К вопросу о подполье

Опубликовано 05.01.2015 14:21

Автор: Алексей Анпилогов, М.Форкосиган

Очередной взрыв в Одессе, в общем-то, уже ничего не добавляет к ситуации, которая и так уже устоялась и обрела черты монументальности: Мариуполь и Харьков, Одесса и Запорожье, Днепропетровск, Николаев и даже Киев - многие крупные украинские города по-прежнему имеют достаточно значимую прослойку людей, которые недовольны режимом и его внешней и, особенно, внутренней политикой.

Они не смирились, они не простили и они не сдались.

Если публичные выступления, которые сотрясали Одессу и Харьков ещё в марте-мае 2014 года можно было легко подавить кровавыми и жестокими, но быстрыми и эффективными методами - то прекратить работу сегодняшнего подполья такими способами уже невозможно. Подпольная деятельность, как семена пшеницы, лежащие под слоем снега, лишь ждёт своего часа, чтобы при первой возможности выйти наружу.

При этом работа спецслужб в подпольной среде очень затруднена и достаточно неэффективна: подпольщики не организуют никаких специфичных публичных структур, связанных с их подпольной деятельностью, а если и организуют таковые, то максимально камуфлируют их реальный смысл, занимаясь скорее собиранием почтовых марок или обсуждением настольных игр серии  "Warhammer 40,000".

Обычная ячейка подполья включает 3-5 человек и слабо связана с общей сетью, обычно координируя свои действия с защищённым центром подполья - либо же не координируя свои действия вовсе ни с кем, просто действуя самостоятельно.

Кроме того, если и сама охранка так или иначе вступает в эту игру, устраивая собственные провокации и создавая контролируемые спецслужбами ячейки, которые призваны так или иначе взять под контроль подпольную деятельность, это никак не влияет на окончательный результат. Если проблемы общества не решены - подполье непобедимо. По практике работы спецслужб СССР и США  в ХХ веке - этот подход позволяет лишь частично разгромить подполье, но никогда не приводит к тому, что подпольная деятельность оказывается задавленной на все 100%.

Любое обострение ситуации в обществе тут же активизирует подполье, которое тут же обрастает "мясом" на своих извечных "костях".

Всё равно - какие-то из "семян будущего мятежа" проходят через любые фильтры охранки и потом становятся тем запалом, который срабатывает в самый неподходящий момент для государства и призванных стабилизировать его жизнь и спокойствие  спецслужб.

Ведь основой работы любого подполья является не подпольная деятельность, как таковая, а определяющие её активность внешние ограничители и её внутренняя ценностная рамка.

Ситуация тут очень проста: подполье всегда требует запрещённого и делает это запрещёнными методами.

Запретите людям собираться под своими флагами на улице - и они будут собираться на явочных квартирах.
Запретите людям публично выражать некую идеологию или политическую позицию - и она станет флагом подполья.

При этом обольщаться не стоит: демократия может и умеет быть не менее тоталитарна, нежели авторитаризм.

Оруэлл писал сюжеты своего "1984" не со сталинского СССР, а с добропорядочной Англии образца Второй Мировой войны. И его подполье "анти-Ангсоца" вполне могло бы стать реальностью, перейди таки Вторая Мировая война к позиционной борьбе двух или трёх мировых сил - в невозможности ситуации быстрого разрешения конфликта.

В работе подполья стоит учитывать ещё один усугубляющий ситуацию факт: подполье в ситуации невозможности решения своих задач и достижения своих целей может существовать в таком партизанском режиме практически бесконечно долго.

Ведь в отличии от публичных политических движений и даже в отличии от открытых повстанцев, которые всегда "начинают бежать наперегонки со временем", когда переходят к активным действиям - подполье может очень долго существовать исключительно в своей нише, включающейв свои структуры в десятки или сотни людей - и задавая повестку для 5-10% общества.

Остальные же жители будут узнавать о работе подполья по отрывочным сообщениям СМИ, по случайному граффити или листовке возле подъезда или же по бравурным сообщениям СМИ об аресте очередного "главаря подполья".

Однако даже такого семени подпольного протеста потом, впоследствии, оказывается вполне достаточно, чтобы перевернуть картинку в многомиллионном городе с ног на голову.

Моя же задача - лишь объяснять "желающим странного" как пройти этот путь гражданского неповиновения и несогласия с существующим преступным режимом с минимумом потерь и жертв.

Пройти успешно, добившись в итоге своих политических целей.

Алексей Анпилогов

Несколько тезисов о практической работе

1. Группа должна состоять из 5-7 человек, не более. Из них, как минимум, двое-трое с водительскими правами. Все должны уметь в ПМП – первую медицинскую помощь. Структура – командир один. Два-три боевика. Один водитель. Один координатор. Этот вообще на акции выезжать не должен. Большая группа будет разваливаться, меньшая – небоеспособна.

2. Мобильность. Тачка нужна непременно. При этом, авто должно быть неприметным, бюджетным и таким, какую не жалко бросить, если что. «Ланоса» или «Славутича» за глаза хватит. Никаких понтов. Два-три комплекта номеров. Обязательно иметь в машине синьо-жовтые ленточки, флажки, наклейки «ПТН-ПНХ».

3. Связь. Перед каждой акцией закупаться «одноразовыми» мобилами по цене 70-100 гривен за штуку. Рации – это хорошо, но иногда нужны и мобилы. Симки продаются без паспортов. Хорошо закупить штук пятьдесят-сто и мобил, и симок. Пригодятся. Симки и аппараты покупает посторонний человек, в идеале – бомж (придумайте так, чтобы он не ушёл с купленным и не сдал вас). Пополнение счета только через карточки пополнения. Звонок не должен длиться больше 30 секунд. Так-то определители местоположения у МВД и СБУ срабатывают через 37 секунд, старое оборудование. Тем не менее, лучше раньше кончить, чем позже упасть. Никаких СМС. После нескольких использований телефон с симкой можно уничтожить. Или… Или подбросить майдауну в «форточку». Особенно, если вы засветили телефон на телефоне доверия СБУ и сообщили, что «заминирован Ж\Д вокзал». Телефон скидывается майдауну, взрывотехники скачут на вокзал, опера безпеки несутся на место НЕвыключенного телефона, вы тихо-мирно в другом районе города занимаетесь своим делом. Для срыва «Марша вышиванок» достаточно 5-6 звонков с одноразовых мобил на линию доверия СБУ. Можно, кстати, выявить заранее машину майдауна, которая стоит в районе «Марша» и сдать ее как заминированную. Надо рассказывать, что все общение с телефоном в этом случае только в перчатках? И, кстати, помогает в искажении голоса, хоть и примитивно, листок бумаги между вашими губами и мембраной телефона. Ну или куда там говорят?

Советы человека внезапно заглянувшего через плечо:
НИКОГДА не включать «оперативный» телефон с реальной точки проживания. Хранить телефон, симку и аккумулятор отдельно. Телефон самое слабое место. Знаешь, чем занимаются "усиленные" группы по резонансным преступлениям? Мозговым штурмом? Хера лысого! Просмотром распечаток всех операторов связи. Не знаю как на Руине, у нас в Мордоре с точностью до 5 метров высчитывается любой номер. И дофига уличных камер: смотришь, накладываешь и т.д.
О пальцах и перчатках… опасны не только отпечатки, любые пото-жировые следы, сейчас уже по выпавшему волосу вычисляют. Но то у нас, в Мордоре, если очень сильно хотят. Перчатки медицинские - вторая кожа. Подобрать четко по размеру и т.п.

Советы ЧВЗЧП, часть 2.
Упомянутые "дешёвые телефоны" не обязательно постоянно ХРАНИТЬ всё-всегда-отдельно, это уже совсем лишняя паранойя.
Для дорогих смартфонов это может быть и актуально, там даже среди "противоугонных" приложений можно найти такие, что не в каждом боевике показывали, но для дешёвых "звонилок" ни разу не важно.
Главное их НЕ ВКЛЮЧАТЬ ВООБЩЕ, ДАЖЕ БЕЗ СИМ-карт - даже в этом режиме телефон отмечается минимум на двух, а чаще на 3трёх и более, базовых станциях, чтобы позволить абоненту "экстренную связь" (вызов "службы спасения" етц.) - ну а дальше, как всегда, ГэПээС-триангуляция и упс...
Но до момента включения "поцыэнт скорее мёртв" и ничего не излучает, и тратит лишь крохи заряда АКБ на ожидание нажатия "красной кнопки".

4. Позывные. Позывных надо несколько. Систему придумаете сами. Например, по четным женские имена, по нечетным мужские. По кратным двум – цветочные, по кратным трем семейство кошачьих.

5. Интернет. Чем меньше, тем лучше. Да, приходится использовать. Но никаких одноклассников, контактов и прочего. Сайты знакомств – мамбы всякие. Почти идеальное место. И, тем не менее, базар фильтруйте. Элементарное – пользуйте зеркальный способ. Вместо «майдауна» пользуйте «колорад», например. «Сегодня видел того колорада, который скакал 2 мая на Греческой». Вполне себе свидомо и патриотично, да?

6. Избегайте акций в своем микрорайоне. По нескольким причинам. Достаточно одной – у вас рожа, примелькавшаяся для соседей. Даже если они не знают, как вас зовут, то нарисовать могут. С другой стороны, в чужом микрорайоне вы новичок, можете броситься в глаза. Но вас именно там искать и будут, если что.

7. Лучшая защита – это не бронежилет. Это мимикрия. Вы часть окружающей среды. Вы такой же как все. Никаких брендовых вещей, шмот исключительно с 7-го километра или местного аналога Барабана. То же с причёской. Факт – чем беднее вы выглядите на улице как прохожий, тем меньше вас замечают. Аккуратно, но бедненько. Дешёвые двусторонние куртки и три-четыре копеечных головных убора могут очень сильно вас выручить.

8. Перед акцией необходимо провести разведку местности. Где установлены уличные видеокамеры, часто ли проезжают милицейские машины, какой поток прохожих в час «Х». Лучшая маскировка для разведки в ночное время – влюбленная пара, воркующая на скамейке. При подходе ментов срабатывает метод, когда «влюбленная» делает вид, что обижается, а «влюбленный» идет в психологическую атаку на патрульных – пацаны, помогите, на меня девушка обиделась, вот я на колени перед ней упаду (и падает). В большинстве случаев «пацаны» ржут и добродушно проходят мимо. В памяти у них останетесь как влюбленная пара – после акции никто о вас не вспомнит. Обязательно пройти несколько раз по путям отхода. Карты картами, джипиесы джипиесами, а вот проходной двор может быть – ВНЕЗАПНО! перекопан, а вот ту улицу ночью асфальтировать вздумали. Именно этой ночью.

9. При малейшем нарушении плана – немедленно отходить. Никакого геройства. Лучше пусть банкомат «Бениного банка» поработает еще сутки, а майдаун проживет еще неделю.

10. Силовая акция должна быть отработана на «полигоне». Хрен знает, где вы его возьмете, но отрабатывать надо до секунды. Да хоть в огороде. Сама силовая акция должна занять не более 1-3 минут. И то, это очень много. Лучше секунд 20.

11. Расклейка листовок – лучше снова играть влюбленную пару. При внезапном появлении ночного патруля или просто проезжающих авто – сразу целоваться. Клеить надо не там, где вам комфортно, а где днем люди ходят. Листовки долго не проживут, конечно. Тем не менее, это нужно.

12. Лучшее время для акций – с 2 до 4 часов ночи. Это если о запуске «красного петуха» и листовках. С ликвидациями майдаунов другой вопрос. Надо отслеживать типичные маршруты майдауна, устанавливать слежку за ним.
ПМСМ, издавна и не зря "собачьей вахтой" хоть у мореманов, хоть у других "дежурщиков", считалось на час-два позже чем указано. Тем более нужно учитывать место проведения ("большие города" всегда спать ложатся несколько позже Зажопинских выселок). Так что стоит уточнить, что 2-00 - 3-00 это только прелюдия/выдвижение, сама акция не раньше 3-00 - 4-00, а 4-00 - 5-00 это отход и резерв.

Советы человека внезапно заглянувшего через плечо:
Вы убивать умеете? Это, на самом деле, сложно. Никакого огнестрела или холодняка. Одно из лучших средств – гаррота. Берется третья, четвертая, пятая гитарная струна. Обрезается – длина сантиметров 50. На концах делаются деревянные рукоятки. Закидываешь на шею и… и все. Потом вырвет, потому не надо вообще это делать. Можно заточить арматурину. Очень удобно в печень. Печень справа. Все равно блевать будете. Отрабатывать технику на полигоне. А лучше всего имитировать несчастный случай. Но этому надо учиться и долго. Кстати, хорошо на курицах потренироваться. Живых. Это чтобы к крови привыкнуть. Чтобы привыкнуть рукам к мышечному напряжению – тренируйтесь на свинине. Желательно инструмент постоянно менять. С гарроты на удавку, с удавки на кирпич. Есть сложные методы, но очень аккуратные. Чем аккуратнее на выходе, тем сложнее в употреблении. Два примера. А. Растворить в чае несколько таблеток нитроглицерина. Замаскировать вкус\запах чаем с ароматизаторами. Типа, чай с ароматом калифорнийских фиалок. Сердечный приступ гарантирован. Б. Водка с чемеричной водой. Достаточно 50 мл на поллитра водки и приступ язвы желудка. Можно сдохнуть. А можно стать инвалидом. Теперь подумайте, как вы это заливать будете внутрь. И медики хрен находят криминал в таких случаях.

14. Никаких трофеев для себя. Никаких фото, видео. Вы работаете не на публику. На крайняк, имитируйте ограбление. Взять наличку, паспорт выкинуть. Если есть кредитки с пин-кодом – снимайте либо в ближайшем банкомате моментально, либо через несколько дней в центре города. И тут же уходите от банкомата. Помните – где банкоматы, там видеонаблюдение. Почти везде. Почти всегда. А лучше не рисковать – днем вы в балаклаве не подойдете к банкомату в торговом центре, а вот ночью слишком рискованно. Меньше риска – больше пользы. И да, работать опять в перчатках. Наличка пригодится для следующих акций. Это не мародерка, это трофей. Работа стоит больших денег.

Следует настаивать, что "баба-клава" или грим или маска "плохого Санты" ОБЯЗАТЕЛЬНЫ.
Т.к. практически везде банкоматы не просто "в зоне видеонаблюдения", но и имеют встроенные камеры, которые крупным планом в упор "рисуют портрет" работающего с девайсом. У некоторых банков (вне зависимости от размера) можно найти (в глубине списка тарифов) услугу "предоставление видеозаписи банкомата...". Что никак не исключает её безвозмездное предоставление отдельным людям и/или организациям по "очень убедительным просьбам".

15. Пасхалки. Это такой прием – оставлять примету. Ну, типа, вырезать на теле жертвы ножом – «привет от Ганнибала Лектора». Он же почерк, как говорят правоохранители в книжках и сериалах. «Ради форсу бандитского…» В чистой уголовщине это плохо. Очень плохо. В партизанской войне это… Нужно. И менты, и журналисты, и зеваки должны знать, что это не бытовуха и не банальная уголовщина. Туз червей на теле жертвы, например. По этому почерку вас будут искать. Можно запутать, придумав несколько почерков. Будут искать несколько групп. Тем не менее, «почерк» опасен для вас. Война, чо уж…

16. Насчет «Не на публику». Забейте на интернет-шумиху. В интернете новости исчезают через час. И никому они не страшны. Пользователь интернета сидит дома, у него копчёные бычки и пивко. Любая страшилка для него что-то вроде прикольного фильма ужасов. Настоящий СТРАХ начинается тогда, когда об этом говорят соседи, друзья, родственники, продавцы в киоске с рачками и вином. Распускайте слухи. Ваша акция должна быть деморализующей в реале, а не в интернете. Не важно, что вам удалось. Важно, что об этом говорят люди НА УЛИЦЕ.

17. Никогда не трогайте медийных лиц. За них менты будут упорно копать. Трогайте за вымя стадо. Пусть стадо боится и спрашивает за себя медийных. А медийные будут ссаться. Особенно, если на теле трупа надпись: «N, мы идем к тебе». И домашний адрес медийной рожи. Для этого надо упорно работать разведкой. Качайте разведку, ребята.

18. Журналисты ваши враги. Но трогать их тоже никак нельзя. Разве что подставить их под «атаку майдаунов». Оставить на месте ленточку цвета мочи и слёз, например. Высший класс, когда на ней отпечатки другого майдауна. Это сложно, но красиво.

19. Используйте бомжей. Но аккуратно. За сотню гривен они насрут под квартирой хоть губернатора. Но это одноразовый материал. Бомжики не боятся милиции. Они с радостью отсидят сколько угодно – там кормят и тепло. Но бомжики не должны вас знать. Сдадут они вас тоже с радостью. Зато информаторы хорошие. Прикормите парочку тех, кто тусуется возле рынков.

20. Непременно создайте алиби. Бухаете в компании и «ебашите луки в инстаграме». Они, что характерно, делаются заранее. Выкладываются с вашего аккаунта координатором, который сидит дома и никого не трогает. Создайте телефонную активность с «легального» номера. Этот легальный номер должен находиться далеко от места акции. СМС пусть пишет координатор вашей любовнице. Или бывшей любовнице. Правда, вам потом придется разбираться с ней, но это мелочи.

21. После акции залегать на пару-тройку недель и курить бамбук. В идеале – на конспиративной квартире. Но если вам приходится ходить на работу – не вздумайте прогуливать. Вы ничто, никто. Вы аполитичный обыватель.

22. Никогда, никогда и еще раз никогда не отчитываться о проведенных акция в пабликах типа «Партизаны Жмеринки». Или в ЖЖ. Или еще где. Дожидайтесь, когда инфа появится в официальных СМИ – тогда можете ехидно комментировать. Если есть влиятельный ресурс типа популярного блогера из «своих», которому вы доверяете и который доверяет вам – сливайте инфу ему. Обязательное условие – этот блогер должен находиться ВНЕ Украины. Если блогер на территории Украины – пусть будет подготовлено несколько материалов, которые выкладываются координатором на момент акции. Хорошо, если под одним популярным аккаунтом пишут несколько человек.

23. Желательно иметь своего человека в милиции или СБУ, но… но не только лишь все могут. Прекрасно, если есть просто знакомый или товарищ в органах. Разговаривайте с ним, пейте пиво. Осторожно, на косвенных вопросах качайте информацию. Вообще, информаторы – наше все. И 90% информаторов не должны догадываться, что они информаторы.

24. И никогда не торопитесь.

25. Не жалейте денег на безопасность.

26. Паранойя ваш друг и залог здоровья.

Постскриптум от человека за спиной:
И ещё... для координации действий и переговоров купите книгу. Любую. Джойса, например. Каждый день открываете новый ящик на Яндексе. Имя ящика, например, четвертое слово в пятой строке седьмой главы. Пароль ящика - пятое слово в четвертой строке второй главы. Или страницы первой. На следующий день вторую страницу берете. И так, пока книга не кончится.

UPD из пришедшего в личку:

"Перчатки (кожаные) тоже оставляют следы. Если взяли с ними на кармане, то притянуть за уши к тому, где раньше наследил - легко. Медицинские ... лучше в магазине сантехники купить схожие с медицинскими (обычно они синие или чёрные, продаются обычно в солидных магазинах, а не в обычных хозтоварах), но более плотные. С ними и легче отбрехаться : "дома с сантехникой вожусь, калымлю по сантехнике, плитку кладу". Но даже у них внутри всё равно остаются отпечатки. Не жалейте талька внутрь и не сбрасывайте в ближайшем мусорном контейнере. Если чем "этаким" пользуетесь: рукоять хорошо бы обмотать чёрной матерчатой изолентой (и не скользит, и следы хрен снимешь). С кирпича и бетонных блоков давно умеют снимать отпечатки с помощью паров цианакрилата (обычного секундного клея), так что тоже только в перчатках. Снаряжать магазины тоже в перчатках: отпечатки на гильзах остаются, а если на гильзе нет лака, то потом в омеднении протравятся отпечатки так, что хрен сотрёшь"

UPD из пришедшего в личку_2:

Цианакрил, не говоря о более продвинутых веществах, снимает ОЧЕНЬ много. Это во-первых. Уникальны, хоть и не настолько, не только хрестоматийные отпечатки пальцев, но и иных частей тела. Достаточно вспомнить о известном примере снятия отпечатков лба с оконного стекла. Это во-вторых.
Так что "чистота залог здоровья" и т.д. В самом широком смысле, вплоть до вытирания ушей гигиенической салфеткой, буде припрёт (но перед тем, как!) попользовать таксофон.

М.Форкосиган

moskprf.ru/index.php/pilotnyjproekt/110-na-iii-j-mirovoj/14626-k-voprosu-o-podpole

«Мы сами пришли в прокуратуру. Просто хотели узнать, почему нас показали в криминальных новостях, а Сашу посадили на 5,5 лет»

Студенты юридического колледжа БГУ настаивают: они просто гуляли в парке, а пьяного мастера спорта по тяжелой атлетике и его друга избили совершенно другие люди

КАТЕРИНА БОРИСЕВИЧ

- Раньше каждый год в День Матери ездила на концерт, нашу семью хвалили, я - многодетная мама, 30 лет отработала учителем. А что сейчас? Через несколько минут моему сыну вынесут приговор, вот вам и весь праздник, - еле сдерживает слезы Антонина Гайдук, мама 19-летнего Саши.

Возле здания суда Партизанского района Минска мамы студентов юридического колледжа БГУ не скрывают своего волнения: все поглядывают на часы, а сыновья пытаются их хоть как-то утешить. Этот день женщины запомнят на всю жизнь - вместо цветов и поздравлений вот-вот решится судьба их детей. Накануне прокурор потребовал всех лишить свободы: 19-летнего Сашу - на 8,5 года, его сверстника Евгения - на 7 лет в исправительной колонии, а 17-летнего Эдуарда - на 6 в воспитательной колонии, так как он несовершеннолетний.

«Когда родители приедут с деньгами и будут стучаться ко мне в дверь?»

Парни пришли к нам в редакцию за день до оглашения приговора, чтобы рассказать, как оказались на скамье подсудимых.

- Для нас вся история началась 16 апреля. В колледже одногруппница сказала: «Видела вас вчера по телевизору в криминальных новостях. Вас разыскивает милиция». Да ну! Мы поначалу не поверили, думали, розыгрыш какой-то. А вечером посмотрели видео: на кадрах уличной камеры зафиксировано, как мы 22 марта 2014 года около 22 часов втроем идем по улице вдоль парка Горькогопо направлению к его центральному входу. А голос за кадром сообщает: «…именно эти молодые люди избили пенсионеров». Мы были просто ошарашены. Выходит, нас разыскивают, а мы спокойно ходим на занятия, ни от кого не скрываемся, - говорит Женя Крупкевич, студент 4-го курса.

- На следующий день пошли в администрацию колледжа, все рассказали. Конечно, мы хотели опровержения от журналистов. Поэтому поехали в прокуратуру Партизанского района и рассказали, что никаких преступлений мы не совершали. Что удивительно, нигде не зафиксировано, что мы пришли сами, - продолжает рассказывать Саша Гайдук.

Уже в РУВД парни узнали, что 22 марта около 22 часов трое неизвестных хулиганов неподалеку от входа в парк Горького избили двоих мужчин. Один мужчина получил черепно-мозговую травму и месяц пролежал в реанимации, второй не пострадал. Поначалу студенты проходили по уголовному делу как свидетели, но позже их статус изменился на обвиняемых.

- Во время опознания потерпевший, мужчина лет за 60, большой такой и широкоплечий, вдруг показывает на меня, Сашу и говорит: «Это один из них. Когда родители приедут с деньгами и будут стучаться ко мне в дверь?» Я был в шоке. Мы сразу дали понять: мы невиновны и никаких денег не будет, - вспоминает Евгений.

Потерпевшие после литра виски смутно помнили тот вечер

Чуть позже студенты узнали, что «скорую» потерпевшему вызывала девушка-очевидец произошедшего.

- Двое мужчин были одеты в спортивные костюмы, шли не спеша, прогуливаясь. А со стороны центрального входа в парк Горького двигались трое молодых людей. Когда они поравнялись, то задели друг друга или плечом, или руками, случайно. Из-за этого возник словесный конфликт, после этого один из мужчин и один парень из компании стали наносить друг другу обоюдные удары. Потом другой парень ударил другого мужчину, и тот упал и ударился затылком о тротуарную плитку. Затем компания стала наносить удары другому потерпевшему, после чего злоумышленники убежали в сторону парка. Я вызвала милицию, один из потерпевших сказал, что конфликт был обоюдным, претензий никаких нет. Все трое парней были худощавыми, на вид 23 - 25 лет, один из них был в кепке, а на плечах - рюкзак, - такое объяснение дала 26 марта сотрудникам Партизанского РУВД свидетель Ольга.

- А теперь посмотрите на нас, - говорит Евгений. - Я и Эдик худые, а Саша - плотного телосложения, явно выделяется из нас троих. Тем более девушка говорит, что один из хулиганов был в кепке с рюкзаком, а на видео четко видно: ни у кого из нас не было кепки или шапки, только в руках Эдика бутылка колы, - говорит Евгений.

Потерпевшие не скрывали: в тот вечер они выпили литровую бутылку виски на двоих. Пострадавший, который получил травму головы, вообще не запомнил обстоятельств произошедшего - кроме удара в лицо и падения на тротуар, от которого получил повреждение, а второй пострадавший, мастер спорта по тяжелой атлетике, в первоначальных показаниях сказал, что никого из нападавших не запомнил и опознать не сможет.

«Вышел покурить, и меня сняла камера»

Пока шло расследование и суд, парни продолжали учиться в колледже.

- Надеемся на оправдательный приговор, - уверенно говорит Евгений Крупкевич. - Во время суда, во-первых, мы обращали внимание, что никто из нас не был в кепке и с рюкзаком, на что свидетель-очевидец уже в суде заявила: «Мне не принципиально - была кепка или нет. Я должна довести дело до конца. Я такой человек». Во-вторых, на камере видно, как мы просто неторопливо шли в 22.09 по направлению ко входу в парк, а когда следующий раз появились на камере в 22.11, то видно, что переходим дорогу, поднимаемся по лестнице на пр. Независимости и спокойно уходим. А по документам, свидетель-очевидец в 22.11 вызывает «скорую» для одного из потерпевших. Со слов этого же свидетеля, драка была две-три минуты, после чего злоумышленники разбежались, а потом спустя еще минуты три она вызвала «скорую». Уже по времени ничего не совпадает. Но на последнем заседании по вызову государственного обвинителя появился какой-то специалист, который устанавливает камеры, и сказал: время на часах видеозаписи спешит на семь минут. Мы были в шоке. В-третьих, так и не было установлено, как пострадавший получил травму. Кстати, они вообще не ходили на суды, им это было неинтересно. Мастер спорта в самом начале дал показания и написал заявление, чтобы больше его не вызывали. Второго потерпевшего в суд приводили принудительно по требованию защитников. Знаете, самое обидное, что в тот вечер мы гуляли по парку, мне захотелось покурить и, чтобы не нарушать закон, я попросил друзей выйти к центральному входу. В этот момент нас и зафиксировала камера. Лучше бы я покурил в детском парке, меня б оштрафовали - и все, не было бы никакого уголовного дела.

Студентам юридического колледжа БГУ предъявили обвинение по статьям Уголовного кодекса: «Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения группой лиц» и «Хулиганство группой лиц».

Всех студентов признали виновными

Чем меньше оставалось до оглашения приговора, тем больше нервничали родители. Накануне вечером мамы собирали сумки с вещами в изолятор своим сыновьям, никто не знал, как закончится этот день: на свободе или в изоляторе.

- Мы все приезжие. Женя родом из Брестской области, Эдик - из Гомельской, Саша - из Гродненской. Ездили на каждое судебное заседание, - говорят родители обвиняемых, а сами в этот момент достают из машин сумки с вещами.

 - Что-то я волнуюсь, - говорит мне Саша Гайдук, а на его лице появляются капли пота. И в этот момент все услышали звук открываемого замка в одной из дверей.

- Ну, все понятно, - опустили голову студенты. Как будущие юристы, они знали: дверь открывается для конвоиров.

- Суд признал виновным Александра Гайдука в умышленном причинении потерпевшему тяжкого телесного повреждения, хулиганстве группой лиц и приговорил к 5 годам 6 месяцам колонии в условиях усиленного режима, - зачитывала приговор судья суда Партизанского района города Минска Рита Шаграй.

После этих слов конвоиры надели наручники на парня. Суд также признал виновными Евгения и Эдуарда, но только в групповом хулиганстве. По обвинению в причинении тяжких телесных повреждений они были оправданы. Женю приговорили к 2,5 года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение. Это значит, он будет на свободе, но каждую неделю должен отмечаться в милиции. А к Эдуарду применили амнистию. Парни обязаны выплатить пострадавшему спортсмену два миллиона в качестве моральной компенсации.

- Конечно, мы будем обжаловать приговор, - сказали фигуранты уголовного дела сразу после суда. - Как так вышло, что потерпевшие и свидетель сразу после нападения не могли точно описать хулиганов, а на суде, спустя пять месяцев, указали на нас?

- Почему именно Сашу приговорили к лишению свободы? - интересуюсь у адвокатов.

- Возможно, суд пришел к такому выводу, поскольку потерпевшему был нанесен только один удар по лицу, на суде его друг, второй потерпевший, показал на Александра: «Вот этот полный ударил, я вспомнил, что в тот вечер запомнил его по щекам».

Мама Саши еще долго плакала в суде, не понимая, куда ей идти и что делать дальше… Приговор не вступил в силу и может быть обжалован обвиняемыми и их защитниками.

https://www.kp.by/daily/26297.5/3175067/

"Люди в погонах сегодня бесполезны". Как известный российский криминолог шокировал белорусских прокуроров

Бороться с преступностью бесполезно. Лишением свободы – тем более. А смертной казнью – вообще недопустимо. Потому что снижение уровня преступности – это, по большей части, не заслуга правоохранительных органов. Преступность всегда живет только по своим законам, и снижается она во всем мире без исключения еще с начала 2000-х. 

Об этом, несколько раз извинившись перед людьми в погонах, заявил один из самых известных российских криминологов Яков Гилинский, который на днях выступил в Минске на международной конференции, посвященной отмене смертной казни в Беларуси. Представители официальных структур от такого "наезда" гостя-криминолога даже слегка растерялись: "Да быть такого не может, чтобы мы ложно боролись с преступностью, посмотрите на статистику!"

О том, как цифры могут не совпадать с мировоззрением, – в материале TUT.BY.


Непосредственно про смертную казнь прокуроры особенно не высказывались – предпочитали говорить об эффективности борьбы с преступностью в Беларуси. Оперировали в основном цифрами. По данным МВД Беларуси, в 2013 году в стране зарегистрировано 96,7 тысячи преступлений, что на 5,3% меньше, чем в 2012-м. И такое снижение – каждый год. Поэтому доводы криминолога о том, что преступность жесткостью не побороть, для наших прокуроров показались не очень-то убедительными. Напротив, прокуроры упирали на то, что мир пока не придумал замены тюрьмам, а отсутствие должной жесткости с преступниками только ухудшит криминогенную обстановку в стране.
Вот, например, что ответил российскому криминологу во время конференции Владимир Турко, начальник управления по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам Генпрокуратуры:

"Если в целом обратиться к ситуации, которая складывается в Беларуси, то динамика вполне благоприятная. Если в 2007 году судами Беларуси было осуждено 180 тысяч человек, то в 2013-м – 98 тысяч. Криминолог, профессор говорит, что преступность – в своем независимом плаванье, и вряд ли есть система противодействия этому. Давайте упраздним все правоохранительные органы: МВД, прокуратуру... Да, была ложная борьба с преступностью в Беларуси, когда существовали так называемые "барсеточники". Помните? Спит человек на лавочке, подходят, хватают барсетку, преступника в камеру. А жертвы часто были подставные". А сейчас, по словам представителя Генпрокуратуры, в Беларуси борются с реальной преступностью. 

И приводит несколько примеров: "Ровно год в Беларуси действует закон, который был направлен против пьяных водителей. Вы сами знаете, какая ситуация была на дорогах нашей страны. Благодаря нововведению в нашей стране сократились на 30% нарушения правил дорожного движения лицами, управляющими автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. Разве это не результат не только самого закона, но и тех, кто его применяет? А наркобизнес и наркотрафик? Мы видим картину, когда в один день в больницу скорой помощи поступило 15 молодых людей после употребления спайсов. Кто, как не система правоохранительных органов, должна победить это зло?" 

"Чем больше отправляем в тюрьмы, тем больше получаем обозленных, жестоких преступников"

Однако у приглашенного российского криминолога не только своя статистика, но и свое мировоззрение, которое, как он сам говорит, в его 80 лет и с его опытом, ничем не перебьешь. Он сам сейчас преподает российским прокурорам, поэтому поспорить на тему эффективности борьбы с преступностью может и с белорусскими специалистами. Причем не залезая лишний раз за словом в карман. TUT.BY решил расспросить профессора Гилинского о том, почему он так нивелирует значимость работы правоохранителей, а также о том, почему долгие сроки лишения свободы не решают проблем преступности.



- Яков Ильич, зачем вы сегодня так шокировали наших прокуроров? 20 лет мы боремся с преступностью, а тут вы рассказываете, что правоохранители ни на что не влияют.

- Не совсем так. Активная деятельность милиции, прокуратуры и т.д. способствуют поддержанию правопорядка. Но это по конкретным преступлениям, может. В целом же при наших системах, которые существуют и в России, и в Беларуси не надо так отчаянно сажать людей. Это бесполезно. Никогда еще наказанием не удалось никого исправить: ни детсадовца, ни школьника, ни преступника. Как сегодня работает наша система "исправления"? Унизить, наказать, дать срок, чем больше, тем лучше. Для чего? Чтобы другим неповадно было. Но эффективной может быть только та система, которая будет решать в первую очередь вопрос, как сделать так, чтобы это лицо больше не совершало преступлений.


- Что вы предлагаете для реального снижения преступности?

- Лишение свободы надо применять в исключительных случаях только в отношении тяжких преступников, и то на 4-5 лет, не больше. Надо просто прислушаться к мнению психологов. Они установили, что нахождение в местах лишения свободы больше 5 лет приводит к необратимым изменениям психики. Чем больше отправляем в тюрьмы, тем больше получаем обозленных, жестоких преступников. Я был в тюрьмах очень многих стран: от Южной Кореи, Японии, Австралии, Канады до США и многих стран Западной Европы.
  Мне близка европейская модель исправительной системы: сажают там только за тяжкие преступления, потому что вообще стараются поменьше сажать. Сроки желательно небольшие: свыше 80-90% преступлений наказываются сроками до 2-3 лет. Да вообще уже в мире много где преобладает краткосрочное лишение свободы, оно там исчисляется неделями и месяцами, а не десятилетиями, как в России. Там стараются выпустить преступника до наступления необратимых изменений психики. Ну не может человек в условиях издевательств в течение многих лет быть нормальным. В Японии порядка 90% наказаний – штрафы, а лишение свободы – это 3,5-4%. Например, по делам корыстным, когда совершаются преступления против собственности, вообще не нужно лишать свободы. Достаточно исправительных работ, общественных работ. По тяжким и особо тяжким надо лишать свободы. Ну почему за убийство в странах Западной Европы дают 4-5 лет, а у нас 10-20?
 
- У нас люди не поймут. Как это: преступник насиловал или убивал, а ему 4-5 лет?
- В Хельсинки начальник тюрьмы, помню, мне хвастается: "Вы знаете, – говорит, – мы недавно для того, чтобы у осужденных сохранялось чувство собственного достоинства, каждому стали давать ключ от камеры. Это не исключает того, что произойдет шмон, это не исключает проверки и контроля, но это предоставляет заключенным право сохранять чувство собственного достоинства. Я спрашиваю: "Так а по сколько человек у вас сидят в одной камере?" Он отвечает: "По одному, конечно! Ну не могут же двое незнакомых людей сидеть в одной камере!" А захожу в тюрьме на кухню, там 8 заключенных готовят торт, у кого-то из них был день рождения. Кстати, все 8 говорили на русском языке. Во многих европейских странах в тюрьмах днем камеры открыты. Заключенные ходят друг к другу в гости, общаются, в камерах стоит ящик с прохладительными напиткам, в каждой камере свой туалет.
  Можно, конечно, упрекать: мол, мало ли чего они там на Западе придумали. Но ведь посмотрите, какой там уровень преступности. Почему мы, такие умные в своих подходах к наказаниям, но у нас самое большое количество заключенных на 100 тысяч населения (США и Россия – мировые лидеры), а количество тяжких преступлений при этом не снижается? В России – 10,0 в 2013, в Японии - 0,3 в 2011, в странах Западной Европы – около единицы. Потому что в цивилизованных странах, даже если опасного насильника или убийцу сажают, то стараются за этот срок если не помочь ему как-то развиться как личности, то хотя бы не ухудшить то состояние его души, которое толкнуло его на убийство или серию краж. 


- Но ведь и в Беларуси, и даже в России статистика действительно говорит о том, что уровень преступлений снижается и у вас, и у нас из года в год. Вы не верите статистике?
- Преступность всегда жила и живет по своим порядкам, независимо ни от каких попыток с ней бороться. И это не только моя позиция. Это позиция всех известных криминологов мира, потому что мы обращаем внимание на другую статистику: с 50-х годов и до конца 90-х преступность росла во всём мире без исключения. С конца 90-х – начала 2000-х годов во всем мире наблюдается тенденция сокращения объема и уровня преступности и большинства ее видов. То есть мы видим волну. И эта волна формируется под воздействием разных факторов, а не полиций и милиций.

Статистика, которой оперирует криминолог: уровень числа убийств (на 100 тысяч населения) снизился в России с 23,1 в 2001 г. до 10,0 в 2013 г., в США с 6,2 в 1998 г. до 4,7 в 2011 г., в Германии с 1,2 в 2002 г. до 0,8 в 2011 г., в Колумбии с 72,2 в 2002 г. до 33,2 в 2011 г., в Японии с 0,6 в 2004 г. до 0,3 в 2011 г.

Мы живем в глобально-виртуальном мире. И в виртуальный мир ушла наша молодежь – основной субъект преступлений, которые считаются общеуголовными. В интернете молодежь встречается, там они любят другу друга, там они убивают, используя разные "стрелялки" и т.д. Я у своих студентов даже спрашивал: "Вы там уже рожаете или еще нет?" Значительная часть преступлений, которые совершала молодёжь раньше на улицах, ушла в мир интернета и остаётся незарегистрированной. Там уже происходят и грабежи, и кражи, и мошенничество. А в интернете сегодня правоохранительные органы либо не могут, либо пока не умеют регистрировать и ловить этих киберпреступников. По крайней мере, в тех масштабах, в которых они существуют. Не перестроились еще, и по старой советской привычке ловят тех, кого удается поймать, и сажают на какие-то немыслимые сроки. А потом оперируют своей статистикой. Лучше бы действительно думали, как снизить преступность.
 
- На ваш взгляд, что сейчас нам мешает перейти на другую модель исправительной системы?
- Ответ вообще  в том, какая у нас система в стране и как работают люди. Нам проще заполнять бумажки, чем думать, как можно реально уменьшить преступность. Никому это не надо. Людям в системе некогда думать. Например, основная беда в России - и госслужащих, и полиции, и науки, и образования, и медицины – в том, что все забюрокрачено до невозможности. Вот я заведую кафедрой уголовного права. Ко мне приходит заочник и начинает стоя заполнять какую-то бумажку. Я говорю: "Садитесь", а он: "Спасибо, но я на работе насижусь". Я: "А кем работаете?" Оказалось, инспектор уголовного розыска. И я ему говорю: "Так вы бегать должны, а не сидеть". Знаете, что ответил? "Яков Ильич, это мы раньше бегали, а сейчас мы сидим и бумажки заполняем". И врач, если вы придете к нему в России, даже на вас смотреть не будет, а бумажки будет заполнять. И в вузах мы не наукой занимаемся и не изучаем новые наработки, а заполняем разного рода формы. Мы все этим занимаемся, и полиция этим занимается. Когда ж ей думать про реформы?
  Поэтому и говорить им проще, что вот, люди не поймут такого либерализма. Зато то, что творится сейчас у нас в тюрьмах, понимают? В России это сплошные издевательства, побои, негодное питание. Система, при которой за взятки можно все. Есть даже перечень расценок: сколько заплатить, чтобы пронести телефон в тюрьму, сколько заплатить, чтобы лишний раз пройти в баню или чтобы тебе принесли сигареты. А перейти на европейскую систему, чтобы реально снизить уровень преступности, естественно, денег нет. Ну конечно, сегодня России нужны деньги совсем на другое. Как у вас – не знаю, но, наверное, системы похожи.
http://news.tut.by/society/423824.html