Правозащитница, которая считает, что в Беларуси нет политзаключенных, кто она?

На днях российское информационное агентство Sputnik опубликовало громкое заявление некой белорусской  правозащитницы о том, что в Беларуси нет политзаключенных. Его сделала Алена Красовская-Касперович, руководитель малоизвестной организации "Регион 119".

"Мы не оцениваем преступление ни с точки зрения этики, ни с точки зрения Уголовного кодекса. Если человек совершил преступление, это его вина. Мы следим за тем, чтобы его права не нарушались", — заявила Красовская российскому агентству. 

Довольное странное заявление для человека, который называет себя правозащитником. Поскольку оно подразумевает, что права гражданина в принципе не могут быть нарушены на стадии задержания, предварительного расследования и судебного процесса. И "раз задержали, значит, было за что". 

Пенетенциарная система прогрессирует, говорит госпожа Красовская, в ней перестали бить и стали лучше кормить. Незаконные приговоры встречаются, "но редко". А политических заключенных и вовсе нет.

"Все люди, находящиеся в местах лишения свободы, совершили какое-либо уголовно наказуемое преступление. У нас нет человека, который вышел с плакатом, и его посадили в тюрьму, потому что у него такие политические взгляды. Это либо порча имущества, либо драка, либо что-то еще. Всегда есть конкретная статья, по которой человек сидит", — уточнила Красовская.

Кто же она такая, правозащитница, делающая эти неожиданные заявления?

Была такая организация — "Платформа", которая занималась мониторингом ситуации в тюрьмах и защитой прав заключенных, созданная в 2011 году Андреем Бондаренко и Михаилом Жемчужным. Работала в ней и Алена Красовская-Касперович, являясь заместителем директора. 

До этого Красовская-Касперович, как писала "Народная Воля", работала медицинской сестрой в Республиканской больнице ДИН МВД РБ, которая находилась на территории ныне ликвидированной исправительной колонии №1 (г. Минск). Утверждает, что, столкнувшись с реалиями белорусского пенитенциарной системы, приняла решение работать в области защиты прав заключенных. Весьма вероятно, что причиной этому стала смерть мужа. Елена познакомилась с ним, когда тот был осужден на 18 лет за убийство. Причем это была не первая судимость. Поженились, когда до воли мужу оставалось более 15 лет. Но из-за решетки он так и не вышел. Через некоторое время его нашли повешенным в штрафном изоляторе...

Излишне упоминать, что деятельность "Платформы" белорусским властям была не по душе, они всегда ей препятствовали. Участники организации регулярно подвергались преследованиям. В итоге Андрей Бондаренко оказались в тюрьме, получив немалые сроки по уголовным делам. 

"Платформу" возглавила Алена Красовская-Касперович. И... случилось чудо. Власти вдруг полюбили "Платформу" — позволили даже посещать тюрьмы и колонии, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте.

Странным образом, тут же изменились заявления и отчеты от лица "Платформы". Система улучшается, в тюрьмах не бьют, лучше кормят, незаконные приговоры редки и т.д. Одним словом, есть отдельные недостатки и перегибы на местах, но в целом все хорошо. 

"Белорусский Партизан" попросил Андрея Бондаренко, недавно вышедшего на свободу, прокомментировать заявления своей бывшей коллеги. 

"Мне бы хотелось, чтобы я никогда не читал этого интервью. Просто "развидеть" его. Красовская — это провокатор, и на сегодняшний день ни одна правозащитная организация не воспринимает ее как правозащитника, а ее мнение не имеет никакого веса ни внутри страны, ни за пределами. Максимум, что мы можем усмотреть из подобных заявлений —  позицию власти относительно политзаключенных", — сказал Бондаренко.

По его мнению, Красовская озвучивает доведенную до нею информацию, которая согласуется с "линией партии".  

"С одной стороны, ничего нового в этом нет, но с другой, я хотел бы обратить внимание на то, как власти старательно уходят от тематики политически мотивированного преследования: "…в Беларуси содержат тех, кто совершил уголовно наказуемое преступление по конкретной статье…". Вот вам и ответ на то, каким образом фабрикуются и будут фабриковаться уголовные дела в отношении активистов — путем фальсификаций уголовных дел. Мы уже давно отмечаем, что власть искусно использует УК, чтобы обойти европейские критерии, позволяющие признавать человека политзаключенным. И эта практика сегодня широко внедряется, в том числе и на примере "Белого легиона", — добавил Андрей.

Правозащитник также рассказал, каким образом Алена Красовская-Касперович возглавила "Платформу" и что случилось потом. 

"Она заняла пост главы организации, когда меня арестовали. Но поначалу продолжала нашу деятельность в том же ключе. После того, как я ознакомился с материалами своего уголовного дела и мне стало понятно, что за всеми этими провокациями в отношении меня (а затем и Миши Жемчужного) стоит Красовская, о чем я сказал и ей, то она перестала скрывать свою "принадлежность".  

Из ее официальной версии следовало, что она сходила к Шуневичу на прием (ну конечно, что же тут сложного), и тот так проникся ее речами, что разрешил ей посещение мест лишения свободы. Как потом оказалось, это была долгоиграющая комбинация. В мае 2015 Беларусь отчитывалась в Совете ООН по правам человека и представитель ДИН заявил, что согласно мониторинга "Платформы" в МЛС соблюдаются все права и никаких нарушений нет. Затем она стала и вовсе цинично высказываться в отношении политзаключенных, и я из шкловской колонии направил заявление, что ее временное руководство дискредитирует "Платформу", а ее заявления не отражают мнения нашей организации. Сразу после этого она ликвидировала "Платформу" и открыла "Регион 119". Самое смешное, что когда она заявила, что в тюрьмах никого не бьют, в СИЗО Витебска избили Жемчужного, а меня в Бобруйске....", — рассказал Бондаренко. 

В целом он оценил деятельность Красовской-Касперович как "отличный проект спецслужб". И добавил, что "будь она умнее, мы бы сегодня плакали".

По словам правозащитника, Красовская уничтожила сайт организации, соцсети, почтовые ящики, закрыла все представительства. Это значительно затрудняет ее возвращение к жизни, однако, как говорит Бондаренко, "мы живы и скоро заявим о себе".

https://belaruspartisan.by/politic/378107/

Кто не с нами, тот подлец?

На сайте freeregion.info под заголовком «Как тут стыдливо не плеваться вам?!» повествуется  нечто похожее на события прошлых лет. Неужели так называемым правоохранителям невдомёк, что их неуклюжесть выглядит, порой, как издевательства над гражданами и наносит ущерб и людям, и авторитету Беларуси.
Что характерно, в упомянутой публикации: фигурируют одни и те же лица, как со стороны МВД, так и блюстителей законов. Наглядно видна семейственность, обрастающая  кумовством, круговой порукой, дающие повод к коррумпированности и прочим порокам. Не зря принимался  Закон об ограничении срока властвования. Ротация кадров необходима во всех эшелонах власти. Не исключая президентскую должность. И всё же вернёмся к минувшим годам, ведь не зная прошлого, не построишь будущего…
Пелена Михасевича
В течение 17-ти лет прошлого века Витебщину  накрыла пелена беспредела. Милиция  стряпала дела, а с благословления прокуратуры суды штамповали приговоры. Тогда пострадали многие невинные люди. Одного успели расстрелять, некоторых  упрятали  за решётку  на длительные сроки…  Валерий Ковалев, отсидевший 12 лет по ложному обвинению, и поныне живущий в Витебске, доказательство тому беспределу.
Памятны недавние события, когда братья Мурашко отсидели полгода в СИЗО, которых подозревали во взрывах в Витебске. Спустя некоторое время, расстреляли других. А где гарантия, что и здесь не допущен следственно-судебный прокол с казнёнными?
Исходя из выше упомянутой публикации, понятны и справедливы требования потерпевшего Петра  Иванова о  возмещении ущерба с кармана оборотней в погонах, по вине которых допущены ляпы. А как возместить потерю или утешить горе родителей, если их дети вдруг окажутся невиновными, но поспешно казнены?! Или такое.  Известно, как чудом удалось спасти от «расстрельной статьи» двоих витебских школьников, которые находились под арестом, почти два года. Несовершеннолетние «сознались» в жутком преступлении. А куда им было деться, если люди в погонах зверски истязали юнцов,
Благодаря настойчивости отца одного из мальчишек, подозреваемых в жутком злодеянии,  Хачатура Хачатуряна, суд Могилевской области оправдал школьников. Безжалостный конвейер дал сбой. Хачатурян, не следователь, но утверждал, что где-то, кто-то убил человека, а изуродованный труп с шестьюдесятью ножевыми ранениями был выброшен на пустыре возле Витебской областной больницы. И в данном случае настоящие убийцы на свободе. Упрятав мальчишек за «колючку», сколько бы больших звезд появилось на милицейских погонах?
Или такое. Несколько лет назад сотрудники милиции Октябрьского РОВД г. Витебска избили до потери пульса хирурга УЗ «Больница скорой медицинской помощи» Андрея   Дробыша. Бедолагу прямо из «околотка» доставила «скорая»  на операционный стол. Чтобы замести следы злодейства, «менты» придумали версию, дескать,  Дробыш сам себя травмировал, убегая от стражей порядка, а в отделении прыгал со скамейки на бетонный пол, отбивая почку. Оборотни в погонах, позже, спасая свою шкуру, нашли лжесвидетелей, подтверждающих непричастность милиционеров к рукоприкладству. Однако, в силу настойчивости мамы пострадавшего,  справедливость восторжествовала, уголовное дело было возбуждено и передано в прокуратуру Железнодорожного района. Напомним, события происходили в Октябрьском районе (выходит, к «октябрятам» нет доверия?). Вскоре все стало на свои места. Были разоблачены и лжесвидетели, учившиеся когда-то на юрфаке ВУЗа вместе с командиром будущих преступников.
Причастные к уголовщине  осуждены к лишению свободы. Кстати, именно в этом районе от рук милиционеров погиб студент медицинского института Александр Баранов. И тогда убийцы при погонах были осуждены. О милицейском беспределе нельзя молчать, иначе в «пелену Михасевича» вновь погрузится не только  Витебщина, но и вся Беларусь.
Сайт freeregion.info регулярно освещает эту тему. К сожалению, общественные организации  РПОО «Белорусский Хельсинкский комитет» и ОО «Белорусская ассоциация журналистов» не очень эта тема интересует, а жаль. К примеру, когда мне  понадобилась правовая помощь, в связи с тем, что мой сын (по оговору лжесвидетеля) стал подозреваемым и находился в розыске, то члены упомянутых организаций отмахнулись от меня, как от назойливой мухи…
Однажды, возмущённый бездействием милиции по факту без вести исчезнувшего сына, (об этом событии уже были публикации в СМИ) я обратился к заместителю прокурора Витебской области Александру Сидоровичу, дескать, правоохранители бездействуют в розыске сына, поэтому вынужден написать на телепрограмму «Жди меня». Хозяин кабинета одобрил поступок, затем произнёс, мол: иногда «сарафанное радио» работает лучше правоохранителей. Не добившись, от заместителя желаемого результата, я поспешил к прокурору Витебщины — Геннадию Дыско.  На приём пришёл со своими  представителями, которых вопреки Конституции не допустили к должностному лицу. Вот и продолжаются мои мытарства, без малого 20 лет. Если бездушие властных структур очевидны, то, как понимать отношения общественных организаций БХК и БАЖ к своему же коллеге?!
Может кому-то покажется, что автор сгущает краски. Нет! Я хочу, чтобы друзья, коллеги были лучше меня, им желаю только добра! Чтобы белорусское общество развивалось не по принципу, «кто не с нами, тот  подлец»! А сострадания к ближнему, были бы главной заповедью общества. Тогда уйдут в небытие «менты поганые»,  а доблестная милиция, по праву станет зеркалом власти. Автор - Владимир Жигулов, член Белорусского Хельсинкского комитета и Белорусской ассоциации журналистов.
http://freeregion.info/3254-kto-ne-s-nami-tot-podlec-.html

Как становятся стукачами

Стукачами не рождаются, ими становятся. Но все же, чтобы доносить, нужно иметь особый склад характера. Только в дешевых детективах умный сыщик ловит кого-то на чем-то противозаконном и предлагает альтернативу: или ты работаешь на меня, или садишься в тюрьму. И все, потекла к оперу информация. Ерунда это, через некоторое время компромат устареет. К тому же порядочный человек выберет второе — тюрьму. Ну, а если задержанный согласится «помогать» органам, то он уже готов был стать осведомителем. Его к этому просто подтолкнули.

Опера, кстати, предлагают сотрудничать почти всем арестованным, но не все же дают согласие. Как правило, шантаж уместен лишь в том случае, если человек постоянно находится под контролем. Бывает, в следственных изоляторах оперативники вербуют насильников-малолеток. Мы, мол, скроем от сокамерников твою статью, посадим тебя к неопытным первоходам, а ты будешь докладывать: кто что говорит, и у кого какие запрещенные предметы в камере. А поскольку насильника в случае отказа ожидают малоприятные (для кого как) манипуляции со сфинктером прямой кишки, то он принимает предложение. В основном же люди сами идут на контакт с администрацией. Кто-то — чтобы иметь курево и чай, другие — для свиданий с родными, третьи — потому что озлоблены на весь мир и по своей природе гнилой не могут не стучать. Продавшиеся операм за пачку курева и заварушку чая — самые примитивные и легко выкупаю гея. Обычно это неоднократно судимые зэки. Их подсаживают к неопытным первоходам. И рецидивисты, пользуясь у новичков дешевым авторитетом, выступают в качестве советника. Мало того, что выспросят о преступлениях сокамерника, так еще и явку с повинной порекомендуют написать, посулив, будто отпустят под подписку о невыезде.

Опера в тюрьме сажают по режиму. Первоходов, строгачей и особистов отдельно. Так что, если в камере все в первый раз судимые, а с ними сидит «засиженный» арестант с непогашенными судимостями, стоит насторожиться. Сексоты, описанные выше, с большим энтузиазмом продолжают стучать и после освобождения. А поскольку в силу ограниченных умственных способностей совершить крупное преступление они не могут, то промышляют по мелочам. Когда такой экземпляр попадается, опер, памятуя его былые заслуги, может «отмазать» своего человека.

Сложнее дело обстоит с так называемыми добровольцами. Они стучат потому, что презирают серую массу. Считают себя выше других. Их гложет зависть. В голове у них каша из чувства ложной справедливости и личной подлости. Такие, только чтобы получить возможность сделать кому-то плохо, доносят с вдохновением. Эта категория буквально горит на работе, только бы выведать у конкретного лица информацию. По просьбе опера они легко могут сесть в карцер с интересующим администрацию объектом. Случается, что интеллект у них мощней и вычислить их довольно трудно. Это в СИЗО.

В правильной («черной») зоне определить осведомителя не так сложно. Хотя его контакт с оперативником, само собой, происходит без свидетелей. И сексот всегда отопрется, сказав, что вызывали за заказным письмом. 11о все-таки о «кумовских» все знают, но не связываются с ними. Бывает, конечно, если кто-то «спалился» по его доносу или по пьянке, осведомителей сильно избивают, «опускают», убивают, по нечасто. Кому охота лишний срок получить?

С другой стороны, законопослушным гражданам от стукачей только польза. Но их ненавидят в народе. Не последнюю роль здесь играет статус. Если ты милиционер и внедрился в банду, то ты герой-разведчик. А если без погон, то — фу, стукач-доноситель!

Впрочем, в России каждый второй — сексот. В зонах и тюрьмах более миллиона заключенных, не они же сами себя сдали. В «красных» колониях народ стучит поголовно, бегает в штаб наперегонки. По смотрите, с каким энтузиазмом откликнулись наши люди па призыв властей после террористических актов сообщать о подозрительных соседях. Правда, власти потом сами не рады были. Ничего конкретного им не сообщили, по по сто звонков в день одному участковому принимать приходилось: сосед па соседа косо взглянул п сразу попал в разряд подозрительных.

С другой стороны, когда человека сдают милиции, это расплата за его деятельность. Ведь не будут же без оснований доносить на нищего работягу. Дыма без огня не бывает, и если вами заинтересовалась карательная система, значит, вы что-то нарушили.

Как же уберечься от внимания ментов? Поменьше говорите, ведь на реплику «меня сдали» всегда можно спросить: «Не от тебя ли узнали?»

https://pro-psixology.ru/kak-vyzhit-v-zone-sovremennaya-psixologiya/1059-kak-stanovyatsya-stukachami.html

"Можно развалить дело за бутылку водки, а можно за 100 тысяч долларов не развалить"

30-летний Михаил Георгиев с 2005 по 2009 год был следователем по экономическим делам в Московском регионе. В 2009 году был уволен, как он говорит, "за отказ расследовать "сшитое" дело". В настоящее время возглавляет службу безопасности в коммерческой организации.
 — Сегодня, даже если не говорить об откровенно политических делах, мало кто будет спорить, что уровень следствия оставляет желать лучшего. В чем проблема? Что мешает сегодня следователям честно и профессионально выполнять свою работу, хотя бы в делах, где нет политического заказа?
На самом деле система следствия и сам процесс расследования уголовных дел превратились в штамповку, потому что существовала "палочная система". Она устарела и не способна адекватно отражать происходящее. И хотя "палочную систему" попытались изменить, но изменилась она не сильно, и я думаю, что стала она хуже.
— А какая она была и как изменилась?
Правоохранительные органы занимаются не пресечением преступлений, а их расследованием. Главное — выявить, расследовать и всех наказать. Раньше "палками" считалось вообще все, а теперь только тяжкие и особо тяжкие преступления. То есть из ерунды сделали еще больший бред. Процесс предварительного следствия — процесс творческий! В УПК на расследование дано два календарных месяца. На практике он может занимать намного меньше времени, вернее, могут требовать затрачивать меньше времени. Статистические карточки — это единица учета преступлений. Это такой шаблон формата А4, где все заполняется и подписывается следователем. Где-то их задерживают, где-то покупают, чтобы их больше было. Всегда была статистика: в месяц надо сдать 30-40 дел, к примеру. И на этом всегда играли...
— А зачем вообще эти "палки"? Что вам за них полагается? Они как-то переходят в премии, льготы какие-то?
Для следователей — ничего. Фактически, будем откровенными, следователь не знает, что такое премия. Он знает, что такое зарплата и что такое лишиться части зарплаты. Сливки зачастую снимают руководители.
— Зачем вы тогда работаете за "палки"?
Следователь не работает за них, следователя за них гнобят. Для следователя есть УПК РФ, все остальное — это для тех, кто руководит. Основная проблема — как я это вижу — в том, что следователь по УПК — реально независимое лицо в процессе, а фактически оно зависимо от всех: от начальника следствия, от желаний прокурора, от желаний оперов, от желаний начальника ОВД (УВД), хотя следователей давно вывели из-под юрисдикции начальника ОВД (УВД), это фактически отдельная ветвь, но помещение дают они, компьютеры дают они, да шариковые ручки и бумагу они же дают...
— То есть теперь карточки на кражу не заводятся?
Заводятся на все, но предъявляются претензии. Можно мелких собрать и сто, и двести, и триста, но если тяжких нет — то вы виноваты!
— А как вы добываете тяжкие?
В последнее время никто не заморачивается. Просто вменяют — и все. Все, что подберете, все, что похоже. А кто будет заморачиваться? Адвокаты работают в основном местные, за редким исключением они что-то говорят или что-то пишут. В районе, в городе есть своя местная адвокатская палата, им хлеб терять смысла нет. Дежурного адвоката вызвали, он приехал, головой кивнул, ну, может, пару умных слов вставил, подписал, сказал: все очень замечательно, всем спасибо, разъезжаемся. У прокурора тоже редко какие-то поправки возникают. Судья, соответственно, все это одобрит, поставит печать — до свидания!
— Вы так же вменяли тяжкие?
Ну, у меня были действительно тяжкие. Другой вопрос, что руководители "предлагали" мне перейти за какие-то деньги на менее тяжкие. Тяжкие я старался не вменять. Для следователя вменять тяжкие — геморройное дело. Это же надо "закрывать" человека — для хорошего следователя это вешалка: сроки сразу начинают съедаться быстрее, все надо делать быстрее. Если человек на подписке — всегда можно позвонить, вызвать, всегда можно по-хорошему приостановить или продлить расследование. И по голове меньше настучат.
— Почему же тогда столько людей сажают на стадии предъявления обвинения? Почему так часто избирают меру пресечения в виде взятия под стражу, раз это вам невыгодно?
Для следователя это проблема, для руководства — нет. Они (руководство — прим. ред.) не просыпаются по ночам, они ничего не делают. Для руководства дело, когда человек закрыт, — это дело "с лицом", это очень серьезная тема, серьезная "палка". То есть существует жулик установленный, а если он еще и закрыт...
— Ну, по закону до суда ничего еще не установлено. Суд же определяет, жулик человек или нет.
Ну, здесь это никого не волнует.
— То есть, если взяли под стражу, то человек уже не выйдет?
Процентов 95, что не выйдет. Если ты приходишь своими ногами в суд — еще есть вариант получить условно, если ты приезжаешь в автозаке, то 95 процентов, что ты в нем же куда-то оттуда и уедешь.
— Ну да, еще есть явка с повинной, которая часто выбивается...
Мне привозили замученных жуликов, голодных, которые во всем признавались. Распространенная тема: звонок другу (два провода с током), где-то противогазы. Когда человек теряет сознание в кабинете следователя... Когда привозят опера и говорят, что он во всем признался и написал явку с повинной, а человек ртом воздух хватает, то сразу чувствуешь, что тут явно что-то не то происходит.
Вообще, избиения — это оперская история. Следствие с операми не дружит в принципе. Еще с ОБЭПом можно как-то договариваться, а с уголовным розыском и ОБНОНом (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — прим. ред.) дружить в принципе нельзя. У них никаких понятий, ничего — или "палки", или деньги. Руководство следователей гнобит очень сильно. Если следователь отказывается закрывать человека, а все кричат, что он страшный жулик, хотя по всему видно, что он не при делах, — следователь попадает реально в опалу.
— А вы отказывались "закрывать" избитых людей? Мне казалось, что если уже избили, выбили явку, то наверняка арестуют.
Ни пьяного, ни избитого тюрьмы, как правило, не принимают, потому что он там может ласты склеить. Если следователь видит, что человек весь переломанный, и он его закрывает, а тот умрет в СИЗО — то следователь может оказаться в соседней камере.
— Вы хотите сказать, что вы часто отпускаете людей, которых били и пытали?
Я даже знаю случаи, когда следователи не хотели закрывать человека и по договоренности с жуликом давали ему в морду, у него появлялся синяк на пол-лица, и они его отпускали по причине того, что нельзя избитого в СИЗО. Ну или вливали в человека бутылку водки, пьяного в СИЗО тоже нельзя, его отправляли в вытрезвитель, а он оттуда якобы сбегал...
— Вернемся к избиениям задержанных. Вот вам приводят избитого подозреваемого. Что вы в таких случаях делали?
У меня это вызывало мерзость и отвращение. Но мне повезло: я такие случаи встречал раз-два и обчелся. У меня в основном "беловоротничковые" были — экономика. Минимум закрытых, максимум свободных.
Лично я голодных кормил пирожками. Мне их было жалко. На самом деле для следователя проще отправить на подписку. Пусть он едет домой — такие люди по большей части готовы и пустые листы подписать.
— Пустые листы? Это как?
В общем, человек получает подписку. Но по человеку видно — идиот! И может решить, что скрыться, удариться в бега — идеальное решение его проблемы. Он скроется, а по шее настучат следаку! Перспективу, план, так сказать, сорвал! А есть подписанные бланки — вписываешь, впечатываешь все, что и так хотел, и сдаешь дело! А то, что жулика нет, тебе не интересно уже! Так и с потерпевшими...
— А если человек берет 51-ю статью — под подписку не отправите?
Для суда 51-ая статья — все равно косвенное доказательство вины...
— 51-ая статья — доказательство вины?? Это же просто отказ свидетельствовать против себя.
Ну мы же его подозреваем, где-то какой-то свидетель скажет, что видел, как Петя с Васей ножом кого-то тыкали. Он (подозреваемый — прим. ред.) говорит, что он ничего не делал и подписывать ничего не будет, два понятых заверяют, что он отказался от подписи. Для суда это является косвенным доказательством вины — он же не защищается.
— Ну да, а пытаешься оправдываться, и потом твои показания против тебя используют...
На самом деле все равнозначно. У нас весь процесс носит обвинительный характер. Пару лет назад пресс-секретарь Мосгорсуда сказала, что у нас такой замечательный процесс, что 0,7 процентов оправдательных приговоров.
Судьи зависимы или от прокуратуры, или от фсбшников. На любого человека можно грешок найти, обычно на крючок сажает или прокуратура, или Лубянка. Я лично не сталкивался, чтобы судья был на Лубянке завязан, на прокуратуре — да. Один раз видел, что судья был завязан на контрразведке сильно. Процесс разваливался полностью в пух и прах, судья не готов был давать срок человеку, назначили перерыв, и кардинально изменилось решение через 15 минут.
Я своими руками печатал приговоры для судьи. Ну некогда ей было. Приезжаешь, говоришь: ребят, у нас сроки, а они: нам некогда, на тебе образец, печатай. И печатаешь — а они даже не проверяют. Иногда мы баловались, и если приговор длинный — листов на 10 — можно из "Буратино" что-то вставить в серединку. Я уже не говорю о мате, который мы там вставляли. И он (приговор — прим. ред.) зачитывается, и судья краснеет.
— И что, судья все это произносил? Цитаты из "Буратино" и мат?
Нет. Судья пропускает этот кусок, мнется, потом выходит: "Что ж вы, сволочи, делаете?!" Потом в тексте все меняют. Когда уже дали срок, потом приговор может выйти совсем другой — исправленный.
Раньше, когда дело передавалось в прокуратуру, а из прокуратуры в суд, следствие всегда вместе с делом передавало флешку или дискету, на ней был текст обвинительного заключения. Никому не надо мучиться — судья скопировал, подредактировал падежи, время, и из этого получился приговор, вот и все. Никто не будет заново все печатать.
— Сколько лично вы писали таких приговоров?
Пару штук было.
— А другие следователи?
Ну, достаточно. По крайней мере, по заказным делам это в основном так печатается, судьи не особо пачкают руки.
— Но при этом они легко все это зачитывают?
Ну читать-то нас в школе научили. А вообще я еще застал то время, когда мало закрывали.
— В какой момент стали больше закрывать?
Пару лет назад. Два-три года назад начали активно закрывать.
— С чем это связано, на ваш взгляд? С новой системой "палок"?
Нет. Просто наступил тот момент, когда люди поняли, что это можно делать, потому что это делают наверху — по политическим, по неполитическим мотивам. А почему не попробовать нам? Мы тоже хотим кушать! Сделали раз — получилось, сделали два — получилось. Шикарно! Мы в теме! Никто на нас не обращает внимания! И пошло-поехало. Не так давно такого бардака не было. Я знаю людей, которые уволились 5-6 лет назад. Они шокированы тем, что происходит сейчас. Говорят: предложили бы за деньги вернуться — мы бы не вернулись.
Очень сильно демонизировали статус следователя, а это такой же забитый человек, как и жулик. Закрыть следователя — тоже вопросов нет. Следователи по большей части даже в отпуска не ходят по 5-6 лет и более.
— Зачем тогда люди работают следователями, если они такие несчастные?
Судьба затянула туда. Психика меняется — они себя больше нигде не представляют. На самом деле погонщики (люди в погонах — прим. ред.) на гражданке как-то не втыкаются. Специализация очень узкая — это раз. И потом, кто по большей части идет в милицию? По крайней мере, я могу говорить за следствие: как завещал нам Иосиф Виссарионович, не надо набирать людей, которые умеют задавать вопросы — зачем, почему и отчего. Надо собирать серую массу: кулаком стукнешь, и они делают. И ярких личностей оттуда выживают, выгоняют, подставляют под взятки...
— А вы зачем туда пошли?
Молодость. Мне казалось, что это здОрово. Но я вообще мент наследственный, в третьем поколении, но мои-то при старом режиме работали, они еще застали время, когда все не так плохо было, а при мне уже все оказалось не очень хорошо. Один мой знакомый привозил мне своего ребенка, который учился на следователя, и просил: "Не хочу губить жизнь ребенка, объясни ему, что это такое". Ребенок начитался книжек: следователь, он же карает преступников, это так здорово! Я ему объяснял, наверное, года полтора, до ребенка не дошло вообще никак. Он доучился и стал следователем. Через три месяца звонит: "Я уволиться хочу, это невыносимо! Не могу ни спать, ни есть. Это грязь, это подставы, это страшно". "Ну, — говорю, не можешь — увольняйся. Зачем портить нервы, жизнь?" Долгое время от него ничего не было слышно, через шесть месяцев я сам ему звоню, спрашиваю: "Ну как?" Он: "О**ительно! Бабло есть, все есть! Да ** твою мать, какие права?! Успокойся, все нормально, чувак".
Кто-то перестраивается, кто-то нет. У меня был товарищ, у него отец — летчик, чуть ли не герой России, а он попал в ментовку в одно из оперских управлений. Проработал месяца два, позвонил, говорит: "Все, не могу, мне стыдно приходить в семью и приносить 18 тысяч рублей, а брать деньги я тоже не могу". Позвонил отцу, говорит: "Ты же летчик, я тоже хочу быть летчиком". Сейчас он отличный летчик, зарабатывает деньги, кормит семью и всем доволен.
А вообще все зависит от коллектива. Нет, все зависит от руководителя следствия. У меня подруга до сих пор работает следователем, ей повезло с начальником следствия. А когда руководитель думает, где бы деньги заработать, а коллектив думает: "Вот Вася заработал в этом месяце на 100 рублей больше, а Петя на 100 рублей меньше" — тогда очень сложно.
— Какой уровень взяток? Расценки?
От желания. Все от желания. Можно развалить дело и за бутылку водки, а можно за 100 тысяч долларов не развалить. От "хотелки" зависит. Если руководителю заносят — одна цена, не заносят — другая. Хорошие коррупционеры придерживаются старого правила, которому, к сожалению, почти не следуют нынешние следователи и опера: нельзя брать с человека больше, чем у него есть при себе. То есть если ты понимаешь, что человек невиновен, и вот его задержали, он хочет домой к семье, а при себе у него тысяч 10 рублей, ты ему говоришь: "Петя, домой хочешь?" — "Хочу!" — "Ну у тебя десятка есть? Давай десятку, и иди, бог с тобой, чтобы я тебя больше не видел". И Петя говорит: "Держи, я тебя люблю и целую, и давай больше не встречаться". И все — на этом разговор заканчивается. А когда жадность побеждает, а она, к сожалению, в настоящее время чаще побеждает, назначаются другие суммы: сходи заложи квартиру, возьми кредит в банке... В моей практике была минималка — 5 тысяч рублей. Разбой. Дело закрылось.
— То есть вы закрыли дело за 5 тысяч рублей?
Не я. Но это было при мне. 5 тысяч рублей — и дела не стало. Но там разбой такой тухлый был, на самом деле.
— То есть человек его не совершал?
Может, и совершал, но доказать реально по российскому законодательству нельзя было. Только если подделать пальчики, своих свидетелей позвать... 5 тысяч рублей — и человек ушел домой. Все довольны, радостны, и следователю хорошо: человек домой ушел.
— А вдруг разбойник ушел?
А что сделаешь? Может, каждый второй разбойник? Что ж теперь — подбрасывать пальцы? Кстати, пальцы подбросить — вопрос 30 минут.
— И как?
Откатываются пальцы, делается дактокарта. На всякий случай рассказываю — вдруг вы где-нибудь проходите? :-) Когда эксперт забирает карту, он изымает один из пальцев с дактокарты — дактокарта при этом, правда, портится, но если что — можно сказать, что она объективно испортилась, и откатать еще раз. Обычно две делают на всякий пожарный — если человек совсем лох. И уже с этим пальчиком в протокол осмотра любого помещения или машины — вписывается, что эксперт изъял пальчик. А пальчик — раз! — и подходит. Значит, человек — жулик, уже есть доказательства.
— Но этот пальчик же надо еще как-то поместить на бутылку, или на нож, или в машину...
А зачем? Кто проверять будет? Никто! Есть протокол осмотра, подписанный следователем, экспертом и двумя понятыми. Тем более, когда эксперт изымает палец, то след портится на поверхности, и уже никак не проверишь. И если четыре независимых человека подтверждают, что на таком-то предмете был изъят след, и этот след принадлежит Николаю, то значит Николай — жулик.
— То есть пальчики сдавать не стоит?
Не стоит. А если брать бокал — то лучше в перчатках. Потому что на самом деле хорошо подделать дело особого труда не составляет, главное, это делать с умом. А когда люди без ума это делают — тут уж извините...
Система пришла в негодность, ее надо полностью реформировать. Начиная от системы исчисления "палок". Сроки опять же, объемы — объемы просто колоссальные. Повесить на следователя 100 висяков — легко. Все очень печально.
— Люстрация нужна?
Я думаю, да. Но в первую очередь, если проводить реформы, надо жестко спрашивать с сотрудников знание УПК и Конституции, потому что могу сказать, что УПК не знает почти никто — а там же все прописаны права (граждан — прим. ред.). А люди (из следствия — прим. ред.) ущемляют права граждан и при этом не знают рамок дозволенного.
— Они хотя бы понимают, что ущемляют права граждан и нарушают закон?
Кто-то да, кто-то нет.

http://publicpost.ru/theme/id/3012/_mozno_razvalit_delo_za_butilku_vodki_a_mozno_za_%24100000_ne_razvalit/

Несвоевременные мысли MaxRusak-а

Ну судя по методам которыми собираются пальчики, то обеспечить признание, если ваши пальчики останутся на месте преступления при отсутствии у вас железного алиби не составит проблем. Ведь с раздуванием базы дактелоскопированных за счет законопослушных граждан требует и пересмотра отношения к данному виду доказательств, а этого не произошло. Мало того такой подход обеспечит лишь кратковременный эффект. Ведь преступники будут знать, что "виновного" в преступлении все равно найдут - по пальчикам. Ведь те, кто не собирается совершить преступление не заботится о скрытии улик и потому оставляет пальчики. Значит при совершении преступления достаточно быть в перчатках, что бы вас не нашли в принципе. Ведь все равно по пальчикам найдут "козла отпущения" и посадят и на этом прекратят поиски реально преступника. Это впоследствии даст всплеск преступности.
К примеру в свое время в Штатах был аналогичный случай с огнестрельным оружием. Все мы знаем, что можно идентифицировать из какого пистолета выпущена пуля по засечкам. Но как оказалось данный метод с развитием технологий производства оружия дал сбой и выяснилось, что осудили множество невиновных людей. Связано это с тем, что автоматизация процесса делает признаки пистолетов практически идентичными (в рамках партии) и этими партиями оружие поставляется в магазины. Т.е. в одном и том же магазине будут пистолеты из одной партии и потому купившие эти пистолеты будут иметь идентичные следы при стрельбе, особенно, на начальном этапе эксплуатации пистолетов. В результате этого в правовом государстве США были пересмотрены множество дел и оправданы многие люди, но мы живем не в США и потому это мало кого будет волновать, даже скорее всего наоборот что-то сделают, как например сделали в технологиях изготовления печатей, когда показали уязвимости, связанные с данной технологией - результат: уязвимая технология утверждена, а предложенная, которая не позволяет делать качественные подделки запрещена.

11 сентября 2011 21:06

Не забывайте, где мы живем. Это во-первых. Во-вторых в системе МВД раскрываемость в отчетах считают не по количеству приговоров в суде, а по количеству лиц, которых посчитали таковыми на этапе расследования. Следаку главное карточку 1-р (карточка раскрытия преступления) заполнить. А для нее нужен преступник. Потому, даже если и не посадят, то в СИЗО закрыть могут. И пальчики в базе значительно увеличивают такую вероятность, помимо других вариантов, по которым могут закрыть невиновного.

11 сентября 2011 23:50

В текущем положении дел отпечаток пальца на месте преступления является существенной уликой. По сравнению с показаниями тех же свидетелей, пальчик на порядки важнее, поскольку свидетель может что-то перепутать или соврать, а вот факт присутствия на месте преступления однозначен и сомнению не подлежит.
Мало того система поиска по базе дактоданных выдает не только 100% совпадения, но и близкие по вероятности совпадения, а с учетом того, что на месте преступления как правило присутствуют не идеальные следы, а в основном фрагменты, то совпадений может быть достаточно много. Поэтому организовать раскрытие за счет совпадения ваших пальчиков, при отсутствии у вас алиби можно без проблем. Может до суда и не дойдет, но недельку провести в СИЗО вполне возможно.

12 сентября 2011 10:29

Вероятность, что мне не повезет появляется в момент попадания моих отпечатков в базу и уже мало зависит от общего объема базы. А пытки даже для снятия этих отпечатков нынче рядовое явление, что говорить о потребности подтвердить отпечатки признательными показаниями?
А в историях с Чикатилами указано как основной уликой против человека была группа крови. Что уже говорить о пальчиках?

12 сентября 2011 12:53

Вы это расскажите участникам молчаливых акций, когда при сотнях свидетелей и видеофиксации люди без проблем отгребали по 15 суток за нецензурную брань. Или тем, кого вызывали после погромов у дома правительства только потому, что их мобильник засветился в районе площади.
Следует учитывать, что ваши пальчики на месте преступления это доказательство, что вы там были, а отсутствие пальчиков это не доказательство того, что вы там не были (были в перчатках), мобильник в радиусе преступление доказательство того, что вы там были, а мобильник в другой зоне действия не доказательство того, что вы там небыли (специально запутывали следы), да и свидетели, которые вас там видели однозначно доказывают ваше присутствие на месте преступления, а вот свидетели, которые утверждают, что вас там не было могут быть подкуплены вами (адвокатом) и потому не доказывают, что вас там не было. Т.е. любой факт трактующийся против вас будет использован против вас, а факт в вашу защиту может и не будет использован. Вашим словам, если вы обвиняемый веры не будет т.к. вы по закону имеете право врать в свое оправдание, а вот обвинитель по закону априори не врет и его ложь нужно отдельно доказывать.
А следакам нужны новые звезды на погонах, премии, отпуска, квартиры. Как вы думаете, если на чашах весов будет их благополучие за счет вашего или ваше благополучие за счет их, то что они выберут? Много ли найдется тех, кто откажется от этих благ ради выяснения истины в тот момент, когда пальчики на месте преступления вами уже оставлены (мощнейшее доказательство), а после "слоника" и явка с повинной у него в кармане будет вместе с очередной премией/званием/квартирой

12 сентября 2011 23:18

Я веду речь не о подставе, а о том, что работать там то же особо не хотят и желают малыми силами иметь свое жалование, да еще с премиями. А хапуны просто показывают, что система в принципе на такое способна и ни свидетели, ни видеофиксация, ни даже международное мнение никого не волнует и тем более не волнует мнение оказавшегося не в том время в не в том месте. И меня не особо волнует сколько там чужих отпечатков, сколько волнует наличие моих. Ведь изначально в системе были отпечатки преступников и система раскрытия преступлений по пальчикам строилась исходя из этого. Мол, если человек уже показал себя как преступник, то его пальчики на месте преступления вероятнее всего не спроста. И потому система - сняли отпечатки-прогнали по базе и если нашли разыскали владельца с целью допроса с пристрастием себя оправдывала. А сегодня мы имеем базу пальчиков законопослушных, которые не стремятся замести следы, в отличии от тех, кто преступление совершает, а принцип розыска виновных старый, а потому сначала находят "виновного", а потому уже разбираются (если не ленивые следаки окажутся) в то время как реальный преступник спокойно дальше совершает преступления в перчатках. Из-за изменения качественного состава базы следует менять и принцип, иначе нас в перспективе ждет всплеск количества севших невиновных и на этой почве всплеск преступности т.к. преступники будут понимать, что хватают не того, кто совершил, а того, кто наследил.

13 сентября 2011 00:12

До самой базы они применяли оперативные методы и по ним искали потенциального преступника и для того, что бы подтвердить свою правоту или неправоту у подозреваемого брали отпечатки и сверяли с отпечатками на месте преступления. Таким образом, если вы не совершали преступление и у следователей вы изначально не вызвали подозрений, то вас и незатронут и в худшем случае преступление останется просто нераскрытым т.к. такое важное вещественное доказательство (а порой и ключевое) не смогли сопоставить с владельцем.
Теперь все наоборот. Владельца этого важного вещественного доказательства (а с тех времен отношение к пальчикам не пересмотрели) устанавливаем сразу. А далее зависит от вашего алиби и желания следака раскрыть преступление и готовности следака применять незаконные методы дознания. А значит, вы, как минимум, пересечетесь с ним. А если решат преступление по горячим следам раскрыть, то и обыск в вашей квартире буде обеспечен. Даже, если окажется, что это не вы, то приятного ну очень мало и главное этих неприятностей не было бы, если бы пальчиков в базе не оказалось.
Кстати, советую на партизане почитать интервью Санникова, особенно абзацы, начинающиеся с :
Здесь я пришел к выводу, что все осужденные....
Это тот случай, когда я могу точно сказать: не верь глазам своим...
Так сказать все глазами очевидца.

13 сентября 2011 14:17

Тут все очень просто. Судья должен выносить приговор на определенных основаниях, что бы потому обосновать законность в мотивировочной части. На чем строились обвинения за "неподчинение требованиям".
1. Ваши показания.
2. Показания свидетелей.
По законы вы имеете право врать. За ложные показания вас не привлекут, а вот свидетель (СМ, который составил протокол и по идее свидетелем не может быть т.к. он уже участник адм. процесса как лицо ведущее процесс, но это "мелочи" на которые никто не обращает внимания) дает подписку об ответственности за дачу ложных показаний, как в принципе ответственности за дачу ложных показаний несет любое лицо процесса (кроме обвиняемого). И не важно, что свидетель врет. Главное, что есть его показания и его подпись об ответственности, а потому в мотивировочной части можно сослаться на эти факты. Этот принцип не мои измышлизмы, а пересказ слов судей с которыми мне довольно много довелось общаться. Именно по этой причине я не обжаловал свой приговор т.к. у судьи не было формальных оснований меня оправдать.

13 сентября 2011 15:42

Но смею вас заверить, что такие люди имеются, правда по возможности вытесняются из системы. Доводилось общаться с уже бывшими представителями нашей судебной и правоохранительной системы, которых так сказать попросили за принципиальность. Но пока в этой системе такие люди имеются. Сколько это будет продолжаться тяжело сказать. Но это на более высоком уровне. "На земле" вроде как ничего не менялось. Давно выяснил, что майор или подполковник (основной мой контингент) ко мне приходили всегда как к уважаемому человеку и достойно относились и готовы были выслушать замечания и пр, а вот какой-нибудь старлей из районного ОВД без проблем ногами пытался двери открывать и всех строить. Ведь он же власть и при звании, а перед ним простой гражданский и ему чуть ли не мгновенно дай результат.

13 сентября 2011 17:37