Бывший политзаключенный Олег Бородин рассказал «Салідарнасці», чем обернулось для него фотографирование подвыпивших российских военных на вокзале в Гомеле. А также – в какой атмосфере он теперь живет с семьей, находясь в 30 километрах от сектора Газа.
– В феврале 2022-го Россия напала на Украину, а беларусские власти предоставили свою территорию для атаки с севера на соседей. Что вы чувствовали в тот момент, живя в Гомеле?
– Мириться с этим позорным фактом, конечно, не хотелось. Пытался сделать все, что мог: фиксировал передвижение российской военной техники и отправлял информацию в телеграм-каналы.
После начала войны знакомые врачи рассказывали (а некоторые и украдкой показывали видео с мобильных телефонов), что гомельские больницы забиты ранеными оккупантами, как в моргах нет места и складывать трупы приходилось в вагоны-рефрижераторы БелЖД.
Знакомая из больницы рассказала, как в морг пришла группа русских военных и потребовала выдать 12 трупов. Им говорят: «Какие 12? У нас в морге сейчас около сотни лежит! Куда их?». Ответ: «Куда хотите. Нам для статистики нужно 12».
– 29 марта 2022 года вас задержали сотрудники КГБ за пересланные телеграм-каналу «Беларусь головного мозга» фотографии с подвыпившими российскими военными с пакетом алкоголя и закусками на привокзальной площади в Гомеле. Что было дальше?
– Допрос в КГБ длился 6 часов. Мне заявили, что я якобы опозорил честь и достоинство российской армии в лице зафиксированных подвыпивших вояк. Странное, конечно, утверждение, можно было бы поспорить, кто из нас и что опозорил.
Старательно искали информацию о моей принадлежности к «рельсовой войне». Но, во-первых, я «партизаном» не был, а, во-вторых, за несколько дней до задержания почти полностью зачистил телефон от «компрометирующей» информации.
В результате меня передали ГУБОПиК, чему там, как показалось, несколько удивились. Но в целом отнеслись ко мне с безразличием. Только единожды увидел на их лицах эмоцию: когда они узнали, что я соучредитель и директор мебельной фирмы. Фразу – «на х…й тебе это было нужно?» – я потом услышал еще не один раз.
Мне дали 15 суток, но выйдя из ИВС, понял, что все намного серьезнее. Во-первых, из всех в изоляторе, с кем я сидел (а сидели со мной, в том числе, задержанные за пересланные фото- и видеоматериалы), вышел только я. Видимо, в ГУБОПиК решили, что имея фирму, имущество, семью и двоих детей, я никуда не рыпнусь. Возможно, и слезы супруги на допросах тоже сказались.
Во-вторых, от знакомых поступила информация, что я прохожу по уголовному делу (13 апреля 2022 года в СК заявили, что в Гомельской области возбуждено 7 уголовных дел за «содействие экстремистской деятельности»: передачу телеграм-каналам сведений о перемещении в Беларуси военной техники РФ – С.).
В общем, понял, что нужно бежать. Переписал имущество на супругу, оформил генеральную доверенность с правом продажи имущества, включая фирму, взял пляжную сумку и отправился в Москву. Оттуда вылетел в Ереван, затем в Тбилиси.
Из ГУБОПиКа приходили угрозы: жену и детей из страны не выпустим – возвращайся и отсиди срок. Но, к счастью, мы смогли воссоединиться с семьей. В Тбилиси прожили почти год, грузины приняли нас тепло, но мы решили двигаться дальше.
У супруги много родственников в Израиле, поэтому весной 2023 года репатриировались сюда. В 44 года пришлось, по сути, начинать жизнь с нуля.
– Удалось обустроиться?
– Знаю, что многим репатриантам без знания иврита приходится работать не по специальности, на низкооплачиваемой работе (по сравнению со средним для Израиля уровнем). Но я мебельщик, а эта профессия востребована везде: и в Беларуси, и в Грузии, и в Израиле. Здесь я уже получаю зарплату выше средней.
Поначалу жили у двоюродной сестры жены, но затем смогли снять небольшой дом в городе Кирьят-Гат. Поначалу не сильно задумывались, что живем всего в 30 км от сектора Газа.
– Как вы пережили атаку ХАМАС на Израиль?
– Знаете, атмосферу напряженности мы ощущали в воздухе с первых дней нашей репатриации.
Первую сирену в Израиле я услышал 24 апреля, когда вся страна отмечала День памяти павших в войнах и жертв террора. Люди выходили из своих домов, а автомобили останавливались прямо на дороге, чтобы почтить память погибших.
Когда стоишь на улице, видишь соседей, слышишь этот душераздирающий вой сирены, то эмоции переполняют через край.
Мы застали массовые протесты, связанные с судебной реформой. В тот период израильское общество было накалено и разобщено. Но и от последователей Биби, и от его противников я слышал одно единое мнение: эта политическая ситуация ослабила Израиль и вероятность внешней угрозы выросла.
Я работал на строительных объектах в Тель-Авиве и Герцлии Питуах, где было занято много арабов. Общался с парой из них и у слышал открытую неприязнь к евреям, а также мнение, что Израиль сейчас слаб и разобщен как никогда, поэтому наступила хорошая возможность его наказать.
Правда, многие полагали, что если что-то и случится, то, скорее всего, на севере Израиля. К такой полномасштабной атаке боевиков из сектора Газа, которая произошла 7 октября, думаю, никто не был готов.
– Что вы делали в тот день?
– Рано утром проснулся от крика жены: «Олег, сирена!». Кто в чем (дети в пижамах), побежали в миклат (общественное бомбоубежище). Ракеты со стороны сектора Газа долетают за 37 секунд. Мы живем в частном секторе на юго-западе города как раз со стороны Газы, поэтому к нам ракеты долетают быстрее – за 34 секунды.
В первую атаку 7 октября мы не вложились в необходимую норму и добежали до бомбоубежища за 70-80 секунд, но «Купол» (система противоракетной обороны «Железный купол» – С.) нас защитил: начал массово сбивать ракеты прямо над нашей частью города, посыпались осколки.
Я до сих пор, прогуливаясь по городу, нахожу их.
После четвертой или пятой ракетной атаки в наш двор въехал пикап полиции и по громкоговорителю объявили, чтобы все закрылись и не выходили на улицы, потому как на подступах к городу была пресечена попытка проникновения боевиков ХАМАС и нет гарантий, что другие группы не проникли в город.
Источник: https://gazetaby.plus/post/v-kgb-mne-zayavili-chto-ya-yakoby-opozoril-chest-i/195178/
No comments:
Post a Comment