы: МВД, прокуратуру... Да, была ложная борьба с преступностью в Беларуси, когда существовали так называемые "барсеточники". Помните? Спит человек на лавочке, подходят, хватают барсетку, преступника в камеру. А жертвы часто были подставные". А сейчас, по словам представителя Генпрокуратуры, в Беларуси борются с реальной преступностью. 

И приводит несколько примеров: "Ровно год в Беларуси действует закон, который был направлен против пьяных водителей. Вы сами знаете, какая ситуация была на дорогах нашей страны. Благодаря нововведению в нашей стране сократились на 30% нарушения правил дорожного движения лицами, управляющими автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. Разве это не результат не только самого закона, но и тех, кто его применяет? А наркобизнес и наркотрафик? Мы видим картину, когда в один день в больницу скорой помощи поступило 15 молодых людей после употребления спайсов. Кто, как не система правоохранительных органов, должна победить это зло?" 

"Чем больше отправляем в тюрьмы, тем больше получаем обозленных, жестоких преступников"

Однако у приглашенного российского криминолога не только своя статистика, но и свое мировоззрение, которое, как он сам говорит, в его 80 лет и с его опытом, ничем не перебьешь. Он сам сейчас преподает российским прокурорам, поэтому поспорить на тему эффективности борьбы с преступностью может и с белорусскими специалистами. Причем не залезая лишний раз за словом в карман. TUT.BY решил расспросить профессора Гилинского о том, почему он так нивелирует значимость работы правоохранителей, а также о том, почему долгие сроки лишения свободы не решают проблем преступности.



- Яков Ильич, зачем вы сегодня так шокировали наших прокуроров? 20 лет мы боремся с преступностью, а тут вы рассказываете, что правоохранители ни на что не влияют.

- Не совсем так. Активная деятельность милиции, прокуратуры и т.д. способствуют поддержанию правопорядка. Но это по конкретным преступлениям, может. В целом же при наших системах, которые существуют и в России, и в Беларуси не надо так отчаянно сажать людей. Это бесполезно. Никогда еще наказанием не удалось никого исправить: ни детсадовца, ни школьника, ни преступника. Как сегодня работает наша система "исправления"? Унизить, наказать, дать срок, чем больше, тем лучше. Для чего? Чтобы другим неповадно было. Но эффективной может быть только та система, которая будет решать в первую очередь вопрос, как сделать так, чтобы это лицо больше не совершало преступлений.


- Что вы предлагаете для реального снижения преступности?

- Лишение свободы надо применять в исключительных случаях только в отношении тяжких преступников, и то на 4-5 лет, не больше. Надо просто прислушаться к мнению психологов. Они установили, что нахождение в местах лишения свободы больше 5 лет приводит к необратимым изменениям психики. Чем больше отправляем в тюрьмы, тем больше получаем обозленных, жестоких преступников. Я был в тюрьмах очень многих стран: от Южной Кореи, Японии, Австралии, Канады до США и многих стран Западной Европы.
  Мне близка европейская модель исправительной системы: сажают там только за тяжкие преступления, потому что вообще стараются поменьше сажать. Сроки желательно небольшие: свыше 80-90% преступлений наказываются сроками до 2-3 лет. Да вообще уже в мире много где преобладает краткосрочное лишение свободы, оно там исчисляется неделями и месяцами, а не десятилетиями, как в России. Там стараются выпустить преступника до наступления необратимых изменений психики. Ну не может человек в условиях издевательств в течение многих лет быть нормальным. В Японии порядка 90% наказаний – штрафы, а лишение свободы – это 3,5-4%. Например, по делам корыстным, когда совершаются преступления против собственности, вообще не нужно лишать свободы. Достаточно исправительных работ, общественных работ. По тяжким и особо тяжким надо лишать свободы. Ну почему за убийство в странах Западной Европы дают 4-5 лет, а у нас 10-20?
 
- У нас люди не поймут. Как это: преступник насиловал или убивал, а ему 4-5 лет?
- В Хельсинки начальник тюрьмы, помню, мне хвастается: "Вы знаете, – говорит, – мы недавно для того, чтобы у осужденных сохранялось чувство собственного достоинства, каждому стали давать ключ от камеры. Это не исключает того, что произойдет шмон, это не исключает проверки и контроля, но это предоставляет заключенным право сохранять чувство собственного достоинства. Я спрашиваю: "Так а по сколько человек у вас сидят в одной камере?" Он отвечает: "По одному, конечно! Ну не могут же двое незнакомых людей сидеть в одной камере!" А захожу в тюрьме на кухню, там 8 заключенных готовят торт, у кого-то из них был день рождения. Кстати, все 8 говорили на русском языке. Во многих европейских странах в тюрьмах днем камеры открыты. Заключенные ходят друг к другу в гости, общаются, в камерах стоит ящик с прохладительными напиткам, в каждой камере свой туалет.
  Можно, конечно, упрекать: мол, мало ли чего они там на Западе придумали. Но ведь посмотрите, какой там уровень преступности. Почему мы, такие умные в своих подходах к наказаниям, но у нас самое большое количество заключенных на 100 тысяч населения (США и Россия – мировые лидеры), а количество тяжких преступлений при этом не снижается? В России – 10,0 в 2013, в Японии - 0,3 в 2011, в странах Западной Европы – около единицы. Потому что в цивилизованных странах, даже если опасного насильника или убийцу сажают, то стараются за этот срок если не помочь ему как-то развиться как личности, то хотя бы не ухудшить то состояние его души, которое толкнуло его на убийство или серию краж. 


- Но ведь и в Беларуси, и даже в России статистика действительно говорит о том, что уровень преступлений снижается и у вас, и у нас из года в год. Вы не верите статистике?
- Преступность всегда жила и живет по своим порядкам, независимо ни от каких попыток с ней бороться. И это не только моя позиция. Это позиция всех известных криминологов мира, потому что мы обращаем внимание на другую статистику: с 50-х годов и до конца 90-х преступность росла во всём мире без исключения. С конца 90-х – начала 2000-х годов во всем мире наблюдается тенденция сокращения объема и уровня преступности и большинства ее видов. То есть мы видим волну. И эта волна формируется под воздействием разных факторов, а не полиций и милиций.

Статистика, которой оперирует криминолог: уровень числа убийств (на 100 тысяч населения) снизился в России с 23,1 в 2001 г. до 10,0 в 2013 г., в США с 6,2 в 1998 г. до 4,7 в 2011 г., в Германии с 1,2 в 2002 г. до 0,8 в 2011 г., в Колумбии с 72,2 в 2002 г. до 33,2 в 2011 г., в Японии с 0,6 в 2004 г. до 0,3 в 2011 г.

Мы живем в глобально-виртуальном мире. И в виртуальный мир ушла наша молодежь – основной субъект преступлений, которые считаются общеуголовными. В интернете молодежь встречается, там они любят другу друга, там они убивают, используя разные "стрелялки" и т.д. Я у своих студентов даже спрашивал: "Вы там уже рожаете или еще нет?" Значительная часть преступлений, которые совершала молодёжь раньше на улицах, ушла в мир интернета и остаётся незарегистрированной. Там уже происходят и грабежи, и кражи, и мошенничество. А в интернете сегодня правоохранительные органы либо не могут, либо пока не умеют регистрировать и ловить этих киберпреступников. По крайней мере, в тех масштабах, в которых они существуют. Не перестроились еще, и по старой советской привычке ловят тех, кого удается поймать, и сажают на какие-то немыслимые сроки. А потом оперируют своей статистикой. Лучше бы действительно думали, как снизить преступность.
 
- На ваш взгляд, что сейчас нам мешает перейти на другую модель исправительной системы?
- Ответ вообще  в том, какая у нас система в стране и как работают люди. Нам проще заполнять бумажки, чем думать, как можно реально уменьшить преступность. Никому это не надо. Людям в системе некогда думать. Например, основная беда в России - и госслужащих, и полиции, и науки, и образования, и медицины – в том, что все забюрокрачено до невозможности. Вот я заведую кафедрой уголовного права. Ко мне приходит заочник и начинает стоя заполнять какую-то бумажку. Я говорю: "Садитесь", а он: "Спасибо, но я на работе насижусь". Я: "А кем работаете?" Оказалось, инспектор уголовного розыска. И я ему говорю: "Так вы бегать должны, а не сидеть". Знаете, что ответил? "Яков Ильич, это мы раньше бегали, а сейчас мы сидим и бумажки заполняем". И врач, если вы придете к нему в России, даже на вас смотреть не будет, а бумажки будет заполнять. И в вузах мы не наукой занимаемся и не изучаем новые наработки, а заполняем разного рода формы. Мы все этим занимаемся, и полиция этим занимается. Когда ж ей думать про реформы?
  Поэтому и говорить им проще, что вот, люди не поймут такого либерализма. Зато то, что творится сейчас у нас в тюрьмах, понимают? В России это сплошные издевательства, побои, негодное питание. Система, при которой за взятки можно все. Есть даже перечень расценок: сколько заплатить, чтобы пронести телефон в тюрьму, сколько заплатить, чтобы лишний раз пройти в баню или чтобы тебе принесли сигареты. А перейти на европейскую систему, чтобы реально снизить уровень преступности, естественно, денег нет. Ну конечно, сегодня России нужны деньги совсем на другое. Как у вас – не знаю, но, наверное, системы похожи.
http://news.tut.by/society/423824.html

В Беларуси готовится закон о геномной регистрации

14 ноября, Витебск /Алена Тихонова - БЕЛТА/.
В Беларуси готовится закон о геномной регистрации. Об этом сегодня в Витебске сообщил журналистам, отвечая на вопрос корреспондента БЕЛТА, заместитель председателя Государственного комитета судебных экспертиз полковник юстиции Сергей Евмененко, который провел прямую линию и личный прием граждан. "Сейчас мы готовим документы для разработки в следующем году закона о геномной регистрации. Я не могу сказать, ни какие категории будут вноситься в банк ДНК, ни в каком объеме это будет, пока это все на стадии обсуждения", - сказал Сергей Евмененко. Он отметил, что законодателем мод в этом деле является Англия. Там самый большой процент населения находится в банке данных ДНК, куда вносятся определенные категории лиц. "Англия начала достаточно давно создавать национальный банк ДНК, постепенно у них эти категории расширяются, вплоть до того, что сейчас полицейский может направить человека для постановки в базу в случае совершения административного правонарушения", - добавил зампредседателя Госкомитета судебных экспертиз. Опыт англичан говорит о том, что результативность работы с банком ДНК резко увеличивается, если там содержится информация как минимум о 5% жителей. "Причем результаты у них очень впечатляющие: англичане раскрывают ежедневно тысячи преступлений. Но надо, правда, учитывать, что и по количеству населения Англия превосходит нас в несколько раз", - сказал Сергей Евмененко. В случае создания базы данных ДНК проще будет раскрывать такие сложные преступления, как квартирные кражи. "Тяжкие и особо тяжкие преступления, естественно, тоже. Но их у нас не большое количество. А вот такие случаи, когда уехали хозяева отдыхать и вернулись в пустую квартиру, никаких отпечатков нет… А ДНК найти реально, потому что эти следы еще не научились до конца уничтожать", - отметил эксперт.
http://www.belta.by/society/view/v-belarusi-gotovitsja-zakon-o-genomnoj-registratsii-58826-2014