Лаборатория Икс

В здании НКВД в центре Москвы на заключенных испытывали смертельные яды

То самое здание НКВД на углу Б. Лубянки и Варсанофьевского переулка.
Опыты над людьми проводились на первом этаже

Одной из наиболее мрачных страниц в деле Берии стала история возникновения и деятельности спецлаборатории, в которой ставились смертельные опыты на людях. Об этом постеснялись писать в кратком газетном отчете о суде над Берией, опубликованном 24 декабря 1953 года. В приговоре, тем не менее, говорилось: «Установлены также другие бесчеловечные преступления подсудимых Берия, Меркулова, Кобулова, заключающиеся в производстве опытов по испытанию ядов на осужденных к высшей мере уголовного наказания и опытах по применению наркотических веществ при допросах». Что скрывалось за этой фразой и каковы были размах и организационные формы этой деятельности?

Майрановский Григорий Моисеевич (1899–1964)

– в 1923 г. окончил медфак 2-го Московского университета. С 1937 г. в органах госбезопасности, заведовал токсикологической лабораторией, проводил опыты на заключенных, приговоренных к смертной казни, убивал их с помощью различных ядов. По заданию руководства МГБ СССР участвовал в тайных убийствах политических противников. Полковник медицинской службы. В декабре 1951 г. арестован, осужден 14 февраля 1953 г. ОСО при МГБ к 10 годам заключения. В 1961г. освобожден из тюрьмы, без реабилитации.

В ходе следствия по делу Берии в 1953-м это стало одним из «ударных» эпизодов, хотя подобрались к нему не сразу. Посаженный еще при Сталине в ходе разоблачения т. н. сионистского заговора в МГБ полковник медицинской службы Григорий Майрановский (приговорен ОСО МГБ 14 февраля 1953-го к 10 годам) сам обратил на себя внимание прокуратуры. Весной 1953-го в надежде выйти на свободу он неоднократно обращался к новому министру внутренних дел Берии и в письмах открыто писал о своей «особой работе» в спецлаборатории и упирал на свои заслуги. В первом, из Владимирской тюрьмы 21 апреля 1953-го, он писал: «Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов Советской власти, в том числе националистов всяческого рода (и еврейских) – об этом известно генерал-лейтенанту П.А.Судоплатову» — и заверял Берию: готов выполнить «все Ваши задания на благо нашей могучей Родины». После ареста Берии эти письма попали в руки следствия, и ниточка стала раскручиваться. 18 августа 1953-го дело Майрановского было передано в прокуратуру.

Муромцев Сергей Николаевич (1898–1960)

— в 1923 г. окончил МГУ, в 1932 г. — спецкурс Академии химзащиты, доктор биологических наук, профессор, академик ВАСХНИЛ (1948), лауреат Сталинской премии 2-й степени (1948). С 1937 г. в органах госбезопасности, возглавлял бактериологическую лабораторию. Полковник медицинской службы. Уволен в 1951 г. по болезни. Работал директором Ин-та эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф.Гамалея АМН СССР. Умер 14 декабря 1960 г. (некролог опубликован в «Медицинском работнике» 16 декабря)

На допросе 27 августа 1953-го Майрановский подробно рассказал, как в конце 1938-го или начале 1939-го обратился к Берии с просьбой разрешить ему проводить опыты над людьми и в результате: «Берия одобрил мое предложение. Мне было поручено провести эти исследования над осужденными».

Филимонов Михаил Петрович (1910–1958)

– в 1935 г. окончил Московский институт тонкой химической технологии, в 1938 г. – аспирантуру там же.
С декабря 1938 г. в НКВД, с марта 1939 г. начальник 4-го спецотдела (отдел лабораторий) НКВД СССР; с января 1942-го начальник 4-го отдела 4-го управления НКВД–НКГБ СССР. Полковник госбезопасности. В феврале 1954 г. уволен из МВД УССР «по фактам дискредитации».

Теперь настала очередь допросить главного обвиняемого. На прямой вопрос об испытании ядов на приговоренных к расстрелу 28 августа 1953-го Берия ответил: «Не помню». Но после зачтения ему показаний Майрановского понял, что отпираться бессмысленно: «Я признаю, что то, о чем свидетельствует Майрановский, является страшным, кровавым преступлением. Я давал задание Майрановскому о производстве опытов над осужденными к ВМН, но это не являлось моей идеей». Тут же Берию спросили, был ли его заместитель Всеволод Меркулов посвящен в тайну деятельности спецлаборатории. Берия ответил – «безусловно», уточнив, что тот «больше занимался этим». Еще немного подумав, Берия решил, что недостаточно внятно объяснил свою подчиненную роль в этом деле: «Хочу дополнить, что указания об организации спецлаборатории мною было получено от И.В. Сталина и в соответствии с этими указаниями производились опыты, о которых речь шла выше».
К этому времени Меркулов, занимавший должность министра госконтроля СССР, еще не был арестован. Но следствие имело на него виды как на ближайшего сподвижника Берии и пока допрашивало в качестве свидетеля. К удивлению прокурорских следователей, Меркулов на допросе 29 августа 1953-го не только не отрицал наличия в НКВД такой лаборатории, но и взялся теоретически обосновывать ее необходимость. На вопрос, не считает ли он, что эти опыты – преступление против человечности, Меркулов изрек: «Я этого не считаю, так как конечной целью опытов была борьба с врагами советского государства. НКВД – это такой орган, который мог применять подобные опыты над осужденными врагами Советской власти и в интересах советского государства. Как работник НКВД, я выполнял эти задания, но, как человек, считал подобного рода опыты нежелательными». Так в лице Меркулова государство победило человека.
Подобными откровениями свидетель Меркулов проторил себе прямую дорогу в обвиняемые. Генеральный прокурор Руденко 1 сентября 1953-го направил Маленкову справку о Меркулове с просьбой санкционировать его арест как одного из «соратников Берии», руководившего деятельностью секретной лаборатории, где проводились опыты над людьми.
Между тем Берия по ходу дела пытался всячески умалить свою роль в организации и функционировании «лаборатории Икс». На допросе 31 августа заявил: «Майрановского я видел всего два или три раза. Он мне докладывал о работе лаборатории и об опытах над живыми людьми», а санкции на проведение конкретных экспериментов давал Меркулов». Более того, Берия пояснил, что вскоре после своего назначения наркомом он «интересовался этими ядами в связи с наметившейся акцией в отношении Гитлера».
На вопрос, «как вы оцениваете опыты над живыми людьми, тайные похищения и убийства людей», Берия ответил: «Это недопустимые явления и кровавые преступления».
Меркулов, будучи арестованным, на допросе 28 сентября признал, что лично дал разрешение Майрановскому на применение ядов к 30–40 осужденным, пояснив, что никто, кроме него и Берии, не мог давать такое разрешение. Он вновь повторил, что не считает это незаконным, так как речь шла о приговоренных к высшей мере и имелась санкция Берии. Правда, оговорился: «Я, в частности, не предполагал, что эти опыты носят мучительный характер. Я полагал даже, что процедура незаметного отравления осужденного менее мучительна, чем процедура расстрела. Конечно, я обязан был интересоваться деталями проведения опытов и создать в них должные рамки или даже прекратить их вовсе».
Майрановский на допросах 6 и 7 августа 1953-го подробно рассказал, какие яды он испытывал на заключенных. В списке полтора десятка наименований, от неорганических соединений мышьяка и таллия, цианистых калия и натрия до сложных органических веществ: колхицина, дигитоксина, аконитина, стрихнина и природного яда – кураре. Причем параллельно шли испытания этих же ядов и на животных, и результаты Майрановский опубликовал в 1945-м. Понятно, что об испытаниях на людях он в публикациях умалчивал. Как увлеченный естествоиспытатель Майрановский не мог не поделиться со следователем «своими открытиями» и впечатлениями. Он подробно рассказывал о картине отравления тем или иным ядом. Например, о том, что наиболее мучительной была смерть от аконитина, которым он отравил десять человек: «Должен сказать, что мне самому становится жутко, когда я вспоминаю все это».
Помимо Майрановского, занятого токсикологическими исследованиями, в опытах на людях принимали участие старший химик спецлаборатории Александр Григорович и бактериолог Сергей Муромцев, испытывавший на заключенных ботулинический токсин. Допуск в лабораторию имели: Судоплатов, Эйтингон, Филимонов и начальник лаборатории Аркадий Осинкин. Как пояснил на следствии Майрановский, помимо руководителей НКВД об опытах на людях знали и подчиненные коменданту Лубянки Блохину сотрудники комендатуры: братья Василий и Иван Шигалевы, Демьян Семенихин, Иван Фельдман, Иван Антонов, Василий Бодунов, Александр Дмитриев, которые обычно производили расстрелы, а в случае передачи приговоренных в лабораторию Майрановского были избавлены от необходимости выполнять свои палаческие обязанности. Трудно сказать, были ли они рады этому обстоятельству, не видели ли в Майрановском конкурента, способного «отобрать работу» – заменит пробиркой с ядом их натруженные и мозолистые от рукояток пистолетов руки. И что тогда – увольняться?
Подробно об истории создания лаборатории рассказал комендант Василий Блохин на допросе 19 сентября 1953-го. Берия вскоре после назначения наркомом внутренних дел вызвал его и сказал, что нужно подготовить помещение для производства опытов над заключенными, приговоренными к расстрелу. Блохин датирует этот разговор 1938 годом. Сначала Берия выяснил, нельзя ли использовать для этого помещение в доме № 2 (в главном здании НКВД на Лубянке). Блохин ответил, что такую работу в доме № 2 проводить нельзя и есть возможность оборудовать помещение в другом доме (как явствует из показаний Майрановского, это было здание НКВД в Варсанофьевском переулке). Блохин набросал план и передал Мамулову. Из помещения 1-го этажа было сделано 5 камер и при них приемная.
Майрановский вводил яд заключенным через пищу, путем уколов тростью или шприцем, а также проводил опыты с беззвучным оружием. Блохин рассказал: «При умерщвлении доставленных арестованных путем введения различных ядов присутствовал я, а чаще дежурные, но во всех случаях, когда умерщвление уже было произведено, я приходил в помещение Майрановского для того, чтобы закончить всю операцию. Из управления Судоплатова – чаще других в помещении Майрановского бывал Эйтингон, несколько реже бывал Судоплатов. Во всех случаях умерщвления бывали представители отдела «А» Подобедов, Герцовский, Воробьев». Задания спецотделу, а с 1943-го – отделу «А» подобрать приговоренных для передачи их в лабораторию давали Берия и его заместители Меркулов и Кобулов. Арестованных, подлежащих доставке к Майрановскому, доставляли и размещали по камерам, обязательно с участием работников отдела «А». «После умерщвления арестованных также обязательно присутствовал представитель отдела «А», который на обороте предписания составлял акт о приведении приговора в исполнение, который подшивался работником отдела «А», а также мною и иногда представителем управления Судоплатова. Эти акты хранятся в отделе «А»...»
Блохин пояснил, что умерщвление таким способом приговоренных шло с конца 1938 по 1947 год. Больше всего в 1939 – 1940 гг.   около 40 человек. С началом войны это прекратилось, и с 1943-го, когда опыты на людях возобновились, – около 30 человек. Блохин вел тетрадку, куда по собственному почину заносил фамилии подопытных, но в 1941-м сжег ее, потом возобновил записи в 1943-м и, уходя на пенсию в 1953-м, передал тетрадку своему заместителю Яковлеву, а тот с согласия Блохина ее сжег.
В декабре 1953-го Берия и его ближайшие соратники были осуждены и расстреляны. Но расследование прокуратурой истории спецлаборатории продолжалось. Вот что рассказал о своем участии в деятельности спецлаборатории и опытах на людях 4 марта 1954-го на допросе в прокуратуре Муромцев. В 1942-м его вызвал Судоплатов и в присутствии Филимонова предложил участвовать в дежурствах в спецлаборатории. В обязанности входило наблюдение и запись результатов наблюдений. «Лично я, – сказал Муромцев,  — участия во введении ядов не принимал». Согласно показаниям Муромцева, почти ежедневно в «Лаборатории Икс» бывал Филимонов, «один раз при мне был Судоплатов (приходил вместе с Филимоновым) – осмотрел обстановку, прошел по коридорчику, посидел несколько минут в приемной, задал несколько вопросов Майрановскому и ушел». Как рассказал Муромцев, он дежурил в спецлаборатории недолго – 2–3 месяца, потом отказался, так как не был «в состоянии переносить эту обстановку»: непрерывное пьянство Майрановского, Григоровича, Филимонова вместе с работниками спецгруппы. «Кроме того, сам Майрановский поражал своим зверским, садистским отношением к заключенным». Некоторые препараты вызывали у заключенных тяжелые мучения. У Муромцева стали портиться отношения с женой (ей не нравилось, что он не ночует дома). Муромцев поговорил с Блохиным, тот доложил Судоплатову, и его не стали больше брать на дежурства. Как пояснил Муромцев, «с Филимоновым я не стал говорить, так как он к тому времени спился».
За время дежурств Муромцева были проведены опыты над примерно 15 осужденными. На вопрос, испытывал ли Муромцев свои препараты, он ответил: «Однажды мне Филимонов сказал, что по предложению Судоплатова я должен проверить действие токсина бутулинуса (так в тексте, речь идет о ботулиническом токсине. – Н. П.) в спецлаборатории, куда я был ими введен для дежурств у Майрановского». Опыт Муромцев провел вместе с Майрановским, токсин был дан вместе с пищей. «Таких опытов было три, кажется, со смертельным исходом. Смерть наступила в течение 48 часов». Во всех случаях наблюдались слабые желудочные боли, тошнота и паралич. Результаты опытов по ботулиническому токсину Филимонов докладывал Судоплатову.
Еще Муромцев вспомнил, как один раз по распоряжению Судоплатова, переданному через Филимонова, он выдал во время войны Майрановскому одну дозу ботулинического токсина для применения, как ему сказал Филимонов, за кордоном, в Париже. Потом Муромцева вызвал Судоплатов и в присутствии Филимонова ругал за то, что препарат оказался не действующим.
Муромцев пояснил, что не знал о том, кто эти люди, доставлявшиеся для опытов, а знал лишь, что они приговорены к ВМН. И добавил: «Вообще, я считаю, эти исследования с общечеловеческой точки зрения недопустимыми. Нам говорили, что все эти яды должны идти на операции за кордон. Говорили Филимонов и Судоплатов».
Майрановского на допросе 13 марта 1954-го спросили, почему он скрыл, что исследование ядов вел в конце 1938-го еще во внутренней тюрьме. Майрановский признал, что исследования начал в комнате, находящейся в доме в Варсанофьевском переулке, но один раз, когда нужно было проверить какое-то средство, чтобы дать его руководству, производил опыты во внутренней тюрьме НКВД.  Григорович стал помогать в дежурствах, когда опыты проводились еще в одной комнате в Варсанофьевском переулке, помогал и В.Д.Щеголев (он в апреле 1940-го в ходе экспериментов отравился и покончил с собой).
Был задан вопрос об опытах с отравленными пулями, и Майрановский рассказал, что опыты им проводились при Филимонове. Участовали сам Майрановский, Григорович, Филимонов и спецгруппа Блохина. Это были облегченные пули, внутри которых был аконитин: «Начали эти опыты в верхней камере в Варсанофьевском переулке, но тогда, когда уже в шести нижних проводились исследования ядов». Майрановский: «В Варсанофьевском переулке, в верхней камере мы проделали опыты, кажется, на трех человеках. Потом эти опыты проводились в подвале, где приводились приговоры в исполнение, в том же здании Варсанофьевского переулка. Здесь примерно было проведено опытов над десятью осужденными».
Производились выстрелы в «неубойные» места разрывными пулями. Смерть наступала в промежуток от 15 минут до часа, в зависимости от того, куда попала пуля. Стреляли в «подопытных» Филимонов или кто-либо из спецгруппы. «Мне кажется, – добавил Майрановский, – Григорович не стрелял, сам я тоже ни разу не стрелял… все случаи при применении отравленных пуль кончались смертью, хотя я вспоминаю один случай, когда подопытного достреливали работники спецгруппы». И был случай, когда пуля остановилась у кости, и подопытный ее вытащил. При опытах с отравленными пулями в подвале присутствовали Майрановский, Филимонов, Григорович, Блохин и его работники из спецгруппы.
Еще Майрановский вспомнил об опытах с отравленной ядом подушкой, что вызывало сон, и о том, как давали большие дозы снотворного, что вызывало смерть.
Ряд преступных эпизодов так и не был расследован. Майрановский на допросе 27 августа 1953-го рассказал, что участвовал в операциях по устранению людей в ходе тайных встреч на конспиративных квартирах. Задания он получал через Судоплатова. Обсуждение предстоящих акций проходило у Берии или Меркулова, и во всех случаях в обсуждении участвовал Судоплатов (иногда Эйтингон и Филимонов). Как пояснил Майрановский, «мне никогда не говорилось, за что то или иное лицо должно быть умерщвлено, и даже не назывались фамилии». Майрановскому организовывали встречу с потенциальной жертвой на конспиративной квартире, и во время еды, выпивки, как он пояснил, «мною подмешивались яды», а иногда предварительно «одурманенное лицо» убивал посредством инъекции. Как сообщил Майрановский, «это несколько десятков человек».
Дал показания о спецлаборатории и Судоплатов. На допросе 1 сентября 1953-го он рассказал, что в курс дела о «Лаборатории Икс» и опытах его ввел начальник 4-го  спецотдела НКВД Филимонов, когда его отдел вошел в управление, руководимое Судоплатовым. Работу в «особой лаборатории» проводили Филимонов, Майрановский и Муромцев и отчитывались о ней перед Меркуловым и Берией. Согласно сохранившимся протоколам испытаний, работа началась в 1937 или 1938 годах. Всего сохранилось 150 протоколов.
По свидетельству Судоплатова, Абакумов в 1946-м отдал распоряжение ликвидировать лабораторию, а протоколы испытаний –  хранить у себя. И Судоплатов хранил эти документы вплоть до своего ареста в августе 1953-го. После ареста Судоплатова протоколы находились в Генеральной прокуратуре.
В 1954-м папка с названием «Материалы лаборатории Х» была передана из Генеральной прокуратуры на постоянное хранение в КГБ. Ее содержание нынешняя ФСБ хранит в тайне, хотя это противоречит ст. 7 «Закона о государственной тайне», запрещающей засекречивать сведения о репрессиях и преступлениях против правосудия. Интересно, как долго ФСБ намерена хранить в тайне имена жертв преступных экспериментов сталинских чекистов?

Никита Петров,
«Мемориал»
26.05.2010https://web.archive.org/web/20140202172807/http://old.novayagazeta.ru/data/2010/gulag06/00.html

Преступные политически мотивированные приказы в эфире

Внимание нарядам, находящимся на связи, я - Речица!
Напоминаю о необходимости пресечения распространения и расклеивания незаконной печатной продукции!
Также недопущение развешивания транспарантов, растяжек и флагов на фасадах зданий и сооружений!
Особое внимание - центральной части города!
При установлении таких лиц - задерживать, изымать печатные и иные материалы, и для проведения разбирательства доставлять в ближайший отдел милиции!
Я - Речица.

Как общаться с милицией (российской)

Знаете ли вы, что, обращаясь к вам на улице, милиционер обязан объяснять причину? Илья Донских дает несколько рекомендаций, как избежать незаконной проверки регистрации, обыска и задержания. А сотрудник МВД, попросивший не называть его имени, развенчивает некоторые юридические мифы.

Источник: inetauto.ru
Давайте по порядку. Итак, вы идете по улице, скажем, на работу, и к вам подходит человек в милицейской форме с какими-то требованиями – пока неважно, какими именно. С этого момента ваши действия лучше согласовать с нижеследующей инструкцией по общению с сотрудниками милиции. Она не раз успешно опробована на практике автором статьи и его знакомыми, большинство из которых юристами не являются.

В первую очередь запомните, что вы вообще ничего не должны доказывать никакому милиционеру. Согласно Конституции нашей страны, на каждого ее гражданина распространяется презумпция невиновности. В нашем случае это говорит о том, что не вы должны разубеждать сотрудника милиции в какой-то своей вине, а он ее вам доказать. Если, конечно, вы не расстреливаете прохожих из автомата – в этом случае правонарушение требует экстренного реагирования.

Милиционер не имеет права в чем-либо ограничить вашу свободу, вразумительно не объяснив вам, почему (см. статью 212.4 Устава ППС). Это важный психологический момент – если даже вы будете знать наизусть все нормативные акты, но поведете диалог с позиции подчинения, нерадивый милиционер получит от вас то, что ему нужно.

Шаг 1: Перепишите данные милиционера

Прежде чем выполнять какие-либо требования милиционера, попросите его представиться. Он обязан сделать это согласно п. 228 Устава патрульно-постовой службы. При этом вы вправе потребовать у милиционера предъявить удостоверение (сделайте это непременно), а затем переписать его имя и фамилию, номер удостоверения, а также название отдела внутренних дел, в котором сотрудник числится. Позже эти данные могут вам очень пригодиться.

На этом разговор может закончиться, так как:

1. У сотрудника может не быть с собой удостоверения.

2. Милиционер может быть приписан, например, к ОВД Академическому, а ваш с ним разговор происходить где-нибудь на Китай-городе. Это может означать, что сотрудник решил подзаработать вдали от своего начальства. Обычно постовые могут нести патрулирование только на строго отведенном маршруте в том же районе, где находится его отдел.

3. Если требования милиционера лежат за рамками закона, он, скорее всего, не захочет тратить свое время на въедливого и грамотного гражданина.

Позитивный результат ваших действий:

Важное психологическое преимущество. Утратив анонимность, сотрудник милиции будет вести себя внимательнее и аккуратней.

Комментарий сотрудника МВД
Выражение «милиционер приписан» – шняга полная. Он может быть временно откомандирован, может быть переведен, но еще не сменил удостоверение и т.д. Советовать людям докапываться до этого, и уверять, что при таком раскладе сотрудник МВД обязательно халтурит, – это медвежья услуга гражданам.

Шаг 2: Сообщите данные милиционера кому-то из близких

Если вы все же добьетесь звонка, разговор может закончиться, так как:

В случае если требования милиционера незаконны, он никак не сможет избежать разоблачения.

Опять же, зачем ему тратить на вас время?

Позитивный результат ваших действий:

Кроме того, что телефонный разговор с третьим лицом выведет ваш диалог с милиционером из статуса «анонимный», вы сможете застраховать себя от очень серьезного вреда, который порой приносят незаконные действия органов милиции.

Комментарий сотрудника МВД
Патрульный, задерживающий на улице, – это простой исполнитель. Почему он должен разрешать звонок? А если вы преступник и хотите предупредить сообщников? Позвонить вам, скорее всего, дадут в отделе. Причем здесь неважно, настоящий это милиционер или вымогатель – такие понты только бесят. Если вы все-таки попытаетесь позвонить, несмотря на запрет, вам просто заломят руки и отведут в машину. Требование звонка никого не пугает.

Шаг 3: Выясните причину обращения к вам милиционера

Милиционер обязан объяснить, зачем вы ему понадобились. Имейте в виду, что сотрудник милиции имеет право проверить у вас документы, удостоверяющие личность, только если имеются достаточные основания подозревать вас в совершении преступления или административного правонарушения или полагать, что вы находитесь в розыске (ст. 11, п. 2 Закона РФ «О милиции» и п.п. 271 и 271.2 Устава ППС). То есть только в этом и никаком другом случае. Никакие ссылки на спецоперации наподобие какого-нибудь «перехвата» не должны вас смущать.

Также сотрудники ППС не имеют права проверять регистрацию. На это уполномочены только участковые милиционеры и сотрудники Федеральной Миграционной Службы. Вообще требуйте, чтобы милиционер объяснял и подтверждал ссылками на законы каждое свое слово. Для этого можете ссылаться на Статью 5 Закона РФ «О милиции»: «Сотрудник милиции во всех случаях ограничения прав и свобод гражданина обязан разъяснить ему основание и повод такого ограничения, а также возникающие в связи с этим его права и обязанности».

В этот момент разговор может закончиться, так как:

У милиционера не найдется достаточного основания для проверки документов.

Позитивный результат ваших действий:

Вы продемонстрируете уверенное знание закона, так что сотрудник милиции несколько раз подумает перед тем, как требовать от вас что-то еще.

Практика показывает, что при выполнении трех вышеописанных шагов гражданина обычно оставляют в покое. Но причины для проверки документов все же могут быть названы (например, у милиционера может быть ориентировка на человека с похожей внешностью). В таком случае надо помнить еще несколько важных вещей.

Шаг 4: Предъявите удостоверение личности, не выпуская его из рук

Здесь в законодательстве есть довольно проблемный пробел – отсутствие перечня документов, являющихся удостоверением личности. Обычно милиционеры удовлетворяются паспортом или водительскими правами. Однако правозащитники уверяют, что удостоверением личности может считаться любой документ, выданный государственным учреждением, с вашей фотографией и гербовой печатью (например, студенческий билет).

По опыту могу сказать, что лучше сделайте ксерокопию паспорта и носите ее всегда с собой. Причем юридически заверять ее не надо. Если же милиционер все-таки требует у вас паспорт, помните, что ни один закон не обязывает вас носить паспорт с собой. Если же вы все-таки предъявляете его, то делайте это, не выпуская документ из рук. Недобросовестный сотрудник милиции может изъять паспорт, и тогда вы окажетесь полностью в его власти. Если все же такое случилось, сошлитесь на статью 19.17 Кодекса об административных правонарушениях, согласно которой изъятие паспорта может осуществляться только в строго определенных случаях (заключение под стражу или осуждение к лишению свободы – ст.21 Положения о паспорте гражданина РФ).

В этот момент разговор может закончиться, так как:

Проверив документы, милиционер убедится, что вы не являетесь правонарушителем.

Позитивный результат ваших действий:

Вы устраните риск попасть в зависимость от сотрудника, забравшего ваш важный документ.

Комментарий сотрудника МВД
Тот случай, когда «сознательность» может только повредить. Что бы там не говорили правозащитники, все милицейские официальные инструкции предписывают милиционеру проверять документы, взяв их в руки. И это разумно, ибо нельзя исключать подделку. Алгоритм такой: милиционер просит дать ему документ, предварительно вынув из «корочки» деньги, справки и т.д. За удостоверение личности сойдут также пластиковые водительские права, военный билет и удостоверение офицера. Все остальное – на усмотрение сотрудника МВД. При серьезных подозрениях загребут.

Ксерокопия не спасет, это не документ. Аргумент о том, что гражданин может не носить с собой паспорт, – законен. Но столь же законно милиционер доставит сознательного гражданина в отделение на три часа для выяснения его личности.

Шаг 5: Добейтесь, чтобы досмотр проходил при понятых и с составлением протокола

Еще одна довольно распространенная трудность, возникающая при остановке граждан постовыми, – желание последних провести досмотр ваших вещей. Помните, как в фильме «Питер FM»: «Наркотики, оружие?» – «Нет, спасибо».

Тогда давайте удостоверимся… Должны быть достаточные основания подозревать, что у вас есть то или другое (то, что вы молодой и с дредами, таковым не является), но на случай, если настойчивость милиционера не удалось унять предыдущими мерами, обязательно требуйте понятых и протокола.

Еще понятые обязательно должны быть одного с вами пола. При этом помните, что досмотр не предполагает целостного повреждения ваших вещей (статья 27.7 КоАП РФ).

В этот момент разговор может закончиться, так как:

Уж на что-что, но на поиск понятых и составление прокола досмотра милиционер точно не станет тратить время, если он действительно не предполагает в вас серьезного преступника.

Позитивный результат ваших действий:

В присутствии понятых вам, скорее всего, ничего не подбросят.

Правозащитные мониторинги показывают, что в последние лет восемь практика подбрасывания наркотиков на улице практически прекратилась. Однако риск этот все же остается. И ситуация в таком случае резко становится очень серьезной, поэтому запомните: если вы заметили, что вам в карман или в сумку милиционеры положили какой-то посторонний предмет, сохраняйте максимальное спокойствие.

Естественная реакция – закричать «Что вы мне подбросили!» и выкинуть этот предмет – максимально осложнит ваше положение. Дождитесь, когда вас доставят в отделение, и в протоколе задержания в графе «Есть ли при вас вещи, которые вам не принадлежат» напишите, что, например, «в правом переднем кармане куртки у меня находится маленький пакет с белым порошком, который мне положил туда сотрудник милиции». Главное – не оставить на подброшенном предмете своих отпечатков пальцев. В таком случае суду будет сложно ответить на вопрос, каким образом вы смогли положить предмет себе в карман.

Спорные моменты

Вот собственно и вся инструкция, призванная обеспечить вашу безопасность и сохранить ваши деньги. Предполагаю вопрос: «А как можно быть уверенным в том, что она работает, какие есть механизмы контроля за милицией»? На этот счет есть два важных совета.

1. За последние несколько лет система контроля за личным состав МВД в Москве отработана до необходимого уровня эффективности. Если вы видите, что милиционер нарушает закон, звоните по номеру 02 (с мобильного 112) и говорите примерно следующее: «Тут какой-то человек в милицейской форме требует от меня того-то и того-то, помогите, пожалуйста…».

Можно дать волю фантазии. Один мой друг сразу, как только к нему обращается постовой, набирает номер и говорит «Здравствуйте, тут милиционер требует у меня взятку». Постовой издает возгласы протеста. Друг добавляет: «Вот, слышите, он на меня орет». В этот момент милиционер обычно убегает. Также для того, чтобы обезопасить себя, можно обращаться по телефонам (499) 255–96–57 (Горячая линия Управления собственной безопасности ГУВД Москвы) и (495) 698–66–61 (Инспекция по личному составу ГУВД Москвы).

2. В любом случае трезво оценивайте ситуацию. Если вы видите, что перед вами совершенно неадекватный сотрудник (например, пьяный и очень агрессивный, какие, к сожалению, еще встречаются), лучше выполнить все его требования и даже заплатить, но сохранить свое здоровье. Сразу после этого лучше, конечно, позвонить по 02.

Комментарий сотрудника МВД
Типичное отношение общества к милиции. «Если перед вами неадекватный и пьяный сотрудник, то лучше выполнить все его требования». А если трезвый и вменяемый, то, по мысли автора, надо звонить «02», угрожать ему, материть и попытаться отобрать ствол.

Комментарий сотрудника МВД
Про убегающего милиционера – сказка. Убежит только «оборотень». А если вас задержали реально по подозрению, что получается? Вы звоните на «02» и под запись (все разговоры записываются) обвиняете должностное лицо в вымогательстве взятки. Если бы друг автора напоролся на меня, я бы после такого доставил его в отделение с заломленными руками. И независимо от своего образования и своей наглости он получил бы срок за клевету. На первый раз – условный.


Адреса, контакты, полезная информация
Места в Москве, где высок риск быть остановленными сотрудниками милиции:

Выход со станции метро «Третьяковская»
Александровский сад
Парк на Китай-городе
Парк у метро «Сокольники»
Царицыно
Коломенское
Курский вокзал
Усачевский рынок
Белорусский вокзал
Киевский вокзал
Багратионовская, выход к «Горбушке»
Переход с Кузнецкого моста на Лубянку
Переход с Баррикадной на Краснопресненскую
Переход с Пролетарской на Крестьянскую заставу
Переход с Чкаловской на Курскую-кольцевую