Агентами не рождаются - агентами становятся (курс теоретической подготовки агентов начального уровня)

Вы никогда не были чьим-либо агентом? А хотите не надолго ощутить себя в его шкуре и понять ход мыслей, возникающих в его голове?  Как говорится, нет ничего проще!  Для начала от Вас потребуется всего лишь слегка поднять свои глаза и прочесть то, что написано на данной странице чуть правее и выше основной части текста. Я имею ввиду эпиграф. Да, да - тот самый, что светится перед Вами ярко жёлтыми буквами!  Ну как, прочли?  Если прочли, то я Вас поздравляю - ведь благодаря такой манере моей подачи Вы только что (и я надеюсь надолго) сумели усвоить суть самой наиглавнейшей агентурно-шпионской истины. Можно представить её в более конкретизированном для нашей ситуации виде. В данном случае она будет выглядеть примерно таким образом: Если Вы испытываете желание или потребность кого-либо обмануть или обвести вокруг пальца, то первым делом ищите среди окружающих таких лиц, которые бы могли оказаться глупее (вообще или в каком-то заранее определённом смысле) или наивнее Вас.
     После того, как самая главная агентурно-шпионская истина оказалась прочно усвоенной, настало время двинуться дальше. Двинуться на самом полном серьёзе - без неуместных шуточек и всяких там дураков - и вслед за первейшей агентурно-шпионской истиной усвоить истину просто первую (первую не по степени своей значимости, а по своему порядковому номеру). Как правило люди вводят в заблуждения и обманывают друг друга не шутки ради или в каких-либо тренировочных целях (хотя подобные случаи в нашей жизни тоже не редкость), а ради достижения для себя (или кого-либо другого) чего-то весьма желательного и вполне конкретного. Поэтому если Вы своим обманом или введением в заблуждение желаете достичь какой-то конкретной практической цели, то Вам нет смысла пытаться обманывать любого и всякого из тех, кто в принципе может оказаться Вам вполне по зубам. В силу этой причины первая (по своему порядковому номеру) агентурно-шпионская истина звучит приблизительно так: Прежде чем оглядываться по сторонам в поисках кого-либо достаточно глупого или наивного, определитесь с кругом лиц, которые могут представлять для Вас практический интерес и только после определения этого приступайте к поискам дураков в более узкой и ограниченной ими среде.

      Умение быстро распознавать среди большого количества самых разных людей относительных дураков или достаточно наивных в тех или иных отношениях лиц вещь не такая уж простая, как это может показаться на первый взгляд. В силу этой самой причины начинающим агентам обычно рекомендуется начинать с наблюдений и оказания пробных воздействий на лиц достаточно хорошо им знакомых или понятых во многих жизненных смыслах и в то же самое время вполне способных их простить в случаях возникновения каких-либо накладок, обусловленных отсутствием у них достаточного опыта в данном вопросе. Либо потренироваться на людях, которые являются весьма случайными или не представляющими для них собой серьёзных угроз - путём осуществлений в отношении тех чего-либо шутливого и достаточно невинного по своей сути. И уже за тем - по мере накопления определённого практического опыта - переходить к попыткам осуществления каких-либо пробных шагов и проверочных действий в отношении менее понятных и не столь благосклонно настроенных к ним лиц.

       Более или менее определив для себя с круг тех лиц, которые в принципе представляются Вам весьма интересными в том или ином смысле этого слова и в тоже самое время по причине проявляемых ими индивидуальных особенностей своего характера кажутся Вам вполне подходящими в смысле дальнейшего осуществления их разработки на предмет того, чтобы каким-либо образом заставить их поступить выгодным для Вас образом или поделиться с Вами чем-то у них наличествующим и желательным для Вас, будет самое время перейти от первого ко второму шагу. (Очерёдность в осуществления каждого из таких шагов по отношению к тем или иным из первоначально отобранных лиц в различных случаях и в зависимости от индивидуальных способностей конкретных агентов может определяться исходя из самых разным критериям - типа личных симпатий и антипатий, открытости для общения и обнаружения у разрабатываемых таким образом лиц конкретных пристрастий, эксклюзивности и степени значимости всего ими представляемого, объёмами и качеством чего-то у них имеющегося. Для нашего случая данный момент не является принципиальным и поэтому мы пока что оставим его за скобками рассмотрения).
     Для того, чтобы побудить другого человека к тому, чтобы тот поделился с ним чем-то имеющимся или наличествующим, любому пытающемуся воздействовать на него агенту требуется каким-либо образом со своей стороны дать или пообещать ему (либо наоборот воспрепятствовать получению или выразить такую угрозу) что-либо такое, без чего он не может обойтись в своей жизни. Для различных людей жизненно необходимыми могут оказаться самые разные и непохожие друг на друга предметы, вещи и отношения. Но среди всего существующего разнообразия существуют некие общечеловеческие потребности - типа регулярно возникающих потребностей в еде, сне, удовлетворении сексуальных желаний, деньгах, предметах украшений и одежды, в проявлении сострадания,  выражении понимания и оказании поддержки со стороны окружающих в сложных жизненных ситуациях - а так же разного рода опасения и страхи, возникающие у людей на этой почве. Поэтому если сделать основной упор именно на выяснении именно таких моментах, то в независимости от знания того, что представляет собой тот или иной разрабатываемый человек (т.е. при почти полном отсутствии на него каких-либо установочных данных) путём осуществления перед ним поочерёдного перебора всех только что перечисленных моментов оказывается вполне возможным определить в чём именно больше всего он нуждается и именно в этом направлении сосредоточить свои дальнейшие усилия. (В общем и целом агенты во всех достаточно сложных для себя ситуациях в принципе ведут себя так и пользуются приблизительно теми же приемами, что и каждый из нас, но только делают это более осознанным и цинично проявленным образом и не в своих личных интересах, а в интересах кого-либо третьего).

      Однако в реальной практике нередко случается так, что все попытки агентов по выявлению у разрабатываемых лиц неудовлетворённых общечеловеческих потребностей, а также - опасений и страхов, могущих возникать у них на почве осознания возможности утраты чего-то на данный момент у них уже имеющегося, оказываются безрезультатными. Подобное может возникать в ситуациях, когда последние не испытывают особых надобностей в чём-то подобном либо привыкли довольствоваться чем-либо минимальным, а также по причине своей искушённости в коварных делах умеют всё это скрывать усилиями своей воли или вообще показывать посторонним, что у них и так всего в избытке демонстративными выставлениями чего-либо минимально наличествующего. В силу этой причины от выявлений у разрабатываемых ими лиц наличествующих страхов и неудовлетворённых потребностей общечеловеческого плана агенты переходят к выявлению потребностей (и соответственно страхов) более специфических - являющихся сходными для всех лиц тех поло-возрастной группы, национальностей, социальных статусов, профессиональных сфер деятельности и жизненных увлечений, к которым, исходя из наблюдаемых внешних признаков и вербально сложившихся о них (или полученных с чьих-либо слов) представлений, с высокой степенью вероятности могут быть отнесёнными таким образом наблюдаемые лица. Целенаправленное использование столь достаточно сложных и глубоких психологических методов во многих случаях приводит к тому, что разрабатываемые объекты агентурного наблюдения, которые в силу разных причин не обнаруживают каких-либо неудовлетворённых потребностей общечеловеческого плана, оказываются гораздо менее стойкими перед более изощрёнными воздействиями и обнаруживают присутствующие у них страхи и свою очевидную неудовлетворённость в весьма специфических (и порой совершенно непредсказуемых) смыслах - тем самым проявляя (т.е. делая для агентов вполне очевидными) те или иные из присутствующих у них слабостей. Определение же конкретных перечней специфических потребностей и страхов, которые в наибольшей степени соответствуют представителям тех или иных социальных групп производится агентами на основе опыта, накапливаемого ими в процессе своей деятельности, в результате выяснений различных моментов у курирующих их оперативников (практический опыт которых в подавляющем большинстве случаев оказывается гораздо более значительным), а также по ходу обучения на краткосрочных курсах, специально организуемых для обеспечения систематической переподготовки определённых категорий агентов.
       С другой стороны в целях облегчения оперативным работникам различных спецслужб и их агентам возможности быстрого классифицирования разрабатываемых ими лиц и выявления у тех или иных из них наличия конкретных потребностей усилиями государственной власти осуществляется определённая политика, которая имеет целевую направленность на определённые слои населения. Суть такой политики заключается во внедрении в сознание широких масс и большинства их представителей иллюзорно воспринимаемых стереотипов по поводу того, как должен выглядеть, вести себя в наиболее типичных ситуация и реагировать на конкретные внешние раздражители (способные возбуждать как положительных, так и отрицательных эмоций) всякий уважающий себя представитель то или иной среды - например мужчина, женщина, молодой человек, подросток, девушка, добропорядочный гражданин, интеллигент, бродяга, бандит, шпион, проститутка, секретарша, фотомодель, важный чиновник, крутой бизнесмен, мелкий торговец, тусовщик, любитель халявы, коллекционер, поклонник попсы или рока и так далее и тому подобное. А по поводу проявления конкретными представителями тех или иных слоёв всякого несоответствия чему-то им таким путём  указанному возбуждать у всех других подозрения о якобы их ненормальности, закомплексованности, нездоровья или наличия каких-либо особых телесных уродств и опасных психологических изъянов - чтобы таким образом иметь возможность загонять всех лиц, пытающихся идти своим путём и мыслить самостоятельным образом, в какие-то общепринятые рамки и заставить их по своему типажу быть во всём похожим на кого-то легко узнаваемого и вполне конкретного. В свою очередь всякий представитель той или иной социальной группы, который старается выглядеть и вести себя так, чтобы соответствовать навязанным ему стереотипам, оказывается заметным за версту в любой толпе и легко предсказуем в своём поведении для любых трезвомыслящих и наблюдающих за ним лиц и в первую очередь для оперативников и их агентов. Главным же инструментом навязывания широким слоям общества всевозможных иллюзий и заблуждений подобного рода служат средства массовой информации, а так же всё то, что так или иначе вызывает ассоциации со словами развлечения и массмедийная культура. Иначе говоря, все эти инструменты воздействия на сознания общества по своей сути давно являются агентурными или направленными на распространение дозированных порций правды и фактов, соответствующего реальной действительности в вперемешку с порциями заведомой лжи и недостоверных, но весьма желательных слухов

      После выяснения фактов, того в чем больше всего нуждается или больше всего опасается (или того и другого вместе) разрабатываемое им лицо агент переходит к третьему шагу - к определению конкретной тактики осуществления своих дальнейших действий. Суть таких действий оказывается заключённой в обеспечении возможности осуществления обмена чего-либо достаточно незначительного или почти нереального, из имеющегося в наличии у такого агента, на что-то очень значительное и вполне конкретное из того, что имеется в наличии у разрабатываемого лица. Любыми правдами и неправдами попытаться за 3 рубля купить (или точнее говоря, выдурить)  килограмм алмазов у кого-либо их у себя имеющего и потенциально способного их продать - так можно обозначить смысл проворачивания любых афёр подобного рода.
      В свою очередь существуют два основных метода оказания побудительных воздействий на различных людей, которые обычно используются агентами в целях подталкивания или понуждения разрабатываемых ими лиц к осуществлению разного рода обменов, сделок, заимствований и оказанию им бескорыстной помощи, несомненная выгода от осуществления которых обеспечивалась бы для первых, а для вторых оказывалась весьма сомнительной. Первым по древности своего происхождения является метод, предполагающий использование эмоциональных воздействий. По природе своего происхождения такой метод является соответствующим женскому началу и в силу этой самой причины вершин настоящего мастерства в его использовании чаще всего достигают именно женщины, что однако не означает, что мужчины и особенно мужчины-агенты пользуются им намного реже представительниц прекрасного пола. (В агентурном деле на сей счёт существуют чисто прагматический подход - в каждом конкретном случае используется то, что представляется наиболее подходящим с точки зрения обеспечения возможности достижения поставленных целей). Суть данного типа оказания воздействий заключается в возбуждении у разрабатываемых лиц достаточно глубоких чувственных пристрастий к чему-то или кому-то вполне конкретному или наоборот необоснованных страхов по поводу чего-либо кажущегося или малозначительного, а на самом деле являющегося лишь удобным предлогом для начала осуществления чего-то давно задуманного. Смысл таких действий в оперативной и агентурной практике заключается в выводе испытываемых подобным образом лиц из состояния душевного равновесия и в вызывании у них неадекватных или иначе говоря, несдержанных ответных реакций (как очень положительного, так и крайне отрицательного плана) - в целях побуждения их к проявлению чего-либо весьма неразумного и совершенно несвойственного для них в обычных условиях.

     В качестве очень грубого, но весьма показательного примера для данного случая можно назвать мелких наркоторговцев, которые принимаются угощать своим зельем отдельных подростков в целях вызывания у тех наркотической зависимости и превращения их в своих неизменных и во всём зависящих от них клиентов. Другим примером проявлений подобного рода, гораздо более часто встречающимся в реальной жизни (и совершенно не связываемым большинством людей с фактической практикой осуществления агентурных воздействий), является поведение многих весьма милых и обаятельных женщин, которые по жизни имеют обыкновение заниматься поисками весьма состоятельных мужей и любовников. При виде кого-то для себя вполне подходящего, такие женщины с видом чего-либо трепетного и совершаемого бескорыстным образом окружают клюнувших на них мужчин бесконечными проявлениями своей любви и сексуальной страстности. После того, как такие мужчины успевают привыкнуть к столь необычному и весьма приятному для них ритму жизни и начинают ощущать своих якобы боготворящих их любовниц в качестве кого-то от себя неотрывного, последние уловив наступления таких моментов, неожиданно изменяют тактику своего поведения - становятся вдруг очень капризными, опечаленными или ведущими себя весьма озабоченным образом. В качестве причин, вызывающих подобные перемены в их поведении, такие женщины указывают своим любовникам на факты отсутствия у них чего-то очень желательного и якобы давно имеющегося у всех прочих, а также на разного рода затруднения и проблемы, которые неожиданно возникли в их жизни и требуют осуществления достаточно серьёзных материальных вложений. Мужчины, стремясь к дальнейшим продолжениям бурной любви, нередко клюют на подобную удочку и берутся оплачивать конкретные покупки и отдельные счета своих женщин.
      В свою очередь такие женщины, разыграв кратковременные приступы безумного счастья по поводу однажды проявленной по отношению к ним щедрости, через какое-то время опять и опять предстают перед своими любовниками возбуждёнными, опечаленными или озабоченными по каким-либо гораздо более серьёзным поводам, требующим осуществления раскошеливаний на всё большие и большие суммы. Ведя себя только что описанным образом, подобные любовницы стремятся добиться от своих мужчин того, чтобы те оказались согласными не глядя брать на себя оплату любых их расходов и осуществлённых покупок или иначе говоря, огромной ценой платить за создаваемую перед ними иллюзию совершенно необыкновенной любви со стороны ловко использующих их женщин. В случаях же начал высказывания со стороны используемых мужчин недовольств и упрёков по поводу необходимости как-то умерить все траты подобные их любовницы принимаются разыгрывать из себя переживающих и страдающих особ и упрекать своих наивных любовников за то, что те якобы перестали их любить и именно по этой самой (а не по какой-либо иной причине) отказывают им в удовлетворении подобных "малостей". Если по ходу разыгрываний подобных страстей якобы опечаленным женщинам становится ясно, что их любовники окончательно разорены или более не намерены удовлетворять их безумные прихоти, такие любовницы решительным шагом и громко хлопнув дверью (с одновременной оглядкой - в тайной надежде на то, что в самый последний момент их кто-то остановит и примется умолять их остаться), уходят в поисках кого-то нового. Если же безумно любящие их мужчины из-за возникающей боязни потерять таких своих якобы совершенно необыкновенных жён или любовниц , соглашаются безоговорочно выполнять любые их условия, то это нередко оборачивается для подобных мужчин тем, что они оказываются вынужденными всё своё время тратить на зарабатывание и поиски денег для удовлетворения прихотей своих женщин и в силу этой самой причины оказываются совершенно неспособными уделять им достаточно внимания. Всё это в конце концов приводит к тому, что подобные женщины, не зная недостатка в средствах принимаются ощущать недостаток в мужском внимании. Иначе говоря, они заводят себе любовников для душевного общения и удовлетворения сексуальных страстей, а своих мужей держать за дураков и законченных идиотов - использовать тех не только в качестве свои содержателей, но и в качестве фактических содержателей своих любовников и оплачивателей любовных утех кого-то их без конца предающего.
          В качестве яркого примера, строящегося на использовании в целях достижения чего-либо интересующего сознательных возбуждений страстей и эмоций прямо противоположного плана, можно назвать случаи, которые очень часто возникают во взаимоотношениях между начальниками и их подчинёнными. Допуская какие-либо серьёзные просчёты в своей работе или оказываясь неспособными обеспечить себе непререкаемый авторитет в коллективе, многие начальники обнаруживают потребность в том, чтобы главным виновником происшедшего выставить не себя, а кого-то им подчинённого или в назидание всем остальным с треском вышвырнуть вон, кого-то не достаточно к ним почтительного или вдруг ставшего для них неугодным. В ситуациях подобного рода указанные начальники принимаются обращать особое внимание на таких подчиненных, которые представляются им слабохарактерными и малоопытными или наоборот (для второго случая) очень вспыльчивыми и несдержанными в своих проявлениях. Подобрав наиболее подходящие моменты, такие начальники вызывают к себе подобных своих подчинённых и ни с того ни сего принимаются обрушивать на них потоки гнева за какие-либо формальные нарушения и незначительные просчёты и одновременно наблюдать за ответной реакцией. Если ответная реакция выражает в себе определённое несогласие с чем-то только что заявленным, но в тоже самое время проявленной в достаточно благожелательном виде и с намёками на возможность возникновения чего-либо весьма неудобного для начальников или наоборот при категорическом несогласии оказывается грамотно выраженной и подчёркнуто вежливой по своей форме, то вышестоящие лица вскоре сбавляют обороты своей речи и переходят к нормальному тону общения. Если же ответная реакция конкретного подчинённого (вне зависимости от степени его фактической вины) выражает собой страхи и опасения по поводу чего-то в принципе вполне возможного или наоборот оказывается совершенно неадекватной или (иначе говоря) заключающей в себе грубейшие нарушения производственной дисциплины, то сразу же на основе всего таким образом определенного их начальники заявляют им о строгих официальных предупреждениях и делают немедленные организационные выводы.
        Само собой разумеется, что агентурная практика использования в целях разработки интересующих их лиц различных эмоциональных воздействий не исчерпывается отдельными случаями всего только что здесь описанного и является гораздо более разнообразной и широкой, но в её основании всякий раз оказываются заложенными только что обрисованные здесь моменты.

     Вторым основным методом оказания побудительных воздействий, широко используемым в агентурной практике, является активное способствование созданию у разрабатываемых лиц искажённых представлений о чём-то реально существующем - в целях введения их в заблуждение и подталкивания их к конкретным  действиям или бездействиям, направленным на обеспечение для себя чего-то весьма желательного и очень выгодного. В отличии от первого, возникающего почти исключительно на эмоциональной или чувственной основе и представляющего собой бесконечные метания между разного рода крайностями и безрассудством, второй метод предполагает осуществление смешений определённых порций правды и лжи и создание на их основе правдоподобных вымыслов о ком-то или чём-то вполне конкретном - путём однобокого толкования сути всех представленных моментов и выражения слабо аргументированных доказательств  по поводу всего малопонятного и не достаточно хорошо всем известного. Иначе говоря, в отличии от первого он создает видимость присутствия у себя элементов здравого смысла и готовности к ведению дискуссий по возникающим спорным моментам - т.е. больше соответствует рационально устроенному мужскому началу (что однако не означает, что женщины и особенно женщины-агенты пользуются им намного реже мужчин).

      В качестве наиболее простого, но весьма показательного примера использования агентурных воздействий данного типа следует назвать рекламу, стремящуюся огромными буквами и кричащим текстом заявлять об отдельных положительных моментах предлагаемых ею услуг и товаров как о чём-то до сих пор невиданном и вполне способном решать целые комплексы возникающих проблем и в то же самое время всячески умалчивающую о их недостатках (либо - в лучшем случае - сообщая об этом очень мелким шрифтом и блеклыми буковками в самом дальнем своём углу). Другим примером использования таких воздействий в отношении кого-либо весьма наивного и малоопытного является вся практика сетевого маркетинга. Улыбчивые и вежливые молодые люди с презентабельной внешностью, которые ещё не так давно имели обыкновение без конца обращаться к случайным прохожим или входить в служебные офисы с одной единственной целью - любыми способами уболтать остановленных ими людей купить у них с огромными скидками что-либо весьма залежалое и непредназначенное к длительному использованию, как раз и являются агентами (только торговыми), которые широко используют воздействия данного типа.
       В целях ознакомления с более цивильными примерами проявления чего-либо подобного автор рекомендует любому желающему прикинуться "чайником" и отправиться в ближайший компьютерный магазин или салон электроники. Если у Вас будет достаточно солидный вид, то в ответ на любые Ваши запросы сотрудники магазина станут Вам предлагать что-либо очень крутое и навороченное (как по своим качествам, так и цене) из последних моделей - расписывать все его прелести, заключающие в себе возможность включения множества всяческих функций, которые Вам врядли когда понадобятся. Если Ваш вид будете говорить продавцам о чём-то достаточно скромно, то Вам постараются "впарить" (делая основной упор на указанные низкие цены) что-либо явно морально устаревшее и выходящее из употребления, которое по этой самой причине не находит себе спроса у знающих покупателей. В том случае, если после этого Вы вдруг проявите себя имеющим определённые познания в области компьютерной техники и электроники, сотрудники магазина переменят тон своего разговора - станут Вас загружать разными узкоспециальными терминами и разговаривать с Вами как с профессионалом. Т.е. -  с одной стороны они вроде бы как проявят стремление Вам польстить, а на самом деле вполне сознательным образом попытаются Вас загрузить малопонятной Вам фразеологией и очень специфическими терминами. Смысл изменения в поведении продавцов в данном случае заключается в следующем : если конкретного покупателя не удалось убедить в мысли о необходимости приобретения чего-либо из самого нового и сильно завышенного по своей цене (или наоборот очень залежалого и почти вышедшего из употребления), то надо постараться уговорить его купить что-либо чуть менее дорогое (или ещё не совсем залежавшееся, но уже на половину являющееся таковым) - т.е. продать покупателю не то, что на самом деле нужно ему, а то, что выгоднее для магазина. И лишь только в том случае, если Вы будете твёрдо стоять на своём и конкретно указывать, что именно Вам нужно, Вам удастся получить от продавцов то, что Вы и на самом деле хотели от них.
        А какое отношение, спросите Вы, имеют к спецслужбам все эти современные продавцы и торговые агенты ? Да в общем то никакого. Просто агенты современных спецслужб в своей повседневной практике широко используют их приёмы и методы, правда с одним хорошо заметным отличием. Если первых интересуют главным образом деньги их потенциальных покупателей и клиентов, то сфера интересов вторых не ограничивается одним этим моментом, а простирается гораздо шире и глубже.

       При всех широких возможностях, которые обеспечивают собой факты использования двух вышеописанных методов оказания побудительных воздействий (а также целого ряда дополнительных - типа выражения неприкрытых угроз и оказания грубых физических воздействий), агентам спецслужб в своей деятельности нередко приходится сталкиваться с такими случаями, когда разрабатываемые ими лица никак не реагируют на такие воздействия или реагируют, но каким-либо весьма нежелательным образом. Если в практике ведения торговли в ситуациях подобного рода продавцы и торговые агенты предпочитают отворачиваться от совершенно несговорчивых лиц и тут же обращать своё внимание на кого-либо кажущегося для них им более подходящим, то в практике деятельности спецслужб чаще всего весь ход развития дальнейших процессов оказывается сильно отличающимся от только что описанного. Подобные отличия обусловлены тем, что спецслужбам очень часто приходится иметь дело с конкретными людьми, которые являются обладателями, источниками или носителями чего-либо особенного или очень редкого либо представлять собой какую-то реальную или потенциальную угрозу для общества. Выражаясь иным языком, представителям спецслужб, в отличии от продавцов и торговых агентов, в случаях возникновения неудач в начале ведения разработок тех или иных заинтересовавших лиц в большинстве случаев оказываются лишёнными реальной возможности перенаправить свои усилия на кого-то более уступчивого и податливого из остальных окружающих - т.е. оказываются вынужденными вместо того, чтобы без конца перескакивать от одного лица к другому, неотступно вести однажды начатую ими работу в отношении тех, кто на данный момент у них уже есть или на кого им указано.
      Подобная неотступность ведения однажды начатой работы предполагает собой временное прекращение активных действий и взятие разрабатываемых таким образом лиц под скрытое агентурное наблюдение в случаях обнаружения фактов того, что такие лица, почувствовав что-то неладное, начинают соблюдать меры повышенной предосторожности и никак не реагировать (или реагировать совсем не так, как хотелось воздействующим на них агентам и оперативникам) . Смысл осуществления скрытого наблюдения заключается в определении таких моментов, когда разрабатываемое лицо несколько притупит свою бдительность и осторожность (по причине обнаружения вокруг себя создавшейся видимости некоторого затишья) - начнёт проявлять повышенную активность и возбуждённость своего состояния, обусловленную возвращением его к обычному своему состоянию и ритму жизни - или наоборот станет обнаруживать свою ослабленность и подавленность, явившуюся результатом воздействий на него каких-либо чисто внешних и случайных причин. Именно в моменты обнаружения внешних проявлений чего-либо из только что отмеченного подобного агенты чаще всего и получают от курирующих их оперативников указания о том, чтобы немедленно активизировать свои действия и предпринять повторные попытки по достижению чего-то очень желательного.

      Другой достаточно часто встречающейся причиной выражения оперативниками по отношению от своим агентам требований об активизации их действий является завершение определённых временных сроков и возникновение в связи с этим необходимости в даче отчётов о проделанной - без особых успехов - работе перед вышестоящими лицами в тайной надежде на то, что может быть таким образом удастся изменить всё в самый последний момент.

      Из-за того,  действуя пассивным или наблюдательным образом, в подавляющем большинстве случаев оказывается невозможным добиться сколько-нибудь значимых и показательных результатов, в оперативной работе основной упор делается на использование активных или действенных методов. В реальной практике в целях поощрения конкретных агентов к успешному ведению активной деятельности и отбивания у них всякой охоты к фактическому от неё уклонению путём осуществления переходов к пассивным стадиям ведения своей работы в отношении тех или иных разрабатываемых лиц, курирующие оперативники принимаются сознательным образом создавать для них неравные условия. Выражается это в том, что всех своих агентов с самых первых их шагов оперативники принимаются всячески нацеливать на достижение практических результатов в своей работе - всеми своими словами и действиями внушать им мысль о том, что если они станут везде и повсюду проявлять активность и благодаря её использованию обеспечивать выполнение поставленных перед ними задач, то им будет предоставляться возможность целиком и полностью сосредотачиваться на достижение высоких показателей, которые будут идти им в зачёт (а ставящимся перед ними задачам определяться наивысший приоритет по сравнению с задачами, ставящимися перед менее активными агентами). Если же они наоборот станут обнаруживать склонность к соскальзыванию в плоскость проявления пассивности и не смогут обеспечивать своевременного решения поставленных перед ними задач, то их без конца станут отрывать от непосредственного осуществления чего-то им указанного и использовать во вспомогательном качестве при решении тех задач, которые считаются более приоритетными - идущими в зачёт более успешным их "коллегам" и не идущим в зачёт им самим.
      Само собой разумеется что при возникновении ситуаций подобного рода начинающие или малоопытные агенты принимаются роптать и выражать свои недовольства тому, что им приходится осуществлять свою деятельность в столь тяжёлых и непростых условиях. В ответ на это опекающие их оперативники обычно очень быстро находят весьма убедительные словесные аргументы (во многих случаях - для полноты ощущений - дополняемые парочкой увесистых тумаков) для того, чтобы быстро заткнуть строптивцам рот (представление о примерном перечне таких аргументов Вы можете составить обратившись к разделу "Кто такие стукачи?". После осуществления подобных воздействий поверженные (во всех смыслах этого слова) агенты, предварительно сглотнув только что распущенные ими слёзы и слюни, начинают быстро возвращаться к правильному ощущению окружающей их реальности и пониманию того, кто в данном случае является хозяином положения, а кто невольным его слугой. Вслед за происходящим возвращением к реальности в глазах у таким образом униженных агентов всякий раз возникает немой вопрос о том, как же им выйти из создавшегося безвыходного положения. Как бы в предвидении подобного вопроса и чаще всего не дожидаясь когда он прозвучит вслух, оперативники всякий раз принимаются заявлять своим неудачливым помощникам о том, что их положение на самом деле является не таким уж безвыходным, как это выглядит на первый взгляд. Смысл таких заявлений заключается в словах о том, что в целях облегчения возможности выполнения всех ставящихся перед ним задач всякий хоть сколько-нибудь уважающий себя агент должен осуществлять предварительные наработки  в отношении тех подозрительных и незаконопослушных лиц, которые могут особо заинтересовать правоохранительные органы когда-либо в будущем и уметь привлекать к участию в своей работе по ведению разработок в отношении кого-то ими таким образом для себя предварительно намеченного всех остальных окружающих людей, сближающихся с ним по различным поводам - путём целенаправленного выстраивания своих личных взаимоотношений со всеми вместе и каждым отдельным из них.
        Выражаясь иным языком, сразу же после осуществления нескольких весьма неуклюжих шагов на агентурном поприще, всякий начинающий агент получает от своего оперативника жёсткую установку на то, что помимо всей определённой для него работы, ему - путём проявления личной инициативы или самостоятельным образом - следует пускать в агентурную разработку всех непосредственно окружающих людей (как начинающих вызывать какие-то подозрения и опасения, так и вовсе не вызывающих таковых), начиная с наиболее часто контактирующих с ним в силу различных случайных и неслучайных причин, а затем постепенно расширять этот круг путём постепенного переноса своего внимания на лиц чуть дальше от себя отстоящих, а также на всех появляющихся вблизи от себя новичков. Схемы ведения агентурных разработок ничем не отличается от схем ведения разработок оперативных и полностью соответствуют всему тому, что об этом уже было сказано выше. Но в отличии от оперативных разработок тех лиц, которые вызывают у оперативников особый или повышенный интерес, опекаемым ими агентам рекомендуется осуществлять свои агентурные разработки всех оказывающихся в их поле зрения лиц не на предмет выявления в их поступках и действиях чего-либо преступного или представляющего собой потенциальную опасность, а (так как они в подавляющем своём большинстве являются вполне нормальными людьми и честными гражданами) в целях определения той степени полезности, которую они в принципе могут представлять собой для самостоятельно разрабатывающих их агентов. При этом самих агентов строго настрого предупреждают о том, что все действия, осуществляемые ими в данной плоскости, в отличии от осуществления оперативных разработок, являются не санкционированными откуда-то свыше и в случаях наступления в их результате каких-либо нежелательных последствий, вся ответственность за это целиком и полностью будет лежать на самих агентах. Т.е. агентов таким образом как бы предупреждают, что в отличии от действий, направляемых в сторону лиц, подозреваемых в осуществлении тех или иных преступлений или объявленных в розыск, подобные их действия, осуществляемые по отношению к тем или иным из вполне нормальных людей и честных граждан, должны протекать в щадящем режиме - не приводить к возникновению у них серьёзных физических травм и глубоких душевных страданий.

       Однако одновременно с этим оперативные работники никогда не забывают о том, чтобы дать своим помощникам понять, что в особых случаях, касающихся кого-либо в данный момент не нарушающего существующих законов, но в то же самое время представляющего собой потенциальную опасность и без конца доставляющего оперативникам особые хлопоты, они будут очень даже не против, если те во внеслужебном порядке будут проявлять инициативу направленную на то, чтобы каким-либо образом нейтрализовать - или угробить (в самых разных смыслах этого слова) - тех или иных из предварительно обозначенных нежелательных лиц. Иначе говоря в ситуациях подобного рода они как бы говорят своим агента, что конечно же такие действия противозаконны, но в то же самое время в реальной практике нередко возникают особые ситуации, когда в интересах их общего дела всем этим следует пренебречь и сделать так как "лучше". В целях поощрения своих помощников к проявлению к определённым из агентурно разрабатываемых ими лиц беспредельного отношения (или иначе говоря - к творению откровенного беспредела) оперативники стараются уверить агентов в том, что в случаях возникновений каких-либо нежелательных огласок (благодаря наличествующим служебным возможностям и связям) они легко смогут вытащить тех из любой беды и представить всё свершившееся таким образом, как будто произошедшее явилось результатом проявления невнимательности со стороны пострадавших, несчастных случаев, хулиганских нападок, взаимных разборок или невыясненных обстоятельств. И надо сказать, что подобные слова оперативников чаще всего не расходятся с делом, но в то же самое время они при этом стремятся не упускать возможностей, позволяющих им каким-либо образом зафиксировать конкретные факты творений преступного беспредела (якобы свершившиеся при полном их неведении об этом) со стороны конкретных из их агентов с тем, чтобы обрести дополнительные возможности для запугиваний и шантажа последних когда-либо в будущем - в случаях проявления теми откровенной несговорчивости или упорного непослушания.

       Однако мы несколько увлеклись - поощрение творений беспредела в агентурной среде является для оперативных работников не самым важным аспектом осуществления их профессиональной деятельности. Самым главным в направлении деятельности своих агентов для оперативников является нацеливание их на инициативное ведение агентурной разработки всех непосредственно окружающих лиц на предмет выяснения практических способностей и определения степени пригодности последних для привлечения их когда-либо в будущем к возможному участию в различных оперативных мероприятиях, направленных по отношению к кому-либо третьему - представляющемуся властям и спецслужбам социально опасным или очень подозрительным по своей внутренней сущности. На практике это обычно находит своё выражение в том, что начинающие или слегка преуспевшие агенты в привычных для себя людских средах начинают выискивать кого-либо нового или явно скучающего, одиноко стоящего, не уверенного в себе и с видом лица достаточно авторитетного или бывалого завязывать с ним ни к чему не обязывающие разговоры - вступать в ознакомительные беседы. Смысл ведения таких бесед заключается в определение степени контактности предварительно намеченных лиц (молчалив - общителен, насторожен - доверителен, резок - пуглив, стеснителен - беззастенчив), а также выяснение определённых биографических моментов, кругов интересов и фактов наличия общих знакомых. На основе сделанных выводов начинающий агент принимает решении о целесообразности или нецелесообразности привлечения поверхностно определённого лица к совместному участию в чем-либо дальнейшем без раскрытия последнему того факта, кем он является на самом деле. При этом агент строит свои действия с таким расчётом, чтобы та сфера, к участию в которой он пытается кого-то вовлечь являлась весьма значимой и привлекательной для большинства представителей рассматриваемой им категории лиц и в то же самое время он сам оказался вполне способным демонстрировать в ней всем своим компаньонам своё превосходные навыки и лидирующие качества. Собирая вокруг себя небольшие группки увлечённых ими лиц, начинающие агенты при незримом содействии со стороны опекающих их оперативников принимаются организовывать совместные успешные акции и действия (которые в подавляющем своём большинстве носят чисто символический характер и не представляют собой чего-либо существенного) с тем, чтобы первые обрели уверенность в том, что действуя под их началами, они смогут далеко пойти в своих начинаниях. Становясь таким образом лидерами и своёобразными законодателями мод в очень узких кругах, агенты в целях обретения над ними ещё большей власти принимаются бросать вызовы тем из них, которые каким-либо образом принимаются оспаривать их право на лидерство. Суть таких вызовов заключается во втягивании их в соревнования в тех сферах и направления деятельности, в которых агенты могут надеяться на успех в силу наличия у них на то превосходящих способностей и в одновременном немедленном отметании прочь (под разными надуманными предлогами) всех предложений о совместных участиях в том, в чём такие лидеры являются не очень сильными и где существует большая вероятность того, что их может легко обойти кто-то более способный в каком-либо особенном смысле. Ведя себя указанным образом и при содействии оперативников организуя провалы в деятельности лиц, пытающихся каким-либо образом перехватить у них инициативу, такие начинающие агенты нередко становятся формальными и неформальными лидерами в тех или иных молодёжных или социально неадаптированных средах и принимаются вести вслед за собой людей достаточно незрелых и легковерных в тех направлениях, которые им подсказывают кураторы из спецслужб.

       Но молодёжь и представители социально неадаптированной среды является далеко не единственными (и надо сказать - не самой серьёзными и влиятельными) частями общества, на которые оказываются направленными заинтересованные взоры со стороны представителей органов внутренних дел и ГБ. Люди более взрослые и достаточно зрелые имеют особенность быстро набираться жизненным опытом, становиться более критичными, уверенными в своих собственных силах, совершенно не желающими сходить со своего места и в чём-либо участвовать за просто так - без получения в обмен за это для себя вполне реальных и ощутимых выгод. Выражаясь иным языком, те методы привлечения разного рода помощников и добровольцев, которые обеспечивают для представителей спецслужб возможность достижения неплохих результатов в условиях молодёжной среды, становятся малопродуктивными и неуместными в ситуациях предприятия целенаправленных действий по широкому вовлечению им в свою деятельность кого-либо достаточно опытного и более уверенного во всех своих действиях. В силу этой самой причины после прохождения первичной обкатки в молодёжных средах те агенты, которые начинают показывать определённые успехи в своей незримой для всех работе, опекающие их оперативные работники принимаются перенацеливать их на более взрослую аудиторию. Для начала оперативники рекомендуют таким своим подающим надежды агентам обратить своё внимание на кого-то вполне конкретного (интересующего оперативников в плане возможностей получения от него очень важной информации и способного в значительной степени влиять на ход определённых процессов или событий и действия конкретных лиц) и попытаться с ними сблизиться на почве выражения им чего-либо достаточного родственного и отвечающего их интересам.

       Приняв к сведению всё сказанное оперативниками, такие агенты принимаются искать поводы для знакомств с кем-то им изначально указанным, а также вести предварительные расспросы других людей, могущих обладать какой-либо информацией о ком-то им нужном. Но так как взрослые люди обычно не имеют склонности делиться всем становящимся им известным с кем попало, то агенты первым делом принимаются выделять среди них не вполне зрелых и недостаточно хорошо социально адаптированных лиц и предлагать им хорошо подзаработать за счёт возникновения чего-либо случайного или приглашать их для разового участия в различных формах приятного времяпрепровождения (типа настольных игр и выспрашиваний всевозможных советов, перекуров и болтовни в рабочее время, распитий спиртного и шумных веселий,  флирта с лицами противоположного пола и общения с людьми сходных с собой увлечений) в компаниях со своими давними знакомыми. Желая стать завсегдатаями столь полезных и приятных для них компаний, подавляющее большинство таким образом привлечённых лиц начинает проявлять склонность к доверительному общению и выражению своей готовности помочь чем-либо для них вполне посильным обрабатывающим их агентам и их подручным. Но так как подобные методы сбора интересующей информации оказываются связанными с необходимостью чем-то делиться и затрачивать что-либо своё, то слегка преуспевшие агенты, совершенно не желая растрачиваться попусту, принимаются ограничивать число постоянных участников собираемых ими шумных компаний теми лицами, которые оказываются для них достаточно ценными какими-либо наличествующими у них возможностями служебного или личного плана либо готовыми регулярно вносить ощутимые вклады своих сил и материальных средств в организацию процессов чего-либо совместного.
    В своём стремлении избегать излишних затрат, такие агенты при виде кого-либо сомнительного (типа появляющихся новичков) или представляющегося малоценным (типа кого-либо малообщительного или жадного) в ситуациях, когда отдельные из таких лиц могут чем-либо им пригодиться или в целях их предварительного изучения широко прибегают к несколько иной практике. Суть подобной практике заключается в использовании агентами - в установочных или проверочных целях и в присутствии хорошо знакомых им третьих лиц - разного рода подшучиваний, издёвок и мелочных нападок по каким-либо незначительным поводам. Если проверяемые лица начинают демонстрировать зажатость и подавленность своего состояния, то воздействующие на них агенты переходят на снисходительный и примирительный тон (стремясь таким образом внушить первым мысль о том, что если те всегда будут стремиться к поддерживанию с ними добрых отношений, то у них самих никогда не будет возникать особых проблем во взаимоотношениях с другими окружающими люди) и в таком контексте как бы мимоходом интересоваться всем их особо интересующим - с таким видом, как будто это интересует не столько их самих, сколько всех остальных рядом присутствующих. Если же проверяемые наоборот принимаются реагировать на подшучивания и издевки неуважительным или достаточно агрессивным образом, то обрабатывающие агенты обычно заявляют им о том, что они совершенно не понимают шуток или наоборот их ответные шутки являются слишком злыми и ненормальными, а затем на данной почве берутся распускать о них нехорошие слухи среди окружающих. Ведя себя таким образом, агенты стремятся внушить всем слишком сдержанно и неуважительно относящимся к ним лицам равного или более низкого чем они положения мысль о том, что до тех пор пока те не сумеют наладить с ними добрые отношения у них самих без конца будут возникать разного рода проблемы и трения во взаимоотношениях с остальными окружающими людьми.
      

В своей практике различным агентам нередко приходится сталкиваться с такими ситуациями, когда хитроумно подцепленные ими на свой крючок лица начинают трепыхаться, проявлять непокорность и пытаться самостоятельно выстраивать линию своего поведения. В таких случаях агенты нередко принимаются пренебрежительно высказываться и заострять внимание близкого им окружения на отдельных отрицательных качествах последних и таким образом подталкивать своих подручных к затеванию с ними ссор и конфликтов по различным мелочным поводам. Если события разворачиваются по заранее предусмотренным сценариям, то агенты используют подобные поводы для раздутия большого шума и возбуждения большинства окружающих против кого-то, становящегося им неугодным, путём сгущения красок и объявлений тех во всём виноватыми. В ситуациях, когда неугодные лица начинают проявлять сдержанность и осторожность, агенты принимаются видоизменять свою тактику - под видом заключения примирений и проявлений чего-либо дружественного приглашать их в свои компании с тем, чтобы отвлечь их от исполнения своих служебных обязанностей и подтолкнуть к проявлению чего-либо неприличного и непозволительного по отношению к кому-либо из окружающих. Делается это агентами с таким расчётом, чтобы всему происшедшему имелось большое количество свидетелей или чтобы на факты проявлений чего-либо подобного можно было обратить непосредственное внимание представителей власти или администрации своих учреждений. Всё это оборачивается для столь неразумно поведших себя лиц возникновение серьёзных неприятностей или постоянными выражениями угроз со стороны агентов в виде их заявлений о том, что при желании они в любой момент могут сделать так, что у первых возникнет множество всяких проблем. При виде подавленности и сломленных состояний таким образом обработанных ими лиц, агенты обычно берутся проявлять своё лицемерное участие и заявлять тем, что по своей сути они являются людьми добрыми и не помнящими былого зла. Помимо выражения подобных слов общего плана, агенты никогда не забывают упомянуть о том, что они вполне способны оградить таких не вполне самостоятельных лиц от последствий уже возникших неприятностей, а также от многих из тех, которые могут возникнуть у тех когда-либо в будущем, но только в обмен на ответное выражение покорности и проявление готовности к выполнению любых выражаемых им поручений и просьб.
       Сам процесс ограждения в чём-либо провинившихся лиц от наступления нежелательных последствий обеспечивается двояким образом. С одной стороны это есть меры, осуществляемые оперативными работниками по просьбам своих агентов и обеспечиваемые за счёт оперативных возможностей, наработанных деловых связей и личных знакомств, имеющихся у первых. С другой стороны он обеспечивается мерами, осуществляемыми самими агентами. Такие меры представляют собой ни что иное как выражение агентами просьб ко всем так или иначе зависимым от них людям, которые в принципе имеют возможности каким-либо образом обратиться и повлиять на лиц, уполномоченных или обладающих моральным правом принимать окончательные решения по поводу того, как дальше поступать с теми или иными нарушителями существующих порядков и правил и подрывателями моральных устоев. На практике это выглядит приблизительно так. К конкретным из ответственных или авторитетных для данного случая лицам с разных сторон и в различные подходящие и не совсем подходящие моменты подходят отдельные люди и принимаются их просить об одном и том же - не быть слишком суровым и пожалеть провинившегося на основании якобы имеющихся у него каких-либо оправдательных причин. Выслушивая такие просьбы по несколько раз на дню, лицо, ответственное за принятие конкретных решений, вольным или невольным образом начинает задумываться о том правильно ли он всё оценивает и не приведут ли принимаемые им решения к нарастанию недовольств и выражению по отношению к нему недоверия со стороны большинства окружающих. В конечном итоге чаще всего они приходят к выводу о целесообразности выработки избирательного подхода по отношению к разным категориям лиц, что на деле оборачивается бесконечными прощениями или существенными смягчениями участи  для тех или иных из провинившихся лиц. Для того же, чтобы лица, однажды попавшие в зависимость от конкретных агентах, не забывали и постоянно испытывали комплекс вины, последние принимаются с завидной регулярностью втягивать их в различные неприглядные ситуации, чтобы затем их выручать или покрывать организованными действиями наиболее преданных из своих подручных.
      Берясь организовывать попытки по оказанию желательных воздействий на тех или иных должностных лиц посредством использования кого-либо третьего, агенты очень скоро обнаруживают, что отдельные из таких третьих лиц - в силу возникновения по отношению к ним определённых симпатий или наличия  у них уже сложившихся отношений или имеющихся родственных и иных связей, а также каких-либо особых личных качеств, выразительных черт внешности и явных талантов - оказываются способными в гораздо большей степени, чем все остальные оказывать свои влияния на отдельных представителей общества или на какие-то достаточно многочисленные его слои. Обозначая для себя таких лиц как наиболее ценные приобретения в силу наличия у них таких способностей по оказанию желательных воздействий на окружающих, которые значительно превосходят способности многих других, однажды обретшие их агенты приходят к выводу о целесообразности окружения их особым вниманием и преимущественного использования таковых в качестве агентов своего влияния на конкретных представителей общества или даже на его отдельные социальные группы (при полном или относительном неведении со стороны последних в плане осознания того, в каком именно качестве и в каких именно целях их используют те или иные из стоящих за ними лиц).

      Причины непоставления в известность используемых агентов влияния относительно того, чьим интересам они на самом деле служат являются множественными, но в то же самое время легко сводимыми к ряду из нескольких пунктов. Первая из них строится из соображений о том, что агенты влияния, как правило являясь людьми очень подвижными и общительными и в тоже самое время достаточно недисциплинированными по причине избалованности постоянным вниманием со стороны окружающих, могут легко проболтаться о том, что они являются действующими агентами и таким образом нарушить ход чего-то уже задуманного и на данный момент осуществляемого. Другая из них заключается в мысли о том, что агенты влияния, во многих случаях будучи существами достаточно изнеженными и ранимыми, узнав о себе и истинных целях своего использования всю правду, могут испугаться - начать вести себя в отношениях с окружающими очень замкнутым или слишком сдержанным образом, что вольным или невольным образом отразится на их способностях оказывать свои влияния на окружающих столь же эффективным образом, как и до этого. Третья причина заключается в осознании того, что даже при самом строгом соблюдении секретности не исключён факт того, что в случае своего наличия формальная принадлежность конкретных агентов влияния к числу действующих агентов тех или иных спецслужб может быть раскрыта. Раскрытие такой принадлежности обычно приводит к возникновению разочарований и потере доверия к агентам влияния со стороны тех, кто обычно оказывается объектом, в отношении которых оказываются направленными подобные воздействия. А раз так, то в целях избежания любой возможности таких раскрытий наиболее целесообразным оказывается вообще не заключать с агентами влияния каких-либо формальных (или документальных) договоров о сотрудничестве, а осуществлять его под видом проявлений чего-либо очень дружественного, исходящего из благих намерений и строящегося исключительно на взаимном доверии договаривающихся сторон.

      В какие-то моменты случайно приобретя для себя кого-то, кого в последствии оказывается возможным использовать в качестве агентов влияния, действующие агенты из соображений наращивания своих возможностей принимаются задумываться о целесообразности завязывания тесных отношений с как можно большим числом подобных лиц, способных стать для них не менее полезными во всех смыслах этого слова. Из-за того, что наиболее подходящие кандидатуры для использования в качестве будущих агентов влияния чаще всего обнаруживаются среди женщин, взрослеющих детей каких-либо очень влиятельных лиц и приверженцев различных творческих профессий, то уже описанные достаточно грязные способы поставления от себя в зависимость, которые обычно используются действующими агентами в отношении многих окружающих лиц, в большинстве таких случаев оказываются непригодными и неуместными (по причине проявления большинством первых очевидных стремлений к чему-либо более чистому и светлому и наличия у них достаточно большого числа явных или потенциальных заступников как среди конкретных лиц, так и среди широких слоёв общества). В силу наличия данной причины и нежелания обращать на себя внимание проявлениями чего-либо слишком явного действующие агенты оказываются вынужденными в отношении кандидатов, приспосабливаемых для использования в качестве агентов влияния, прибегать к особым методам оказания воздействий, которые предполагают осуществление безукоризненных (особенно на первоначальных своих этапах) проявлений чуткости и дружественности во взглядах. А в остальном подобного рода работа не сильно отличается от всего уже здесь описанного.
       Если тот или иной агент приходит к выводу о том, что конкретное из предварительно намеченных им лиц является вполне подходящим для использования его в качестве агента влияния и по этой причине вполне заслуживает того, чтобы ему было уделено повышенное внимание, то он принимается использовать и искусственно создавать различные поводы для завязывания более близких и дружественных отношений. Так как в силу существования объективных различий в характерах и восприятиях жизни конкретным агентам далеко не всегда удаётся быстро сблизиться с усиленно разрабатываемыми ими лицами, то в целях восполнения обнаруживающегося недостатка информации как о самих таких лицах, так и о предметах их профессиональных интересов и жизненных увлечений, агенты принимаются обращаться за помощью к тем людям, к которым им каким-либо образом уже удалось войти в доверие. Для того, чтобы скрыть от доверяющих им людей истинные причины возникновения таких интересов и не допустить всплывания наружу всего тайного, агентам рекомендуется объяснять такие свои просьбы возникновением у себя на то личных (любовных, деловых, познавательных, хозяйственных) мотивов и для пущей правдоподобности просить от соглашающихся им помочь быть деликатными - особо не распространяться обо всём услышанном перед окружающими. Подобные просьбы о соблюдении некоторого подобия секретности в таких случаях оказываются весьма неслучайными и основаны на хорошем знании психологии рядового обывателя. Желая быть в курсе событий относительно всего, происходящего в привычной для него среде, обыватель обнаруживает в себе стремление делиться слухами о всем становящемся ему вдруг известным с теми достаточно близкими и понятными ему лицами, которые имеют обыкновение сообщать ему о всём своём - т.е. обмениваться не вполне достоверной информацией. Многие из них, стремясь подчеркнуть свою значимость и особость, но не обнаруживая у себя наличия чего-либо стоящего, принимаются дополнять всё становящееся им случайно известным своими домыслами и превращать его в досужие сплетни, которые охотно подхватываются и распространяются всеми прочими по причине своей невероятности - одновременного сочетания в себе сущего вздора и некоторой правдоподобности.
      В результате осуществлений столь хитроумных маневров агентам помимо обеспечения себе притока дополнительной информации о агентурно разрабатываемых им лицах во многих случаях удается добиться дополнительного положительного эффекта, суть которого можно выразить в следующем. Разрабатываемые лица, узнавая о курсирующих о них слухов, что интерес, проявляемый к ним со стороны кого-то малознакомого, вскоре начинают приходить к убеждению о том, что он якобы строится на почве признания за ними чего-либо особенного. На основании таким образом полученных выводов они начинают с гораздо большей благосклонностью или снисходительность смотреть в сторону разрабатывающих их агентов и тем самым облегчать последним возможность по достижению поставленных задач. В ситуациях когда собранной информации оказывается недостаточно или в случаях, когда разработка ведётся в отношении лиц, представляющих особую значимость, разрабатывающие их агенты обращаются за помощью к своим оперативникам, которые по мере возможности организуют им доступ к личным делам и архивным данным на кого-то их интересующего. Кроме этого в особых случаях агентам могут устраиваться походы в специальные хранилища и библиотеки, а также встречи с экспертами и большими специалистами в тех или иных вопросах с тем, чтобы обеспечить им возможность в короткие сроки стать хорошо начитанными и информированными в областях профессиональной деятельности и увлечений разрабатываемых ими лиц - чтобы таким образом продемонстрировать им своё сходство в убеждениях и взглядах, а также отчётливым образом проявить своё умение быть интересными собеседниками.

       Ещё одна выгода, которую извлекают агенты от обращений с деликатными просьбами к лицам, начинающим им внушать к себе определённое доверие, заключается в том, что подобным образом они легко могут устраивать последним проверки на предмет того, кто из них по настоящему им доверяет и дорожит своими отношениями с ними, а кто на самом деле является либо ловким интриганом либо несдержанным болтуном. Практическое осуществление подобных проверок заключаются в следующем. Ряду проверяемых лиц поочерёдно сообщается сходная информация, которая однако разнится между собой по некоторым существенным моментам. Из-за того, что  скором времени подобная информация с неизбежностью оказывается распространённой в виде сплетен, то по фактам наличия или отсутствия в них тех или иных из предварительно сообщённых моментов, достаточно легко и просто выяснить на кого можно, а на кого нельзя полагаться при возникновении по-настоящему сложных ситуаций и создании весьма щекотливых положений. (В моменты, когда подобные ситуаций наступают, предварительно подготовившиеся агенты хорошо знают как им действовать дальше - в таких случаях они обращаются со своими деликатными просьбами только к тем лицам, которые не сболтнут лишнего, твердо зная о том, что все прочие сплетники тут же подхватят всё им таким образом переданное и станут тарахтеть об этом как попки).
       Кроме того, грамотные агенты стремятся ничего не пропускать мимо своих ушей и изучать все сплетни, возникающие вокруг без их участия - т.е. вполне естественным образом. Не вдаваясь в разного рода подробности, они выясняют из таких сплетен факты происходящих сближений и расхождений между конкретными людьми, а затем принимаются использовать такие моменты в целях облегчения возможностей достижения всего для себя нужного.

    В ситуациях, когда более или менее приручённые агенты влияния начинают проявлять строптивость по отношению к использующим их действующим агентам, последние пытаются оказывать на влияния иного рода. В большинстве таких случаев не имея возможности использовать откровенно грязные методы, действующие агенты основной упор на то, прекращают способствовать возникновению каких-либо слухов о используемых ими в таком качестве лицах (в особенности в приятных для них контекстах). Результат этого чаще всего оказывается таким : строптивые агенты влияния, успев привыкнуть к тому, что они постоянно находятся в центре внимания, в определённые моменты времени начинают ощущать себя обойдёнными и забытыми всеми прочими и по этой причине испытывать обиды на многих из окружающих. В свою очередь действующие агенты, выждав какое-то время для того, чтобы дать взбрыкивающим агентам влияния возможность перессориться со всеми с кем только оказывается возможно и почувствовать себя забытыми, в определённые моменты являются к ним с видом тех единственных, которые способны понять их утончённые натуры. Цель предприятия таких маневров заключается в стремлении действующих агентов утвердиться в глазах своих агентов влияния в качестве единственных по настоящему верных и преданных им друзей или точнее говоря - превратиться в их главных советников в вопросах всего для них жизненно важного. После того, как действующим агентам удаётся утвердить себя в подобном качестве, то в целях надёжного взятия агентов своего влияния в свои цепкие руки первые предпринимают целый ряд дополнительных мер. Суть таких мер заключается в приобщении агентов влияния к чему-либо развратному или одурманивающего, которое с заговорщическим видом и особой атрибутикой подаётся первым как образчик каких-либо древних культур и диковинных оккультных воззрений (или чего-то доступного для постижения лишь только необычайно возвышенными и посвящёнными во всё людьми). Выражаясь иным языком, берясь подавать под необычной обёрткой нечто далеко не самое лучшее и давно всем известное, действующие агенты приучают прирученных ими агентов своего влияния к регулярному потреблению алкоголя и наркотиков, а также приобщают их к утончённым формам разврата и изощрённого затуманивания их мозгов. Фактически превращаясь для агентов своего влияния в никем не заменимых сутенёров и тайных поставщиков всего запретного, действующие агенты легко превращают первых в слепые орудия своей воли (или на худой щедрый источник финансирования - за обеспечение регулярных поставок откровенной халтуры и всевозможной ерунды, предоставляемой великосветским оболтусам и широко мыслящим артистическим натурам под маркой чего-либо весьма редкостного и эксклюзивного).
     В тех же достаточно редких случаях, когда разрабатываемые агенты влияния представляют собой исключительную ценность (например в плане способности воздействовать на умы широких слоёв населения) и откровенное приобщение их к порочным увлечениям или занятиям представляется для спецслужб нецелесообразным, окучивающие их действующие агенты принимаются действовать совершенно иным образом. Суть осуществления разработок подобного рода действий заключается в организации - под видом выражения очень дружеского расположения - регулярных притоков спонсорской помощи (якобы от анонимных сторонников их взглядов и почитателей их талантов) и оказании всевозможных организационных содействий росту общественной популярности таких агентов влияния. В ситуациях, когда в ответ на столь щедрые проявления дружественности используемые агенты влияния отвечают взаимностью и при своих публичных появлениях в обществе ведут и проявляют себя себя перед широкими массами людей или отдельными видными лицами таким образом, каких их об этом просят, то с дальнейшими поступлениями спонсорской помощью и оказанием организационной поддержки у них всё оказывается в полном порядке. Но как только, такие агенты влияния, успев привыкнув к тому, что всё в их жизни решается по мановению их пальца и внушить себе мысль о том, что всё это является результатом общественного признания исключительности их талантов, работающие с ними оперативники и действующие агенты быстро опускают их с небес на землю. Такой результат обычно достигается неожиданными прекращениями проявлений невиданной щедрости, без наличия которых былая популярность и влиятельность таких агентов влияния начинает быстро падать до уровня ниже плинтуса. Оказываясь в столь непривычной и неудобной для себя атмосфере, агенты влияния в подавляющем большинстве случаев принимаются слезно упрашивать работающих с ними оперативников и действующих агентов о том, чтобы те каким-либо образом изменили создавшиеся ситуации в благоприятную для них сторону. Оперативники и и действующие агенты, после выражений на своих лицах глубоких раздумий, обычно заявляют разрабатываемым агентам влияния, что вполне способны обеспечить возможность возврата ко всему прежнему, но не за просто так, а при условии, что те станут вести себя более предсказуемым образом и выполнять всё то, что от них просят проявить или выразить в тех или иных ситуациях какие-либо совершенно непонятные предоставители спонсорской помощи (которые на самом деле являются лишь исполнителями и выразителями интересов стоящих за ними спецслужб).
     В ситуациях, когда отдельные из агентов начинают обнаруживать способности в плане умения быстро налаживать отношения и входить в доверие к таким лицам, которые затем оказывается возможным использовать в качестве поставщиков ценной информации и агентов влияния на кого-либо высокопоставленного или многочисленного, заинтересованные оперативные работники принимаются всячески способствовать столь продуктивным усилиям отдельных своих агентурных помощников в плане создания им возможностей для быстрого продвижения по службе в госучреждениях и иных местах их работы и таким образом обеспечения им возможностей для общения и частых контактов с более широким кругом людей. Прежде всего это выражается в практике выдачи органами внутренних дел и ГБ самых положительных отзывов на тех лиц, которые являются их агентами и выражении администрациям запрашивающих учреждений своих сомнений по поводу законопослушности и политической благонадёжности тех лиц, которые оказываются конкурентами их агентов в смысле претендования на одни и те же служебные должности. Либо в выражении представителям отделов кадров учреждений и заведений любых форм собственности (в перечень прямых обязанностей работников которых входит пункт об обеспечении своевременного информирования органов внутренних дел и ГБ о всех производимых у них кадровых перестановках) устных сомнений по поводу целесообразности повышения в должностях кого-то для спецслужб постороннего и одновременных замечаний о своих желаниях видеть на таких должностях кого-то их гораздо более устраивающего.
      Но одних только голословных заявлений по поводу желательности или нежелательности тех или иных лиц в большинстве случаев оказывается недостаточно - в ответ на такие слова со стороны спецслужб от них зачастую принимаются требовать приведения соответствующих аргументов. Если с обеспечением благоприятствующих отзывов для агентов всё обстоит достаточно просто - оно достигается путём выпячивания положительных моментов и упускания из вида или незаострения особого внимания на шероховатостях, имеющихся в их биографиях - то с подкреплением негативных отзывов об их конкурентах всё оказывается гораздо сложнее. Представители спецслужб в таких ситуациях начинают ощущать острую потребность в документальных свидетельствах, которые бы явились свидетельствами проявлений чего-либо преступного или не вполне благонадежного со стороны кого-то не вполне их устраивающего.  Для того же, чтобы в будущем не утруждать себя срочными поисками компромата на лиц, становящихся для них неугодными в прямой связи с конкретными развитиями хода дел, оперативные работники спецслужб принимаются заниматься этим загодя или заранее - направлять усилия своих агентов на осуществление заблаговременного сбора компрометирующих материалов на всех (без исключения) сколько-нибудь деятельных и активных граждан, каким-либо образом попадающих в их поле зрения.
     В ситуациях, когда компрометирующие материалы, предоставляемые спецслужбами на нежелательных (с их точки зрения) лиц оказываются выглядящими не достаточно убедительно и точки зрения в плане определения наиболее подходящих кандидатур для назначений на какие-либо вакантные должности начинают складываться не в пользу проталкиваемых ими агентов, оперативники нередко принимаются использовать компромат, ранее собранный ими в отношении тех лиц, которые в таких случаях являются уполномоченными принимать окончательные решения или оказываются способными каким-либо образом повлиять на их итоги. Выражаясь иным языком, оперативные работники в сложных для себя ситуациях проявляют склонность к использованию шантажа и разнообразных психологических давлений на тех должностных лиц, представляющих интересы посторонних для них ведомств, госучреждений и частных корпораций, которые хоть однажды оказались уличёнными ими в осуществлении чего-то непозволительного или запретного (или в силу наличия каких-либо причин опасаются насылки каких-либо проверок), чтобы таким образом добиться от тех принятия таких решений, которые бы оказались выгодными для них и представляемых ими спецслужб. А так как реалии российской действительности устроены таким образом, что даже без наличия злого умысла в них не возможно и шага ступить, чтобы при этом чего-либо не нарушить, то на деле это оборачивается тем, что оперативники российских спецслужб располагают очень широкими возможностями в плане разового или нерегулярного использования в качестве своих агентов должностных лиц самых разных уровней и форм собственности.

      Затронув тему, касающуюся возможностей разового или нерегулярного использования оперативными работниками спецслужб тех или иных граждан в качестве своих добровольно принуждённых помощников, автор считает необходимым несколько её углубить и указать на факт широкого использования в оперативной практике неполноценных агентов - на языке спецслужб обычно именуемых информаторами или осведомителями, а в просторечии называемых стукачами. В подавляющем своём большинстве ими становятся лица имеющих склонность к осуществлению каких-либо нарушающих и преступных действий, либо близкие родственники таких лиц, кроме них - мелочные склочники и завистники чужих успехов, а также ущербные и закомплексованные людишки, которые при всякой возникающей возможности проявляют неизменное стремление угодить кому-то гораздо более влиятельному или сильному, чем они сами. Хотя в своём стремлении извлечь для себя какие-то выгоды такие категории лиц в ситуациях чего-либо им угрожающего (или воспринимаемого ими в качестве такового) и проявляют определенные склонности к вступление в сотрудничество с представителями правоохранительных органов по каким-либо конкретным поводам и на первый взгляд кажутся вполне подходящими кандидатурами для дальнейшего использования в качестве полноценных агентов, в подавляющем большинстве случаев это оказывается вовсе не так. Большинство таких лиц безошибочно определяются и относятся оперативниками к категории ограниченно пригодных для использования в качестве агентов. Причины признания таких лиц ограниченно пригодными обычно заключаются в отсутствии у них достаточной жизненной активности и постоянной нацеленности на успех, в неспособности в достаточной мере контролировать свои эмоции, в тугодумии или наоборот чрезмерной болтливости и лживости их натур. Ярлык ограниченной пригодности, наклеиваемый на подобные категории лиц, соглашающихся сотрудничать с представителями правоохранительных органов, на практике означает то, что оперативные работники спецслужб находят для себя наиболее целесообразным разовое и нерегулярное использование таковых - лишь в случаях какой-либо их причастности к конкретным случаям, которые начинают особо интересовать самих оперативников и по поводу которых они оказываются не способными найти для себя более достойных свидетелей (а во всех остальных ситуациях стремятся гнать их от себя, как назойливых мух).
      Но в жизни нередко возникают такие ситуации, когда подобным не вполне полноценным агентам в силу каких-либо случайных или не совсем случайных причин удаётся приблизиться или присоседиться к кому-либо особо интересующему оперативников, к которым у них не имеется других подходов либо занять какие-либо служебные должности, которые позволяют оказывать влияния на события, происходящие вокруг тех или иных особо интересующих их лиц. При возникновениях ситуаций подобного рода оперативники нередко приходят к выводам о целесообразности более частого и регулярного использования своих неполноценных агентов - в течение тех периодов времени, пока последние будут поддерживать тесные связи с кем-то их особо интересующим или продолжать занимать конкретные влиятельные должности, а после завершения таких периодов возвращать все к прежнему порядку использования последних. Договорённости об условиях работы таких агентов как правило заключаются в устной форме (без получения документальных подтверждений и предоставления правовых гарантий по поводу чего-либо обещанного или положенного для полноценных агентов согласно Закону РФ "Об оперативно-розыскной деятельности") и касаются чего-либо сугубо конкретного, а им самим не предоставляется какого-либо обучения навыкам ведения агентурной деятельности - с таким расчётом, чтобы они не могли начать использование полученных знаний во вред существующей власти, а в случаях возникновения от действий таких лиц каких-либо неприятностей или недоразумений не нести за них никакой ответственности.

      Но во всех случаях, когда стараниями спецслужб те или иные должности в госучреждениях или заведения иных форм собственности оказываются закреплёнными за их агентами, администрации таких учреждений и заведений начинают терпеть множества неудобств от участия в своей деятельности искусственно навязанных им лиц. Одним из таких неудобств становится то, что будучи допущенными к участию в управлении посторонних для спецслужб учреждений и заведений, подобные их агенты получают фактический допуск к их служебным секретам и закулисным моментам осуществления деятельности последних, которые далеко не всегда протекают согласно установленным правилам и законам. Т.е. допуская к участию в руководстве своих учреждений и заведений фактических ставленников спецслужб их администрации заранее знают (или предполагают с высокой степенью уверенности), что запускают козлов в свой огород и тем самым делают себя ещё более и более зависимыми от давлений и произвола со стороны представителей конкретных спецслужб. Но самое главное неудобство от таких блатных назначенцев заключается даже не в этом, а в том, что будучи почти целиком обязанными своими назначениями оперативным работникам фактически выдвинувших их спецслужб, подобные работники в своей деятельности в первую очередь принимаются думать о соблюдении интересов стоящих за ними ведомств, а не о тех, за которыми они формально числятся и от имени которых осуществляют свою деятельность на доверенных им постах. По сути дела выдвиженцы со стороны спецслужб превращаются в подобия инородных вкраплений, которые оказываются искусственно внедрёнными в тела конкретных ведомств. Стремясь бороться с проявлениями подобных тенденций, такие назначенцы принимаются подбирать себе таких заместителей и помощников, которые бы оказывались под стать им самим и по мере обеспечиваемого им служебного роста захватывать в стенах своих учреждений и заведений все больше и больше места в целях обеспечения их фактического перехода под полный контроль со стороны курирующих их спецслужб.

     Из-за того, что следование подобной практике во многих случаях оказывается направленным во вред власти и заключает в себе потенциальную угрозу того, что какое-либо из правоохранительных ведомств в один прекрасный момент таким образом фактически сумеет полностью подмять её под себя, представители высших властей, исходя из соображений обеспечения своей безопасности и стабильности установленных ею порядков, принимаются накладывать определенные ограничения на оперативную деятельность работников конкретных спецслужб и создавать для них такие условиях, при которых они бы оказывались вынужденными вступать в конфликты и постоянно выяснять отношения между собой, а значит и доносить представителям высшей власти о любых фактах осуществления спорных и неоднозначно воспринимаемых действий, допускаемых со стороны конкурирующих с ними ведомств. Прежде всего это выражается в том, что для каждой из спецслужб определяется сфера её исключительной компетенции, за пределы которой она не имеет права выходить в своей деятельности и в которую не имеет право вторгаться кто-либо другой. В то же самое время такие сферы определяются с таким расчётом, чтобы они взаимопересекались друг с другом в некоторых своих областях, а разделяющие их границы были определены не совсем чётким или весьма расплывчатым образом.
    Если обрисовать только что сказанное применительно к условиям российской действительности, то это будет выглядеть приблизительно так. Милиция (или органы внутренних дел) имеют право вести свою подобную предварительную работу в отношении обычных граждан России в плане установления всего общеуголовного и не имеет - в отношении обычных граждан в сфере всего, непосредственно связанного с госбезопасностью, а так же в отношении иностранцев, военных и представителей российских элит (и их близких родственников) или иначе говоря номенклатурных работников центрального и регионального уровня. ФСБ имеет право вести свою предварительную работу в отношении обычных граждан России и военных, но только применительно к тем ситуациям, которые имеют отношение к сфере госбезопасности, а также во всём, что касается иностранцев и представителей элит регионального уровня и не имеет - в отношении обычных граждан и военных в сфере всего того, что не относится к её компетенции и в отношении представителей высшей власти. Военные трибуналы и их дознавательные органы имеют право вести свою работу в отношении военных или тесно связанных с ними в своих действиях гражданских лиц и не имеют права в отношении всех прочих. ФСО имеет право вести свою предварительную работу в отношении представителей высшей власти (и членов их семей), а так же всех иных лиц , которым в силу наличия каких-либо причин приходится вступать с первыми в непосредственные отношения и контакты и не имеют права в отношении всех остальных лиц и по отношению ситуациях, напрямую не связанных с деятельностью и личной жизнью высших представителей власти.

       В общем и целом из рассмотрения всего вышесказанного становится понятным, что оперативная работа и агентурная деятельность по своему существу являются безотходным производством, в котором находится применение всему тому, что хоть однажды оказалось взятым в оборот. Однако не в этом суть дела. Уделив большое внимание изучению детальных особенностей осуществления агентурных разработок, самостоятельно ведущихся действующими агентами в отношении обычных и вполне нормальных людей, мы как-то ушли в сторону от понимания того вопроса, что хотя во многом они ведутся достаточно (или весьма) грязными методами, своим основным остриём они направлены не против основной массы населения, а в отношении тех категорий лиц, которые не отличаются законопослушностью или почтительным отношением к существующей власти и по отношению к которым сама власть оказывается еще гораздо менее склонной к проявлению какой-либо гуманности и щепетильности в вопросах соблюдения их законных прав. Само собой разумеется, что с чисто формальной точки зрения дело поставлено таким образом, что всё выглядит с точностью до наоборот. Фактическим подтверждением правоты подобных утверждений со стороны автора этих строк является высокий рецидив (или повторность совершения преступных деяний лицами, ранее уже отбывшими наказание за осуществление чего-либо подобного) российской преступности, который сам говорит за себя и уровне используемых воспитательно-профилактических мер. Что представляют из себя такие воспитательно-профилактические меры, широко используемые российскими спецслужбами применительно к российским же условиям ? Основной упор в использовании таких мер сделан вовсе не на разъяснении возможности наступления весьма нежелательных последствий для всех тех, кто ещё не успел окончательно встать на преступный путь, но проявляет к этому определённые склонности и не создания вокруг них и всех тех, кто уже успел стать преступником, таких условий, при которых бы оказалось бы реально возможным их возвращение к нормальной жизни (о причинах совершенной незаинтересованности российских правоохранительных органов в достижении чего-либо подобного см. в разделе("Кто такие стукачи ?").
       Основной упор в воспитательно-профилактических мерах в отношении кого-либо очень подозрительного и весьма неудобного с точки зрения представителей тех или иных спецслужб делается на постоянное их включение в процесс агентурных и оперативных (под формальными предлогами выражения предположений об их причастности к тем или иным нераскрытым преступлениям) или выражаясь более простым языком - на бесконечное их задёргивание из стороны в сторону и выведение их из психологического равновесия. Цель столь достаточно незатейливо ведущих себя оперативников и наводимых ими агентов в таких случаях обычно направленной на то, чтобы либо не мытьём, так катаньем заставить усиленно обрабатываемых ими лиц встать на путь прямого сотрудничества с представителями правоохранительных органов или их агентами либо при проявлении ими в ответ упорного нежелания постараться их спровоцировать или подтолкнуть к совершению неподготовленных или наспех организованных преступлений. В последнем случае логика подобного поведения оперативников и их агентов по своей сути оказывается предельно простой. Вместо того, чтобы пассивно ждать пока потенциальные преступники успеют замыслить что-либо особенное и подготовиться к его осуществлению самым тщательным образом, гораздо удобней и проще как можно скорее довести каждого из них до состояния нервного срыва с тем, чтобы подтолкнуть их к осуществлению чего-либо необдуманного и достаточно примитивного по своей сути, которое можно было бы затем быстро раскрыть - что называется по горячим следам. Из этого оперативникам удаётся извлекать двойную выгоду. С одной стороны подобным образом они обеспечивают достижение для себя существенных улучшений отчётности по раскрываемости преступлений, а с другой - получают возможность с невероятной лёгкостью и на много лет упекают за решётку кого-то их очень неустраивающего и весьма беспокоящего, который в более спокойных и благоприятных для себя условиях в принципе оказался бы вполне способным подготовиться к совершению преступлений, задуманных более тщательным образом, расследования которых обычно оказываются невозможными без осуществлений огромных затрат сил и времени и далеко не всегда завенчиваются успехом. Выражаясь более простым и понятным для всех языком, воспитательно-профилактическая работа с контингентами потенциальных преступников в российских правоохранительных органах на самом деле является  давно подменённой заботой об обеспечении высоких формальных показателей своей работы - в плане достижения "нужного" процента раскрываемости преступлений - и фактически поставленной им в жертву.

     В принципе ни один агент не обязан отчитываться перед своим оперативником о том, в отношении кого он ведёт свои агентурные разработки и с каким успехом. Но волей складывающихся против него обстоятельств, он всегда оказывается прямо заинтересованным в этом. На то есть две главные причины. Первая заключается в том, что в случае проявления строптивости оперативник может загрузить любого своего агента самой неблагодарной и грязной работой так, что тому окажется немил белый свет. Вторая представляет собой чёткое осознание агентами того факта, что их оперативники в подавляющем большинстве случаев стремятся давать им задание относительно осуществления оперативных разработок отдельных лиц, которые в силу возникновения на то особых причин начинают вызывать к себе повышенный интерес со стороны правоохранительных органов, не кому попало, а тем своим агентам, у которых в отношении указанных лиц уже имеются предварительные наработки. В силу наличия этих двух причин действующим агентам приходится регулярно отчитываться перед своими оперативниками не только о ведении той работе, исполнение которой им вменяется в обязанность, но и о той, которой формально является для них необязательной и рекомендуемой для самостоятельного исполнения в произвольной форме (единственным отличием таких отчётов. отличающим их от первых, является то, что они протекают исключительно в устной форме и без использования со стороны выслушивающих их оперативных работников категорической тональности в ответных словах - что-то типа дружески-нравоучительных бесед). Выражаясь иным языком, оперативные работники посредством выслушивания устных докладов от своих агентов по поводу их успехов на поприще ведения агентурных разработок создают для себя представление о практической ценности конкретных агентов с точки зрения будущего и производят их приблизительные расклады по конкретным направлениям деятельности и предположительным кандидатурам на включение в оперативную разработку. Кроме того в ходе подобных бесед оперативники дают своим агентам дружеские рекомендации по поводу того, на каких из окружающих лиц (которые согласно информации, начинающей поступать из других источников, начинают вызывать к себе серьёзные подозрения) им следует обратить особое внимание в процессе ведения своих дальнейших разработок. В случаях поступления указаний на начало ведения оперативных разработок в отношении таких лиц, которые оказываются уже предварительно разработанными благодаря проявлению инициативы со стороны конкретных агентов, оперативники нередко подбрасывают такие задания именно им. Действуя на такой манер, оперативники во многих случаях облегчают жизнь как многим своим агентам, так и самим себе (в качестве осуществляющих непосредственное руководство работой своих агентов) - т.е. тем самым создают для себя предпосылки в плане того, чтобы без предприятия со своей стороны поспешных усилий своевременно справляться с выполнением многих ставящихся перед ними заданий и обеспечивать высокие показателей своей работы (которые рассчитывается приблизительно таким же образом, как и у их агентов) в целях создания реальных возможностей для продолжения своего служебного роста.
       В тоже самое время при создаваемых ими раскладах в случаях возникновения каких-либо нежелательных недоразумений в ходе ведения предварительных агентурных разработок оперативные работники получают возможность легко от всего откреститься - заявить о том, что они не отдавали по этому поводу каких-либо указаний своим агентам, а лишь выражали рекомендации общего плана, не обязательные для неукоснительного исполнения и содержавшие в себе какой-либо конкретики. Иначе говоря оперативники обладают способностью в любой момент сделать конкретных агентов виновными за чужие (т.е. допущенные не агентами, а ими самими) ошибки. Этим самым оперативные работники обеспечивают возможность для оказания на своих агентов дополнительного давления и фактического их вынуждения к постоянному проявлению по отношению к подобным своим кураторам уважительности и самого почтительного отношения, которые со своей стороны оказываются вольны обращаться по отношению к первым так, как им взбредёт в голову на тот или иной момент времени. Но так как с точки зрения будущего оперативным работникам нет никакого резона сдавать своих более или менее перспективных агентов (которые не валяются на дороге, а выращиваются посредством использования огромных усилий и осуществления значительных затрат времени) по каким-либо достаточно глупым или случайным поводам. Исходя из указанных соображений, оперативные работники в таких случаях чаще всего стремятся обернуть всё дело так, чтобы виновными и понёсшими за всё наказание явились не виновные во всём агенты, а кто-либо из их добровольных и весьма недальновидных подручных, действовавших с ними за компанию (или иначе говоря, по собственной глупости - совершенно не понимая сути того, во что они себя таким образом втягивают) - из стремления оказать кому-то на самом деле их обманувшему свою товарищескую поддержку.
        В прямой связи с только что сказанным оперативники учат своих агентов одной простой, но обязательной для них истине. Суть такой истины заключается в следующем. Агенту самому никогда не следует браться за непосредственное осуществление конкретных действий, которые могут привести к возникновению нежелательных последствий (и наступлений за них уголовной ответственности) и перепоручать их исполнение кому-то для себя постороннему или от себя зависимому, чтобы в случае чего всегда иметь повод для заявления о своей непричастности и возможность указать на конкретного исполнителя, на которого можно было легко свалить всю вину за случившееся и принявшее нежелательный оборот.

     Если же подойти к вопросу о том, что представляет собой воспитательно-профилактическая работа, осуществляемая в отношении потенциально опасных и неугодных правоохранительным органам лиц посредством пускания их в агентурную разработку, то на сей счёт можно обрисовать следующую картину. Путём использования своих подручных и обеспечения (непосредственными усилиями прикрывающих их оперативников) определённой поддержки со стороны администраций своих учреждений, действующие там агенты принимаются распространять определённые слухи и различными способами быстро затыкать рты всем им в этом деле мешающим с таким расчётом, чтобы в самые короткие сроки создать вокруг потенциально опасных или неугодных им лиц, которые откуда-либо являются в новые для себя места и начинают заниматься там осуществлением своей трудовой деятельности или просто часто бывать, полосу отчуждения и подозрительности со стороны большинства малознакомых им старожилов и давних работников. Обеспечив всё это, внимательно следящие за всем агенты берутся присматриваться к тому, как станут вести себя дальше обрабатываемые ими таким образом лица. Вариантов же поведения для последних в ситуациях подобного рода оставляется лишь только два. Первый заключается в возбуждении у обрабатываемых лиц в качестве ответной реакции откровенной неприязни и злости по отношению ко всем подозрительно на них смотрящим в новых для себя местах. Постоянное выражение откровенной неприязненности и злости со стороны предварительно возбуждённых и выведенных из равновесия лиц сплошь и рядом оборачивается для них бесконечными нарывания на конфликты со стороны тех людей, которым чаще других приходится соприкасаться с ними.
      

Из-за того, что в результате выяснений причин возникновений таких конфликтов и выяснений степени виновности каждой из участвовавших в них сторон, всякий раз всё оказывается повёрнутым против нежелательных новичков, то в конечном итоге у них не остаётся ничего иного, как со скандалом покинуть столь нетерпимо относящиеся к ним социальные среды и коллективы либо в целях доказательств своей правоты или мщения всем своим обидчикам пускать в ход свои кулаки или склоняться к осуществлению чего-либо заведомо преступного. Но осуществление каких-либо преступных действий сплошь и рядом оборачивается для таких лиц попаданием за решётку, что оказывается на руку оперативным работникам милиции и иных спецслужб - ведь чем меньше потенциально опасных лиц остаётся на воле, тем меньше оказывается вероятность осуществления с их стороны каких-либо неожиданных и хорошо просчитанных действий и таким образом причинений оперативникам каких-либо неприятностей и беспокойств по службе. Нет человека - нет проблемы : такой оказывается логика рассуждений оперативных работников в ситуациях подобного рода. Скандальные же покидания конкретных коллективов и сред и отправления в поисках "лучшей жизни" для лиц, специально досаждаемых агентами, обычно ничего не меняют не приводят к созданию чего-либо принципиально нового. Причины этого оказываются предельно простыми. Оперативники правоохранительных органов, в своей работе тесно взаимодействующие друг с другом и повсюду имеющие своих доверенных лиц и агентов, быстро узнают о любых попытках со стороны незримо преследуемых ими людей влиться в другие коллективы или социальные среды и опять легко создают вокруг них полосу отчуждения и подозрительности. Вынуждая таких лиц без конца бегать по кругу и прыгать с места на место, оперативные работники и их агенты создают им репутацию "летунов" и неуживчивых людей, рядом с которыми не хочет работать или тесно общаться ни один хоть сколько-нибудь уважающий себя человек - т.е. по сути дела превращают их в своеобразных изгоев, которые везде и повсюду оказываются нежелательными и чужими и испытывают из-за этого многочисленные неудобства.

      Наиболее упорные представители лиц данной категории, без конца ощущая происходящие вокруг себя творения чего-то неладного без чёткого осознаний причин их происхождения, из-за этого начинают испытывать огромные напряжения своих внутренних сил и нередко доходить до состояния нервного помешательства. Заходя в своих подозрения до мыслей о том, что все их беды проистекают исключительно из-за того, что их постоянно преследуют представители либо спецслужб либо непонятных им таинственных сил и в тоже самое время не располагая фактическими подтверждениями своих подобных предположений, достаточно многие из таких лиц принимаются заговаривать об этом вслух. В ответ на это со стороны оперативных работников и их агентов принимаются усилия, направленные на выработку у всех окружающих мнения о том, что подобные заявления совершенно безосновательны и откровенно смешны, а заявляющие об этом лица ведут себя так исключительно потому, что больны на голову и окончательно свихнулись с ума. Факт того, что результатом осуществления комплексов рассмотренных действий в отношении тех или иных потенциально опасных и неугодных спецслужбам лиц нередко оказывается наступление у достаточно многих из них тяжёлых психических заболеваний, нисколько не смущают оперативников и их агентов. Наоборот они находят такое положение дел для себя вполне устраивающим и подходящим - ведь контролировать и наблюдать за действиями психически неполноценного и ограниченного человека гораздо оказывается проще и легче, чем за действиями того, который находится в здоровом уме и способен к осуществлению хорошо просчитанных действий и хитроумных комбинаций. Если выражаться ещё более грубо, то ответственность за возникающий недосмотр (или несвоевременное осуществление профилактических мер) за действиями лиц, которые представляют собой определённую опасность, но при этом являются психически больными, несут уже не органы внутренних дел или ГБ - в подобных случаях вопрос недосмотра перетекает в медицинскую плоскость, за которую ответственны уже не они, а Минздрав. В силу наличия этой самой причины оперативные работники в данном вопросе следуют согласно логике, суть которой можно выразить в следующих словах : Чем больше дураков появляется в обществе, тем проще и легче становится вести работу среди прочих людей.

    Второй из вариантов поведения, оставляемых для потенциально опасных и неугодных лиц, подвергаемых воспитательно-профилактической обработке, заключается в возбуждении у них комплексов вины. Выражаясь более простым и понятным для всех языком, агенты и стоящие за ними оперативники путём создания вокруг обрабатываемых ими лиц полос отчуждения и подозрительности со стороны большинства окружающих пытаются возбудить в их головах мысль о том, что последствия подобного рода являются результатом чего-то совершенно стихийного и возникшего в результате их неправильного поведения и неверного выстраивания взаимоотношений со всеми окружающими людьми. В своём стремлении измениться и как-то исправить своё положение такие лица нередко принимаются проявлять угодливость, заискиваться и идти на поводу у тех из окружающих их людей, которые представляются им авторитетными. Ведя себя подобным образом, в подавляющем большинстве случаев они попадают под влияния действующих вокруг них агентов и превращаются в слепые орудия в руках последних. Выступая под видом их благодетелей и поначалу оказав искусно обрабатываемым лицам определённую поддержку, такие агенты достаточно легко добиваются от первых того, что в качестве ответных шагов и проявлений своей благодарности те соглашаются выполнять различные их поручения.
      Поручения, с которыми агенты обращаются к подловленным таким образом лицам, как правило оказываются весьма специфическими. Суть такой специфики заключена в следующих моментах. Очень многие люди склонны испытывать разного рода страхи или наоборот оказываются склонными к бурным выражениям чего-либо неадекватного в ответ на различные провоцирующие воздействия. В ситуациях столкновений с неугодными и неудобными лицами, которые принимаются вести себя слишком независимым образом, действующие агенты во многих случаях приходят к выводам о целесообразности подвергания их испытательным воздействиям в виде устрашений или провокаций. Но так как попытки осуществления запугиваний и провокаций нередко оборачиваются возникновением серьёзных неприятностей для самих исполнителей подобного рода акций, то агенты совершенно не желая рисковать собой, усиленным образом принимаются отыскивать среди окружающих кого-либо вполне подходящего для осуществления подобных акций. Во всех таких случаях их первоочерёдное внимание оказывается обращённым в сторону тех из уже разработанных ими лиц, которые имеют определённые склонности к проявлению чего-либо наглого или провокационного и которых они затем принимаются вовсю использовать преимущественно в этом качестве.
     Тех из подловленных лиц, которые обнаруживают в себе криминальных склонности к осуществлению чего-либо не столь дерзкого и очевидного (типа взяточничества или воровства), действующие агенты принимаются использовать несколько иным образом. Суть такого использования можно выразить в следующих словах. Для обеспечения более тесного сплочения вокруг себя  группировок своих подручных и втягиваемых в них лиц агентам требуется обеспечивать постоянный приток денежных средств, значительная часть которых затем уходит на устроение совместных неформальных мероприятий, организуемых под видом увеселений и приятного времяпрепровождения (или иначе говоря на представительские цели). По той простой причине, что оперативники оказываются неспособными обеспечивать агентам покрытие всех их представительских расходов (по причине хронического недостатка средств, выделяющихся на эти цели в бюджетах их ведомств и подозрительности к самим агентам, которые нередко обнаруживают в себе склонность к расходованию выделяемых им сумм не по указанному предназначению, а в своих личных целях), последние в подавляющем большинстве случаев оказываются вынужденными решать возникающие проблемы подобного рода самостоятельным образом. На практике это выглядит приблизительно так. Узнавая по своим каналам о том, что те или иные должностные лица занимаются воровством или получением взяток, действующие агенты в какие-то моменты подходят к ним и заявляют о примерно такие слова : Если хочешь и дальше спокойно воровать (или брать взятки), то надо делиться с другими людьми. Те вороватые должностные лица, которые в таких случаях ведут себя несговорчивым образом, стараниями недовольных агентов и стоящих за ними оперативников в скором времени оказываются уличёнными в нарушениях и преступных деяниях со всеми вытекающими из этого последствиями. Другие взяточники и вороватые лица, узнавая о случаях чего-либо подобного, начинают становиться более сговорчивыми и идти на уступки шантажирующим их агентам.

     Но добиваясь от отдельных - нечистых на руку - должностных лиц принципиальных согласий делиться, агенты сталкиваются с проблемами иного рода. Одна из них заключается в обеспечении возможности вывоза уворованных материальных ценностей за пределы охраняемых территорий предприятий и баз их хранения. Но действия подобного рода являются слишком вызывающими и сильно бросающимися в глаза и в добавок ко всему невозможными без получения на то прямых указаний со стороны начальников служб безопасности или руководителей более высокого уровня. Действующие агенты в ситуациях подобного рода чаще всего предпочитают организовывать свои дела так, чтобы всё выглядело как можно более скромным и не обращающим на себя внимания образом. Выискивая среди рядовых охранников любителей угощений и получения всевозможной халявы, агенты быстро берут их в оборот и договариваются о том, что те будут осуществлять весьма поверхностные досмотры указанных ими лиц и пропускать их без всяких придирок. После этого агенты обращаются к ранее подловленным им лицам с вороватыми наклонностями с поручениями о том, чтобы те начали осуществлять регулярный вынос (или вывоз мелкими партиями) уворованного добра, не забывая при этом указать на тот факт, что с охраной всё договорено и они могут действовать без опаски.
      В других случаях агенты предлагают половленным вороватым должностным лицам выписывать крупные премии  и липовые наряды о выполнении работ (либо наряды на выполнение таких работ, оплата по которым производится по очень высоким расценкам) на тех рядовых служащих и простых работников, на которых они укажут. Затем агенты подходят к тем или иным из зависимых от себя рядовых работников со словами о том, что им сверх положенного (разово или регулярным образом) будут начисляться крупные денежные суммы, которые те будут обязаны возвращать своим благодетелям в наличной форме. В тех сферах деятельности, которые по своей сути являются наиболее взяткоёмкими, агенты организуют процесс извлечения материальных ценностей несколько иным образом. Они вводят в число подчинённых подловленных ими взяточников некоторое количество своих людей. Совместно с главными взяточниками рассаживая таких людей по тем конкретным местам, которые оказываются наиболее подходящими для вымогательства взяток, агенты (при прямом попустительстве со стороны первых) дают своим подручным указания о том, чтобы те требовали от обращающихся к ним третьих лиц предоставлений дополнительных документов и разрешений и бестолково гоняли их по кругу между различными инстанциями и одновременно намекали им на то, что при определённых условиях все эти проблемы могут оказаться легко преодолимыми. Выражаясь более простым языком подобным рядовым исполнителям предлагалось под любыми предлогами затягивать выполнение чего-то от них положенного и таким образом побуждать третьих лиц к даче взяток за сговорчивость и срочный характер выполняемой работы. Из-за того же, что для рядовых исполнителей риск нарваться на серьёзные неприятности в подобных ситуациях оказывается весьма значительным, то в целях поощрения к действию им разрешается оставлять себе половину от полученных сумм либо всё то, что превышает устанавливаемую им норму сбора за каждый отчётный период.

      В случаях обнаружения перед собой таких потенциально опасных и неугодных лиц, которые обнаруживают способность к уклонению от всевозможных провокаций и примитивных уловок, используемых в отношении их со стороны агентов, последние принимаются прибегать к использованию более изощрённых приёмов. В качестве примеров таких приёмов можно назвать словесные подталкивания и поощрения таких лиц (выражаемое устами подручных агентов) к участию в процессах осуществления хищений или взяточничества, которыми с видимой лёгкостью и безнаказанностью занимаются многие из окружающих либо к выражению недовольств и осуществлению протестных действий в отношении тех должностных лиц, которые проявляют упорное нежелание потворствовать деятельности развернувшихся у них агентов или к попыткам вмешательства в ход дел и осуществления разоблачения преступных действий групп, организованных другими агентами, которые начинают рассматриваться первыми в качестве конкурентов в борьбе за фактическое влияние в рамках чего-либо отдельно взятого или локального. Цель таких действий обычно заключается в том, чтобы сделать втянутых в подобные действия потенциально опасных и неугодных лиц во всём виноватыми - либо посадить в тюрьму, либо навлечь на них такие неприятности, от которых бы им впоследствии очень не поздоровилось.
      В отношении тех потенциально опасных и неугодных лиц, которые не демонстрируют склонность к проявлению чего-либо подобного, действующие агенты принимаются вести себя несколько иначе - приучать их к нездоровому образу жизни. Выражаясь иным языком, таких лиц (используя те или иные из обнаруживающихся у них слабостей) агенты пытаются приучать к регулярному употреблению алкоголя или наркотиков, привлекать к участию в азартных играх и диких оргиях, подводить к ним в качестве любовниц или любовников, отдельных своих подручных. Всё это делается с коварным расчётом на то, чтобы выбить сбиваемых с толку лиц из привычного ритма жизни,  оставить без средств к дальнейшему существованию, лишить их здоровья и постоянного окружения со стороны близких и хорошо знакомых им лиц, чтобы в конечном итоге выбросить их на помойку жизни - в качестве кого-то совершенно разбитого и более никому не нужного.
     Тех потенциально опасных и неугодных лиц, которые по причине своей многоопытности и моральной устойчивости начинают  проявлять очевидную неподатливость всем описанным выше воздействиям и своими примерами вредно воздействовать на окружающие коллективы , агенты принимаются обрабатывать несколько иным образом. Суть такой обработки заключается в создании агентами подходящих условий для каждодневного привлечения обрабатываемых лиц к сверхурочным работам или включения их в ограниченные составы небольших групп служащих или работников, которым в силу наличия на то различных причин создаются особые условия для их деятельности и которые размещаются отдельно от основной массы окружающих. Цель же её заключается в том, чтобы путём предоставления таким обрабатываемых образом лиц реальных возможностей для получения достаточно высоких заработков, занять их работой до такой степени, чтобы у них не оставалось никакого свободного времени, кроме как на еду и сон, а также приучить их к беспрекословному подчинению тому, кто своими связями и авторитетом обеспечивает им их привилегированное положение и наплевательскому отношению к интересам всех остальных.
        В тех случаях, когда после включения в узкие привилегированные среды, таким образом обрабатываемые лица принимаются заявлять о своём нежелание превращаться в весьма ограниченных существ и проявлять неблагодарность по отношению к неформальным лидера своих рабочих групп (которыми обычно являются либо сами агенты, либо наиболее доверенные из числа их подручных), агенты меняют проявления милости на выражения гнева. Подобный гнев обычно находит своё выражение в виде вышвыриваний таких лиц, которые оказываются не в состоянии осознать всех выгод созданного для них положения и перебрасываний их на участки с тяжелыми условиями труда и напряжёнными ритмами работы. Если в результате подвергания столь неожиданным тяжелым воздействиям, особенно остро ощущаемого на фоне предыдущего мягкого и добродушного к ним отношения, обрабатываемые лица не принимаются проситься обратно, их принимаются задавливать всё сильней и сильней - до тех пор пока они либо не окажутся окончательно сломленными и готовыми согласиться на любые условия ради обретения для себя каких-либо облегчений и поблажек, либо от испытываемых унижений со стороны многих из окружающих и одновременного осознания своей неспособности изменить сложившегося порядка не прибегнут к проявлениям экстремизма (что является удобным поводом для вынесения столь неадекватно ведущим себя лицам приговоров о лишении их свободы или отправке их для принудительного лечения в психиатрические больницы с последующим навешиванием на них ярлыков психически ненормальных).
     При видимом отсутствии желательных для себя результатов агенты и стоящие за ними оперативники продолжают осуществлять разработки обозначенных им лиц с удвоенной и утроенной энергией и вести себя до тех пор, пока последние не бросают места с созданными для них невыносимыми условиями службы или работы и переходят на новые или наоборот выдержав все тяготы, дожидаются наступления таких моментов, когда действующие агенты в силу изменений обстоятельств и установленных им приоритетов оказываются вынужденными ослабить свои давления по причине вынужденности сосредоточить свои преимущественные усилия на ком-то, становящемся для них более важным. Но подобного рода ослабления или прекращения оказаний интенсивных агентурных воздействий на однажды попавших под них лиц как правило оказывается явлением временным, которое вновь и вновь возникает в других местах или опять усиливается после прохождения некоторых периодов времени. Все последующие оказания агентурных воздействий по своей сути представляют собой многократные повторения всего выше описанного, предпринимаемые в надежде на то, что следующие попытки окажутся удачнее прежних то ли в силу наступлений неизбежных надломов в характерах обрабатываемых лиц, то ли по причине того, что вновь разрабатывающие их агенты окажутся более ловкими и проницательными, чем предыдущие. Длительные периоды затиший относительно всего сказанного могут возникать лишь в тех достаточно редких случаях, когда неотступно обрабатываемые потенциально опасные лица, идя по жизни, отыскивают для себя какие-либо укромные закоулки и щели (в виде отказов от прежнего образа жизни и замыкания на чём-то своём либо отыскания для себя могущественных покровителей или защитников, способных и всегда готовых обеспечить им эффективную правовую или иную защиту), из которых их с одной стороны оказывается очень сложно выковырнуть, а с другой - не имеет смысла по причине приходов оперативниками и их агентами к выводам о нецелесообразности осуществления регулярных затрат значительных усилий ради достижения чего-то маловероятного или незначительного и обретения таким образом фактической власти над кем-то, давно переставшим быть для них хоть сколько-нибудь опасным или наоборот оказавшимся им явно не по зубам.
        После того, как нам удалось более или менее разобраться с теми приёмами и методами, которые используют в своей работе действующие агенты в отношении потенциально опасных и неугодных лиц, настало время вникнуть в особенности осуществления разработок в отношении самих агентов, которые ведутся стоящими над ними оперативными сотрудниками конкретных спецслужб. В результате прочтения всего здесь написанного Вы наверное уже поняли, что буквально все поры нашего общества пронизаны агентурными воздействиями, направляемыми со стороны конкретных агентов. Но в то же самое время общество построено так, что в нём без конца возникают одни сообщества и группировки и отмирают другие. В своём стремлении не оставлять без своего пристального внимания возникающие сообщества и находить применение тем агентам, которые в силу сложившихся обстоятельств вдруг оказались лишёнными возможности заниматься привычным им делом, контролирующие их оперативники время от времени оказываются вынужденными производить перемещения высвобождающихся агентов на другие участки работы. С другой стороны в связи с тем, что в обществе существуют различные сферы жизни, которые значительно отличаются друг от друга во многих своих проявлениях, в агентурной деятельности существуют различные направления, разрабатываемые с учётом подобной специфики. Из-за того, что одни агенты в рамках чего-то им первоначально порученного начинают демонстрировать свою очевидную неспособность справляться со ставящимися перед ними задачами, а другие - наоборот обнаруживают такие способности, которые говорят оперативникам о целесообразности их использования в рамках чего-либо более значимого и перспективного. В прямой связи с только что сказанным, оперативники принимают разделять своих агентов на различные категории, а затем периодически производить переоценку ценности каждого из них - по результатам их работы за предшествующий период. По результатам таких оценок, а также с учётом состояния здоровья и возрастных изменений в характерах поведения конкретных агентов, оперативные работники приходят к выводам о целесообразности или нецелесообразности оставления на прежних местах тех или иных из них и принимаются перетасовывать имеющиеся у них агентурные кадры, исходя из задач текущего дня и обнаруживающихся общих потребностей.
   Так тех агентов, которые начинают обнаруживать откровенную бездарность и тупость явную неспособность к агентурной работе (что бывает крайне редко и как правило указывает на факт профессиональной несостоятельности самих оперативных работников), просто списывают как непригодных к агентурной работе. Тех из них, которые во всём проявляют безликость и крайнее безразличие, по этой самой причине признаются неперспективными. По мере возникновения таких возможностей их снимают с первоначальных направлений работы и перенаправляют с учётом имеющихся у них профессий и квалификаций (в качестве воспитателей, педагогов, мастеров производственного обучения, поваров и завхозов и т.д. и т.п.) для ведения дальнейшей своей работы в детские дома, колонии для малолетних и непрестижные профессионально-технические училища. Или иначе говоря в такие места, постоянные контингенты которых во многом лишены самого элементарного - не отличаются наличием большого жизненного опыта или присутствием каких-либо знаний - и уже в силу этой причины являются очень податливыми даже при самом бездарном и примитивном уровне осуществления их разработок. Тех из агентов, кто при всей своей безликости и неумелости, начинают обнаруживать определённую старательность, стараются направлять для работы (в самых разных качествах) в общеобразовательных школах, профессионально-технических училищах и средних специальных учебных заведениях. В такие же места, а также в вузы нередко направляют бывалых и многоопытных агентов. Делается это по причине признания их ограниченно пригодными для дальнейшего использования в следствие достижения ими предпенсионного возраста, получения травм и перенесения тяжелых заболеваний (в особенности тех из них которые служили в военных или правоохранительных ведомствах и широко использовались в столь специфических людских средах в качестве агентов особых отделов и служб собственной безопасности) и в целях предоставления им возможности - в награду за их былые заслуги - заниматься привычным делом в таких условиях, которые не требуют значительной самоотдачи.
         Среди малоуспешных агентов, оперативники обращают особое внимание на таких из них, которые обнаруживают в себе стремление к компенсации обнаруживающихся недостатков проявлениями чего-либо жестокого и преступного по своей сути. Их усилия обычно перенаправляются на вовлечения в свои окружения таких представителей молодёжи, которые имеют явные склонности к осуществлению чего-либо криминального, но ещё не успели влиться в уголовную среду. Особое внимание данному направлению агентурной деятельности оперативники уделяют, исходя не только из профилактических, но и чисто практических соображений. Суть таких соображений заключается в том факте, что многим агентам в ходе ведения своих разработок конкретных лиц нередко приходится сталкиваться с демонстрациями со стороны последних открытых проявлений чего-либо злонамеренного или преступного (которые бывают обусловленными как личностными качествами их характеров, так и наличием у них связей среди представителей власти). Осознавая тот факт, что представители таких категорий разрабатываемых лиц не склонны к выражениям своих документально оформленных жалоб правоохранительным органам на притеснения со стороны окружающих - хотя бы по причине того, что в результате последующих разбирательств с неизбежностью всплывут отдельные факты их собственного преступного поведения, агенты приходят к выводу о целесообразности оказания на них давлений путем творений грубого физического насилия, осуществлений краж их имущества, разбоев и откровенного вымогательства. Но регулярное осуществления столь наглых и откровенных преступных деяний требует наличия соответственным образом подготовленных лиц, которые с одной стороны оказались бы склонными к проявлению молчания, а с другой - готовыми творить свои преступления в обмен на предоставления им чего-либо достаточно незначительного и минимального. Иначе говоря агентам требуется иметь в своём распоряжении таких преступников, которые бы являли собой пример малоопытности и наивности в жизненном плане. А так как найти таких где-либо на стороне оказывается невозможным, они приходят к выводам о целесообразности воспитания рядовых исполнителей любых их преступных замыслов, которые бы не подозревали о том, в каких целях на самом деле их используют и считали себя настоящими  (т.е. самостоятельно действующими) преступниками.

      Но осуществление подобных преступных акций оказывается сопряжённым со определённым риском разоблачения как для рядовых исполнителей, так и для непосредственных организаторов их действий. Не желая по пустякам рисковать своими наиболее ценными агентами, многие оперативники приходят к выводам о целесообразности использования в качестве посредников и непосредственных организаторов конкретных преступных акций таких своих агентов, которые представляются им малоперспективными, но отличаются проявлениями безудержной злости. Освобождая таких малоперспективных и "злых" агентов (или иначе говоря, агентов-беспредельщиков) от выполнения сложных и долговременных заданий, оперативники принимаются переориентировать их на осуществление чего-либо разового и вспомогательного. Иначе говоря им поручают вести себя среди окружающих по образу и подобию преступным авторитетам и тем самым привлекать себе внимание той части молодёжи, которая начинает проявлять стремление к обучению преступным навыкам под руководством кого-либо многоопытного в данном деле. После того, как первоначальные костяки таким образом организованных преступных групп оказываются подготовленными, оперативники, не вводя их руководителей - в лице своих неполноценных агентов - в курс всего дела, принимаются ставить перед ними конкретные задачи. Подобные задачи представляют собой указания таким агентам на лиц, места и время осуществления всего от них требуемого с одновременными выражениями им требований самостоятельно донести всё это будущим рядовым исполнителям в лице своих не вполне разумных подручных под видом того, что подобного рода планы являются результатом их самостоятельных разработок.
      Одновременно со всем вышесказанным оперативники занимаются обеспечением прикрытий планируемым преступным акциям - путём устроения дел таким образом, чтобы в случаях поступления тревожных сигналов о творении указанных преступных деяний со стороны окружающих милиция реагировала на них с существенным опозданием. В подавляющем большинстве случаев этого оказывается вполне достаточным, чтобы все исполнители преступных акций сумели вовремя скрыться и смогли остаться безнаказанными. Приучая таких лиц к безнаказанности, взаимному единению и дистанциированию от остальных окружающих, руководящие ими агенты превращают их в слепые орудия осуществления своих намерений и внушают им одно непреложное правило. Суть его заключается в следующем - в случаях попадания в руки милиции они обязаны обо всём молчать и всю вину за  совместно содеянное брать на самих себя. Настраивая своих подопечных подобным образом, руководящие ими агенты таким образом стремятся обеспечить себе и подавляющему их большинству возможность для избежания наступлений ответственности за осуществлённые преступные деяния при любых раскладах возникающих обстоятельств. (Во всех же тех случаях, когда отдельные члены таких групп, будучи случайно задержанными сотрудниками милиции и не желая брать всю вину на себя, принимаются выдавать других соучастников, об этом быстро узнают оперативники. Принимаясь регулярно избивать таких лиц в процессе допросов и создавать им невыносимые условия содержания в камерах следственных изоляторов, операм достаточно легко удаётся добиться от них отказов от всего ранее заявленного и повернуть ход развития расследуемых дел в наиболее подходящее для себя русло).

    Тех агентов, которые с одной стороны обладают способностью легко завязывать отношения с самыми разными людьми, а с другой - по причине склонности к проявлению безответственности и разнузданности в своём поведении - обнаруживают неспособность к сплочению вокруг себя устойчивых групп, нередко принимаются использовать в качестве агентов-провокаторов.

     Провокаторы, это есть агенты, обычно привлекаемые представителями спецслужб для непродолжительного или эпизодического участия в тех или иных разработках. Разработки подобного рода могут осуществляться как по отношению к отдельным лицам, так и к достаточно большим группам населения. Обычно они оказываются нацеленными на подталкивание таких лиц к проявлению чего-либо несвоевременного и необдуманного в ситуациях, когда спецслужбам становится известно о готовящихся с их стороны протестных акциях или о продолжительных осуществлениях нежелательных целенаправленных действий. Цель разработок, осуществляемых  с привлечением провокаторов, заключается в нарушении или прерывании процессов хода всего нежелательного до наступления тех моментов, когда они разовьются в полную силу, а смысл в дескридитации подобных движений - путём представления основных их (или отдельных из них) участников в качестве банальных преступников, а не борцов за какие-либо свои права. Всё таким образом задуманное обычно достигается путём устроений чего-либо вызывающего или призывного перед лицом основных участников подобных процессов и поощрения их к совместному участию в инициированных - неразумных или откровенно преступных - публичных деяниях. Как только возбуждаемые действия начинают принимать серьёзный оборот, провокаторы быстро удаляются в сторону от спровоцированных ими событий и до момента прибытий представителей правоохранительных органов рассасываются в толпах безучастных окружающей публики с тем, чтобы дать им возможность произвести задержание и сделать во всё виноватыми наиболее недальновидных и рьяных участников происходящего.

     Тех агентов, которые с одной стороны обнаруживают в себе определённые способности к осуществлению подобной деятельности, а с другой - нередко допускают в ней серьёзные ошибки и упущения по причине возникающей невнимательности (которая обычно является прямым следствием проявления однобоких интересов к отдельным областям своих профессий либо связана с чрезмерным увлечением самодеятельностью или любительским спортом) стараются направлять для работы в вузы и научно-исследовательские учреждения либо внедрять в самодеятельные творческие коллективы и спортивные секции в целях последующего их превращения в руководителей небольших групп чем-либо увлечённых и очень доверяющих им людей.

      При всей кажущейся достаточной несерьёзности данного направления в агентурной деятельности в спецслужбах его принято рассматривать в качестве одного из наиболее важных. Это происходит из-за того, что к любым занятиям самодеятельностью там всегда относились и продолжают относиться с величайшими подозрениями (как к чему-то во многих смыслах родственного преступному). Само собой разумеется, что подобные подозрения возникают у представителей спецслужб не спроста и на пустом месте. Суть всей проблемы можно выразить следующим образом. Хотя подавляющее большинство чем-либо увлечённых людей значительную часть своего времени отдают занятиям, которые в принципе являются весьма безобидными и в большинстве случаев совершенно бесполезными в плане получения из этого какой-либо практической выгоды, в то же самое время отдельным их представителям иногда удается совершить неожиданные открытия, развить невиданные в себе способности или прийти к выводу о возможностях нетрадиционного применения чего-либо давно известного, которые оказываются вполне пригодными для использования в антиобщественных и преступных целях. Подобного рода открытия и личные достижения нередко возбуждаю у творческих лиц откровенные желания как-то всё испытать или проверить на деле правильность предварительных выводов (что в случаях практического осуществления таких задумок нередко оборачивается губительными и непоправимыми последствиями как для самой власти, так и для многих обычных людей). Агенты данной направленности как раз и занимаются тем, что следят за открытиями и достижениями своих собратьев по увлечениям и контролируют настроения,  возникающие в творческих коллективах путём обеспечения их регулярных перенаправлений в более подходящие русла и сообщений оперативным работникам обо всем, представляющемся им по настоящему важным и много значащим.

    Те из агентов, которые проявляют склонность к выражению чего-либо достаточно однообразного преимущественным образом используются для внедрения в рабочие коллективы и среды рядовых служащих. Начинающим проявлять сбивчивость и подверженность идеям чего-либо им внушаемого со стороны более высокопоставленных лиц устраивают переводы на работу в госучреждения.  Умеющих заводить деловые отношения с представителями предпринимательских кругов бизнеса принимаются задействовать в качестве бизнесменов, ведущих своих дела по "чёрным" или "серым" схемам - в целях вхождения в доверие к представителями нелегального или полулегального бизнеса и накрытия их с поличным. Обнаруживающих в себе способности подавать себя под видом отстаивателей общественных интересов стремятся выдвинуть на руководящие позиции в профсоюзах и иных общественных организациях - в целях возможности оказания на всех их членов и отдельных их представителей подспудных влияний, наиболее полным образом соответствующих интересам действующей власти. Демонстрирующих способности быстро выделять и выхватывать из общей массы нечто такое, что представляется наиболее подходящим и устраивающим для той или иной ситуации во многих случаях перенаправляют в сферу журналистики или культуры. Умеющих обращать на себя внимание окружающих, а также способных проявлять неизменную обходительность и нравиться кому-то предварительно для себя намеченному чаще всего направляют на должности, связанные с ведением административной работы с иностранцами, а также с хорошо известными и видными представителями своего общества.
       В общем и целом в данном вопросе существует множество всевозможных градаций, перечислять которые можно очень долго. Но одна из них стоит особняком от всех прочих. Это есть агенты, относящиеся к разряду кротов или тихушников. Для использования в указанном качестве подбирают начинающих агентов, которые в ходе ведения своих разработок оказываются склонными к сосредоточению их на отдельно взятых лицах и обнаруживают свою неспособность к одновременному разрабатыванию сразу нескольких разных людей. При всей своей кажущейся бесперспективности, агенты-кроты оказываются весьма удобными для обеспечения незримого контроля за поведением и образом мысли отдельных очень влиятельных и всем известных лиц, которые благодаря высоте своего положения или имеющемуся авторитету в обществе оказываются потенциально способными обеспечить подрыв существующей власти и по этой причине рассматриваться её органами в качестве своих конкурентов и лиц потенциально опасных для общества.

      Из-за того, что такие лица благодаря высоте своего положения способны в любой момент убрать любого из приставленных к нему агентов и в большинстве случаев - путём использования имеющихся у них связей - могут надавить на ответственных представителей спецслужб так, что у них надолго пропадёт охота к повторению чего-либо подобного когда-либо в будущем, с будущими агентами-кротами ведут долгую подготовительную работу. В целях придания таким агентам вида, который бы делал их неотличимыми от обычных людей и совершенно непохожими на типичных агентов им дают установку на прекращение поддержания устойчивых контактов со всеми ранее знавшими их людьми и ведение замкнутого образа жизни. В качестве следующего шага их внедряют в окружения указанных им объектов (или очень влиятельных лиц) под видом кого-либо тем очень необходимого и в тоже самое время - достаточно незначительного и не на что особо не претендующего (чтобы таким образом обеспечить кротам реальную возможность для неотступного ведения детальных наблюдений за поведением кого-то им указанного и вхождение к ним в полное доверие). Обычно кроты возникают под видом домработниц, медсестёр, секретарей, постоянных любовниц, садовников, личных телохранителей, водителей, смотрителей за домашними питомцами. Почти не общаясь с кем-либо другим и всё время находясь рядом с хозяевами своего положения, такие агенты своей готовностью быть чем-либо полезными и вырабатывающейся у них способностью улавливать неозвученные мысли своих хозяев во многих случаях начинают покорять последних до самой глубины их душ. Беря себе в привычку совершенно открыто общаться со столь приятными и милыми им лицами, разрабатываемые объекты нередко берутся обмениваться с ними мыслями по общественно значимым поводам. Ведя себя таким образом, они надеются из общения с близко находящимися к ним помощниками получить реальное представление о том, что думают об этом многие простые люди и в то же самое оказываются уверенными в том, что всё ими озвученное не станет достоянием чьих-либо чужих ушей по причине почти полного отсутствия у постоянно находящихся возле них лиц возможностей для общения с кем-либо из посторонних.
       В свою очередь агенты-кроты в ходе ведения задушевных разговоров быстро определяют суть их содержания, а затем быстро обо всём передают своим оперативникам через специальных курьеров, периодически являющихся к их хозяевам под предлогом исполнения своих служебных или иных обязанностей. Помимо передачи полученной информации, кроты получают от курьёров другую, составленную оперативниками и являющуюся по своей сути ложной или сильно искажённой. Смысл использования такой информации заключается в её сообщении высокопоставленным и авторитетным лицам под видом того, что по тому или иному поводу думают многие простые люди. Из-за того, что такие лица в подавляющем большинстве случаев оказываются лишенными возможности регулярно общаться с простым народом, они обычно воспринимают сообщаемое им за чистую монету и на основе этого нередко приходят к ошибочным решениям такого характера, который оказывается наиболее удобным для спецслужб и представителей высшей власти. В ситуациях, когда высокопоставленные или очень авторитетные лица начинают задумываться о возможностях осуществление чего-либо опасного или весьма нежелательного с точки зрения власти и их не удаётся в этом остановить нередко принимаются решения о политическом или физическом их устранении. Оперативники, имеющие в своём распоряжении агентов-кротов, в таких случаях нередко задействуют их в означенных целях и в большинстве случаев обеспечивают успешное достижение всего задуманного.

      Другая гораздо более многочисленная разновидность агентов-кротов широко используется в целях ведения скрытого наблюдения и осуществления разного рода влияний и провокаций в отношении отдельных группировок и лиц, находящихся в местах лишения свободы, а так же ведущих обособленный и замкнутый образ жизни.

     Из-за того, что подобные лица в большинстве случаев обладают значительным жизненным опытом, склонны к проявлению подозрительности и ответной мести, использование против них агентов обычного или классического типа оказывается малоэффективным и чреватым для последних значительными потерями. По этой самой причине против лиц, склонных к проявлению мстительности и подозрительности, также принимаются использовать кротов. В целях вхождения в доверие к кому-то им указанному, по наущению оперативников такие агенты принимаются во вести себя таким образом, который наиболее всего приветствуется и поощряется в тех или иных узких или замкнутых средах - с тем, что произвести на их постоянных членов и завсегдатаев впечатление того, что они являются для тех в доску своими. Поведя себя каким-либо весьма ярким и показательным образом и быстро водя в доверие к интересующим их лицам, такие агенты принимаются водить с ними тесную дружбу и одновременно доносить о каждом их шаге и действии, а также - по поручению оперативников - подспудно мешать конкретным их делам и подстраивать разного рода пакости.

      Разобравшись с разновидностями агентов и существующими направлениями в их деятельности, настало время перейти к рассмотрению другой темы. А именно - особой роли агентов в жизни окружающих их обществ и государств. Обзаводясь многочисленными связями и возможностями влияния на самых разных людей, наиболее успешные из числа действующих агентов становятся способными быстро и без особых усилий решать такие проблемы, которые представляются другим людям очень сложными или практически неразрешимыми. Обнаруживая наличие у них таких возможностей, многие из окружающих принимаются обращаться к авторитетным агентам - в большинстве случаев даже не подозревая, что они являются агентами спецслужб и искренне считая, что те добились столь значительного признания в обществе исключительно благодаря наличию у них особых деловых качеств - со сложными проблемами (типа имущественных споров, разрешения конфликтов с проверяющими органами, избежания наступления уголовной ответственности за совершённые противоправные действия, получения информации, являющейся коммерческой тайной, обеспечения возврата долгов и устранения конкурентов). Берясь оказывать помощь в решении чужих проблем, такие агенты действуют отнюдь не бескорыстно и нередко превращают свою деятельность подобного рода в хорошо налаженный бизнес, обеспечивающий их регулярными притоками значительных средств. Используя свои связи, они принимаются вкладывать получаемые средства в создание нелегальных и полулегальных производств и таким образом ещё больше увеличивать свои доходы. Производя накопление первоначальных капиталов, преуспевшие в этом деле агенты принимаются играть по крупному - наезжать ( или различными способами давить) на тех своих конкурентов, которые не обладают обширными связями в обществе и понуждать их к организации совместной деятельности на невыгодных для них условиях.
     Но достигая определённых успехов на ниве предпринимательства, густо замешанного на криминале, преуспевающие агенты одновременно с дальнейшим ростом своих влияний на общество начинают ощущать неудобство от щекотливости и двойственности своего положения. Подобные неудобства и щекотливость заключаются в некогда приобретённом ими статусе агентов использующих их спецслужб. Обладание вышеуказанным статусом вместе с предоставлением им особых возможностей и преимуществ (без наличия которых они врядли сумели бы когда-либо достигнуть столь значительного жизненного успеха), предполагает собой непременное взятие на себя агентами многочисленных обязанностей по текущему участию в оперативной работе, ведущейся руководящими ими оперативниками. Выражаясь более простым и понятным для всех языком, агенты - в силу того факта, что они являются агентами - обязаны значительную часть своего личного времени и сил расходовать на выполнение заданий, которые регулярно ставятся перед ними представителями спецслужб. В ситуациях подобного рода им приходится разрываться на части и работать сразу на два фронта : с одной стороны организовывать свои действия исходя из интересов стоящих за ними спецслужб, а с другой - направлять свои усилия на обеспечение успеха своему частному бизнесу. Для того, чтобы как-то освободить себя от нагрузок по первому направлению и обрести возможность всецело сосредоточиться на втором, наиболее успешные агенты принимаются идти на разного рода ухищрения. Суть таких ухищрений заключается во втягивании к участию в своём криминальном или полукриминальном бизнесе курирующих их оперативных работников (и одновременном накоплении на них компромата)  либо оказании на них мощных давлений посредством использования наработанных связей в кругах представителей власти. Смысл же таких действий со стороны наиболее успешных агентов оказывается направленным на то, чтобы заставить оперативников отказаться от  регулярного использования своих наиболее ценных кадров и привлечения их к участию в своих оперативных разработках и сделать тех кровно заинтересованными в обеспечении им надёжных прикрытий (или "крыш") от давлений со стороны проверяющих органов и нападок со стороны иных криминальных группировок. Именно отсюда произрастает своими корнями всё то, что скрывается под определением организованная преступность.
       В свою очередь те наиболее успешные из действующих агентов, которым удаётся войти в доверие к отдельным политикам и влиятельным представителям власти и стать для них очень полезными и незаменимыми в тех или иных отношениях, нередко принимаются использовать последних в целях оказания всевозможных давлений на курирующих их оперативников - с тем, чтобы окончательно отбить у указанных представителей спецслужб желание к продолжению их активного использования в качестве своих агентов и превратиться в независимых от них фигур на деловом и политическом поприще. Но таким образом обретая фактическую независимость от оперативных работников спецслужб подобные агенты становятся зависимыми от покрывающих их влиятельных политиков и видных представителей власти, которые оказываются не многим лучше оперативников. Такие влиятельные лица обычно принимаются вовсю использовать фактически отнятых у спецслужб наиболее ценных агентов в своих интересах и помыкать ими (угрожая подобным своим подручным обратным возвратом под власть ненавистных им оперативников, за которыми они продолжают числиться в качестве агентов или иначе говоря, отдачей на фактическое растерзание) в тех случаях, когда они начинают выражать свои недовольства по поводу свой чрезмерной загруженности делами своих новых покровителей и невозможности как следует сосредоточиться на решении своих собственных проблем и дел. В силу этой самой причины наиболее успешные агенты, исходя из соображений обретения прочности своего положения, оказываются кровно заинтересованными во вхождении во власть и обретении депутатской неприкосновенности (как от своих высокопоставленных покровителей, так и от досаждающих оперативников, принимающихся их шантажировать и желать продолжений их активного использования в качестве своих действующих агентов). Те из них, кому удаётся выйти на столь высокий государственный уровень и наконец обрести желанную независимость от кого бы то ни было, принимаются и дальше действовать привычными для себя методами - быстро брать в оборот своих коллег по законотворческой деятельности и формировать из них свои группировки. Но в то же самое время сумев достичь такого положения, в котором законодательно запрещается продолжение их использования в качестве агентов, подобные бывшие агенты в подавляющем своём большинстве оказываются неспособными справиться с давящим на них грузом прошлого. За время своей деятельности в качестве агентов успев привыкнуть к своей несамостоятельности и постоянному нахождению под прикрытием опекавшим их оперативных работников, бывшие агенты находят такое положение весьма удобным. Оказавшись во власти, такие агенты вместо того, чтобы выходить в первые лица власти и нести ответственность за ход всех процессов, принимаются затрачивать свои усилия на то, чтобы всё время оставаться вторыми и иметь возможность  запросто вмешиваться в любые их начинания с какими-либо критическими или хвалебными замечаниями. Иначе говоря, они превращаются в бизнесменов от политики, которые в своих действиях руководствуются не государственными соображениями, а всякий раз принимаются поддерживать того, кто в ходе закулисных политических торгов предлагает им наиболее выгодные условия. Начиная демонстрировать своё преуспевание, столь высокопоставленные агенты, принимаются заражать многих других коллег по законотворческой деятельности своим весьма пренебрежительным и циничным отношением ко всему происходящему в окружающей жизни и разлагающее воздействовать на все структуры государственной власти.
     В свою очередь представители спецслужб, с тревогой наблюдая за нарастаниями подобных тенденций, в целях недопущения неоправданного усиления и ухода из под своего контроля своих наиболее ценных агентурных кадров, с одной стороны принимаются регулярно перебрасывать своих успешных агентов с места на место с тем, чтобы не дать им возможности как следует укрепиться и обрасти устойчивыми связями, а с другой - создать для них конкурентную среду. (Выражаясь иным языком, внедрять в различные коллективы и группы сразу по нескольку агентов с тем, чтобы они постоянно грызлись между собой и постоянно чувствовали зависимость своего положения от поддерживающих их спецслужб и конкретных их представителей). В ответ на это многие из успешных агентов вскоре после осуществления их переводов на новые места работы принимаются перетаскивать вслед за собой своих прежних подручных. В силу этой самой причины в тех учреждениях и заведениях, в руководствах которых набирают силу агенты спецслужб, назначения на те или иные должности сплошь и рядом начинают производиться исходя не из деловых качеств, а из соображений обеспечения личной преданности и верности назначаемых лиц тем, которые их обеспечивают их выдвижения. Из-за того же, что во многие коллективы вводится сразу по несколько конкурирующих агентов, то формируемые ими группировки нередко устраивают там междоусобный раздрай и бесконечную грызню и тем самым фактически парализуют продуктивную деятельность своих учреждений и производств. А так как в большинстве случаев лидерами различных конкурирующих группировок являются агенты, представляющие интересы различных спецслужб, то подобная конкуренция сплошь и рядом начинает переходить в плоскость конкуренции между различными правоохранительными ведомствами и контролирующими органами и приводить к возникновению несогласованности и раздрая во власти.
       Оказываясь помещёнными в такие условия, выдвижение из которых на властный уровень оказывается искусственно затруднённым, наиболее деятельные из успешных агентов начинают приходить к мысли о целесообразности формирования многочисленных групп своей поддержки из числа самых разных представителей окружающего общества. Для того, чтобы сплотить вокруг себя большие количества случайных людей, инициативные агенты принимаются завоёвывать их симпатии путём осуществления словесных спекуляций вокруг существующих общественных проблем и раздач обещаний их быстро решить какими-либо радикальными способами в случае своего прихода к власти или иначе говоря выступать в качестве основателей политических партий (со звучными названиями - типа либеральных или патриотических), которые вместо поиска каких-либо конструктивных решений выступают с популистскими лозунгами. Те из очень деятельных агентов, которые сплотив вокруг себя большие группы случайных людей, обнаруживают свою неспособность войти во власть самостоятельным образом, нередко обращают на себя внимание отдельных представителей власти своих регионов, которые в силу наличия у себя особых амбиций испытывают желание подмять под себя центральную власть либо стать от неё независимыми. Во многих случаях это оборачивается ничем иным, как заключением устных договорённостей между конкретными региональными лидерами и отдельными очень авторитетными агентами на предмет того, что последние создадут первым подходящие условия для обретения всей полноты власти, а последние после таких обретений возьмут первых к себе в качестве своих заместителей и помощников (или иначе говоря политтехнологов-кукловодов). Договорившись об условиях и получив негласную поддержку, такие агенты принимаются разворачивать свою партийную деятельность в ином направлении. Выделяя для себя ту часть населения, которая представляет собой большинство в тех или иных регионов, подобные деятели берутся объявлять себя их сторонниками и борцами против посягательств на их интересы и жизненные права со стороны центральных властей или представителей тамошних национальных (религиозных) меньшинств. Иначе говоря, под видом борьбы с возникающей социальной несправедливостью принимаются проталкивать человеконенавистнические идеи и взгляды о неполноценности одних групп населения по сравнению другими.
       Из-за того, что подобные партии сплошь и рядом принимаются вести себя непредсказуемым и весьма нежелательным образом, власть в целях обеспечения возможности удержания их под своим незримым контролем в свою очередь принимается осуществлять целенаправленные усилия по обеспечению их внутренних расколов. Достигается это теми же самыми агентурными методами, осуществляемыми в отношении лидеров партийных меньшинств. Выделяя среди подобных не вполне самостоятельных узкогрупповых лидеров, которые ощущая свою неспособность стать лидерами большинства членов своих партий и в тоже самое время обладают огромными вождистскими амбициями, специально уполномоченные представители власти в определённых случаях предлагают им заключить негласные взаимовыгодные сделки. Смысл осуществления таких сделок заключается в поощрении раскольнической деятельности отдельных меньшинств (путём оказания им незримой административно-информационной поддержки) внутри тех или иных партий, которые воспринимаются властью в качестве недружественных. Организационно раздробляя недружественные ей силы и в нужные для себя моменты искусственно навязывая им (через заполученных внутри них агентов влияния) внутренние дискуссии, власть оказывается способной в любых ситуациях быстро перехватывать инициативу и выстраивать всё по своему усмотрению.
         Но при всей своей определённой успешности столь нечистоплотная практика поощрения раскольнической деятельности начинает давать серьёзные сбои в тех ситуациях, когда власть принимается использовать сходные методы в борьбе с силами здоровой оппозиции, которые с неизбежностью возникают на волне выражения общественных недовольств по поводу неспособности власти справиться с нарастаниями негативных тенденций. Из-за того, что большинство представителей таких здоровых сил оказываются склонными бороться за идейность в гораздо большей степени, чем ради удовлетворения каких-либо своих личных амбиций, то с ними оказывается гораздо сложнее о чём-либо договориться. Или говоря иным языком, власти оказывается гораздо дешевле и проще иметь дело с продажными политиканами и беспринципными коньюктурщиками, чем с порядочными людьми и честными представителями здоровой оппозиции. Факт того, что здоровая и несговорчивая оппозиции - по причине своего неудобства - начинает восприниматься властью, как наибольшее зло приводит к тому, что она всё больше и больше своих усилий принимается направлять на дескридитацию представителей первой и со снисходительным умилением смотреть на злоупотребления и падение нравов в среде представителей оппозиции нездоровой или продажной.
       Всё это сплошь и рядом приводит к тому, что все по настоящему честные и принципиальные люди становятся неудобными и противными власти, а лица продажные и извращённые превращаются в её любимцев, которым в обмен за регулярное проявление беспринципной лояльности оказываются отданными на фактический откуп многие сферы государственной и общественной жизни. Прямым следствием установления подобных порядков становится падение доверия по отношению к власти и подспудное вызревание недовольств в широких слоях общества. Беспринципность государственной власти и создаваемых ею спецслужб, допускающих возможность широкомасштабного использования грязных агентурно-провокационных методов и самих агентов в своей борьбе против всего им чуждого и враждебного постоянно порождает собой ещё большее зло и размножает его как внутри самой власти, так и за её рамками. Из-за того, что ведение борьбы с подобного рода злом (становящимся составной частью власти) во многих отношениях становится равносильным ведением борьбе против самой власти, власть и создаваемые ею спецслужбы оказываются вынужденными действовать половинчатыми методами - бороться с последствиями, а не с первопричинами зла, т.е. действовать заведомо неэффективным образом. Предпочитая идти по пути наименьшего сопротивления и допуская возможность использования лживых и отвратительных методов в различных затруднительных для себя ситуациях (якобы исходя из благих намерений), она по сути дела загнала себя в безвыходное положение и превратилась в заложницу зла, всё больше и больше запутывающуюся в его хитросплетениях. Но впрочем это уже есть совершенно иная тема, которой будет посвящён один из готовящихся разделов данного сайта.
      Итак,  наконец-то Вам удалось осилить данный раздел и дойти до завершающих его строчек. С этого момента времени Вы можете быть твёрдо уверены в том, что смогли получить теоретическую подготовку, ничем не уступающую теоретической подготовке агента начального уровня, а во многих смыслах значительно её превосходящую. И сделать это исключительно самостоятельным образом и что называется без отрыва от других своих дел, а также без дачи подписок о неразглашении государственной тайны. За что Вам, само собой разумеется, немалая честь и хвала !
     Но получив определённое представление о том, какими путями и способами оперативные работники различных спецслужб вербуют стукачей и агентов и с их помощью обеспечивают выполнение поставленных перед ними задач, каждый здравомыслящий человек начинает понимать, что в любой момент он может стать жертвой их произвола. По этой самой причине вольным или невольным образом он принимается задумываться о том, как избежать попаданий во всевозможные капканы и ловушки, которые могут быть расставленными на него в тех или иных жизненных ситуациях  и обезопасить себя от давлений подобного рода. Как раз изучению возможностей оказания эффективных противодействий нападкам и психологическим давлениям со стороны представителей органов внутренних дел и иных силовых спецслужб посвящён следующий раздел данного сайта.

Кто такие стукачи? (кое-что о критериях их предварительного отбора и способах вовлечения в агентурную деятельность)

Что касается автора этих строк, то своё самое первое предложение стать стукачом он получил будучи учеником 7-го класса средней школы - от своего классного руководителя, который однажды отвёл его в сторонку и предложил во время школьных каникул последить за своим одноклассником, состоявшим на учёте в милиции. Не берясь вдаваться в те причины, которые явились побудительным моментом для выражения ему предложений подобного рода и тем более кого-либо осуждать и делать из только что сказанного какие-либо серьёзные выводы, автор желает указать на такой достаточно примечательный факт своей биографии как бы про между прочим - исключительно для затравки начатой темы и подогревания к ней интереса у всех заинтригованных и любопытных.
        Но если отставить в сторону шутки и попытаться перейти к чему-то более серьёзному, то начинать разговор на тему о том, как становятся информаторами и агентами, надо со слов о том, что по данному поводу говорят оперативные работники различных спецслужб. А говорят они всякий раз примерно одно и тоже : к своему становлению в качестве информаторов и агентов разные люди приходят множеством самых разных путем. Что можно сказать в данном случае ?  Да только то, что подобные слова являются ничем иным, как наглядным примером выражения полуправды и соответственно полулжи. В чём заключается их правда?  Хотя бы в том, что на самом деле чьими-либо информаторами и агентами разные люди становятся самыми разными способами и путями. А в чём ложь?  Да в том, что перечисляя различные пути, приводящие людей к становлению их в качестве агентов, оперативники сознательно передёргивают карты и смешивают те из них, которые являются преобладающими и типичными с теми, которые по своей сути являются очень редкими и экзотическими. Ведя себя указанным образом, они на самом деле сваливают в одну общую кучу и мух и котлеты - в целях внушения широким слоям общества мысли о том, что и те и другие по своей сути являются приблизительно равнозначными. Выражаясь иным языком, оперативные работники различных спецслужб пытаются приукрасить совершенно не устраивающую их реальную действительность - поставить знак равенства между всем тем, что происходит по давно установившимся правилам и тем, что на самом деле является из них исключением и развивается им вопреки. Вышеуказанным образом оперативники пытаются убедить широкие слои общества в мысли о том, что они сами являются вполне симпатичными и благожелательно настроенными ко всем людьми. Главная же причина производящегося искажения реальной действительности в данном случае заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев обзаведение агентурными кадрами оказывается невозможным без использования самых изощренных и по своей сути преступных способов воздействия на предварительно намеченных и подходящих для них лиц. Подобно политикам (и в гораздо большей степени чем они), оперативные работники в реальной жизни оказываются поставленными в такие условия, в которых им ради достижения профессионального успеха и обеспечения карьерного роста в процессе исполнения своих служебных обязанностей приходится превращать себя в законченных циников и мстительных негодяев (увы, но таковыми оказываются издержки их в общем-то нужной и полезной профессии).
         Если же перейти от общих слов к конкретике, то первым делом следует указать на тот факт, что в своей преобладающей массе разного рода информаторы и агентурные кадры подбираются профессиональными и непрофессиональными (типа производственных руководителей, неформальных лидеров и общественных вожаков)  оперативными работниками из числа лиц, преднамеренно загнанных ими во всевозможные тупиковые ситуации и безвыходные положения.

      В качестве яркого примера проявления чего-либо подобного можно назвать отношения, возникающие между оперативными работниками милиции и лицами, освободившимися после отбытия наказаний в местах лишения свободы и возвратившимися в места своего проживания. На протяжении целого ряда последующих лет таких лиц принимаются без конца беспокоить в связи с фактами совершения преступлений, которые не удаётся раскрыть по горячим следам и которые имеют определённые сходства в манере и почерках своего исполнения с преступными деяниями, некогда совершёнными ими. Сам по себе подобный характер осуществления оперативной деятельности является вполне нормальным и строится на рассуждениях по аналогии. Выражаясь более простым языком, их суть заключается во вполне обоснованном предположении, что у человека, однажды совершившего преступление, может возникнуть склонность к их повторению во всяких сложных и непростых для него ситуациях. И к повторению не абы как, а в своей прежней манере, проистекающей из его природных склонностей и приобретённых практических навыков и опыта в области чего-то вполне конкретного. По этой самой причине первоочерёдное обращение внимания и осуществление разного рода проверочных действий в отношении указанной категории лиц во всяких сложных и запутанных ситуациях вокруг тех или иных нераскрытых преступлений является вполне оправданной и разумной практикой. Но как говорится, у всего есть своя оборотная (или не очень приглядная) сторона. Подобной неприглядной стороной в данном случае является не сам факт поголовного следования указанной практике, а та форма, в которой происходит её повседневное исполнение. А подобная форма представляет собой ничто иное, как проявление грубости, бесцеремонности, издевательств и постоянных насмешек в отношении таким образом заподозренных лиц. Смысл подобного поведения милицейских оперативников заключается в постоянном внушении "опекаемым" ими лицам мысли о том, что они есть преступники, которым место в тюрьме и что если не в этот раз, то в какой-либо следующий, но всё равно они обязательно там окажутся.
       И в подавляющем большинстве милицейские чины оказываются правы. Правы не от того, что представляют собой примеры великих прорицателей и дальновидных мудрецов, а большинство их "подопечных" являются законченными злодеями и совершенно неисправимыми людьми. Основания для возникновения такой уверенности оказываются предельно простыми и строящимися на осознании того факта, что человеческое терпение не беспредельно и в условиях постоянного оказания на таким образом испытуемых лиц мощного психологического давления - в виде его бесконечных унижений и прилюдных одёргиваний - способно привести к возбуждениям неадекватных реакций и возникновениям у них острых желаний отомстить или каким-либо иным образом досадить своим беспредельным обидчикам в милицейской форме. Отсюда остаётся только один шаг до совершения новых преступлений, которые для милицейских работников являются вполне предсказуемы и легко вычисляемы по причине своей спонтанности (или иначе говоря, непродуманности стороны лиц, содеявших их находясь в состоянии аффекта).
        Постоянно давя на своих "подопечных" вышеуказанным образом, милицейские оперативники время от времени принимаются изменять тональность своих речей - "добродушно" намекать им о том, что если бы те оказались более сговорчивыми и согласились бы регулярно информировать органы внутренних дел о всём происходящем в окружающих их криминальных средах, то отношение к ним стало бы гораздо более благожелательным и терпимым. Без конца подвергаясь столь изощрённому прессингу, многие из бывших заключённых не выдерживают или поддаются соблазну пойти по подсказываемому им пути - становятся милицейскими информаторами и агентами по причине ощущаемой безвыходности своего положения. Именно таких лиц в милицейских кругах именуют "вставшими на путь исправления", а на тех из них, кто действительно решает порвать со своим преступным прошлым, не желая при этом становиться стукачами и доносчиками, оперативники принимают давить с удвоенной и утроенной силой - как на своих самых злейших врагов. При всей кажущейся парадоксальности указанного момента, в этом нет ничего удивительного. Всё дело в том, что лица, продолжающие вращаться в криминальных средах и при этом выражать своё нежелание вступать на путь сотрудничества с работниками милиции, так или иначе оказываются постоянно находящимися в поле зрения последних - благодаря присутствию среди них достаточно большого числа агентов органов внутренних дел. А всякие сильные личности, которые проявляют стремление к тому, чтобы стать не зависимыми от кого бы то ни было и отказываются впускать в свою личную жизнь всех, представляющихся им совершенно ненужными и посторонними, оказываются фактически выпадающими из поля зрения милицейских работников и трудно предсказуемыми в своём поведении - по причине отсутствия возможности для регулярного сбора достаточного количества информации о их повседневном поведении. Вывод из всего здесь сказанного заключается в следующем. Сотрудник милиции вовсе не является каким-либо завзятым злоумышленником, но с чисто практической точки зрения ему гораздо удобней и легче иметь дело либо с закоренелым, преступником, либо со сломленным как личность агентом, чем заниматься сложной и кропотливой работой в отношении кого-то не вполне понятного и фактически отгородившегося от его постоянного присутствия за своей спиной стеной чего-либо трудно преодолимого по своей сути. В силу этого оперативник оказывается профессионально заинтересованным вести себя так, чтобы всякая попавшая в его поле зрения личность как можно скорее оказалась поставленной перед необходимостью выбора между тем, чтобы стать либо его действительным союзником либо его очевидным врагом и не оставить ей ни малейшей возможности для занятия какой-либо промежуточной и не вполне отчётливо выраженной позиции.
         У кого-то может возникнуть вопрос - а какоё отношение всё вышесказанное имеет к жизни подавляющего большинства законопослушных (или точнее говоря никогда не привлекавшихся к уголовной ответственности) граждан ? Да самоё прямое. Среда обитания социально неблагополучных слоёв населения и сами её обитатели являются для милиции и спецслужб ничем иным, как тренировочной полигоном по отработке азов ведения оперативной работы у новичков и молодых представителей их профессий и испытательной площадкой для предварительного апробирования и детальной проработки всех создаваемых новшеств, которые затем принимаются внедрять и использовать в процессе ведения оперативной работы в отношении представителей более защищённых и уверенных в себе слоёв населения. А вместе с подобным образом усвоенными азами и новшествами, оперативные работники различных спецслужб "усваивают" пренебрежительное отношение к правам не только завзятых уголовников, но и вполне обычных и законопослушных граждан, которые в силу самых разных случайных и не зависящих от них причин имеют обыкновение иногда попадать в поле зрения первых. На практике это приводит к тому, что вышеописанные методы понуждения к вступлению в доверительное сотрудничество (может быть не в столь резких и отчётливо зримых формах) широко используются оперативниками милиции и прочих спецслужб в отношении вполне нормальных и ничем особо не примечательных людей.
       В качестве живых и часто встречающихся примеров проявлений чего-либо подобного можно указать на достаточно частые случаи обращения оперативников к родственникам тех заключённым, которые испытывают большое желание как можно скорее освободиться, с предложениями понаблюдать за поведением кого-либо из хорошо знакомых им окружающих или что-либо у тех выяснить в обмен на обещания каким-либо образом им помочь в решении животрепещущих для них вопросов (или наоборот угрожать своей способностью создать серьёзные преграды на пути к достижению чему-то ими очень желаемого). Другим не менее ярким и живым примером является максимальное затруднение получения прав на российское гражданство для мигрантов и вынужденных переселенцев (по чисто формальным и необоснованным поводам), сочетающееся с практикой одновременного выражения заманчивых предложений тем или иным лицам, стремящимся его получить. Суть таких предложений заключается в обещаниях содействовать ускорению ход оформления всех необходимых документов в случаях выражения ими ответных согласий осуществлять регулярное информирование оперативников относительно всего того, что происходит и кто чем дышит  в средах переселенцев (и само собой разумеется сопровождается угрозами сделать невозможным вступление в российское гражданство в случаях получения ответных отказов).
          Несколько более сложным, но во многом сходным образом происходит привлечение к агентурной деятельности учёных и представителей иных профессий, которые оказываются допущенными к государственным секретам. В целях осуществления их периодических проверок, к таким лицам оперативными управлениями центральных аппаратов контрразведывательных служб регулярно подсылаются их сотрудники, которые предстают перед первыми под видом представителей родственных профессий, занимающихся вопросами сходной тематики. Выступая инициаторами знакомств и завязывая приятельские отношения, замаскированные оперативники принимаются сознательно втягивать проверяемых в разговоры на профессиональные темы по каким-либо спорным вопросам. Те проверяемые, которые клюют на подобную удочку и принимаются изо всех сил отстаивать свою точку зрения, в целях аргументированности своих слов нередко начинают приводить в пример какие-либо секретные данные. Добившись желаемого, подобные весьма интеллигентные "приятели" вскоре куда-то исчезают, а к проверяемым заявляются курирующие их оперативники из региональных управлений госбезопасности и знакомят их с материалами осуществлённых проверок. Указав своим подопечным, что за допущенные нарушения режима секретности их в лучшем случае ожидают неприятные разбирательства их крест на всей дальнейшей карьере, а в худшем - привлечение к уголовной ответственности, оперативники (выдержав некоторую паузу) сообщают таким лицам, что могут отнестись к ним с благосклонностью и избавить от всех неприятностей при условии, что те станут доносить на своих коллег по работе.
         Достаточно широкоупотребительной - в целях вовлечения в агентурную деятельность - является практика использования оперативниками разного рода соблазнов. Например иностранцам, имеющим доступ к каким-либо важным секретам, после детального изучения их пристрастий и психологических особенностей их характеров, могут быть предложены крупные суммы денег, перед которыми те не могут устоять. Однажды согласившись на что-либо подобное, в последующие разы они уже оказываются психологически готовыми работать за гораздо меньшие суммы. В целях подстёгивания их к проявлению такой готовности, оперативники нередко подстраивают для таких лиц ситуации, в которых у них возникает острая потребность в средствах на непредвиденные расходы или просто принимаются их шантажировать - угрожать раскрытием их как источников получения секретной информации. В других ситуациях вместо денег любителям женщин подсовывают проституток, любителей выпить приглашают к распитию спиртного в обстановке, располагающей к доверительному общению, а в качестве инструментов для последующего шантажа - заснятые постельные сцены или записи разговоров, изобилующих моментами того, что запрещено к разглашению. В качестве сходных примеров проявления чего-либо подобного в отношении граждан своих государств можно назвать случаи обращений к тем или иным из них с просьбами о попутной доставке якобы невинных передач и посылок (на самом деле содержащих в себе что-то запретное) каким-либо знакомых своих знакомых (на самом деле являющихся агентами заинтересованных в этом оперативников) либо наглого засовывания самими оперативниками в их карманы и сумки предметов чего-либо украденного, наркотиков или оружия.
         В целях загнаний в безвыходные положения людей молодых и зелёных, проявляющих склонность к осуществлению чего-либо криминального, а также демонстрирующих свою неспособность мыслить критическим образом и готовность идти на поводу у кого-либо более опытного используются особые методы. Так к подобного рода лицам, пользуясь различными подходящими случаями и их склонностью легко вступать в контакты с совершенно незнакомыми и малознакомыми людьми, нередко подводят бывалых агентов, которые под видом выражения им предложений об осуществлении чего-то увеселительного или способного удовлетворить те или иные их потребности либо выражения просьб об оказании помощи "по дружбе" принимаются вовлекать таких юнцов в регулярное осуществление чего-либо неприглядного и откровенно преступного. Благодаря наличию налаженных контактов с оперативниками, такие агенты до поры до времени обеспечивают своим свежеиспечённым помощникам возможность безнаказанно творить преступные деяния. Подобная безнаказанность и сознательно внушаемые их агентурными главарями идеи приводят к возникновению в головах вовлечённых юнцов к мыслей о своей особости и исключительности - принадлежности к организациям таких лиц , которым все позволено в жизни. С другой стороны подобные мысли и сильно изменяющийся характер их поведения оборачивается для слишком много возомнивших о себе юнцов разрывами личных отношений со всеми прежними их друзьями и знакомыми и фактическим замыканием в кругах себе подобных. В свою очередь агентурные главари таких кругов принимаются устанавливать внутри них свои деспотичные порядки - сдавать оперативника всех тех своих сотоварищей и подручных, которые пытаются демонстрировать свою самостоятельность и оказываются вполне способным составить им конкуренцию и крайне жестким образом спрашивать со всех прочих за каждую допущенную ошибку или провинность. Зная о том, что подобные лица не посмеют на них куда-либо пожаловаться по причине того, что в результате осуществления таких шагов вскроются факты их причастности к ранее совершённым преступлениям, за которые им грозят большие сроки лишения свободы, агентурные главари во многих случаях принимаются перенацеливать деятельность банд своих подручных на осуществления грубых давлений, устроения провокаций и организаций "несчастных случаев" в отношении кого-либо становящегося неугодным их хозяевам из числа оперативных работников (или стоящим за теми определённым политическим кругам). В подавляющем большинстве случаев это оказывается ничем иным, как организацией оперативниками конкретных спецслужб физических устранений тех или иных представителей неподконтрольного им преступного или политического мира (которых им очень хочется, но никак не удаётся убрать со сцены и привлечь к ответственности более или менее законно выглядящими способами) руками таких преступников, которые становятся от них во многом зависимыми, но в то же время оказываются не способными осознать данного факта и используются ими вслепую. Это удобно для оперативников тем, что рядовые исполнители, будучи не посвящёнными в курс всего дела, в ситуациях возникновения каких-либо накладок и привлечения их к ответственности за совершенные ими преступления в отношении кого-то себе подобного (или достаточно на себя похожего) даже при возникновении у кого бы то ни было большого желания окажутся неспособными назвать главных организаторов нашумевших дел и позволят тем оставаться безнаказанными при любых возникающих раскладах.
       Самой же многочисленной в рассматриваемом плане и касательной очень многих российских граждан является практика сознательного невмешательства (до поры до времени) в процессы осуществления ими многочисленных нарушений и злоупотреблений (при условии, что они обладают чувство меры и не слишком далеко заходят в своих деяниях), сочетающаяся с одновременным сбором документально зафиксированных подтверждений на каждый из подобных фактов. Время же осуществления вмешательств в дела таких лиц обычно наступает тогда, когда у оперативников вызревают планы по задействованию их в качестве своих агентурных помощников в делах, связанным с чем-то более серьёзным и представляющим собой значительную опасность. Мысль, обычно выражаемая оперативными работниками в таких случаях, заключается в следующем. В обмен на выражение готовности к доверительному сотрудничеству они готовы и дальше смотреть сквозь пальцы на всевозможные нарушения и злоупотребления со стороны лиц , способных быть для них очень полезными. В ситуациях же выражения в ответ каких-либо несогласий оперативники быстро дают таким лицам понять, что если те и дальше будут вести себя столь неразумно, то на них в самом скором времени могут быть заведены уголовные дела или преданными публичной огласке какие-либо компрометирующие их факты. Если же на того человека, который в определённых ситуациях может оказаться для оперативников очень полезным, не удаётся собрать сколько-нибудь серьёзных компрометирующих материалов, то последние принимаются заниматься словесными спекуляциями вокруг всего не вполне оправданного и малозначительного в его поступках и свидетельских показаниях или просто заниматься копанием в его биографических моментах на предмет того, к чему бы ещё было можно придраться. Иначе говоря - сознательно завышать степень опасности тех или иных его действий, запугивать чисто теоретическими возможностями привлечения его к уголовной ответственности или способствования возбуждению вокруг него общественного недоверия путём осуществления на него демонстративных воздействий и распускания нехороших слухов через уже имеющихся агентурных помощников.
       Если придраться оказывается не к чему (или подобная модель поведения признаётся не сообразующейся с возникшей ситуацией и не вполне подходящей с учётом характерных особенностей личности обрабатываемого человека), оперативники обычно принимаются изображать из себя кого-либо очень совестливого и тревожащегося о судьбах всего общества и заодно взывать к его сознательности, патриотизму или чувству гражданского долга. В случаях получения от такого человека всего желательного, оперативные работники стремятся поскорее избавиться от его близкого присутствия с тем, чтобы в его присутствии случайно не сболтнуть чего-либо лишнего и не продемонстрировать ему наглядного примера циничности всей своей практики (не забывая при этом сопроводить его словами о том, что Родина его никогда не забудет и всегда будет им гордиться). В случаях же выражений в ответ каких-либо очевидных нежеланий или отказов оперативникам не остаётся ничего иного как хмурить брови - выражать таким лицам свои разочарования столь недостойным их поведением и обещать обратить на них в дальнейшем самое пристальное внимание - в целях привлечения их к строгой ответственности при возникновении для этого хоть малейшего повода. (Если быть честным, то угрозы подобного рода в подавляющем большинстве случаев являются пустыми обещаниями, рассчитанными на простаков. Пустыми не от того, что сотрудники органов внутренних дел не способны выполнить ими обещанного. В принципе оперативники на это способны (и при случае весьма не прочь устроить пакость кому-то для них нелюбимому), но всё дело заключается в том, что у них всегда имеется большое количество куда более серьёзных заданий и важных дел. Иначе говоря, в подавляющем большинстве случаев у них просто не остаётся времени и физических сил для выяснений по поводу чего-либо достаточно незначительного по своей сути и мщения всем тем, кто осмелился когда-либо в чём-то отказать. Угрозы же подобного рода со стороны представителей органов государственной безопасности могут иметь более серьёзные последствия, но только для тех лиц, которые стремятся к непременному карьерному росту, достижению высоких постов или получению широкой известности в обществе).
         В общем  и целом суть подобного способа привлечения к "доверительному" сотрудничеству заключается в том, что однажды попав в ловко расставленные сети, всякий в них пойманный на протяжении очень долгого времени оказывается вынужденным вопреки своим желаниям и без всякой для себя выгоды вести наблюдение за своими коллегами и соседями и периодически сообщать обо всех сколько-нибудь примечательных моментах их поведения опекающему его оперативнику или тесно связанному с ним лицу.

Второй по численности категорией лиц, из которых профессиональные и непрофессиональные оперативные работники черпают свои агентурные кадры, являются люди, начинающие ощущать за собой определённую вину или неловкость своего положения и в тоже самое время испытывать нездоровые ощущения - типа подозрений, обид, злости и зависти - по отношению к кому-то из окружающих, связанных с ними чем-то общим или сходным по своей сути. Оказываясь отчасти настроенными на то, чтобы начать доносить на кого-то им не вполне приятного или по отношению к ним недружелюбно настроенного, такие лица в тоже самое время находят для себя более предпочтительным до поры до времени помалкивать обо всём им известном, испытывая вполне обоснованные опасения на счёт того, что те за подобное поведение могут устроить им разбирательства в своём кругу или создать какие-либо преграды на пути к достижению успеха либо в отместку донести на них самих о чём-то не менее серьёзном. Для того, чтобы заставить подобных двойственно настроенных лиц вступить на путь сотрудничества с органами внутренних дел или госбезопасности, от оперативников в каждом из конкретных случаев требуется сделать всего лишь один хорошо рассчитанный толчок, после которого всё обычно начинает идти как по маслу.

        Оперативники, подмечая факты конкурентной борьбы или неладов в отношениях между теми или иными интересующими их лицами, своё особое внимание сосредотачивают на тех из них, которые выглядят более слабо и страдают от недостатка сочувствия со стороны окружающих. Вызывая таких лиц к себе для бесед или встречаясь с ними в непринуждённой обстановке, оперативные работники принимаются их сознательно распалять выражениями чего-либо достаточно правдоподобного, но на самом деле не соответствующего реальной действительности. Например словами о своём якобы сочувственном к ним отношении или наоборот сообщениями им сильно искажённых фактов, которые бы преувеличивали степень их вины в чём-либо происшедшем и о которых им якобы стало известно со слов конкретных недоброжелателей или недругов своих собеседников. Подобное поведение оперативников нередко возбуждает у подобной категории опрашиваемых ими лиц сиюминутные желания поделиться своими проблемами и рассказать о них во всех подробностях или наоборот обнаруживает у тех стремление выгородить себя и рассказать всю правду о фактах поведения кого-то им недружественного , которые с их точки зрения были вполне способными пойти на то, чтобы попытаться их оговорить в ситуациях создания угрожающей обстановки.
         Но главным виновникам совершённых противоправных действий по характерам предъявленных им обвинений и изложенным в них фактам обычно оказывается несложно вычислить приблизительный круг лиц , которые могли на них донести. Путём поочерёдного учинения разбирательств с каждым из заподозренных и осуществления различных сопоставлений на основе всего таким образом полученного, главные фигуранты оказываются вполне способными прийти к обоснованному выводу о том, кто же именно так с ними поступил и попытаться как-то наказать последних. В свою очередь тем лицам, которые хорошо просчитанными действиями оперативных работников оказываются сподвигнутыми на проявления чрезмерной откровенности, касательной кого-то им неприятного или недружелюбно по отношению к ним настроенного, в ситуациях, начинающих им угрожать нежелательными разбирательствами в своих узких кругах или наказаниями за недостойное их поведение, приходится выбирать. Выбирать между тем, чтобы оказаться в положении отверженного и гонимого из привычной для себя среды и тем, чтобы путём целенаправленного осуществления доносов на тех людей, которые способны им угрожать или препятствовать их намерениям, в очередной раз обратить на них внимание правоохранительных органов или проверяющих структур и тем самым на какое-то время вывести себя из под удара. Оперативники до поры до времени с благосклонностью относясь к таким доносчикам и их доносам, в определённые моменты времени принимаются заявлять им о том, что хорошо понимают побудительные мотивы подобного их поведения и в обмен за регулярное обеспечение им возможностей фактического спасения от всевозможных преследований желают ответного получения чего-то гораздо большего. Такое "большее" обычно заключается в том, чтобы побудить подобных доносчиков от нерегулярного доносительства на тех лиц, которые воспринимаются ими как угрожающие или препятствующие в их личных или служебных делах, к доносительству регулярному и осуществляемому в отношении тех лиц , на которых им станут указывать оперативники.
          Ты мне, а я тебе - таким является главный принцип "доверительного" сотрудничества данного типа.

Третьей по своей численности категорией лиц, из которой оперативниками набираются агентурные кадры, являются люди, попадающие в сложные жизненные ситуации и безвыходные положения не из-за того, что их кто-то пытается туда загнать хитроумным и самым что ни на есть злонамеренным образом, а из-за того, что они сами себя туда загоняют - в силу своего не вполне серьёзного отношения к жизни или из-за возникновения различных случайных причин (типа природных и общественных катаклизмов, утрат своего здоровья и уходов из жизни близких людей). Ведение оперативной работы, направленной на вовлечение в агентурную деятельность лиц, чем-либо сильно ослабленных и разуверившихся в своей способности к самостоятельному достижению каких-либо жизненных целей, во многом является сродни деятельности, направленной на вовлечение простых людей в ряды членов религиозных сект. Но только с одним небольшим отличительным моментом. Если сектанты занимаются улавливанием растерявшихся и заблудших душ путём выражения им утешительных слов и окружения их своим лицемерным вниманием, то оперативные работники ведут себя гораздо более изощрённым и изобретательным образом - при виде кого-либо для себя весьма подходящего, но ещё пытающегося сопротивляться наваливающимся на него жизненным обстоятельствам, они всячески способствуют созданию вокруг него угнетающих и невыносимых условий, которые бы ещё более увеличивали степень его страданий и приводили к ощущению своей совершенной беспомощности в окружающем мире. Выражаясь иным языком, оперативники, прежде чем приступать к использованию в агентурных целях кого-то слабохарактерного и достаточно легко поддающегося, стремятся окончательно сломать его, как личность - с тем, чтобы затем подняв, на правах спасителей от чего-то совершенно неизбежного требовать от него проявления преданности и абсолютно беспрекословного подчинения.

        В качестве наглядного примера привлечения к доносительству и агентурной деятельности данным способом можно указать на студентов различных вузов, которые не проявляют склонности к упорному овладению науками и с безразличием относятся к предметам своих будущих профессий. Переходя на старшие курсы и начиная понимать, что им ничего не светит в случайно избранных профессиональных сферах, но вместе с тем желая хорошо устроиться в жизни, такие студенты нередко принимаются развивать бурную и кипучую деятельность. Смысл такой деятельности обычно оказывается направленным на то,  чтобы каким-либо образом обратить на себя особое внимание и понравиться своим умением услужить какому-либо влиятельному и высокопоставленному лицу, которое при наличии у него достаточной воли было бы вполне способным помочь их дальнейшему трудоустройству. Но так как в профессиональном отношении выпускники подобного рода оказываются "величинами", очень приближающимися к нулю, то разного рода достаточно высокопоставленные и влиятельные лица, в силу каких-либо особых причин обращающие на тех своё внимание, очень быстро дают им понять, что согласятся держать их у себя лишь при условии получения ответных согласий на взятие в свою обязанность исполнения чего-либо унизительного и недостойного во всех смыслах этого слова. Будучи поставленными в такие условия, когда весь их дальнейший служебный рост оказывается напрямую зависимым от их способности удовлетворять самым развратным похотям своих протеже и успевать своевременно доносить им обо всём, происходящем вокруг, подобные лица фактически лишают себя возможностей для всякого роста в чисто профессиональном смысле. Выражаясь более простым языком, таких лиц очень скоро приводят к окончательному осознанию того факта, что они есть никто и что в случае увольнения их (в отличии от их коллег-профессионалов) врядли кто-либо другой согласится взять к себе на равноценные и хорошо оплачиваемые должности. В общем и целом горько сожалея о столь безрадостном своём положении, подобные стукачи и агенты оказываются поставленными в такие условия, в которых для них оказывается гораздо более страшным его потерять. А раз так, то им не остаётся ничего иного, как терпеливо сносить любые унижения и всякий раз стремиться во всём угодить своим всемогущим хозяевам с тем, чтобы каким-либо вольным или невольным образом не вызвать их неудовольствия по отношению к себе и таким образом ещё более не усугубить своего положения.
         В качестве другого примера, удобного для применения сходных приёмов ведения оперативной работы, следует назвать среду представителей творческих профессий и гуманитарных наук. По причине отсутствия чётких критериев для определения того, какие достижения в данных сферах деятельности являются более важными и значимыми, а какие - менее, выносимые им оценки во многом являются субъективными и зависящими от мнения того, кому оказывается фактически принадлежащим право выносить об этом окончательные вердикты. В реальной жизни это оборачивается тем, что известность и шумный успех в данных сферах деятельности приходит не столько к по-настоящему талантливым людям, сколько к разного рода угодникам и случайным лицам, сумевшим обратить на себя внимание устроителей разного рода разовых акций и массовых действ (или точнее говоря, на какое-то время понравиться им чем-либо чисто внешним и поверхностным по своей сути). Но участие в разовых массовых акция и зрелищных действах достаточно часто приводит к всплескам успеха вокруг отдельных из их главных участников. Испытывая шумный и совершенно незаслуженный успех со стороны широкой публики, такие лица одновременно с этим начинают ощущать на себе внимание сильных мира сего, одна часть которых состоит из оперативных работников спецслужб и их агентов, а другая представляет собой идущих с ними рука об руку определённых представителей деловых кругов. И те и другие в подобных случаях предлагают отдельным неожиданно засветившимся лицам заключить выгодные контракты. Смысл таких предложений заключается в словах о том, что известность штука весьма непостоянная и изменчивая - сегодня она есть, а завтра её нет. Для того, чтобы её подогревать и как можно дольше греться в лучах своего успеха, однажды засветившимся лицам необходимо как можно чаще участвовать в каких-то новых проектах, а также появляться перед широкой публикой на важных встречах и публичных мероприятиях. Но для того, чтобы где-то принять участие, туда по меньшей мере надо получить приглашение. Обеспечение засветившихся лиц регулярными приглашениями и подходящими предложениями как раз и берут на себя и представители культурно-артистических деловых кругов и специально на то уполномоченные оперативные работники спецслужб. Если смысл деятельности первых заключён в навязывании однажды засветившимся лицам подневольных и кабальных условий (основываясь на которых должна будет развиваться вся их дальнейшая творческая деятельность) в обмен на предоставление им постоянной возможности демонстрировать видимость своего успеха в глазах широкой публики, то вторые, совершенно не пытаются посягать на их финансовые интересы. Смысл деятельности оперативных работников заключается в другом - в получении от публично засветившихся лиц в обмен на предоставление им возможностей для регулярного участия в шумных проектах и важных общественных мероприятиях письменных согласий на негласное сотрудничество со спецслужбами. Смысл такого сотрудничества оказывается заключённым в осуществлении регулярного сбора и передач интересующей информации, а также в незаметном оказании целенаправленных влияний, как на тех или иных из указанных им видных общественных деятелей и должностных лиц, которые стремятся к поддержанию с ними своего общения, так и на многочисленные толпы обывателей и любителей всевозможной халявы, которые начинают ходить за ними попятам и видеть в них своих кумиров. В случаях же выражения в ответ на подобные предложения отказов и те и другие принимаются держать им отказавших на голодном пайке и в назидательных целях выставлять их в качестве убогих посмешищ и неудачников , не сумевших воспользоваться однажды предоставленной им возможностью.
       В свою очередь в отношениях с теми из однажды засветившихся лиц, которые принимают обязательные условия или кабальные предложения, исходящие от оперативников или вербующих их представителей деловых кругов, создаются жёсткие рамки в целях недопущения ими какого-либо своеволия и самостоятельности. Всякий выход за подобные рамки  пресекается самым решительным образом путём установления для таких нарушителей ещё более строго регламентированного графика жизни, вменения каких-либо дополнительных обязанностей, а в качестве крайней меры используется временное или пожизненное лишение их возможности участвовать во всём для них ставшим очень привычным и фактическое предание забвению.
       Очень сходной с только что описанной является практика привлечения к агентурной деятельности лиц, не сумевших получить полного высшего образования, а так же тех, которые получив его, на протяжении ряда лет демонстрируют свою профессиональную несостоятельность либо обнаруживают в себе неуверенность и комплексы неполноценности в связи с когда-либо имевшими у них место производственными неудачами или фактами отбытия различных наказаний за некогда допущенные нарушения. Достаточно многие оперативные работники и их агентурные помощники из числа руководителей разного уровня как раз и занимаются тем, что высматривают среди подобных категорий людей таких, которые очень страдают из-за того, что с какого-то момента времени они оказались вдруг лишёнными возможности полноценного общения с людьми равного с собой интеллектуального уровня по причине отсутствия у них документов, подтверждающих фактический уровень их профессиональной квалификации либо являются рабами своих предрассудков по поводу того, что ни в коем случае не должны позволить себе скатиться до уровня перехода к занятию такими видами деятельности, которые, по их мнению, являются исключительным уделом лиц с низким уровнем интеллектуального развития и законченных неудачников. Соглашаясь принимать к себе первых в качестве разного рода помощников и консультантов якобы за наличие у них опредёлённых познаний в тех или иных практических областях и продолжая держать возле себя вторых на начальственных должностях самого низшего ранга под видом проявления к ним особого сострадания, такие оперативные работники и их агентурные помощники, предстающие под видом руководящих работников достаточно высокого уровня, в какие-то моменты времени неожиданно принимаются заявлять и тем и другим, что проявили к ним своё участие и согласились оставить их у себя вовсе не по причине испытываемой к ним жалости или наличия у них определённых практических познаний. Иначе говоря, подобные неуверенно себя ощущающие и душевно страдающие лица, ставятся оперативниками перед фактом того, что с этого времени их главное предназначение будет заключаться в ведении непрерывного наблюдения за предварительно определёнными и указанными им окружающими людьми. Более того, оперативные работники в целях избавления их от праздных иллюзий прямо заявляют таким агентам о том, что уровень представляемой ими фактической ценности и целесообразность продления с ними контрактов о дальнейшем сотрудничестве всякий раз будет определяться на основе рассмотрения результатов их текущей деятельности и подвергаться регулярным пересмотрам в ту или иную сторону. Если ты не хочешь быть выброшенным на помойку, то должен всё время работать на износ - таким оказывается удел жизни многих людей, становление которых в качестве стукачей и агентов происходит на почве существующих у них внутренних комплексов и испытываемых предрассудков.
      В целях ознакомления с ещё одним вариантом рассматриваемого способа привлечения к негласному сотрудничеству автор предлагает всем интересующимся данной проблемой обратиться к проблемам эмиграции и эмигрантов. В жизни различных государств нередко возникают ситуации, в которых их властям оказывается выгодным или целесообразным обеспечить отток отдельных слоёв своих граждан с одновременным недопущением оттока всех остальных. В этих целях ими нередко создаются мощные бюрократические препоны, для успешного преодоления которых в большинстве случаев оказывается необходимым потратить огромное количество средств, времени и нервов. Выделяя среди потенциальных эмигрантов наиболее эмоционально несдержанных и страстно желающих выехать лиц , оперативники, ведущие за ними тщательные наблюдения, в конце концов отдают негласные указания о том, чтобы разрешения на выезд были выданы лишь части членов отдельно взятых семей, а другой их части выражен отказ по каким-либо формальным поводам и надуманным причинам. Для близких родственников подобные ситуации оказываются, как ножом по сердцу. Для того чтобы их избежать и каким-либо образом всё уладить, многие из получающих индивидуальное разрешение на выезд принимаются валяться в ногах и умолять эмиграционных чиновников об оформлении выездных документов для тех своим родственникам, которые получили отказ. Если подобные мольбы начинают казаться оперативникам достаточно искренними и убедительными, они предлагают слабонервным и истеричным просителям заключить своего рода сделку - в обмен на предоставление их родственникам возможности беспрепятственно выехать за рубеж подписать документ о добровольном согласии на сотрудничество со спецслужбами своего государства.
       В скором времени после того, как любой из таких подписантов вместе со всеми близкими родственниками оказывается в другой стране и успевает там слегка обжиться к ним под каким-либо видом являются представители службы внешней разведки и принимаются шантажировать их наличествующими документами. Заявляя о своей способности в любой момент предать огласке факты некогда выраженных согласий на сотрудничество с разведывательными службами того государства, гражданами которого они не так давно перестал быть и тем самым возбудить по отношению к ним (и всем членам их семей) недоверие и преследование со стороны властей государств их текущего пребывания, подобные гости из "прошлого" очень легко и быстро превращают многих бывших граждан своих государств в бесхребетных и во всём зависимых от них существ, которые оказываются вполне пригодными для последующего беззастенчивого использования с какими-либо гнусными намерениями и в самых грязных целях.
        Другой не менее яркий, но более "благородно" выглядящий пример, который способен обеспечить широкий простор для осуществления многочисленных вербовок и привлечений к негласному сотрудничеству, также основан на практике, периодически возникающей в международных отношениях и связан с распадами больших государств. В ситуациях подобного рода во многих из отделившихся окраин бывших империй начинают нарастать движения, направленные на вытеснение из своих мест представителей некоренных национальностей, которые воспринимаются там в качестве иноверцев, оккупантов и потенциальных предателей. Власти наиболее крупных обломков бывших империй в своём стремлении к восстановлению чего-либо былого в ситуациях подобного рода нередко принимаются затевать грязные политические интриги, суть которых заключена в следующем. Под видом громких выступлений за предоставление своим соотечественникам, оказавшимся за пределами своей исторической родины, полных политических прав, они без конца принимаются громогласно выступать с демагогическими заявлениями и предпринимать попытки по осуществления грубого вмешательства во внутреннюю политику таких небольших государств. Прекрасно понимая, что подобные формы ведения внешней политики скорее всего обернутся обострениями межгосударственных отношений и приведут к созданию для проживающих там соотечественников ещё более худших условий, их политики и спецслужбы как раз на это и рассчитывают. До предела накаляя обстановку вокруг зарубежных общин своих соотечественников в очень близких от себя государствах, представители спецслужб наиболее крупных обломков бывших империй принимают обращать своё внимание на тех из них, чьё положение оказывается наиболее тяжёлым и сложным (и в первую очередь на семьи бывших военных - по причине наличия у них воспитанной привычки к безоговорочному выполнению любых приказов своих исторических родин, а также настроенности бороться за свои права самым решительным и хорошо организованным образом). Под видом оказания таким семьям всесторонней помощи, спецслужбы принимаются организовывать переправку на историческую родину их стариков и малолетних детей. Освободив  наиболее дееспособным и активных членов подобных семей от фактических обуз и обеспечив их малолетним детям полноценное будущее, представители спецслужб принимаются в ответ на это требовать от них всецелого сосредоточения своих усилий на активизации борьбы за расширение политических прав и вовлечении в свою деятельность как можно большего числа тех своих соотечественников, все члены семей которых продолжали оставаться вместе с ними.

Давая активистам таким образом созданных зарубежных организаций своих соотечественников понять, что условия жизни их вывезенных стариков и будущее их малолетних детей будет целиком и полностью зависеть о того, каких успехов они добьются в процессе ведения своей организационной деятельности, спецслужбам наиболее крупных осколков бывших империй оказывается возможным добиться того, чтобы первые принялись отдавать своей борьбе все свои силы и время. В это же самое время специальные агенты вышеуказанных спецслужб, глядя на таких активистов, принимаются специально обращать на тех внимание рядовых членов их организации, называя их живыми примерами беззаветного служения своей исторической родине и призывая всех остальных следовать их примеру. В средах рядовых членов таких организации всегда оказывается некоторое количество достаточно наивных и перевозбужденных людей, которые не понимают истинных причин проявления такой "беззаветности" и воспринимают всё за чистую монету. Принимаясь бездумно следовать указанным им примерам, такие наивные люди начинают регулярно вступать в открытые конфронтации с тамошней властью и тем самым окончательно портить с ней свои отношения. Со своей стороны власти таких государств, идя на принцип, принимаются демонстрировать столь неуважительно ведущим себя по отношению к ней лицам инородного происхождения свою принципиальность и совершенное нежелание идти на какие-либо уступки, тем самым доводя их положение до состояния полного отчаяния. В свою очередь спецслужбы и политики наиболее крупных осколков бывших империй принимаются использовать подобного рода факты в качестве информационных поводов для их раздутия и превращения в громкие внешнеполитические акции, направленные на дескридитацию недружественных им государств и представление тех в глазах мирового сообщества в качестве главных виновников всего случившегося. Планомерно осуществляя свою деятельность вышеуказанным образом, организующие всё это спецслужбы с одной стороны обеспечивают своим государствам немалую экономию средств, а с другой - строят очень многие свои успехи, грубо говоря, на дураках, ловко околпачиваемых ими в те или иные моменты времени.
        Но это ещё не всё. Малолетние дети уже рассмотренных активистов, отправляемые на историческую родину для получения полноценного и всестороннего развития, в большинстве случаев оказываются переданными в специальные интернаты, где помимо обычной, получают военную и разведывательную подготовку. После наступления поры их возмужания и предоставления им возможности обзавестись своими семьями, таких юных и якобы совершенно зелёных на вид лиц в ситуациях возникновения на то особой необходимости в любой момент оказывается возможно переправить обратно, предварительно внушив им мысль им о том, что Родина дала им всё самое лучше и теперь настало время для беззаветного служения ей. Обживаясь в новых местах при помощи своих сильно постаревших родственников и сменяя их на своём посту, подобные нелегальные разведчики при всём высказывавшемся по отношении к ним уважении фактически оказываются на положении рабов. Суть подобного рабства заключается в чётком осознаний простой и непреложной истины, суть которой можно выразить в следующем. Всякий случай возникновения у них желания как-то отойти от дел или - не дай бог - встать на путь предательства грозит им наступлений непоправимых и жутких последствий для оставленных ими жён и детей (ностальгическая любовь к которым также, как и ко всей своей родине, целенаправленно возбуждается усилиями направляющих их туда спецслужб - посредством регулярных переправок разного рода весточек и рукодельных вещиц от близким их людей). Такой вот является истинная подоплёка былого героизма советских разведчиков, а также героизма тех их будущих поколений, внимание которых сейчас сосредотачивается на прибалтийском направлении и которые, вполне возможно, в достаточно скором времени широко разовьют свою деятельность на указанной почве.
        Но самыми массовыми площадками для отыскания подходящих кандидатов в будущие агенты и стукачи являются не вузы, не закрытые специнтернаты и даже не широко разрекламированные тусовки каких-либо широко популярных и пользующихся определённой известностью лиц. В российских условиях таковыми являются тюремные зоны, воинские подразделения и детские дома. Подобные, если их так можно назвать, громадные испытательные площадки и тренировочные полигоны, через которые регулярно проходят огромные количества самых разных людей, в силу своей значительной изолированности и закрытости от остального общества являются идеально подходящими для использования в целях поголовного подвергания последних различным испытательным воздействий на прочность и склонность к осуществлению тех или иных поступков (или иначе говоря, выработки понимания того, кто чем дышит и взятия всего этого себе на заметку). Конкретные выгоды от осуществления чего-либо подобного заключаются в возможности разбиения всех когда-либо подвергнутых испытаниям лиц по категориям: на потенциально опасных, не вполне благонадёжных и по настоящему благонадёжных граждан с последующим занесением выставленных им отметок в оформляемые на каждого из на них личные дела.  Исходя из создаваемых наборов документации на людей, однажды ими изученных, представители спецслужб приходят к обретению возможности легко и быстро обнаруживать таковых среди всех тех, на кого в то или иное время и в силу самых разных причин оказывается обращённым их внимание. Более того, всё это даёт им возможность быстро выделять среди опознанных  лиц таких,  которые обладают каким-либо криминальными склонностями и изначально не могут заслуживать к себе какого-либо доверия и снисходительности и легко отличать их от тех, к кому на основе выводов, полученных из ранее собранных материалов их дел, следует относиться более благосклонным и доверительным образом. В свою очередь обладание таким инструментом, который способен давать спецслужбам возможность для быстрого определения того, какими являются на самом деле и кого представляют собой те или иные из неожиданно заинтересовавших их граждан, даёт им реальную возможность для производств более рациональных перераспределений своих сил и осуществлений к различным категориям лиц взаимоотличающихся или дифференцированных подходов.
      Всё вышеописанные соображения возбуждают у оперативных работников необузданные стремления к заведению установочных или личных дел на как можно большее число своих граждан и (в первую очередь на тех, которые только начинают вступать в пору активной жизни), а также к разработке и задействованию государственных программ, направленных на осуществление мер воспитательного и укрепляющего характера и применительных к различным категориям таких лиц - в целях приведения их в полное соответствие с требованиями, выдвигаемыми со стороны общества и существующей власти. Такие стремления обычно находят своё выражение в виде рисования перед обществом самых радужных и жизнерадостных картин будущего, которые, по словам таких рисовальщиков, могут сбыться лишь только в случае наделения спецслужб безграничными полномочиями и возможностями следить за поведением каждого и всех. Но даже в случаях начал оказания спецслужбам непременной и твёрдой поддержки со стороны высшей власти своих государств в делах подобного рода очень скоро возникает одно большое НО. Связано это НО с необходимостью осуществления постоянных вложений огромнейших средств, без наличия которых оказывается невозможным полноценное осуществление столь грандиозных полицейских программ. Для наиболее богатых государств мира проблемы подобного рода оказываются вполне решаемыми и преодолимыми, а вот в тех государствах, которые не могут похвастать изобилием и достатком для подавляющего большинства своих граждан всё обстоит совершенно иначе. Верховные власти таких государств, обнаруживая, что цена указанного вопроса оказывается очень и очень высокой, обычно ставят перед своими полицейскими органами и контрразведывательными службами вопрос ребром - либо те полностью прекращают осуществление столь дорогостоящих и неподъёмных программ либо соглашаются осуществлять их по отдельным частям и за счёт изысканий внутри себя скрытых резервов и экономии наличествующих ресурсов (или говоря иным языком, не требуя от своих государств выделений на данные цели дополнительных средств из их госбюджетов). Взвесив все за и против, в полицейских ведомствах и контрразведывательных службах таких государств обычно приходят к выводу о том, что если хорошенько поднатужиться и поднапрячься, то можно убить сразу двух зайцев - решить возникшую перед ними проблему самостоятельным образом и заодно хорошенько выслужиться и предстать перед своей высшей властью в самом лучшем свете, продемонстрировав ей таким образом свои несомненные организационные таланты.
   Задавая себе такие условия, в которых требуется обеспечивать жесткую экономию средств, специально уполномоченные на то представители полицейских ведомств и контрразведывательных служб первым делом берутся пересаживать на голодные пайки те огромные контингенты лиц, которые полностью или в значительной степени оказываются переданными в их фактическое распоряжение - в целях экономии наличествующих средств и одновременного творения над ними экспериментов по выявлению их подлинных сущностей. Ситуация, в которой многие люди на протяжении длительного времени оказываются вынужденными постоянно испытывать холод и голод, уже является экстремальной и способствующей выяснению кто чего стоит. Одни в таких условиях принимают громко возмущаться и протестовать против столь невыносимых условий, другие замыкаться в себе и забиваться по разным щелям, третьи - что-то мастерить в целях обмена или продажи, четвёртые - заниматься мошенничеством и насильственно обирать своих сотоварищей по несчастью. Уже только из этого можно делать вполне определённые и чёткие выводы  о том, что на самом деле представляют собой те или иные из наблюдаемых личностей.
         Как говорится всё бы хорошо, но всё дело в том, что у многих из лиц, специально помещенных в столь необычные для них условиях, начинают обнаруживаться склонности к осуществлению побегов и последующих рассказов всем окружающим людям о фактах воцаряющегося произвола в местах их недавнего содержания и пребывания. Совершенно не желая быть признанными в качестве главных виновников создания столь неблагополучных картин, ответственные представители полицейских ведомств и контрразведывательных служб в таких условиях оказываются особо заинтересованными в их сокрытии от глаз широкой общественности. В силу этой причины им не остаётся ничего иного, как задумываться о необходимости установки прочных оконных решёток и возведения высоких и хорошо охраняемых стен вокруг подконтрольных им учреждений и подразделений. Но так как материалы для сооружения подобных стен стоят немалых денег, а для их возведения и текущего ремонта требуются рабочие руки, то всё это приводит к тому, что в таких учреждениях и подразделениях принимаются широко использовать труд заключённых, рядовых военнослужащих и несовершеннолетних воспитанников. Из-за того же, что подобные меры оказываются явно недостаточными и не способными обеспечиваться одномоментно, оперативные работники, которых в обозначенных целях специально вводят в составы управленческих персоналов рассматриваемых учреждений и подразделений и указания которых являются обязательными для исполнения и не подлежащими какому бы то ни было обсуждению со стороны остальных, принимаются вести свою повседневную работу с их основными контингентами и личными составами.
        Смысл ведения подобной оперативной работы оказывается направленным на то, чтобы с одной стороны навсегда внушить всем составам своих контингентов мысль о том, что с властью не спорят, а с другой - привить как можно большему числу их представителей стойкое неприятие (на уровне подсознательных страхов) по отношению ко всему преступному и выработать у них очевидное стремление при виде перед собой творений чего-либо предосудительного и преступного немедленно раз сообщать об этом представителям власти.
       Суть же ведения такой оперативной работы заключается в ряде следующих моментов. С одной стороны она проявляется в виде вызовов для проведения ознакомительных бесед с глазу на глаз и выражения явных или завуалированных предложений начать вести работу на оперативную часть или иначе говоря - ежедневно наблюдать за поведением своих сотоварищей и втихую на них стучать в обмен на предоставление улучшенного содержания и снижение уровня предъявляемых требований общеобязательного плана. Другой её стороной является привлечение на свою сторону  самых отъявленных хулиганов и их вожаков. Вызывая таких к себе для бесед или встречаясь с ними в более непринужденной обстановке, штатные оперативники в завуалированной форме мягко указывают таким хулиганам, кого им следует, а кого не следует трогать и обижать. При этом оперативные работники не забывают всякий раз обращать внимание привлекаемых ими вожаков из контролируемых ими сред на то, что если те во всём будут их слушать, то не будут знать каких-либо проблем - любые их преступные деяния будут оставаться как бы незамеченными и легко сходящими им с рук. И наоборот указывать на то, что если они будут пытаться действовать вопреки только что озвученным словам, то на них окажется обрушенной вся карательная мощь, наличествующая у административного аппарата. В случаях достижения устных договорённостей недавние хулиганы и громилы превращаются в активных помощников оперативных работников и иных представителей начальствующего состава своих подразделений или учреждений. С этого времени подобные помощники и активисты везде и повсюду принимаются ходить с надменным видом и указывать всем прочим на то, что именно они, а не кто-либо другой, являются фактическими хозяевами их положения. Иначе говоря, творить беспредел и жестоко издеваться над поступающими новичками и новобранцами с тем, чтобы как можно лучше раскрыть и проявить их личностные сущности для незримо наблюдающих за всем оперативников и в назидательных целях избивать тех лиц , которые допускают какие-либо оплошности, проявляют склонность к непослушанию к выражениям чего-то для себя унизительного и демонстрируют откровенные нежеланий заниматься тяжелой и грязной работой.
       Проницательные умы оперативников, фиксировавшие подобные факты, быстро приходили к выводам о том, что при всей своей очевидной неприглядности и порочности (приводившей к фактическому разделению обрабатывавшихся людских контингентов на неравноправные касты и непоправимому изуродованию огромных количеств людских судеб), возникавшая практика оказывается вполне способной  обеспечивать достижение высоких формальных показателей в их работе и к тому же является весьма удачной и удобной в том смысле, что открывает широкие возможности для быстрых выяснений на предмет того, кого из таким образом испытуемых лиц весьма не просто сломать и кто из них в принципе способен быть лидером, а для слома кого не требуется больших усилий и кто кто пригоден лишь для использования в качестве кого-то пассивного. А так как она отличается своей чрезвычайной дешевизной и простотой воспроизводства, то оперативные работники различных правоохранительных ведомств находили весьма целесообразным её широкое и повсеместное распространение в территориальных пределах своих государств. В результате всего этого мы на выходе имеем то, что имеем - беспредел, протекающий по данной схеме, стал нормой жизни для российских детдомов, колоний для малолетних и отчасти для российской армии. Почему отчасти ?  Потому, что армия имеет особую специфику, в первую очередь связанную с её особым предназначением, а во-вторых - с относительно небольшими сроками службы для призывников и неполной изолированностью её воинских частей от окружающего общества. Выражаясь иным языком, армейское командование в отличии от опекающих его оперативников ГБ в целях обеспечения своим частям высокой боеспособности всегда было заинтересованно в подвергании рядовых военнослужащих не запредельным физическим и психологическим нагрузкам (в целях  получения доподлинных представлений об их личностных сущностях), а достаточно умеренным и равномерным - в целях обеспечения всем призванным в армейскую среду равномерной и одинаковой для всех воинской закалки. В результате продолжительного выяснения взаимных отношений (особенно остро протекавшего в середине и конце 30-х годов ХХ века и очень печально отразившегося на судьбах очень многих военачальников) между министерством обороны и ведомством ГБ в данном вопросе был достигнут некий компромисс, позднее получивший такое название, как дедовщина. Суть её заключается в том, что в подавляющем большинстве воинских частей в качестве истязаемых слабаков и грязнуль-чуханов используются "молодые" или недавно пришедшие на службу солдаты, а роли праздно шатающихся и учиняющих разбирательства активистов исполняются старослужащими, уже успевшими пройти основную проверку на прочность за первый год службы. В результате негласного введения подобного устройства в практику армейской жизни оказывалось возможным достаточно легко и просто приводить её в подобие некоторого равновесия. С одной стороны внушать молодым воинам мысль о том, что они должны сносить издевательства и оскорбления со стороны старослужащих и терпеливо молчать обо всём на том основании, что они сами в достаточно скором времени получат возможность вдоволь поиздеваться над молодыми из новых призывов - после того, как перейдут в разряд "стариков". А старослужащим указывать на нечто прямо противоположное  -  на то, что памятуя о том как несладко им приходилось в начале службы, они не должны быть слишком жестокими и бессердечными по отношению к младшим. При всей достаточной невыгодности данного положения для кураторов из ГБ, возникавшей из-за почти повсеместного установления подобных армейских порядков, те также научались извлекать из неё свои выгоды. В первую очередь это заключается в появлении у них реальной возможности для поголовного выявления у всех старослужащих степени склонности к осуществлению издевательств и жестокости по отношению к кому-либо более слабому или низшему, а так же - для изучения конкретных характеров их проявлений и определения наиболее действенных раздражителей в каких-либо своих далеко идущих и перспективных целях.
        Что же касается мест лишения свободы, предназначенных для содержания взрослых преступников, то внедрение в их жизнь практики беспредела в том виде, в котором существует в детдомах и зонах для малолеток, так же оказалось невозможным, но по совершенно иным причинам. Суть всего заключается в том, что преступники, попадающие на взрослые зоны, в подавляющем своём большинстве являются уже не детьми, а людьми, достаточно опытными и хорошо осознающими свои интересы (точнее говоря, совершенно не желающими довольствоваться чем-либо малым и чисто символическим). Это относится и к тем представителям преступного мира, которые, попав в места лишения свободы, в силу наличия каких-либо особых причин сразу же выражают желание активно сотрудничать с администрациями своих учреждений. Будучи приговорёнными к достаточно продолжительным или очень длительным срокам и тесно общаясь с оперативными работниками, они со временем начинают усваивать от тех наиболее простые и высокоэффективные приёмы оказания психологических воздействий и по-своему использовать их - в целях оказания давлений на конкретных представителей администрации своих учреждений. Выражаясь более простым языком, многоопытные активисты берутся угрожать отдельным из своих контролёров и надзирателей, тем что заложат или сообщат руководителям администраций своих (или вышестоящих) учреждений о каких-либо достаточно серьёзных их нарушениях или сознательно вовлекать наиболее легко сговорчивых и корыстолюбивых из них в свои преступную деятельность с тем, чтобы затем путём шантажа заставить их везде и во всём плясать под свою дудку.
        Так как аппетиты у различных людей обычно разрастаются вместе с возрастанием их возможностей, то у наиболее опытных и авторитетных (в своих кругах) активистов в скором времени начинает обнаруживаться стремление подмять под себя всю администрацию и обеспечить себе фактическую полноту власти на своих зонах. В этих целях они обычно вступают между собой в тайные сговоры. Смысл таких сговоров заключается в признании необходимости окружить каждого представителя администрации своего учреждения как можно большим числом своих активистов более низкого уровня - в целях обеспечения возможности сбора компромата на абсолютно каждого из них. Но новые активисты и стукачи это не грибы в лесу - они не возникают словно из под земли и не появляются неизвестно откуда. В подавляющем большинстве случаев они взращиваются из среды вполне обычных заключённых - благодаря осуществлению целенаправленных и кропотливых усилий, исходящих от уже наличествующих на данный момент активистов. Но всё дело в том, что в ситуациях подобного рода самым главным является не упустить благоприятный момент, поэтому на осуществление чего-либо длительного и долгого у таких активистов просто не остаётся времени. В целях обеспечения быстрого роста численности своих активов уже наличествующие активисты, пользуясь своей бесконтрольностью, принимаются окончательно развязывать свои руки и устраивать настоящий беспредел в отношении тех заключённых, которые выражают откровенное нежелание вступать в их ряды и не советуют туда вступать всем прочим. Из-за того, что те заключённые, которые в силу каких-либо своих причин категорически не желают вставать на путь сотрудничества с администрацией, в ситуациях подобного рода оказываются загнанными в безвыходное положение, то им не остаётся ничего иного как тесно сплачиваться между собой и ведя себя самым отчаянным образом, давать бандам наседающих активистов жёсткий отпор и переходить в ответные контрнаступления. В свою очередь активисты, в подавляющем своём большинстве являясь хоть и наглыми, но достаточно трусоватыми созданиями, оказываются совершенно не способными к проявлению такой же самоотверженности. В ситуациях создания чего-либо очень критического и им угрожающего они предпочитают бросаться наутёк и стремительно покидать пределы жилых зон - уходить под защиту  своей администрации.
        В свою очередь оперативники конкретных учреждений системы исполнения наказаний в своём стремлении отыскать эффективное средство для приведения в чувство реальности не в меру разошедшихся групп активистов в ситуациях подобного рода принимаются обращать особое внимание на сообщества противостоящих им уголовников и способствовать усилению авторитета и мощи последних. В реальной практике это прежде всего выражается в фактическом закрытии глаз администрации таких учреждений на случаи проноса из разобщенных рабочих зон в общие жилые зоны заточенных металлических прутьев и кусков арматуры, которую затем можно использовать в качестве оружия. После того, как внутри жилых зон подобного оружия накапливается столько, что по мнению администрации его оказывается вполне достаточно для организации решительного отпора действиям наседающих активистов и узнавая от самих активистов о времени начала очередных их устрашительных акций по отношению ко всем, нежелающим вступать в их ряды, оперативники отдают указания о предприятии особых мер. Суть таких мер заключается в двух моментах. Первый из них представляет собой стягивание вокруг таких зон сил спецподразделений Минюста и внутренних войск МВД - на тот случай, если возникшие внутри них волнения каким-либо образом станут вырываться и выходить наружу. Второй же заключается в обеспечении возможности неожиданного перекрытия выходов из жилых зон для чрезвычайно размножившихся активистов в наиболее угрожающие им моменты. Фактически отдавая значительную часть активистов на расправу и растерзание восставшим против них зонам, представители администрации таких учреждений после наступления некоторых затиший в возгоравшихся страстях по громкоговорящей связи требуют от основной части заключённых прекратить бесчинства и разойтись по своим баракам, угрожая во всяком ином случае вводом внутрь зон спецподразделений, которые быстро наведут порядок путём использования вместо уговоров совершенно иных мер.
        После утихомиривания и разоружения жилых зон, а также подспудного внушения их обитателям мысли о том, что они также, как и сообщества активисты, вполне способны повести себя самым решительным и сплочённым образом, оперативники добиваются установления фактического равновесия между сформированными и противопоставленными ими силами уголовного мира и стремятся к дальнейшему его поддержанию с тем, чтобы всегда находиться над схваткой - в качестве всё решающих судей. Достигается это путём периодического возбуждения между ними локальных потасовок и незначительных кровопусканий, а также внушении всем несведущим и малограмотным (в данном смысле) гражданам мысли о том, что чем чаще преступники будут убивать и калечить друг друга, тем меньше от всех них будет возникать всяческих проблем (с тем, чтобы у подобных граждан не возникало желания глубоко вникать в хитросплетения подобных оперативных дел и пытаться вмешиваться в ход их событий).
         Но в рассматриваемом нами случае вовсе не это является самым главным. Главным является то, что российская система исполнения наказания устроена таким образом, что всякий в неё попадающий на всё время срока своего заключения оказывается помещённым между молотом и наковальней двух искусственно противопоставленных друг другу сил уголовного мира. Попадая туда, он совершенно независящим от себя образом оказывается поставленным в такие условия, когда ему приходится выбирать между тем, чтобы влиться в ту часть преступного мира, которая относится к своей власти с нескрываемой враждебностью и предпочитает решать проблемы своих взаимоотношений в своём узком кругу и тем, чтобы примкнуть к той его части, которая считает сотрудничество с властью чем-то вполне допустимым и возможным, но только в случаях обнаружения в этом для себя вполне реальной выгоды. Иначе говоря, он оказывается поставленным в такие условия, когда ему приходится выбирать между тем, чтобы стать преступником, который уважает себя как личность и тем, чтобы стать преступником гадким и скользким, который соглашается играть роль кого-либо быстро исправившегося и готового всем услужить - лишь бы только избежать всех наказаний, полагающихся ему за уже совершённые им деяния. При столь сильной ограниченной возможности выбора у всякого опадающего туда гражданина практически не остается возможности для перевоспитания и подготовки себя для возврата в нормальную жизнь. Именно в силу этого в российской практике рецидив (или повторное осуществление преступлений теми лицами, которые когда-то уже привлекались к уголовной ответственности) является нормой жизни, весьма устраивающей оперативных работников российской милиции и спецслужб, а завязывание или сознательный отказ от дальнейшего следования преступной практике - редким исключением. И в этом нет ничего удивительного - просто в российских условиях для оперативных работников в частности и спецслужб вообще оказывается проще и легче всего вести свою работу именно таким, а не каким-либо иным образом. А что касается проблем всего остального, то так как это почти не касается их самих, то представители мира спецслужб оказываются совершенно не заинтересованными в возбуждении по данному поводу каких-либо публичных дискуссий. Да подумаешь, какая уж тут проблема !!! Или как некогда говаривал товарищ Сталин : Лес рубят - щепки летят.

И наконец подошёл черёд разобраться с четвёртой и самой малой (для российских условий) категорией лиц, из которых оперативные работники продолжают черпать свои агентурные кадры. Это есть никто иной, как инициативные лица, которые сами приходят в органы внутренних дел или госбезопасности либо при встречах с их представителями в какой-либо иной обстановке выражают откровенные желания сообщить тем о чём-то ставшем им известным и могущим представлять интерес для их ведомств, а также принимаются заявлять о своей готовности в любой момент продолжить начатое ими сотрудничество.

     В качестве ярких примеров проявления чего-либо подобного можно назвать случаи, когда граждане, поступающие таким образом, ведут себя совершенно искренне и бескорыстно - из стремления покончить с какими-либо преступными проявлениями, которые очень пагубным образом сказываются на жизни всего общества. Подобные проявления обычно оказываются связанными с чем-либо лично пережитым или виденным (либо виденным и пережитым их родственниками или близкими им людьми), а также осознанием того факта, что подобными своими действиями они вполне способны сломать неприглядные моменты, существующие в практике их жизни. Надо сказать, что в наиболее развитых государствах современного мира именно таким образом приобретается значительная часть информаторов и агентов, чего увы нельзя сказать о России. Дело здесь заключается вовсе не в особенном устройстве русской или славянской души (хотя очень многим хотелось бы представить всё именно таким образом). Вся суть проблемы состоит в том, что подавляющее большинство россиян осознанным или не вполне осознанным образом, но рано или поздно приходит к осознанию того факта, что в этой жизни от них ничего не зависит и что каждый из них на самом деле является мелкой фишкой и разменной монетой в руках своих ловких политиков и циничных представителей мира спецслужб, которые без конца вовлекают их в разного рода игрища, но при этом совершенно не желают что-либо реально делать для общества - действовать не понарошку, а по настоящему или без дураков. В силу этой причины резкие всплески проявления гражданской сознательности в российских условиях могут происходить лишь тогда, когда они оказываются возбуждёнными или инспирированными проявлениями чего-либо жуткого и животрепещущего (вызывающего возбуждения на уровне животных страхов) - типа взрывов жилых домов или захватов террористами каких-либо общественных мест. После чего всё очень быстро идёт на убыль и возвращается на привычные круги своя.
        Другой категорией лиц, оказывающихся склонными к вступлению в сотрудничество с правоохранительными органами по своей инициативе, являются те из них, которые испытывают большое желание вырваться за рамки чего-то, ставшего для них слишком привычным и из-за этого ненавистным по своей сути, либо те, кто чего-то уже достигнув на своём жизненном пути, встречают кого-либо переходящего им дорогу или мешающего им достичь чего-либо гораздо большего - уже маячащего на их горизонте. Грубо говоря, такие лица, вставая на путь вступления негласное сотрудничество, надеются найти себе могучих покровителей, которые бы помогли им решить какие-то их жизненные проблемы и в обмен за такую помощь готовы доносить на кого угодно и творить в отношении кого-либо им указанного любые подлые дела. В общем и целом, как правило, это есть законченные подлецы, которые ради достижения чего-либо очень им нужного, оказываются готовыми в любой момент готовыми предать самого близкого друга и растоптать всё то, что в понимании всех нормальных людей является самым светлым и святым в их жизни.
        Наконец третьей категорией лиц , оказывающихся склонными к проявлению подобной инициативы являются те, которые начинают испытывать неистребимую ярость и тайную злость по отношению к существующей власти. Причины возбуждения такой злости могут быть как сугубо личными, так и являться выражением групповых или национальных обид, спроецированных на ком-то отдельном. Причём обид самого различного характера - за проявление преднамеренной жестокости и грубости, за демонстрацию откровенного безразличия по отношению к чему-то перед ней выражаемому, за обнаружение откровенной бездарности в государственных делах и допущение очевидных упущений в достижении чего-то вполне реального и возможного. Возбуждаясь такими обидами и одновременно ощущая свою неспособность самостоятельным образом изменить уже сложившийся порядок вещей, отдельные очень дальновидные и изобретательные лица приходят к выводам о том, что достижения  указанных целей вполне возможно добиться путём привлечения для этого сил враждебно настроенных государств или использования в своих интересах не очень дальновидных и совершено запутавшихся кругов власти своих стран - путём преднамеренного введения всех их в заблуждение относительно своих истинных намерений, а также посредством регулярного предоставления им чего-либо, представляющего собой немалую ценность и выражений чего-либо еще более многообещающего. По сути дела это есть люди, которые в истории человечества являются наиболее наиболее талантливыми шпионами и широко известными агентами влияния. Так пожалуй самым талантливым из подобных шпионов является тот из них, который в преддверии событий октября 1917 года был доставлен в Россию в запечатанном вагоне с дипломатической почтой Министерства иностранных дел кайзеровской Германии - или человек по фамилии Ульянов и с прозвищем Ленин. И он не обманул ожиданий во всём способствовавшему ему германского МИДа - в самом скором времени обеспечил выгодный для Германии выход России из 1-й мировой войны, а попутно с этим, воспользовавшись предоставленной ему финансовой помощью и точно уловив наиболее подходящий момент, сумел свалить существовавшее Временное правительство с тем, чтобы обрести для себя и своей партии власть над всей бывшей Российской империей.
        Другим не менее известным на весь мир агентом, который в своё время успел хорошо поработать на немецкую полицию, был один австриец по фамилии Шикльгрубер, более известный всем как Адольф Гитлер. Дальнейшие комментарии  по поводу данной персоналии, по мнению автора, представляются просто излишними. В качестве ещё одного такого человека, о котором правда доподлинно неизвестно был ли он когда-либо прямым агентом или фактически являлся лишь только агентом влияния, был никто иной, как широко известный сын кавказских гор по фамилии Джугашвили или иначе говоря, товарищ Сталин. Если быть более точным, то по большому счёту Сталин вовсе и не являлся чьим-то агентом влияния. Просто он сумел внушить мысль о чём-либо подобном правительствам государств Западной Европы в то самое время (в середине 20-х годов ХХ века), когда Советская власть оказалась очень близкой к состоянию полного краха. Достиг он этого путём выражения своего согласия вместе с большими партиями зарубежной техники и значительным количеством иностранных специалистов впустить в Советскую Россию различные благотворительные организации, которые кишмя кишели их шпионской братией. Ведя себя таким образом, Сталин сумел вселить в их правителей и представителей крупного бизнеса надежду о том, что путём засылки своих агентов и постепенной активизации организованных ими внутри Советской России контрреволюционных подполий там окажется возможным вернуть всё к прежним порядкам и приступить к дележу огромного сырьевого пирога, который представляла собой вся территория бывшей Российской империи. Под такие надежды и без получения каких-либо фактических залогов Западная Европа принялась ссужать Советскую власть огромными средствами, за что и жестоко поплатилась. Как только Сталин почувствовал, что экономика советской страны достаточно окрепла для того, чтобы обеспечивать решения хозяйственных проблем своего государства, он вышвырнул всех иностранных специалистов вон, произвёл национализацию предприятий иностранных компаний и под предлогом выражения иностранным державам обвинений в осуществлении тотального шпионажа и потворствовании созданию внутри СССР контрреволюционных подполий отказался платить по многим счетам (или принялся оттягивать начала таких моментов на неопределённо долгие сроки). Выражаясь языком "новых" русских, Сталин кинул государства Западной Европы как последних лохов, а затем громко над ними насмеялся. В прочем Сталин был не одинок в подобных своих деяниях. Примером тому служит всем известный китаец - товарищ Мао Цзе Дун. Будучи в своё время агентом влияния советского НКВД и лично товарища Сталина, сей господин сумел завоевать доверие последнего и за счёт СССР вытянуть экономику своей страны из полнейшей и беспросветной дыры. После того, как Сталин умер и Китай оказался вполне способным самостоятельно решать свои экономические проблемы, товарищ Мао, не моргнув глазом, кинул СССР точно также, как несколькими десятилетиями ранее нечто подобное по отношению к целому ряду государств Западной Европы проделал его мудрый учитель и отец всех народов.
         Если же переместиться из давно минувших годов в день сегодняшний, то можно увидеть, что современные времена отнюдь не обделены колоритными личностями подобного рода. Например ни для кого не секрет, что самый известный из современных террористов араб бен-Ладен, а также лидеры не так давно свергнутого афганского движения "Талибан" с своё время являлись агентами ЦРУ США. Если же обратиться к современным примерам близкого нам Отечества, то и тут мы можем найти кое-кого вполне подходящего для рассмотрения в данной теме. Так целый ряд российских политиков и отставных генералов прямо заявляют от том, что чеченский террорист №1 - Шамиль Басаев - на самом деле то ли являлся, то ли до сих пор является агентом ГРУ Генштаба ВС России (и именно в этом заключается главная причина его "неуловимости"). Автор данного материала не берётся судить о том, что в этих словах является правда, а что нет, но как всем известно - дыма без огня не бывает.

     В качестве другой разновидности лиц, которые сами начинают проявлять стремление стать агентами спецслужб, можно назвать людей, получающих от процесса участия в подобной или сходной с ней  деятельностью огромное удовольствие (путём превращения её для себя в подобие захватывающей игры, в которую можно играть на протяжении всей жизни) и испытывающих ни с чем не сравнимый азарт. Либо тех из них, которые обретя отличную предварительную подготовку и регулярно добиваясь высоких показателей в своей работе в сферах деятельности, по своей сути очень сходных с деятельностью агентов спецслужб, получают очень соблазнительные (с материальной точки зрения и наличия реальных возможностей для стремительного карьерного роста) предложения о вступление в агентурное сотрудничество, от которых обычные люди практически никогда не отказываются по причине осознания того факта, что такое бывает только раз в жизни и других шансов стать по настоящему успешными у них более никогда не возникнет.

      Отлично осознавая особую ценность такого типа агентов, для которых их агентурная деятельность превращается в  образ жизни, без которого они просто не мыслят своего дальнейшего существования, спецслужбы всегда прилагали и прилагают немалые усилия в смысле всяческого способствования процессам создания в обществе таких условий, которые бы благоприятствовали воспитанию в характерах многих (прежде всего молодых) людей очень ценных - с их точки зрения - качеств. Так например ведомства внутренних дел и госбезопасности многих государств мира с давних времён активно способствуют изданию книг и созданию фильмов о сыщиках и детективах (или иначе говоря, детективного жанра), которые в игровой форме учат людей проявлению бдительности и подозрительности по отношению ко всему представляемому им в качестве чужого или чуждого для своего общества, элементарным навыкам слежки, умению мыслить логическим образом и находить своим догадкам аргументированные подтверждения и - самое главное - всегда сообщать обо всём таким образом замеченном и обнаруженном кому-либо старшему или более опытному (в лице уполномоченных представителей власти). В качестве другого такого примера, но уже направленного не на индивидуальное, а коллективное воспитание и закрепление подобных качеств (отрабатываемых в процессе проведения специально организуемых игрищ) у многих представителей подрастающих поколений, можно назвать скаутские (пионерские) организации, которые также ни когда не оставались и не остаются без внимания со стороны благоволящих по отношению к ним спецслужб.
         В качестве же живых примеров тех сфер деятельности, которые в значительной степени являются родственными спецслужбам и которые обеспечивают им регулярный приток элитных агентурных кадров из числа представителей своих рядов, можно назвать различные посреднические фирмы (типа занимающихся осуществлением квартирных обменов, скупкой сырья у мелких производителей в целях оптовой перепродажи его потребителям, сбытом продукции, произведённой кем-то другим, по различным городам и краям). Достаточно многие их представители - обычно являющие собой пример руководителей среднего уровня, которым удалось добиться определённого жизненного успеха благодаря постоянному проявлению своей активности - помимо занятия себя работой в интересах своих фирм по совместительству являются ещё и платными агентами спецслужб. Отличительной особенностью таких агентов является то, что благодаря широкому использованию рекламных методов они с завидной регулярностью принимаются собирать и формировать вокруг себя группы новичков. Выделяя из их среды наиболее способных и энергичных, такие агенты обращают на них внимание представителей спецслужб. Если после изучения биографий таких новичков у представителей спецслужб не возникает принципиальных возражений против возможного их привлечения к агентурной деятельности когда либо в будущем, то агенты-руководители принимаются работать с ними в своих обычных сферах деятельности, но по особым методикам, отражающим интересы спецслужб. После завершения подготовительных сроков специальные приёмные комиссии из числа представителей спецслужб рассматривают все показатели, достигнутые конкретными кандидатами в агенты. Если достигнутые показатели признаются достаточными, то агенты-руководители получают от спецслужб поштучную плату за каждого из учеников, заочно прошедших такую приёмку и одновременно с этим дают их представителям спецслужб расписку о неразглашении имён подобных своих воспитанников и о том, что в будущем не будут пытаться искать с ними встреч. После этого, воспользовавшись каким-либо удобным предлогом, агенты-руководители как бы самоустраняются от своих учеников, прошедших спецприёмку - в индивидуальном порядке передают их на руки другим лицам, представляемым тем в качестве своих коллег, а на самом деле являющимся оперативными работниками спецслужб. Назначая ничего не подозревающим выученикам встречи под крышами других учреждений, оперативники в процессе их хода называют себя теми, кем они являются на самом деле и предлагают первым дать согласие на вступление в агентурное сотрудничество на такие условиях, которые обычно оказываются очень близкими к пределам их жизненных мечтаний.

    Подытоживая всё здесь сказанное о конкретных способах побуждения к вступлению в сотрудничество всевозможных стукачей и агентов можно сказать одно. При всей неприглядности своего положения в подавляющем своём большинстве они являются глубоко несчастными лицами, достойными искреннего сожаления всех окружающих. Этого же, увы, нельзя сказать об оперативных работниках всевозможных спецслужб, неустанными усилиями которых ежедневно и ежечасно производится ломка судеб великого множества вполне нормальных и честных людей.

Но довольно об этом. Разобравшись с тем, откуда и как вербуют всевозможных агентов, самое время вникнуть в суть того, какими именно приёмами и способами последние добиваются выполнений поставленных перед ними задач. Простая человеческая логика подсказывает, что такие способы должны быть достаточно простыми и примитивными - хотя бы по причине того, что обычных стукачей и агентов науками особо не утомляют и если учат, то исключительно на скорую руку или по ходу ведения каких-либо дел. Но так как результаты осуществления агентурной деятельности во многих случаях оказываются весьма успешными, то из этого напрашивается другой вывод. При всей свой примитивности и простоте наскоро усваиваемые ими приёмы и способы воздействия на окружающих должны быть по истине гениальными по своей сути, раз обеспечивают такой высокий эффект. А сразу вслед за этим возникает вопрос. Если всё обстоит так достаточно просто, то почему же до сути таких приёмов и способом не могут докопаться все остальные люди? Но как раз здесь дело обстоит вовсе не так - все обычные люди регулярно используют подобные приемы и способы воздействия на окружающих лиц в своей повседневной жизни. Просто в подавляющем большинстве случаев (в силу своей недостаточной осведомлённости) они не отдают в этом себе отчёта. Почти всё что используется разного рода агентами, является сгустком самой что ни на есть общеупотребительной человеческой практики, почерпнутой из разных времён и народов. Преимущество наспех подготовленного агента перед окружающими его людьми заключается в том, что оперативные работники очень простым и доступным для понимания образом объясняют ему что именно представляет собой подобный сгусток и в чём заключена суть составляющих его идей. Объяснению данного момента для всех тех лиц, которые никогда не являлись чьими-либо агентами, но при этом испытывают непреодолимое желание вникнуть в азы их деятельности и каждодневной работы, как раз и посвящён следующий раздел данного сайта.